Роль кратких действительных причастий в формировании полу- и полипропозитивных конструкций в «Житии Павла Обнорского» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Е. А. Самсонова

РОЛЬ КРАТКИХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ ПРИЧАСТИЙ В ФОРМИРОВАНИИ ПОЛУ- И ПОЛИПРОПОЗИТИВНЫХ КОНСТРУКЦИЙ В «ЖИТИИ ПАВЛА ОБНОРСКОГО»

Тема «полупредикативности» возникла в лингвистической литературе1 в связи с выделением в простом предложении «дополнительной», «вторичной» предикативности, которая, не будучи строго определена, мыслится то как возможность свести непредикативную синтаксическую связь к предикативной, то как возможность выразить предложением тот смысл, который передается отдельным (не главным) членом или членами. Неориентированная структура, включающая предикат с заполненными (по воле субъекта) валентностями, на семантическом уровне представляет собой пропозицию. Синтаксическая наполненность предиката валентностями, выраженными причастными формами, и определяет степень усложненности предложения.

Широкое функционирование причастия получили в ХУІ-ХУІІ вв., когда они не только участвовали в формировании «полупредикативных» отношений, но и стали самостоятельными предикатами.

Жития святых, созданные в XVI в., наглядно иллюстрируют подобную тенденцию. Это время для России ознаменовано появлением многих новых святых — «в святцы было внесено до ста пятидесяти новых имен»2. «Половину (около семидесяти) всех канонизированных святых в этот период составляют преподобные и богоносные отцы-основатели монастырей и их последователи (Ферапонт Белозерский, Авраамий Чухломской, Геннадий Любимоградский, Трифон Вятский, Александр Ошевенский, Кор-нилий Комельский и др.)»3.

На Соборе 1547 г. к лику святых был причислен и преподобный Павел Обнорский, или Павел Комельский, ученик и последователь Сергия Радонежского, «один из выдающихся отшельников среди сонма преподобных XVI века»4.

Источником для данной работы послужила публикация «Пространной редакции» с 26 чудесами (РНБ., собр. Погодина N 659). Появление этого варианта Пространной редакции, скорее всего, связано с обретением мощей преподобного Павла и его канонизацией на Соборе 1547 г.: 23-е чудо повествует о построении новой Соборной церкви и об обретении мощей святого.

Пространная редакция бедна событиями. Она многословна, написана в книжной манере (например: «Видевшее же бесове себе изгонимы, велми зело воздвигоша на нь брань и многа неизреченная прият в начале от бесов досаждения, их же невозможно изглаголати подробну злокозненыя прелести их, хотяще его отлучити от места того» и т. п.). Автор заявил о себе в традиционной житийной формуле. Ясно, что он писал «Житие» через сто лет после смерти Павла и ссылался как на устные предания, так и на какие-то записи: «Тем же и аз отчестей повинухся заповеди в повесть предлагаю преподобнаго Павла житие не от слышания токмо прием сие, но и от многих получив

© Е. А. Самсонова , 2009

их о оном списании, яже от древних, видевших святаго и от инех многих, слышавших... о нем».

Подтвердить святость героя жития должны были рассказы о посмертных чудесах, в которых фантастическое представление обрамлялось конкретным и реальным. Более того, списки чудес с течением времени пополнялись новыми подтверждениями святости.

Сюжетная повествовательность, отражение реальной жизни и конкретного быта, близость к преданию, устному рассказу повлияли на язык чудес. Вместе с тем «Житие Павла Обнорского» демонстрирует традиционную сложность книжно-письменной речи и характерное для времени и жанра стремление к коммуникативной насыщенности высказываний.

И в повествовательной части, и в «Сказании о чудесах Павла Обнорского» причастные формы находят частотное употребление для создания структурного и семантического осложнения простого предложения. Во всей Пространной редакции употреблено 606 причастных форм. В повествовательной части жития отмечено 53 одиночных причастия и 255 причастных форм в составе оборотов. К общему количеству употреблений полнозначных слов причастия составляют около 6%. В «Сказании о чудесах Павла Обнорского» причастия насчитывают около 7,5% употреблений к общему количеству полнозначных слов, при этом на 81 употребление одиночных причастий приходится 218 причастий в составе оборотов. Количественный показатель свидетельствует о значимости причастий в структурах жития.

Особенно активно функционируют в тексте «Жития Павла Обнорского» краткие действительные причастия настоящего времени, создавая синтаксическую наполненность предиката валентностями, выраженными причастными формами, и определяя степень усложненности предложения.

Таким образом, значимыми для формирования пропозиции будут причастия настоящего времени, назначение которых — предикативное или полупредикативное употребление. Текст повествовательной части «Жития Павла Обнорского» весьма скупо представляет одиночные краткие причастия. В обстоятельственной функции отмечено 4 употребления кратких действительных причастий настоящего времени преимущественно в постпозиции (3:1). При этом в обстоятельственной функции в препозиции к личной глагольной форме употребляется только причастие со значением статального действия:

р%*°Ц1ес вннА°шаты. вт» нбснм врата (Житие ПО. Л. 499 об.);

(Житие

ПО. Л. 498).

Краткие действительные причастия настоящего времени от акционального глагола эмоционального действия, находясь в препозиции к личным глагольным формам-аористам — , имеют значение второстепенного действия, сопутству-

ющего основному.

Отнесенность причастия к глагольной форме настоящего времени позволяет ему обозначить процессуальный признак действия:

СРв’Ь'" же век трапс^нс слжжк,Ь аа вч> прочном. сджжках монастырскых гак да трй'жафе'

вннмают сек'Ь (Житие ПО. Л. 507).

Употребленное постпозитивное по отношению к личной глагольной форме краткое действительное причастие настоящего времени передает значение одновременного с основным и сопутствующего ему действия:

ПОЖНБЄ ВЕК НЄН Три, та ПОА АА МОЛАС ПрСНО, АА г;рНТЄЛНО ЧН'ЫфЛА (Житие ПО.

Л. 497об.).

Более частотно употребление одиночных кратких действительных причастий в тексте «Чудес», однако в обстоятельственной функции в препозиции к личной глагольной форме отмечено единичное употребление краткого действительного причастия настоящего времени:

а ннт» стоіачн понУжАфетт», детаржаціаго чашУ веліа ем н глл’ыголт (Житие ПО. Л. 65).

Русская форма краткого причастия настоящего времени от акционального глагола физиологического действия имеет значение второстепенного действия, сопут-

ствующего основному.

Постпозиция причастия к личной глагольной форме представлена 14 употреблениями, чаще в составе рамочной клаузулы:

їнде век долть свои ра^іасіа (Житие ПО. Л. 46 об.); і'ндоша век долтьта свон радУїасіа (Житие ПО. Л. 40 об.); ндохомЕкта век до‘" свон радУціесіа (Житие ПО. Л. 55 об.); ндє век келію сво рл’ьід^’іасіа н славіа кгл (Житие ПО. Л. 45 об.).

Причастные формы и от акционального глагола эмоционального

действия (с различием в форме числа) употребляются в составе рамочной

клаузулы, «закрывающей сюжет» чуда. Сочетания, включающие в свой состав эти причастные формы, являются клишированными и слабо варьирующимися. За такой формой закрепляется значение второстепенного действия, а также сопутствующего ему обстоятельственного значения образа действия.

Кроме того, «Сказание о чудесах» дает достаточное количество примеров, когда краткая причастная форма становится самостоятельным предикатом: иногда же гласы всР кс^тасловесныХ нспУцілціе (Житие ПО. Л. 42).

Общее усиление предикативности кратких причастий в форме именительного падежа способствовало образованию категории деепричастия. По мнению В. В. Колесова, причастная форма окончательно становится деепричастием только тогда, когда «получает самостоятельное подлежащее»5:

окїн стреталіаціїн дрУ^і'н же с сй’лнцамітьі. х^Л^ціе нні'н же корюцієсіа (Житие ПО. Л. 38об.).

Это полипредикативная конструкция, состоящая из трех предикативных единиц, связанных между собой союзом-частицей же. Формы причастий в именительном падеже, как краткая, так и полная, оказываются коммуникативно равнозначными для выражения предикативной функции. Усиление предикативности причастной формы обеспечивается включением союза и:

которые же не мопре'м. век мнстрн осташасга н со вог;Аыты.хашем н слешами кга моліаціе, чл’ьїціе ввкскоре чвоеіа смервктн (Житие ПО. Л. 59).

Краткое действительное причастие именительного падежа единственного числа мужского рода эксплицирует предикативное значение с добавочным определи-

тельным.

Повествовательную часть «Жития Павла Обнорского» отличает разнообразие, несмотря на немногочисленную наполненность (7 употреблений) предиката валентностями, выраженными краткими действительными причастиями настоящего времени.

— При наличии связки «быти»:

аа к'Ьх^’ вен Е'і>;),и‘'тшчм|іе послушанье“" аа в’Ьро же кгь сто’ымУ, ревнУціе томУ протнвУ снл"Ь своен (Житие ПО. Л. 508);

тл’ыко кэх^ прекьівлюціе век постех н млитатваХ н кдєннх кс^мльствУюціє (Житие ПО. Л. 517 об.).

— Без употребления связки «быти»:

кл'мидю члчьскыд пр\|гемлюцін дша, аа доклествен’Ь носнтн твкціацієсіа’м трУды (Житие ПО. Л. 487 об.).

— В составе именного сказуемого, оформленного как ДВ:

(Житие ПО. Л. 510).

— В составе именного сказуемого, оформленного как ДИ: к’Ь стын люка г^ло молчані'є (Житие ПО. Л. 508 об.).

— Как предикат придаточного в составе сложного:

но не КАчаше тгЬм прОАА^волені'е. іакож мы сллкїіпа жєлаціє сладкых н красны^ мира сего (Житие ПО. Л. 488);

(Житие

ПО. Л. 487 об.).

В придаточном предложении причастный предикат употребляется без связки. Таким образом, краткие действительные причастия настоящего времени получают функцию простого глагольного предиката присвязочной части составного именного сказуемого. В дальнейшем эти функции литературного языка были утрачены (остаточно сохраняются в просторечии и в говорах: «В тот год она была кормящая»). Предикативное употребление причастий свидетельствует о большей глагольности древних причастий, сохраняющейся в рассматриваемый период. Наличие их в «Житии Павла Обнорского» является элементом архаики, хотя подобные употребления причастий отмечены и в житиях XVII в., например в «Сказании о Иоанне и Логгине Яреньгских».

Достаточно продуктивным оказывается использование кратких действительных причастий настоящего времени в оборотах «дательный самостоятельный» (18 употреблений в повествовательной части и 15 — в тексте «Чудес»). Причастия, входящие в состав оборотов «дательный самостоятельный», участвуют в создании синтаксической перспективы предложения, формируя полипропозитивные конструкции.

Употребление ДС оборотов с краткими действительными причастиями настоящего времени в основной части «Жития Павла Обнорского» характеризуется следующими особенностями:

1. Причастие употребляется в функции логического предиката ДС оборота, коммуникативно равнозначного придаточному обстоятельственному предложению со значениями времени и со значениями причины:

пре* кжствено литУргією предстоАцін‘"^ьі мУ кратїамь ник же вть^дохн%’вть ветлдикми аа прослег;нс (Житие ПО. Л. 512);

АА "ила ВСА кУ СПО’МСП’ЬшЬСТвУціУ, КДГОСТрОААН’Ь С’ЪД’Ь’МЛЛВ'Ъ, ВЪСВОАСИ В'К^ВрДМ’ИСА

(Житие ПО. Л. 504 об.).

Также краткое действительное причастие настоящего времени употребляется в функции логического предиката ДС оборота, коммуникативно равнозначного независимому предложению:

вт» црквнж стотліжціУ мУ ст> мноз'Ь“" клгогов’Ьнье'"; аа ст> вса'ыц’Ь“" прнлежлнье“" послУ-ш<шіє кжственл’мго писаній (Житие ПО. Л. 494 об.).

2. Субъекты действия ДС и последующего предложения могут как совпадать, так и не совпадать.

3. Предпочтительно употребление оборотов ДС с кратким действительным причастием настоящего времени в эпизодах с динамическим описанием и в самых экспрессив-

ных частях текста (например, глава «О представлении святого»). В тексте этой главы можно обнаружить подчас информативно повторяющие друг друга предложения с ДС: ЕлжномУ оклш шцУ нашемУ плвлж,^ гакож глах^'" превьівдціж вч> ке^молвїн.’м аа вч> дннУ ® її с 111 и стоаціУ мУ и мо’млнтв’Ь слышнт віє г;вон и м’Ьст’Ь, аа’кідє* ііігі; монастыр

го (Житие ПО. Л. 502 об.);

АА В'К ДННУ ® IIС111II СТОАЦіУ мУ II МО’МЛНТВ’Ь СЛКІІІІІі' КЇ6 ^ВО** Н М’ЬСТ’Ь, АА’К1Д6Ж НН’Ь

монлстыР го (Житие ПО. Л. 503 об.).

В таком повторении воплощается коммуникативная интенция автора — передать чувства, эмоции, охватывающие и самого преподобного Павла, и его братию.

Кроме традиционных значений придаточных времени и причины обороты ДС в тексте «Чудес» коммуникативно равны двусоставным независимым предложениям: нвш’ъ же малотл нэчто в секэ дхт» чіаціе, н сЬтадіаціУ емУ ннчлціУ в ыг;вккэ (Житие ПО. Л. 61).

Постпозиция ДС к главному предложению усиливает предикативность и коммуникативную значимость оборота:

н сши. ем глаголюціУ на многн часы (Житие ПО. Л. 42 об.); сі'іа же ем глюціУ н нг;ыде Ши. него вонт» (Житие ПО. Л. 62 об.);

сі'іа же емУ глю’М’МфУ н нг;ыде нг;вк храмины егши. окномт» вонт» (Житие ПО. Л. 63 об.).

Являясь устойчивым компонентом, завершающим клаузулу «свершение чуда», оборот ДС с последующим глагольным аористом образует предложе-

ние, коммуникативно равнозначное двусоставному, осложненному однородными сказуемыми. Оборот ДС является устойчивым компонентом клаузулы

«свершение чуда». Во втором и третьем примерах оборот ДС связан с последующим сказуемым сочинительным союзом и.

Таким образом, краткие действительные причастия настоящего времени, синтаксически наполняя предложения валентностями, определяют степень усложненности предложения и формируют полу- и полипропозитивные структуры.

1 См.: Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. I—II. М., 1958. С. 185; Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. С. 236; Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. М., 1955. С. 63 и др.

2 Канонизация святых. Материалы Поместного Собора Русской Православной Церкви, посвященного юбилею 1000-летия Крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра, 6—9 июня 1988. С. 21.

3 Там же. С. 21—22. — «Порядок их канонизации, как правило, был следующим: братия монастыря усердно почитала своего усопшего первоигумена постоянным панихидным пением, которое постепенно окрашивалось молитвенным обращением к сему угоднику. Настоятель монастыря ставил перед церковной властью вопрос о молитвенном со святыми почитании угодника Божия. Монастырь предоставлял также житие и службу сему святому».

4 Концевич И. М. Стяжание Духа святаго в путях Древней Руси. М., 1993. С. 140.

5 Колесов В. В. История русского языка: Учеб. пособие. СПб., 2005. С. 604.