CC BY
12Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
DOI 10.47643/1815-1337_2021_11_185 УДК 342.56
РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ В ФОРМИРОВАНИИ ЕДИНОЙ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ В СФЕРЕ НОРМОКОНТРОЛЯ The role of the Constitutional Court of the Russia in the formation of a unified law enforcement practice in the scope of judicial review of normative acts
ЕВЛОЕВ Ильяс Муслимович,
судья Конституционного Суда Республики Ингушетия, Заслуженный юрист Республики Ингушетия. E-mail: evlo@mail.ru;
Evloev Ilyas Muslimovich,
Judge of the Constitutional Court of the Republic of Ingushetia, Honored Lawyer of the Republic of Ingushetia. E-mail: evlo@mail.ru
Краткая аннотация: в статье исследуется роль Конституционного Суда Российской Федерации в процессе устранения коллизий в позициях различных судов в сфере нормоконтроля и формирования единой судебной практики. Решения Конституционного Суда разрешают проблему расхождения в интерпретации законов как судами общей и арбитражной юрисдикции, так и в рамках одной судебной подсистемы. Анализ судебных актов показывает, что в условиях противоречивого законодательства и столь же противоречивого его понимания судами именно Конституционный Суд России выступает гарантом унификации нормоконтрольной практики.
Abstract: The article examines the role of the Constitutional Court of the Russian Federation in the process of eliminating legal collisions in the positions of various courts in the scope of judicial review of normative acts and the formation of a unified judicial practice. The decisions of the Constitutional Court solves the problem of discrepancy in the interpretation of laws by courts of general and arbitration jurisdiction, and by courts of the same judicial subsystem. An analysis of judicial acts shows that the Constitutional Court is the guarantor of the unification of judicial review of normative acts in conditions of contradictory legislation and its wrong understanding by the courts.
Ключевые слова: судебный нормоконтроль, Конституционный Суд Российской Федерации, правовые позиции, судебная практика, суды общей юрисдикции, арбитражные суды.
Keywords: judicial review of normative acts, Constitutional Court of the Russian Federation, legal position, judicial practice, courts of general jurisdiction, arbitration courts.
Дата направления статьи в редакцию: 26.09.2021
Дата публикации: 30.11.2021
Динамичное изменение законодательства в последние десятилетия нередко приводит к коллизиям и рассогласованности правовых норм. Как следствие, наблюдается многообразие подходов к толкованию одних и тех же норм различными судами, что усугубляет и без того актуальную проблему сохранения доверия граждан к государству. В таких условиях важное значение имеет существование признаваемого всеми авторитетного органа, приводящего понимание законодательства всеми правоприменителями к единому знаменателю. Выработка единых позиций, которые признаются всеми остальными «игроками», способствует повышению предсказуемости деятельности судов и правовой определенности в целом, что в итоге напрямую отражается на уровне защиты прав граждан и обеспечении законности в государстве.
Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»1 прямо не возлагает на Конституционный Суд РФ функцию обеспечения единообразной судебной практики. Однако исходя из положений статей 74 и 79 данного закона, именно эту функцию по существу реализует Конституционный Суд России. И с этой позиции сложно согласиться с утверждением, что «унификация практики является не конечной целью, а полезным побочным продуктом работы КС РФ» [1]. Унификация судебной практики -не побочный продукт, а, скорее, одна из задач конституционного судопроизводства, то есть промежуточная цель, без реализации которой сложно достичь главных целей, заявленных в статье 3 закона о Конституционном Суде: защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции России.
Конституционный Суд регулярно становится арбитром в ситуациях, когда разные виды судов по-разному подходят к толкованию одной и той же нормы. В частности, остро стоит вопрос единообразия применения законов в практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов, которые при осуществлении, как правило, косвенного нормоконтроля иногда дают различное толкование закону и принимают по одним и тем же нормам диаметрально противоположные решения. До объединения судов противоречия в судебной практике могли доходить вплоть до Верховного и Высшего Арбитражного судов России. Так, в Постановлении от 5 марта 2013 г. № 5-П Конституционный Суд РФ констатировал расхождение практики высших судебных по вопросу платы за негативное воздействие на окружающую среду и признал неконституционными оспариваемые положения по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой арбитражных судов2.
Интегративная судебная реформа 2014 года несколько сгладила эти противоречия, поскольку Верховный Суд РФ получил возможность формировать единую практику, устраняя разногласия между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Тем не менее, и по настоящее время Конституционному Суду РФ иногда приходится разрешать коллизии между этими видами судов. При рассмотрении дела о проверке конституционности части 3 статьи 43 Федерального закона от 24 июля 2009 г. № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов
1 Российская газета. 1994. 23 июля.
2 Вестник Конституционного Суда РФ. 2013. № 5.
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2021. № 11(203)
и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» Конституционным Судом РФ установлено, что в вопросе толкования оспариваемой нормы позиции судов арбитражной и общей юрисдикции разошлись. Арбитражный суд Тверской области пришел к выводу, что это положение закона требует от частных лиц приобретения лекарственных средств ветеринарного назначения для проведения противоэпизоотических мероприятий по защите охотничьих ресурсов от болезней в закрепленных за ними охотничьих угодьях. Этот подход поддержан апелляционной и кассационной инстанциями, а также судьей Верховного Суда РФ.
В то же время Кашинский городской суд Тверской области принял прямо противоположное решение, в котором указал, что лекарственные средства для вакцинации диких животных в закрепленных охотничьих угодьях должны предоставляться юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Именно эта позиция была признана обоснованной Конституционным Судом РФ, который пришел к выводу о генеральной ответственности федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов РФ за организацию и проведение мероприятий по сохранению охотничьих ресурсов на всей территории России1. Такого рода корректировка судебной практики, опирающаяся на преамбулу Конституции и основанная на конституционных принципах, в данном случае - принципах приоритета публичных экологических интересов и необходимости обеспечения баланса публичного и частного интересов, возможна только в рамках конституционного судопроизводства.
Также Конституционный Суд России часто вынужден формулировать правовую позицию в случаях, когда к общему мнению не могут прийти суды в рамках одной судебной ветви. Обычно при таких обстоятельствах судебная практика выправляется самой судебной подсистемой путем корректировки позиции суда вышестоящей инстанцией, однако нередко, когда дело доходит до Конституционного Суда РФ, последний может придать примененной норме толкование, отличное от того, которое ему придал указанный вышестоящий суд. Дела такого рода, естественно, составляют значительную часть практики Конституционного Суда РФ. Вмешательство Конституционного Суда в подобных случаях важно, даже если речь идет о неправильном толковании закона или применении неконституционного закона в одном-единственном деле, поскольку формирование судом высокой инстанции неверной позиции может положить начало правоприменительной практике, на что обращается внимание конституционалистами [2, с.20; 3].
Как правило, Конституционному Суду РФ приходится выправлять практику судов более высокой инстанции, поскольку именно несогласие с окончательным решением приводит к обращению в Конституционный Суд. Так, в деле о проверке конституционности положений статьи 129, частей первой и третьей статьи 133, а также частей первой - четвертой и одиннадцатой статьи 133.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.Ф. Жарова Конституционный Суд РФ не согласился с мнением апелляционной инстанции, которая, отменив решение суда первой инстанции, истолковала нормы Трудового кодекса таким образом, что заработная плата работника, включающая все компенсационные и стимулирующие выплаты, предусмотренные системой оплаты труда, а также повышенную оплату труда в условиях, отклоняющихся от нормальных, должна быть не менее минимального размера оплаты труда. Конституционный Суд РФ сформулировал позицию, согласно которой нормы Трудового кодекса РФ не предполагают включения в состав заработной платы (части заработной платы) работника, не превышающей минимального размера оплаты труда, повышенной оплаты сверхурочной работы, работы в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни2. В других схожих делах Конституционный Суд также признавал правильным толкование Трудового кодекса, данное судами первой инстанции и направленное на защиту прав работников3.
В деле о проверке конституционности пункта 3 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.А. Шакировой, М.М. Шакирова и А.М. Шакировой, Конституционный Суд посчитал более обоснованными доводы суда первой инстанции, который вынес решение об обязании местной администрации предоставить лицу, страдающему заболеванием, включенным в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире, жилье площадью, необходимой для проживания с ним членов его семьи. Данное вышестоящими судами толкование пункта 3 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса, в соответствии с которым право на получение жилья имеет только сам получатель льгот и, соответственно, площадь предоставляемого жилья должна быть значительно меньше, отвергнуты Конституционным Судом РФ, поскольку такая интерпретация нарушает, в частности, права детей-инвалидов на полноценное развитие и интеграцию в общество, лишает их возможности получать должные уход и воспитание и создает затруднения реализации родителями своих прав и обязанностей4.
В подобных кейсах роль Конституционного Суда особо значима для граждан, поскольку создаются благоприятные условия для обеспечения своевременной и полноценной реализации прав социально уязвимых категорий, а в случае их нарушения - для их эффективной защиты и восстановления [4].
Аналогичным образом Конституционных Суд РФ поступил в ряде других дел, когда вышестоящие судебные инстанции слишком прямолинейно, без учета базовых конституционных ценностей, толковали закон и отменяли верные по духу решения судов первой инстанции5.
Нередко схожие ситуации возникают и в практике арбитражных судов. Большой интерес в свете изучения вопроса о судебном нормоконтроле представляет дело о проверке конституционности отдельных положений Арбитражного процессуального кодекса РФ в связи с жа-
1 Постановление Конституционного Суда РФ от 30 марта 2018 г. № 14-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2018. № 4.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2019 г. № 17-П // Собрание законодательства Рф. 2019. № 16. ст. 2026.
3 Постановление Конституционного Суда РФ от 28 июня 2018 г. № 26-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2018. № 5; от 28 ноября 2019 г. № 37-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2019. № 6; и др.
4 Постановление Конституционного Суда РФ от 22 января 2018 г. № 4-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2018. № 3.
5 См, например: Постановление Конституционного Суда РФ от 13 марта 2008 г. № 5-П; от 18 апреля 2017 г. № 12-П; от 12 января 2018 г. № 2-П и др. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
лобой гражданина В.Г. Жукова1, которое напрямую касалось вопроса применимости судом нормативного правового акта, противоречащего акту, имеющему большую юридическую силу.
Как следует из постановления, Двенадцатый арбитражный апелляционный суд 11 августа 2016 года отменил решение Арбитражного Суда Саратовской области и удовлетворил в полном объеме требования о взыскании с арендатора арендной платы и пени, основываясь на решении представительного органа местного самоуправления об установлении коэффициента для определения арендной платы. При этом суд апелляционной инстанции не согласился с доводами суда первой инстанции о том, что данное решение муниципального органа не подлежит применению как противоречащее Постановлению Правительства РФ, поскольку оно не признано в установленном порядке недействующим. С мнением апелляционного суда согласились Арбитражный суд Поволжского округа и Верховный Суд РФ.
Конституционный Суд РФ признал такой подход необоснованным и указал, что арбитражный суд, рассматривающий гражданское дело, обязан проверить нормативный правовой акт, подлежащий применению в данном деле (включая утративший юридическую силу), на соответствие иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, и в случае установления такого противоречия -вынести решение в соответствии с нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу. При этом Суд обратил внимание на то, что указанные судебные акты противоречат и предыдущей практике самого Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, сформулированной в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 апреля 2012 г. по делу № А47-7623/2010.
По мнению Конституционного Суда РФ, выраженному в указанном постановлении, право на оспаривание нормативного правового акта носит дополнительный характер, и отказ арбитражного суда оценить в ходе рассмотрения дела признанный утратившим силу акт на п редмет его соответствия нормативному акту большей юридической силы означал бы не только отступление от требования статьи 120 Конституции России, но и неприемлемый в правовом государстве отказ в праве на судебную защиту, которое не подлежит ограничению.
В ряде дел Конституционный Суд РФ констатировал неправильное толкование закона окружными судами и Верховным Судом РФ, отменявшими решения апелляционных судов, например, в делах о проверке конституционности пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса РФ в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Инкар», акционерных обществ «Лизинговая компания «КАМАЗ» и «Новая перевозочная компания» 2, о проверке конституционности положений Налогового кодекса РФ в связи с жалобой компании «Gazprom Neft Trading GmbH»3.
Как видим, Конституционный Суд РФ, не являясь вышестоящим судом по отношению к остальным судам судебной системы России, выступает конечным толкователем, призванным нивелировать коллизии в судебной практике посредством формулирования правовых позиций. Нормальное функционирование судебной системы и поступательное развитие судебного нормоконтроля предполагает обязательный учет этих позиций всеми судами в своей последующей практике. Поскольку их игнорирование нередко приводит к вынесению неправосудных решений, в юридической литературе даже предлагается предусмотреть в законодательстве процедуру привлечения к ответственности лиц, виновных в неисполнении решений Конституционного Суда России [б].
Учитывая, что самостоятельное административное судопроизводство только проходит стадию активного становления, эта роль Конституционного Суда в ближайшее время будет только возрастать. Усилению влияния способствуют и текущие изменения действующего законодательства, в частности, находящийся на рассмотрении Государственной Думы законопроект о внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» 4 , которым предлагается новая редакция статьи 79 закона, конкретизирующая порядок исполнения решений Конституционного Суда РФ, в том числе закрепляющая право Суда прямо указывать в своем решении на необходимость пересмотра дел в отношении не только заявителя, но и иных лиц.
Библиогра фия:
1. Блохин П.Д. Участие Конституционного Суда РФ в деле формирования единообразной судебной практики II Закон. 2020. № 1. С. 85-97.
2. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» (постатейный) I Под ред. Г.А. Гаджиева. М.: Норма; ИНФРА-М, 2012. 672 с.
3. Чирнинов А.М. Нетипичные доказательства в конституционном судебном процессе России и США II Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 3. С. 47-72.
4. Новопавловская Е.Е. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как индикатор состояния российского законодательства в области социального обеспечения II Администратор суда. 2019. № 2. С. 44-49.
б. Гвоздецкий Д.С. Реализация судебными инстанциями правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации как регулятора спорных
правоотношений II Право и государство: теория и практика. 2019. № 2 (170). С. 64-67.
References (transliterated):
1. Blohin P.D. Uchastie Konstitucionnogo Suda RF v dele formirovaniya edinoobraznoj sudebnoj praktiki II Zakon. 2020. № 1. S. 85-97.
2. Kommentarij k Federal'nomu konstitucionnomu zakonu «O Konstitucionnom Sude Rossijskoj Federacii» (postatejnyj) I Pod red. G.A. Gadzhieva. M.: Norma; INFRA-M, 2012. 672 s.
3. CHirnino/ A.M. Netipichnye dokazatel'stva v konstitucionnom sudebnom processe Rossii i SSHA // Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. 2018. №3. S. 47-72.
4. Novopavlovskaya E.E. Pravovye pozicii Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii kak indikator sostoyaniya rossijskogo zakonodatel'stva v oblasti social'nogo obespecheniya // Administrator suda. 2019. № 2. S. 44-49.
б. Gvozdeckij D.S. Realizaciya sudebnymi instanciyami pravovoj pozicii Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii kak regulyatora spornyh
pravootnoshenij II Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2019. № 2 (170). S. 64-67.
1 Постановление Конституционного Суда РФ от 6 декабря 2017 г. № 37-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2018. № 2.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2018 г. № 47-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2019. № 1.
3 Постановление Конституционного Суда РФ от 30 июня 2020 г. № 31-П // Собрание законодательства РФ. 2020. № 28. Ст. 4497.
4 Законопроект № 1024643-7 «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СОЗД ГАС «Законотворчество» - 11Р1_: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1024643-7 (дата обращения: 23.09.2020).
1S7
