CC BY
34
Роль коллизионных принципов в регулировании трансграничных авторско-правовых отношений
Питулина Алеся Игоревна,
студент, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» E-mail: alesyapitulina@gmail.com
В статье анализируются основные принципы, используемые для охраны авторских прав. Отдельное внимание уделяется изучению специальных коллизионно-правовых принципов. В частности, осуществлен обзор применения формул прикрепления lex loci protectionis и lex loci origins на практике, выявлены характерные для них особенности. Рассмотрен опыт Японии, где альтернативой вышеназванных принципов, которые утверждены Бернской конвенцией, выступает привязка lex loci delicti commissi. Приведено исследование взаимосвязи увеличения числа незаконных посягательств на произведения в сети Интернет и глобальной цифровизации. Указаны два критерия, получившие признание в практике судов европейских стран и Суда ЕС, которые становятся основными в разрешении межнациональных авторских спорах. Сформулирован подход для преодоления коллизионных пробелов в регулировании трансграничных авторских правоотношений.
Ключевые слова: международное авторское право, трансграничные авторские отношения, нарушения авторских прав в сети Интернет, коллизионно-правовое регулирование, формула прикрепления.
В условиях технического прогресса и всеобъемлющей цифровизации обществу приходится сталкиваться с различными негативными последствиями, вызванными этими явлениями, одним из них является трансграничное нарушение исключительных прав. Указанные проблемы нуждаются в детальном исследовании, формулировании путей их преодоления, для чего необходимо тщательно проанализировать направления регулирования споров, вытекающих из неправомерного использования различных объектов интеллектуальной собственности.
Стоит признать, что в сфере регулирования трансграничных споров, вытекающих из нарушений авторских прав, много противоречий. Такая ситуация сложилась ввиду того, что большинство нарушений происходит в сети Интернет, которую отличает «транснациональный и децентрализованный характер». [6. С. 163] Именно противоречие между природой электронных средств коммуникаций и принципом территориальности, который установился в отношении прав интеллектуальной собственности, порождает дисгармонию при разрешении соответствующих споров и путаницу при выборе коллизионной привязки.
Рассматривая сложности коллизионного регулирования трансграничных отношений, возникающих вследствие нарушения исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, хотелось бы обратить внимание на два главных фактора, которые лежат в основе решения любого подобного спора: во-первых, необходимо выбрать коллизионную привязку, которая укажет на применимое в конкретном случае право, а во-вторых, уже следом за разрешением коллизионного вопроса следует определиться с «пространственной сферой действия национальных материально-правовых норм». Более того на итоговое решение влияют такие показатели как вид результата интеллектуальной деятельности, место совершения противоправных действий - виртуальное или реальное пространство, влияние на рынок и другие. [3]
Теперь следует перейти непосредственно к сущности коллизионно-правового регулирования авторских отношений и проанализировать роль коллизионных привязок в разрешении споров. Отмечу, что долгое время действовало убеждение о том, что унификация законодательств и национальный режим права интеллектуальной собственности являются теми самыми ключами по преодолению коллизий законов, однако, в действительности добиться этого едва ли возможно. [7]
5 -а
сз
<
В целом для охраны авторских прав предусмотрена емкая совокупность принципов, которая распространяет действие как на международную систему авторских отношений, так и национальную, выделяют три категории:
- системообразующие принципы: к ним традиционно относят исключительность авторских прав и срочную охрану;
- специальные материально-правовые принципы: категория включает принцип национального режима, представления автоматической защиты авторам, а также принцип компромиссного отношения к формальностям;
- специальные коллизионно-правовые принципы: среди массива принципов международного частного права к авторским отношениям применяются lex loci protectionis (закон государства, где испрашивается охрана для произведения) и lex loci origins (закон государства происхождения произведения). [5]
Особый интерес в процессе регулирования трансграничных авторских споров имеет последняя категория - специальные коллизионно-правовые принципы, остановимся на ней подробнее. Начнем анализ с привязки lex loci protectionis, поскольку она представляет особый интерес в силу широкого распространения и активного применения в урегулировании споров, а также противоречий в её толковании.
Упоминание формулы прикрепления lex loci protectionis встречается в нескольких статьях Бернской конвенции 1886 г., из содержания этих норм можно сделать вывод о том, что законодательство страны, в которой истребуется охрана определяет её срок и объем, а также средства защиты, которые должны быть предоставлены автору. Ввиду того, что в национальных законодательствах стран нормативное содержание различно, а авторы стремятся как можно эффективнее защитить своё произведение, то толкование формулы прикрепления чрезвычайно важно, поскольку отсылает нас к применимому в определенных правоотношениях праву. [7]
Как уже мною упоминалось ранее единообразного подхода к пониманию содержания конвенционной коллизионной привязки lex loci protectionis не сложилось - данное обстоятельство не может не огорчать, поскольку вытекающий конфликт квалификаций чреват проблемами в сфере унификации авторско-правовых отношений. [6]
Рассмотрим различные подходы к определению сущности lex loci protectionis и попытаемся проанализировать какой из них чаще всего можно встретить на практике.
Согласно первому подходу lex loci protectionis трактуется как необходимость обращения к «праву государства, для которого (в отношении которого) — истребуется защита». В статье 26 преамбулы Рим II S2 привязка раскрывается как принцип, который при-й меним при нарушении прав интеллектуальной соб-° ственности во внедоговорных отношениях, а для ¡в урегулирования таких споров регламент отсыла-
ет к праву страны, к которой адресовано требование о защите. Соответственно исходя из смысла формулировки можно отметить, что отсылка будет к «заинтересованному правопорядку», под которым понимается право того государства, на территории которой имелся эффект, вследствие которого возникла необходимость в защите интеллектуальных прав, чтобы была возможность восстановления нарушенных прав. Такое толкование привязки характерно для многих стран, исключением не являются Швейцария и Германия, где учитывается воля истца, исходя из которой выбирается право того государства, для которого будет осуществлена защита. То есть можно подытожить, что первая концепция формулирует сущность lex loci protectionis как право той страны, где автор или иной правообладатель использует объект интеллектуальной собственности и пытается защитить от незаконных посягательств. [5]
Вторая концепция является альтернативой вы-шеозвученному подходу и состоит в предложении понимать привязку lex loci protectionis через обращение к законодательству государства, на территории которой охрана истребуется. В данном случае выбор формулы прикрепления объясняется разумностью привлечения к ответственности по закону той страны, на территории которой осуществляется защита нарушенных прав. Стоит отметить, что такая трактовка lex loci protectionis воспринимается кругом ученых чуть ли не как тождественная к lex fori, то есть соответственно выбор правопорядка при их «идентичности» едва ли возможен. [4. С. 7] Нельзя согласиться с подобной позицией, она является ошибочным, поскольку содержание данных формул прикрепления с трудом корреспондируют друг другу. Например, учитывая тот факт, что у правообладателя есть разные «средства защиты», то в случае посягательства на его произведение он не ограничен только лишь обращением в суд за защитой своих прав, он способен обратиться с иском в другой орган, который уполномочен на рассмотрение подобных споров. [5]
Соответственно очевидно, что категории «объем охраны» и «средства защиты» не следует относить исключительно к судебным, а следовательно, и необходимость в применении lex fori в данных отношениях будет отсутствовать. [6]
Завершая рассмотрение lex loci protectionis в контексте «права страны, где испрашивается охрана» отмечу, что такой подход к толкованию привязки применяется в Модельном гражданском кодексе СНГ, и как следствие закреплен в национальном законодательстве его стран-участниц -Республики Беларусь и Армении [4. С. 8], а также данную концепцию можно встретить в Венгерском Указе о международном частном праве 1979 г. [5]
Заслуживает внимания также и тот факт, что коллизионная природа положения статьи 5 Бернской конвенции спорна. Так, профессор Э.П. Гаврилов отмечает, что привязка lex loci protectionis вовсе не является коллизионной, и не входит в систему
принципов международного частного права. Более того, ученый считает, что авторские отношения лишены трансграничности, поскольку для исключительных прав характерна территориальная ограниченность и невозможность перехода границ. [2] Данное мнение подкрепляется тем, что статья 5 Бернской конвенции не обладает структурой и содержанием коллизионной нормы в классическом смысле, она дополняет предыдущую статью международного договора о национальном режиме и уточняет какое право должно быть выбрано при обращении к истинной коллизионной норме. Руководствуясь данным подходом к сущности lex loci protectionis, суды в своих актах применения права отказываются признавать данный принцип коллизионным. Однако, в большинстве практика иллюстрирует, что большинство правоприменительных органов разных стран опираются на привязку при выборе права как на коллизионную норму. [5]
Очевидно, что принцип lex loci protectionis играет ключевую роль в разрешении трансграничных споров из авторских правоотношений.[1] Несмотря на различные подходы в толковании принципа, восприятии его сущности, он активно используется государствами, которые самостоятельно выбирают ссылаться на него напрямую через Бернскую конвенцию, либо имплементировать его в национальное законодательство.^]
Перед тем как перейти к анализу коллизионного принципа lex loci originis, позволю подробнее остановиться на японском опыте разрешения авторских споров, осложненных иностранным элементом, поскольку отличный от большинства пра-вопорядков подход представляет интерес для исследования.
Япония, являясь одной из стран участниц Бернской конвенции, решила отойти от указанных в ней коллизионных принципов, сформулировав собственный подход для решения споров, возникающих по поводу нарушения исключительных и иных прав авторов, в практике и доктрине указывается такой принцип, как lex loci delicti commissi, который указывает, что к отношениям следует применять право той страны, где произошло нарушение. [6. С. 154] Необходимо упомянуть о том, что в Японии право интеллектуальной собственности является обособленной от гражданского права отраслью, она независима и не согласуется с ним как целое и частное, а к нарушениям в сфере авторского права применяются нормы Акта Японии. Поскольку такие нарушения относятся к нарушениям «договорных или недоговорных обязательств, повлекших причинение вреда», то для урегулирования правоотношений применяется генеральная коллизионная привязка - право «места наступления вредоносных последствий». Кроме этого, возможно обращение к принципу «места причинения вреда», в том случае если стороной не могло быть заранее установлено, где наступят вредоносные последствия. Также Акт предусматривает возможность сторонам совместно договариваться о применимом к их случаю праве, таким образом, реа-
лизуя автономию воли сторон, но имеются ограничения, в частности если отношения как-то связаны с иным правопорядком, то суд ориентируется на данный факт, а не на выбор сторон. [5]
Бернская конвенция сформулировала еще одну коллизионную формулу прикрепления, которую следует изучить, а именно lex loci originis или «закон государства происхождения произведения». В отношении указанной коллизионной привязки сложилось неоднозначное восприятие. C одной стороны, считается, что поскольку некоторые положения Бернской конвенции, отсылающие к упоминанию о государстве происхождения произведения, являются исключениями из правил, то и применение lex loci originis должно иметь характер исключения. Другой подход отражен в практике -многие страны активно обращаются к «закону государства происхождения произведения», применяют его при разрешении трансграничных авторских споров, что подтверждается правоприменительной практикой. Например, опыт Греции, Португалии и Румынии доказывает, что lex loci originis воспринимается как руководящее начало в межнациональных отношениях, складывающихся по поводу нарушения интеллектуальных прав. [5]
Что касается вопросов, которые охватываются данной формулой прикрепления, то к ним можно отнести вопрос правообладания, определения автора произведения, в этом плане показательной иллюстрацией использования является спор Информационного агентства России ТАСС против издания «Русский курьер» («ITAR-TASS Russian News Agency v. Russian Kurier, Inc.»). Однако, у применения lex loci originis к отношениям, в которых необходимо определить авторство, имеются противники. Они апеллируют к тому, что в Бернской конвенции сформулирован подход относительно коллизионного урегулирования авторства - к нему применяется исходя из ст. 14 bis 2 (а) lex loci protectionis. [5] Также высказывается мнение относительно того, что помимо разрешения вопроса о первоначальном правообладателе, данная формула прикрепления должна охватывать такие аспекты как существование прав и длительность их действия. [7]
Завершая исследование коллизионного принципа lex loci origins, отмечу, что в научной среде сформировалась позиция о том, что помимо предоставляемой охраны от государства происхождения, ею следует наделять также и в странах, где проявится «юридический эффект от существования соответствующих авторских прав». [7]
Коллизионно-правовое регулирование применяется также и для разрешения трансграничных споров в сети Интернет, однако в силу внетерри-ториального характера интернет-пространства выбор той или иной формулы прикрепления и право- р порядка стал нелегкой задачей. [6. С. 152] ИД
Вопрос территориальной сущности Интернета Ч
m
неоднозначен, но господствующей теорией явля- К ется мнение о том, что для сети характерно поня- S тие международной территории, как например для у космического пространства или Арктики, что соот- А
ветственно ограничивает возможность государств распространять на Интернет свой суверенитет, а также позволяет каждому безгранично пользоваться. [8] Всеобъемлющий доступ к сети порождает рост посягательств на права авторов, а следовательно такие нарушения, если они осложнены иностранным элементом должны быть урегулированы коллизионно-правовым методом. Но поскольку формулы прикрепления ориентированы на территорию конкретного государства, то регулирование цифровых нарушений осложняется. [6. С. 156]
Уже рассмотренные раннее коллизионные принципы lex loci originis и lex loci protectionis, основаны на географическом принципе, поэтому важно их приспособить к авторским отношениям в интернет-пространстве. Так, например привязка lex loci originis, не может быть установлена по отношению к опубликованным в Интернете произведениям, поскольку вопрос юрисдикции Интернета остаётся открыт. Вероятным решением данной ситуация мог бы быть перенос национальных сегментов Интернета под территориальную юрисдикцию конкретной страны. Однако ввиду разнообразия функциональных доменов и отсутствия сетевой структурированности - это едва ли возможно, так как сложно установить место регистрации сайтов. [6. С. 156]
Отмечу, что в научном сообществе предлагается преодолеть децентрализованность Интернета с помощью применения в качестве коллизионных принципов таких критериев, как «страна передачи произведения, закон места нахождения сервера, а также критерий страны места регистрации домена», которые уже приведены в соответствие с особенностями глобальной сети. Учитывая, что пока данные критерии не имеют распространения и на практики не применяются, то необходимо анализировать динамику в отношении уже традиционно сложившейся практики в данном направлении. Уже сейчас суды принимают попытки установить конкретную государственную юрисдикцию в отношении сетевого пространства. Что касается доменов, то опыт США показывает, что на них распространяется юрисдикция той страны, на территории которой была осуществлена регистрация. Это касается, в частности, доменов верхнего уровня. [6. С. 156]
Судами в отношении трансграничных споров в сети может применяться критерий места наступления вредоносных последствий, но едва ли удастся назвать его эффективным, поскольку результат противоправных действий, посягательства может возникнуть в любой из стран. Также в отношении критерия места наступления вредоносных последствий будет разумным устанавливать дополнительное условие в виде факта возможности нарушителем предвидеть наступление вредоносных последствий от совершенного деликта в кон— кретном государстве. В дополнение отмечу, что S2 в поиске применимого к правоотношениям права й суды нередко обращаются к принципу «места не° законного использования результатов интеллекту-1 альной собственности». [6. С. 156]
В завершении анализа особенностей коллизионного регулирования трансграничных авторских правоотношений в цифровой среде считаю необходимым упомянуть о практике судов европейских стран и Суда ЕС в этом направлении. В случае рассмотрения авторских споров они полагаются на targeting approach и accessibility approach. Первый подход (targeting approach) состоит в том, что для доказанности нарушений интеллектуальных прав требуется подтверждение в виде определенной цели, например причинить ущерб потребителям в сети Интернет. Второй же (accessibility approach) является противоположностью первого, поскольку для него не требуется целенаправленных действий, а фактом совершения нарушения может послужить просто доступность веб-сайта. [7] Таким образом, выбор формулы прикрепления чрезвычайно важный этап в разрешении дела, именно от примененного коллизионного принципа зависит исход спора. Принимая во внимание тот факт, что трансграничные авторско-правовое отношения будут усложняться ввиду цифровизации, необходимо, чтобы и коллизионное регулирование эволюционировало, реагируя на изменения. Достижению этого может способствовать модернизация нормативной базы, её приведение в соответствие с переменами в цифровой среде, а также создание дополнительных способов защиты интересов авторов от незаконного посягательства в отношении их произведений.
На основе проведенного исследования сформулированы выводы, характеризующие коллизионное регулирование авторских прав на международным уровне. Отмечу, что несмотря на разнообразие источников в указанной сфере, необходима модернизация нормативной базы и приведение её в соответствие с существенными изменениями в цифровой среде, а именно формирование дополнительных способов защиты интересов авторов от незаконного посягательства в отношении их произведений.
Литература
1. Абросимова Е.А. Разрешение споров в авторском праве: есть ли альтернатива суду и нужна ли она. «Вестник арбитражной практики», 2019, N 5. // СПС Консультант / (дата обращения: 30.06.2022).
2. Гаврилов Э.П. Развитие права интеллектуальной собственности в России. «Патенты и лицензии», 2019, N 1. // СПС Консультант / (дата обращения: 30.06.2022).
3. Крупко С. Правовые проблемы разрешения трансграничных споров, связанных с нарушением исключительных прав. Хозяйство и право», 2015. // СПС Консультант / (дата обращения: 31.06.2022).
4. Леанович Е.Б. Трансграничные аспекты охраны прав интеллектуальной собственности в условиях глобализации // Имущественные отношения в РФ. 2009. № 10. С. 7 [Элек-
тронный ресурс] URL: https://cyberleninka. ru/article/n/transgranichnye-aspekty-ohrany-prav-intellektualnoy-sobstvennosti-v-usloviyah-globalizatsii / (дата обращения: 02.07.2022).
5. Луткова О.В. Специальные коллизионно-правовые принципы регулирования трансграничных авторских отношений. «Lex russica», 2018, N 2. // СПС Консультант / (дата обращения: 31.06.2022).
6. Терентьева Л.В. Коллизионное регулирование авторских отношений в условиях развития Интернета (на примере России, США и Японии) // Право. Журнал Высшей школы экономики. -2013. - № . 3.
7. Шугурова И.В. Нарушение исключительных прав в Интернете: вопросы коллизионного регулирования. «ИС. Авторское право и смежные права», 2017, N 10. // СПС Консультант / (дата обращения: 31.06.2022).
8. Darrel C. Menthe. Jurisdiction in Cyberspace: A theory of international spaces. Available at: https://repository.law.umich.edu/mttlr/vol4/iss1/3/ (accessed 5 July 2022).
THE ROLE OF CONFLICT-OF-LAWS PRINCIPLES IN THE REGULATION OF TRANSBOUNDARY COPYRIGHT RELATIONS
Pitulina A.I.
The National Research University Higher School of Economic
The article analyzes the basic principles used for copyright protection. Special attention is paid to the study of special conflict-of-laws principles. In particular, the review of the application of the attachment formulas lex loci protectionis and lex loci origins in practice was carried out, their characteristic features were revealed. The experience of Japan is considered, where the lex loci delicti commission is an alternative to the above-mentioned principles, which are approved by the Berne Convention. The study of the relationship
between the increase in the number of illegal encroachments on works on the Internet and global digitalization is given. There are two criteria that have been recognized in the practice of the courts of European countries and the EU Court, which become fundamental in resolving transboundary copyright disputes. An approach is formulated to overcome conflict-of-laws gaps in the regulation of cross-border copyright relations.
Keywords: international copyright, transboundary copyright relations, internet copyright infringement, conflict binding, conflict-of-laws rule.
References
1. Abrosimova E.A. Dispute resolution in copyright: is there an alternative to the court and is it necessary. "Bulletin of Arbitration Practice", 2019, number 5. // Consultant of the ATP / (accessed 30 June 2022).
2. Gavrilov E.P. Development of intellectual property law in Russia. SPS Consultant. "Patents and licenses", 2019, N 1. // SPS Consultant / (accessed 30 June 2022).
3. Krupko S. Legal problems of resolving cross-border disputes related to the violation of exclusive rights. Economy and Law", 2015. // SPS Consultant / (accessed 31 June 2022).
4. Leanovich. E.B. Cross-border aspects of intellectual property rights protection in the context of globalization // Property relations in the Russian Federation. 2009. No. 10. p. 7 [Electronic resource] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transgranichnye-aspekty-ohrany-prav-intellektualnoy-sobstvennosti-v-usloviyah-globalizatsii / (accessed 2 July 2022).
5. Lutkova O.V. Special conflict-of-laws principles of regulation of cross-border copyright relations. "Lex russica", 2018, N 2. // SPS Consultant / (accessed 31 June 2022).
6. Terentyeva L.V. Conflict-of-laws regulation of copyright relations in the conditions of Internet development (on the example of Russia, the USA and Japan) //Pravo. Journal of the Higher School of Economics. - 2013. - № . 3.
7. Shugurova. I.V. Violation of exclusive rights on the Internet: issues of conflict of laws regulation. "IP. Copyright and Related Rights" 2017,, N 10. // SPS Consultant / (accessed 31 June 2022).
8. Darrel C. Menthe. Jurisdiction in Cyberspace: A theory of international spaces. Available at: https://repository.law.umich.edu/ mttlr/vol4/iss1/3/ (accessed 5 July 2022).
