CC BY
164
УДК 37 (091)
В. Е. Федотов*
РОЛЬ КИЕВСКОГО МИТРОПОЛИТА ПЕТРА МОГИЛЫ В СОЗДАНИИ КИЕВСКОЙ КОЛЛЕГИИ
Статья посвящена Киево-Могилянской академии, которая занимает в истории Украины и Российской Империи одно из ведущих мест. Первые успехи учебного заведения связаны с именем киевского митрополита Петра Могилы. При нем произошло развитие системы высшего и среднего образования на землях современной Украины, которое не просто копировало западноевропейские школы, но и могло конкурировать с ними. Со временем Киево-Могилянская коллегия стала предшественницей Украинской академии и современного Киевского Университета.
Огромных достижений добилась Киево-Могилянская Академия и после смерти ее основателя. За полтора столетия выпускниками данного учебного заведения стали множество известных людей — деятелей русской науки и культуры, воспитанниками академии были будущие ее гетманы.
Ключевые слова: Пётр Могила, Киево-Могилянская академия, Коллегия, образование, наука, культура.
V. E. Fedotov
The Role of the Kiev Metropolitan Peter Mogila in the Creation of the Kiev Collegium
The article is devoted Kyiv-Mohyla Academy, which takes one of the leading roles in the history of Ukraine and the Russian Empire. The first successes of the institution are associated with the name of the Kiev Metropolitan Peter Mogila, when it happened the development of higher and secondary education in the lands of the modern Ukraine, that didn't simply copy Western schools, but could compete with them. The Kyiv-Mohyla Collegium was the foundation for the modern Ukrainian Academy and the University of Kiev.
Kyiv-Mohyla Academy has made great achievements even after the death of it's founder. For half a century, graduates of this educational institution became a lot of famous people, figures of Russian science and culture, among the students of the Academy were the future hetmans. In this article we need to show the result of work of the Kiev Metropolitan.
Keywords: Peter Mogila, Kyiv-Mohyla Academy, Collegium, education, science, culture.
* Вадим Евгеньевич Федотов — соискатель Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, [email protected].
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 3 39
В конце XVI — первой половине XVII в. православие на землях Украины и Белоруссии существовало в неимоверно сложных условиях. Два народа, находившиеся в составе Речи Посполитой, переживали глубокий кризис, вызванный социально-политическими и духовными последствиями Люблинской и Брестской уний. Старые духовные связи украинского и белорусского народов, с одной стороны, и польского — с другой, трансформировались в напряжение и противостояние в политическом, национальном и теологическом отношениях. Ущемления и гонения на православных стали обычным явлением: их устраняли с разных должностей, запрещали совершать богослужения, церковные молитвы и святые таинства. Православные храмы закрывались или же разрушались. Жестоко подавлялись народные восстания, защитники православной веры подвергались пыткам и различным видам дискриминации, в высших слоях общества обычным делом была измена национальным интересам, переход в унию или католицизм, влияние которого внесло глубокий раскол в украинское общество. Это стало вызывать разлад в самом народе. На время наибольшего обострения национальных и религиозных противоречий в условиях шляхетско-католической экспансии пришлось время деятельности Петра Могилы. Культурно-национальное движение, которое в условиях усиленного наступления на социальные и духовные интересы украинцев, оказываемое правящими кругами Речи Посполитой, быстро набрало характерные особенности и предшествовало возникновению Киево-Могилянской коллегии.
Первой попыткой создания школы высшего типа была Острожская школа. Из Острога вышло много известных ученых, общественных и политических деятелей: Иван Борецкий, Милетий Смотрицкий, гетман Петр Сагайдачный, братья Демьян и Северян Наливайки. Первым ее ректором был Герасим Смотрицкий, переводчик и (вместе с другими учеными) составитель знаменитой «Острожской Библии» — первого полного издания Библии на славянском языке, которое вышло в свет в 1581 г. Ее экземпляры считали за честь иметь библиотеки Оксфорда, Рима и других стран.
Сознательные граждане, светские и духовные лица, объединились в деле защиты духовных и национальных интересов Украины. Наиглавнейшей задачей они считали воспитание граждан, достойных своей истории и ответственных за будущее отечества. Постепенно центром духовной жизни становился Киев, в город потянулись образованные деятели из разных мест Украины, особенно из тех, где польско-католический гнет становился нестерпимым. Среди них были писатели, поэты, педагоги, переводчики, ученые, богословы, книгоиздатели, граверы, художники. Это Захарий Копыстенский — писатель, автор исторического творения «Полинодия» (1622); Памва Берында — лингвист, гравер, энциклопедист, автор «Лексикона славянорусского» (1627), удостоенный в Киеве титула «архитипографа церкви Русской»; Тарасий Земка — писатель, языковед и редактор; Лаврентий Зизаний — автор учебников для школ, педагог; Кирилл Дорофеович, Александр Митура, Тарасий Вербицкий, Андрей Николаевич и др. Все они собирались вокруг типографии Киево-Печерского монастыря под покровительством его архимандрита Елисея Плетенецкого.
Деятельность ученого собрания оказывала заметное влияние на патриотическое ощущение граждан, на их желание служить общим интересам. 14 октября
1615 г. киевлянка из шляхетского рода Волыни Галшка Гулевичивна написала дарственную, по которой свой дом с землею и «вама до нього належностями» подарила под создание фонда монастыря и школы для детей «народу руського, православного» [9]. Так начала свою деятельность школа, которая вошла в историю как Киевская Братская школа, родоначальница Киево-Могилянской академии.
Галшка Гулевичивна, подарив свою землю для школы и монастыря, поддержала Киевское братство, которое формировалось в Киеве, но, не имея пристанища, еще не заявило о себе. Теперь же оно имело свою землю, юридический адрес. Под опеку братства передавалась и основанная Галшкою школа. Следует подчеркнуть, что ученые лаврского кружка, вступившие в братство, внесли существенный вклад в становление Киевской братской школы. По дарственной Гулевичивны на ее земле создавался фонд не только школы, но и монастыря, это было также традицией украинских братств: они собирались возле монастырей или возводили их с целью поддержки школ, их учителей и неимущих учеников. Таким стал и Братский Богоявленский учительский монастырь в Киеве, история которого тесно связана с историей КМА. Первую церковь — Богоявленскую с пределом Благовещения — построил в нем гетман Петр Конашевич Сагайдачный.
Киево-Могилянская академия стала первым высшим учебным учреждением, отвечавшим запросам и надобностям духовной жизни украинского народа в период радикальных мировозрительных и общественно-политических изменений, формирования национальной церкви и государства.
Первые ректоры академии были известны своей ученостью. В 1615-1619 гг. ректором был митрополит Иов (в миру Иван Матвеевич) Борецкий родом из села Бирча (Галичина). Учился он в Острожской, потом в Краковской и За-мойской академиях, преподавал во Львовской братской школе, был ее ректором. С его именем связан целый период просветительства Украины. Он был горячим сторонником распространения образования среди народа. С 1619 г. Борецкий — настоятель Михайловского Золотоверхого монастыря, в 1620 г. он избран митрополитом Киевским [3].
В Киеве собрались интеллектуальные силы со всей Украины. Имела школа и поддержку Войска Запорожского, а еще опыт своих предшественниц — братских школ, особенно Львовской и Луцкой, от которых позаимствовала Школьный устав, учебник и образованных преподавателей. Всё это способствовало быстрому развитию Киевской братской школы.
После смерти архимандрита Печерской Лавры Захария Копыстенского на это место был избран тридцатилетний Пётр Могила [3]. В листе князю Томашу Замойскому, которым архимандрит известил о своем избрании, засвидетельствована дата — 16 сентября 1627 г. [1]. В сане архимандрита Пётр Могила проявил себя ровным и достойным последователем своих славных предшественников — архимандрита Никифора Тура, Елисея Плетенецкого и Захария Копыстенского, которые самоотверженно отстаивали единство православия, защищали от посягательства униатов древнюю святыню православного христианства Киевской Руси. Он хорошо знал, что православному духовенству для успешного отпора иезуитам и униатам необходимо иметь подобающее образование. Архимандрит решил основать в Киеве такие школы, которые отвечали бы необходимым требованиям и ни в чем не уступали бы
европейским учебным заведениям [6, с. 224], поскольку неученость духовенства была одной из причин очевидной утраты части паствы. Необходимо было, чтобы «юношество наставляемо было во всяком благочестии, в добрых нравах и свободных науках» [14, с. 94]. В Киево-Печерской лавре святитель хотел открыть высшую коллегию.
Летом 1631 г. архимандрит дал торжественный обет во Львовской Успенской церкви в честь открытия школ. Позже в помещениях Троицкого монастыря Киево-Печерской лавры по благословению патриарха Константинопольского открылась первая Лаврская школа. Это событие было несколько омрачено выступлением противников наместника, тех, кто видел в ней конкурента и соперника, — речь идет о школе в Богоявленском братском монастыре, которая в этой конкуренции могла погибнуть, поскольку у новой школы была расширенная программа. Одним словом, могло возникнуть нездоровое соперничество, которое было совершенно недопустимо среди верующих. Это встревожило высшее духовенство, которое справедливо считало, что училище надо сохранить. К архимандриту обратились с просьбой спасти учебное заведение. Сознательный человек и дипломат-политик Пётр Могила сделал верный шаг, согласившись объединить Лавровскую школу с Братской при условии, что он станет хранителем и опекуном этого объединенного учебного заведения [12, с. 231]. Так образовалась Киево-Могилянская коллегия. «Новий архiмандрит, — отметил в своей книге Николай Костомаров, — зразу ж виявив свою д1яльшсть на користь монастиря, зав1в нагляд над священнослужителями у селах лаврських маетюв, малограмотних наказав учити, а впертих 1 своевольних пщдавати покаранням: оновив церкву, не шкодував витрат на прикрашення печер, пщпорядкував лаврi Пустинно-Миколашський монастир, заснував Голоспвську постинь, побудував за свш рахунок при лаврi богодшьню для жебраюв 1 задумав заводити при Печерському монастир1 вищу школу» [11, с. 211].
Есть известие, что 12 марта 1632 г. к Петру Могиле обратился гетман реестровых казаков Иван Петражицкий с войсковым листом, в котором просил перевести все школы, находящиеся в ведении Киево-Печерского монастыря, «на место при вышеупомянутой церкви всех святых в Киеве» [5] — Киево-Братской церкви, и навсегда основать здесь удобное место для обучения, клятвенно обещая со своей стороны «братское училище и все ему принадлежащее иметь под своею защитою из рода в род от всех неприятелей и притеснителей» [6, с. 233], а также «твердо защищать, охранять и до самой смерти стоять» [5, с. 141-142]. Архимандрит же был признан братством старшим братом, блюстителем и «вечным опекуном и пожизненным опекуном» [2].
Весной 1632 г. студенты основанного Петром Могилой «гимназиума» сложили и поднесли ему на Пасху панегирик «Евхаристион, или Благодарность Петру Могиле». Как верно заметил Максимович, характеризируя особенность Евхаристиона, — это было «стихотворное выражение той эпохи, когда в наше древне-русское просвещение внесена была тогдашняя ученость Западноевропейская, так богато изукрашенная язычеством или поганством классической Эллинолатинской древности. Эта ученость была принята как внешнее условие, необходимое для возрастания нашего просвещения» [13, с. 213].
Коллегия, о которой заботился Петр Могила, оставалась национальной школой, основанной на древних культурных и образовательных традициях. В ней изучались славянский и русский (книжный украинский) языки, отечественная история, студенты воспитывались в глубоком православном благочестии. Как отметил В. Аскоченский, «не столько боясь огня и меча врагов веры истинной, сколько зловредного и хитро-обольстительного их учения, Петр Могила решился образовать достойнейших им соперников. Для этой цели, выбрав несколько молодых людей из иноческого и светского звания, он отправил их на своем собственном иждивении за границу, для усовершенствования в высших науках» [4, с. 109]. Петр Могила сумел превратить коллегию в учебное заведение европейского типа. Здесь изучался свойственный для западноевропейских университетов курс наук, внедрялись достижения мировой истории, литературы, поэзии, философии. Способом овладения науками был латинский язык, изучался также греческий. Профессора для преподавания в коллегии обучались в зарубежных университетах. Вскоре коллегия сама начала готовить преподавателей, государственных деятелей, высокообразованных богословов.
Для обучения юношей языкам и наукам было восемь классов: шесть низших — класс начальный, называвшийся аналогией, или фарой, где обучали только читать и писать на всех трех языках, а не на одном славянском, как это было в приходских школах; затем инфима; затем класс грамматики и за ним — класс синтаксимы, где учили уже постепенно грамматикам тех языков, переводили разные написанные на них сочинения и преподавали катехизис, арифметику, нотное пение и отчасти музыку. Далее — класс поэзии, или пиитики, и, наконец, риторический. И два класса высших — философский, где кроме философии обучали геометрии, астрономии; и богословский, где кроме богословия предлагались гомилетические правила. В соответствии с разделением классов на два отдела сами ученики тоже были разделены на два разных братства: воспитанники низших классов составляли младшее братство, или товарищество, и назывались товарищами младшего братства; воспитанники высших двух классов составляли братство старшее и назывались товарищами братства старшего [8, с. 54-55].
Преподавание велось на латинском языке, который считался главным. На нем излагались все науки, кроме славянской грамматики и православного катехизиса. По латыни должны были говорить все воспитанники — и в классах, и в жилых комнатах, и на улицах, т. е. везде, где только могли сойтись друг с другом [8, с. 76]. За это Петр Могила неоднократно удостаивался критики. Однако в его пользу служит несколько факторов, один из которых тот, что латинский язык был тогда в почете во всех европейских училищах, а отличное его знание считалось необходимостью и потребностью для образованного человека. Латинский характер школы оказался неприемлем не только для православных, но и для иезуитов и некоторых правителей, которые, как справедливо отметил Шевченко, увидели в новом учебном заведении конкуренцию существовавшим латинским школам [17, с. 178]. На мой взгляд, обвинения в адрес Петра Могилы в подрыве православия и латинизации учебного заведения или причастности к унии несправедливы. Митрополит пытался вывести образование на более высокий уровень, а без зарубежного опыта здесь было не обойтись.
Лучше всего об этом сказал преемник Петра Могилы на митрополичьей кафедре Сильвестр Косов: «Самая главная надобность в латинских школах та, чтобы бедную Русь нашу не называли глупой Русью. Поедет он, бедняга-Русин на трибунал, на сейм или на сеймик в уездный городской суд и земский: bez lacini ptaci winy! Ни судьи, ни стряпчавого, ни ума, ни посла. Смотрит только то на того, то на другого, вытаращив глаза, как коршун!» [8, с. 76].
Вторым языком по важности был славянский, хотя о нем в коллегии заботились не так, как о латыни. На славянском писали стихотворения, сочиняли поздравительные речи, наставники произносили проповеди в храмах. Но более всего изучению его содействовало то, что на нем изложено Св. Писание, которое составляло всегда главнейший предмет занятий для обучавшихся богословию. На самой низшей степени, сравнительно с другими, находился греческий язык [8, с. 76-77].
Особое внимание вопросу реформирования богословской школы на Украине времен Петра Могилы уделен в работе А. Колодного и Л. Филипович. Исследователи отмечают, что киевский митрополит поставил перед собой цель овладеть католическими методами теологической аргументации, использовать их для православного вероисповедания, одновременно оставляя неприкасаемым его догматичную суть. Вследствие подобного стремления и была создана Могилянская коллегия, где впервые на украинской земле началось преподавание богословия как науки [10].
Наиболее сложными в этот период для Петра Могилы были вопросы, связанные с организацией и функционированием коллегии. В «Антологии» (1635) — сборнике молитв и основах поведения в различных жизненных ситуациях, посвященном «шляхетнш i богобоязливш молодi i вам взaгaлi благонравним студентам кшвських шкш», митрополит писал:
С Божьей помощью, постаравшись по мере слабых моих сил, на счет доставшихся мне родовых имений, обновить гимназию, т. е. Киевские школы, отчасти уже упавшие и опустевшие, я снабжал, снабжаю и сильно желаю, при помощи небесной, до конца моей жизни снабжать школы книгами, учителями, средствами на содержание бедных студентов, сотоварищей ваших, и другим необходимым. При этом я часто думал и заботился о том, чтобы в школах не только преподавались внешние науки, но и тем более и выше всего поставлялось благочестие, которое должно вкореняться и посеваться в ваших сердцах [15, с. 93].
Чтобы поддержать существование коллегии как высшего учебного заведения, Петр Могила позаботился и об ее материальном положении. На собственные средства он построил двухэтажный каменный корпус для обучения студентов, несколько деревянных домиков для учителей, бурсу для бедных студентов и первую деревянную двухэтажную студенческую церковь во имя Бориса и Глеба. Кроме того, приписал к коллегии лаврские вотчины — Вишне-вецкую и Гнидин, а также свой хутор Позняки. Следуя примеру митрополита, гетман Иван Петражицкий подарил коллегии Борщаговку под огороды, мещанин Кристоф Сулимовский — дворовое место на Подоле. В 1636 г. по указу короля Владислава IV на территорию коллегии был проведен водопровод.
Петр Могила обеспечивал преподавателей и неимущих студентов средствами к существованию и покрывал расходы на обучение, построил первую
бурсу — новое каменное здание для школы (оно существует на территории Киево-Могилянской академии и сегодня и известно под названием Трапезная, или Святодуховская церковь). Умирая, Петр Могила завещал коллегии большие средства и главную свою ценность — библиотеку (в которой насчитывалась 2131 книга), а также дома и дворовые места на Подоле, половину скота и инвентаря со своего хутора Непологи, хутор Позняковщину, села Гнидин, Процив и Ровно, больше 80 000 золотых, серебряную семейную посуду, свою митрополичью одежду, митру и крест, украшенный семейными драгоценными камнями, а также ткани — дамаск и камку — на одежду студентам. Особенно настойчиво Могила просил беречь коллегию, «единый его залог» [7]. В честь Петра Могилы коллегия стала именоваться Киево-Могилянской академией. Единственное, чего не успел Петр Могила — добиться для коллегии официального статуса высшей школы. Но начатое им дело продолжили его ученики.
Под патронатом Петра Могилы коллегия интенсивно развивалась и за сравнительно незначительный — всего десять лет — период достигла тех же показателей, что и лучшие униатские и католические школы. Митрополиту удалось создать учебное заведение, которое продолжило процветать уже без него и ученики которого достигли выдающихся успехов как на Украине и во всей Российской империи, так и в Европе.
Международные связи украинских ученых влияли на обогащение отечественной и духовной культуры и культуры других народов, в первую очередь славянских, а также установлению и укреплению дружеских отношений между ними. Таким образом, с Киево-Могилянской академией, которая заложила основы высшего образования, связан неимоверно важный этап в развитии образования, науки, философии, творческого образа искусства в формировании взглядов украинского народа. Академия, способствуя распространению образования, идей гуманизма и просветительства, повлияла на общий прогресс общества, на воспитание в народе человечности, национального достоинства, духовности и уважения к другим народам, их культуре и истории.
Почти все исследователи указывают, что Киево-Могилянская академия стала главным достижением в жизни Петра Могилы. Заслуга его заключается в том, что после объединения Лаврской школы с Братской он за год сделал ее образцом для всех духовных школ.
Украинский поэт Максим Рыльский так писал про те славные деяния:
Ввд Сагайдачного 1 ввд Петра Могили Дорога втоптана водила юнаюв Туди, де розуму 1 добросп учили Нетлшних книг ряди, утворення вшв! [16, с. 6]
ЛИТЕРАТУРА
1. 1627, жовтня 4 (вересня 24). Ки!в. Лист арх1мандрита Киево-Печерсько! лав-ри св. Петра Могили до ки!вського воеводи, князя Томаша Замойского // Кшвсью полошстичш студи (). — Ки!в, 2004. — Т. VI: Украшсько-Польсю лиературш контексти доби барокко. — С. 302-303.
2. Акт братства, которым оно признает Петра Могилу, до его смерти, главным начальником и распорядителем киевских школ и проч. 1631 декабря 30 // Памятники, изданные временною комиссиею... — Киев, 1846. — Т. 2. — С. 94.
3. Архив Юго-западной России, издаваемый временною комиссиею для разбора древних актов, высочайше учрежденною при Киевском Военном, Подольском и Волынском генерал-губернаторе. — Ч. 1. — Т. V: Акты, относящиеся к делу о подчинении киевской митрополии московскому патриархату. — Киев, 1873. — С. 32-33.
4. Аскоченский В. И. Киев с его древнейшим училищем Академией. — Киев: Университетская типография, 1856. — Т. 1.
5. Войсковый лист гетмана Петражицкого и всего войска запорожского. 1632 марта 12 // Памятники, изданные временною комиссиею для разбора древних актов, высочайше учрежденною при киевском военном подольском и Волынском генерал-губернаторе. — Т. 2. — С. 127-143.
6. Голубев С. Т. История киевской духовной академии. — Вып. 1: Период до-могилянский. — Киев: Университетская типография, 1886.
7. Духовное завещание Петра Могилы. 1646 декабря 22 // Памятники, изданные временною комиссиею для разбора древних актов, высочайше учрежденною при киевском военном подольском и Волынском генерал-губернаторе. — Киев, 1846. — Т. 2. — С. 149-181.
8. Иеромонах Макарий [Булгаков]. История Киевской Академии. — СПб.: Тип. К. Жернакова, 1843. — С. 35-43.
9. Извлечение из дарственной записи Галшки Гулевичивой Лозчиной в пользу Братского монастыря. 1615. Окт. 14 // Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. — Киев: тип. Е. Я. Федорова, 1874. — С. 57-59.
10. Колодний А., Филиппович Л. Петро Могила — фундатор украшсько! богословсько! думки // П. Могила: богослов, церковний 1 культурний д1яч. — Ки!в: Дшпро, 1997. — С. 47-60.
11. Костомаров М. 1стор1я Укра'ши в житеписях визначн'шших е! дшч1в. — Льв1в, 1918.
12. Макарий [Булгаков], Митрополит Московский и Коломенский. История Русской православной церкви. М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1996. — Т. 6.
13. Максимович М. А. Собрание сочинений. Отделы: историко-топографический, археологический и этнографический. — Киев: типография М. П. Фрица, 1877. — Т. 2.
14. Обет Петра Могилы в устроение школ в Киеве // Памятники, изданные временною комиссиею для разбора древних актов, высочайше учрежденною при киевском военном подольском и Волынском генерал-губернаторе. — Киев, 1846. — Т. 2.
15. Передмова до «Антологи» // Титов Хв. Стара вища освгга в Кшвськш Укра'М. — Ки!в: Друкарня Украшьско! Академп наук, 1924. — С. 93.
16. Хижняк З. I., Маньювський В. К. 1стор1я Киево-Могилянсько! Академи. — Ки!в: КМ Академ1я, 2003.
17. Шевченко I. Укра'на м1ж Сходом 1 Заходом. Нарис з кторп культури до початку XVIII столггтя. — Льв1в, 2002.
