CC BY
45DOI: 10.48137/2074-2975_2021_12_35 УДК 327
Роль идентичности во внешней политике Турции
(на Южном Кавказе и в Центральной Азии)
Башаран АЙАР
Начиная с 90-х годов ХХ в. роль идентичности во внешней политике Турции и её проявление в Центральной Азии и на Южном Кавказе изменялась. В первый период (1991-2002 гг.) Турция в основном идентифицировала себя как европейская страна с характеристиками, которые стали бы образцом для стран со схожими религиозными и этническими особенностями. Такая идентификация выражалась в Центральной Азии и на Южном Кавказе формулировкой «Турция как старший брат», что могло бы связать новые независимые тюркские государства с западным миром.
В последующий период (2002-2011 гг.) новая политическая элита Турции следовала более активной и независимой внешней политике. Центрально-азиатские и южнокавказские страны в рамках нового подхода Анкары продолжали занимать значительное место. Однако появились и другие регионы (Африка, Латинская Америка и Восточная Азия). Этот период завершился, когда началась «арабская весна».
В 2011-2016 гг. Турция столкнулась с региональными вызовами. Хотя сотрудничество с государствами Центральной Азии и Южного Кавказа продолжалось, но в центре внимания Турции были события на Ближнем Востоке.
После 2016 г. Турции вела более самостоятельную и националистическую внешнюю политику, что было вызвано недоверием к западным партнёрам и неустойчивыми отношениями с соседями. При этом правящая элита пыталась найти общее понимание с региональными державами, особенно с Россией. Поэтому нынешняя позиция правительства представляет собой
АЙАР Башаран - аспирант кафедры востоковедения МГИМО(У) МИД России. SPIN-код: 31979591, Е-тай: basaranayar@gmail.com
Ключевые слова: Турция, Южный Кавказ, Центральная Азия.
стремление к сохранению хрупкого равновесия, требующего «националистических» побед для электората во внутренней политике без провоцирования региональных держав.
Последний период характеризуется частым использованием инструментов жёсткой власти, прагматичным сотрудничеством с региональными игроками и попытками ограничить влияние западных стран на Турцию.
Турецкая внешняя политика во время холодной войны
Традиционная турецкая внешняя
политика имела два основных принципа: прозападную позицию и защиту статус-кво [1].
Этот подход включал в себя:
- стремление ко всё большей интеграции с Западом;
- отстаивание статус-кво, установленного Лозаннским договором;
- использование возникающих возможностей для получения преимуществ (например, Конвенция Монтрё о восстановлении турецкого суверенитета в Черноморских проливах).
По мнению основателей Турецкой Республики, мир был разделён между правящими (западными державами) и субъектами (их колониями). Решение проблемы безопасности страны они видели в том, чтобы стать одной
из правящих стран [2]. Поэтому реа-лизовывалась программа реформации, направленная на превращение Турции в европейское государство. Прозападный подход усилился после Второй мировой войны, поскольку Анкара видела угрозу со стороны Советского Союза, ей казалось, что СССР стремится превратить Турцию в государство-сателлит социалистического лагеря. Реакцией на эту угрозу было стремление Турции стать членом капиталистического блока и придать себе вес в глазах западного мира. Частью этого решения было создание многопартийной системы и участие в Корейской войне на стороне США. Самоидентификация во внешней политике выражалась в антикоммунистическом дискурсе.
«Модельная страна» (1991-2002 гг.)
После окончания холодной войны Анкара рассматривала интеграцию с Европой как оптимальный путь для усиления роли страны в международных отношениях. Этот период характеризуется самоиден-
тификацией как «модельной» европейской страны, которая будет действовать в качестве моста, соединяющего тюркские и мусульманские страны с Западом. Когда Турция вступила в Таможенный союз ЕС,
1 Oran B. Turkish foreign policy, 1919-2006. Salt Lake City: University of Utah Press, 2010.
2 Bilgin P. Securing Turkey through western-oriented foreign policy // New Perspectives on Turkey. 2009. № 40.
экономический аспект этой идеи усилился [3].
«Модельная страна» - это местный турецкий проект, а также термин, использовавшийся тогда на международном уровне. Согласно иранскому политологу Мехди Са-наи, турецкая модель была одним из трёх вариантов, которым цен-тральноазиатские страны могли следовать наряду с исламской республиканской моделью Ирана и коммунистической моделью прошлого [4, с. 146]. Именно поэтому для западных стран турецкая модель была средством противодействия влиянию Ирана [5]. Поэтому изначально европейские страны тоже поддерживали эту идею [6].
В этот период Анкара сосредоточилась на построении взаимоотношений в Центральной Азии и на Южном Кавказе через этническую идентичность с новыми независимыми тюркскими государствами. Лидеры Турции часто озвучивали идею «турецкого мира от Адриатического моря до Китайской стены». Основной причиной такой политики стала самоидентификация Турции как «модельной страны». Это было связано и с тем, что у Турции нет общей границы со странами Центральной Азии, и политика идентичности была стратегией, призванной компенсировать эту слабость [4, с. 145]. Но во второй половине 90-х годов эйфория в отношении развивающихся государств
региона и романтизированное и нереалистичное пантюркистское мировоззрение уступили более прагматичному подходу [6]. Это изменение политики было вызвано «возвращением» России в регион и решением западных государств взаимодействовать со странами Центральной Азии напрямую без посредничества Турции [4, с. 145].
Подписанные соглашения с новыми независимыми странами легли в основу политики Анкары в регионе при непосредственном участии созданных в этот период региональных организаций.
В 1992 г. президенты Турции, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Туркмении собрались на первый саммит тюрко-язычных стран, но эта встреча не принесла каких-либо значимых политических результатов, оставшись лишь протокольным форумом.
По инициативе Турции в 1992 г. была создана Организация Черноморского экономического сотрудничества для решения вопросов причерноморских государств.
В 1993 г. центральноазиатские страны были приглашены в Организацию экономического сотрудничества, созданную Турцией, Ираном и Пакистаном.
В 1992 г. Анкара создала Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (Т1КА) для регулирования внешней помощи, оказываемой ею тюркским государствам. Действие Т1КА включали
3 Kramer H. The EU - Turkey customs union: Economic integration amidst political turmoil // Mediterranean Politics. 1996. № 1.
4 Санаи М. Взаимоотношения Ирана и Центральной Азии: тенденции и перспективы. М.: Иранская библиотека, 2020. С. 146.
5 Wheeler T. Turkey's role and interests in Central Asia // Safeworld Policy Brief. 2013. Р. 3.
6 Balci B, Liles T. Turkey's comeback to Central Asia // Insight Turkey. 2018. № 20.
в себя такие проекты, как обучение чиновников, экономическая помощь, культурные мероприятия и реставрация исторических мест. Эта орга-
низация сыграла важную роль в попытке Турции усилить своё влияние в Центральной Азии и на Южном Кавказе [7].
Центральная держава (2002-2011 гг.)
Партия справедливости и развития (ПСР), которая пришла к власти в 2002 г., вначале следовала программе демократизации и экономической либерализации, продолжив проевропейскую политику. Тем не менее лидеры ПСР считали, что Турция должна играть более активную роль и стать одной из центральных держав в мире. При этом новая правящая элита рассматривала Турцию не как часть западного мира, а как лидера своей собственной цивилизации [8].
Идеолог внешней политики партии Ахмет Давутоглу писал в своих книгах, что Турция не может ограничивать себя рамками традиционной внешней политики [9]. Он резко критиковал периферийную роль, которую Турция, по его мнению, играет в Европе и НАТО, и также утверждал, что эпоха национализма скоро подойдёт к концу и исламское единство будет достигнуто благодаря новому политическому проекту [10]. Это новое мышление исключало национализм и делало акцент на религиозных, культурных и истори-
ческих связях. Первоначально позиция Давутоглу была хорошо воспринята соседними странами, так как основывалась на «мягкой силе», экономическом партнёрстве и культурной дипломатии.
В этот период внешняя политика Турции в Центральной Азии и на Южном Кавказе стала более прагматичной, и Анкара не стремилась к лидерству в регионе [11]. В то же время торговля Турции со странами региона увеличилась в десять раз, а и доля в торговле Турции выросла в два раза [12]. Нефтепровод Баку -Тбилиси - Джейхан позволил усилить энергетическое сотрудничество с Азербайджаном, повысить привлекательность проектов по подключению Турции к углеводородным ресурсам Центральной Азии.
В 2009 г. вместо бывшего саммита тюркоязычных стран был создан Тюркский совет, укрепивший предыдущий форма, была предпринята попытка смягчить отношения с Арменией с помощью так называемой футбольной дипломатии, но это не привело к результату из-за внутрен-
7 Fidan H., Nurdun R. Turkey's role in the global development assistance community: the case of TIKA // Journal of Southern Europe and the Balkans. 2008. № 10.
8 BilginP., Bilgif A. Turkey's New Foreign Policy toward Eurasia // Eurasian Geography and Economics. 2011. № 52. S. 173.
9 Davutoglu A. Stratejik derinlik. Istanbul: Küre, 2001.
10 Özkan B. Turkey, Davutoglu and the Idea of Pan-Islamism // Survival Global Politics and Strategy. 2014. № 56. S. 121.
11 Oran B. Türk Di§ Politikasi. Istanbul: lleti§im, 2010. S. 468-469.
12 TUlK // URL: https://www.tuik.gov.tr
него сопротивления высказанной идее, а также нежелания армянской общественности и недовольства азербайджанской стороны [13].
В рамках идентичности «центральной державы» Турция сосредоточилась на дистанцировании собственных интересов от западных союзников.
Например, Анкара раскритиковала американскую деятельность в регионе во время российско-грузинской войны 2008 г. [14].
Вместо того чтобы следовать политике США, она в 2008 г. разработала «Кавказскую платформу стабильности и сотрудничества», которая была положительно воспринята странами региона, но не была реализована [15]. Однако приоритетность постсоветского пространства
в турецкой дипломатии исчезла с новым подходом.
Институты, предназначенные для усиления влияния Турции в Центральной Азии и на Южном Кавказе, были модифицированы в соответствии с новой внешней политикой.
Например, офисы Т1КА распространились по всему миру и стали главным инструментом «мягкой силы» на Ближнем Востоке, в Африке и на Балканах. Доля Центральной Азии и Южного Кавказа в проектах ТКА снизилась до 9% в 2008 г. [16]. Несмотря на то что уже установленные каналы связи Турции с Центральной Азией и Южным Кавказом были сохранены и расширены, акцент сместился в сторону других регионов. Так что постсоветское пространство стало лишь одним из векторов «проактивной» внешней политики ПСР.
Стремление лидерства на Ближнем Востоке (2011-2016 гг.)
Стратегия Давутоглу столкнулась со многими вызовами после распространения протестных движений в арабских странах. Турция глубоко втянулась в политические беспорядки региона, и это подорвало применение идей «мягкой силы» или «нулевых проблем с соседями». Создание военного правительства в Египте, разрушительная сирийская гражданская война и вызванный
ею миграционный кризис, кризис с Россией из-за сбитого турками российского истребителя над сирийской территорией показали пределы внешнеполитических возможностей Анкары. Разногласия с региональными и глобальными державами привели к изоляции во внешней политике. Политика Давутоглу, начавшаяся с лозунга «Ноль проблем с соседями», уступила ме-
13 https://www.bbc.com/russian/international/2009/10/091014_football_turkey_armenia
14 Коновалов И. Кавказская шахматная доска. М.: Издатель Воробьев, 2021. C. 156.
15 Fotiou Е. "Caucasus Stability and Cooperation Platform": What is at Stake for Regional Cooperation?. June 2009 // URL: https://www.files.ethz.ch/isn/104737/PB_16.pdf
16 TIKA 2008 Yillik Faaliyet Raporu // Turkish Cooperation and Coordination Agency 2009 // URL: https://www.tika.gov.tr/upload/2017/YAYINLAR/Faaliyet%20Raporlari/2008/2008FAALIYET RAPORU.pdf
сто новому лозунгу «Драгоценное одиночество» [17].
Несмотря на эти сложности, отношения Анкары с центральноази-атскими и южнокавказскими республиками сохранили положительную тенденцию. Продолжалась институ-ционализация взаимосвязей.
Так, были созданы Советы стратегического сотрудничества высокого уровня с Киргизией (2011 г.), Казахстаном (2012 г.) и Грузией (2016 г.), а также новая трёхсторонняя платформа с Азербайджаном и Грузией (2012 г.) [18].
Турция также улучшила свои отношения с Узбекистаном и Туркменией - странами, у которых до этого были не совсем тёплые отношения с Анкарой. Президент Р. Эрдоган встретился с прези-
дентом Узбекистана И. Каримовым во время зимних Олимпийских игр в Сочи, и эта «оттепель» привела к первому за 13 лет визиту министра иностранных дел Турции в Ташкент.
Доля стран Центральной Азии и Южного Кавказа в турецкой внешней торговле достигла 2,28% от турецкого экспорта в 2014 г. и 5,45% от импорта [12].
Рост прекратился после российских экономических санкций, введённых в конце 2015 г. [12].
Эта ситуация финансово вредила также и странам Центральной Азии, поэтому государства региона приняли меры для разрешения спора Анкары с Москвой (например, президент Казахстана выступил посредником и передал Путину письмо от Эрдогана).
Прагматичное партнёрство (с 2016 г.)
Турция в 2016 г. вновь изменила свою внешнюю политику после отставки премьер-министра Давуто-глу в мае и попытки госпереворота в июле. Внешними причинами переоценки внешней политики стали ситуация в Сирии, споры с США и ЕС и разногласия с Россией. Широко распространённое представление о США и европейских странах как о ненадёжных партнёрах, стоявших за попыткой переворота, также вызвало недоверие к Западу. Дипломатический подход Турции в этот период направлен на сотрудничество с региональными державами (особенно с Россией), использование «жёсткой силы» и апелляцию к на-
ционалистическим настроениям электората. В течение последних пяти лет Турция присоединилась к трёхстороннему Астанинскому процессу с Россией и Ираном для обсуждения разногласий в Сирии. Анкара непосредственно вовлечена в события в Сирии и Ираке, а также поддерживала Азербайджан в Нагорном Карабахе (осень 2020 г.).
После урегулирования «самолётного» кризиса Турция и Россия активизировали сотрудничество, устранив последствия санкций, в том числе и в рассматриваемых регионах. Значительно возросла торговля со странами региона, особенно с Азербайджаном. Торговля Турции со
17 БагджиХ. У Турции нет друзей, а есть интересы»: что стоит за разворотом Эрдогана? 2016 // URL: https://ru.valdaiclub.eom/a/highlights/u-turtsii-net-druzey-a-est-interesy/
18 https://www.mfa.gov.tr/joint-communique-of-the-second-trilateral-meeting-of-the-mi-nisters-of-foreign-affairs-of-the-republic-of-azerbaijan_-georgia-and.en.mfa
странами Центральной Азии и Южного Кавказа вышла на уровни, превосходящие докризисный период, связанный с Су-24 [12].
Стремление к сотрудничеству не является односторонним - Россия тоже продемонстрировала свою готовность к нему, которое доказало свою эффективность благодаря Астанинскому процессу, совместному военному патрулированию в Сирии, покупке Турцией С-400, «Турецкому потоку» и, совсем недавно, совместному турецко-российскому наблюдательному пункту в Азербайджане [19]. Утверждается, что, согласившись на российско-турецкий пункт наблюдения, Москва легитимизировала роль Турции на Южном Кавказе [20]. Существует мнение среди аналитиков, что Россия является единственным мировым игроком, который ищет более тесного экономического и стратегического сотрудничества с Турцией без предварительных условий [21]. Поэтому можно предположить, что, в отличие от 90-х годов, Турция попытается усилить своё влияние в регионе при сохранении координации с Россией и другими региональными державами. При этом националистическая самоидентификация вызывает сложности, как это видно из кризиса с Ираном после войны в Карабахе [22].
Сегодня Центральная Азия и Южный Кавказ являются существенной частью внешней политики Турции. Граждане Турции, Грузии и Азербайджана могут путешествовать без загранпаспорта, а Туркмения - единственная страна региона, требующая визы от турецких граждан. Развитие отношений с региональными странами делают её привлекательной для этих стран.
Почти четверть регулярной миграции в Турцию в 2019 г. приходилась на страны Центральной Азии и Южного Кавказа [12].
Особенно возрастает миграция из Туркмении; Азербайджан вошёл в десятку крупнейших инвесторов в Турции; увеличиваются инвестиции и из других стран региона [23].
Роль турецких беспилотников в войне 2020 г. показывает, что новая внешняя политика может изменить статус-кво [24]. Расширение военного сотрудничества с Грузией и Казахстаном говорит о том, что эта тенденция может распространиться и на другие страны.
Однако стремясь к большему влиянию в регионе, Турция старается не провоцировать Россию, а продолжать с ней сотрудничество. Утверждалось, что двумя причинами, по которым отношения между Турцией и Россией не пострадали после азербайджано-армянской
19 http://www.kremlin.ru/events/president/news/64384
20 Trenin D. Russia and Europe. 08 November 2021 // URL: https://carnegie.ru/ commentary/83905
21 Ruma i., Qelikpala M. Russian and Turkish Foreign Policy activism in the Syrian Theater // Uluslararasi Iliskiler. 2021. № 62. S. 77.
22 https://www.kommersant.ru/doc/4613179
23 https://sanayi.gov.tr/istatistikler/yatirim-istatistikleri/mi0803011615
24 Аксенов П. Война дронов в Карабахе: как беспилотники изменили конфликт между Азербайджаном и Арменией. 6 October 2020 // URL: https://www.bbc.com/russian/ features-54431129
войны, являются ограниченное участие в ней Турции и рабочие каналы между двумя странами
[25]. Очевидно, что эта стратегия позволяет избегать таких кризисов, как в 2015 г.
Традиционная турецкая внешняя политика, когда Центральная Азия и Южный Кавказ были частью Советского Союза, была антикоммунистической. После окончания холодной войны Анкара переопределила свою идентичность в качестве «модельной страны» для новых независимых государств. Эта политика была направлена на повышение значимости Анкары и усиление её интеграции с Западом. Одновременно были заложены основы центральноазиатской и кавказской политики Анкары, поставленная цель -стремление к лидерству - оказалась нереалистичной.
После 2002 г. новые элиты страны пытались превратить Турцию в «центральную державу», действующую более независимо в своей внешней политике с использованием дипломатических, культурных и экономических инструментов «мягкой силы». Центральная Азия и Кавказ были одним из векторов этой стратегии.
После возникновения протестных движений на Ближнем Востоке Анкара оказалась вовлечённой в региональные беспорядки, что создало для неё множество проблем. Именно поэтому постсоветская Средняя Азия и Южный Кавказ на время оказались вне фокуса внимания из-за надвигающихся угроз с Ближнего Востока.
Эта эпоха завершилась очередным поворотом в турецкой внешней политике, которая характеризуется недоверием к западным державам, прагматичным сотрудничеством с региональными игроками и более националистическим дискурсом.
Библиография • References
Аксенов П. Война дронов в Карабахе: как беспилотники изменили конфликт между Азербайджаном и Арменией. 6 October 2020 // URL: https://www.bbc. com/russian/features-54431129 [Aksenov P. Vojna dronov v Karabahe: kak bespilotniki izmenili konflikt mezhdu Azerbajdzhanom i Armeniej. 6 October 2020 // URL: https://www.bbc.com/rus-sian/features-54431129] Багджи X. У Турции нет друзей, а есть интересы»: что стоит за разворотом Эрдогана?
2016 // URL: https://ru.valdaidub.com/a/highlights/u-turtsii-net-druzey-a-est-interesy/ [Bagdzhi H. U Turcii net druzej, a est' interesy»: chto stoit za razvorotom Erdogana? 2016 //
URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/u-turtsii-net-druzey-a-est-interesy/9] Коновалов И. Кавказская шахматная доска. М.: Издатель Воробьев, 2021. - 272 с. [Konovalov I. Kavkazskaya shahmatnaya doska. M.: Izdatel' Vorob'ev, 2021. - 272 s.] Санаи М. Взаимоотношения Ирана и Центральной Азии: тенденции и перспективы. М.: Иранская библиотека, 2020. - 314 с.
25 Ôzertem H. S. Turkish-Russian Relations Before and After the Six-Week War in the Caucasus. 2021 // URL: https://vaMaiclub.com/a/highlights/turkish-mssian-relations-before-and-after/
[Sanai M. Vzaimootnosheniya Irana i Central'noj Azii: tendencii i perspektivy. M.:
Iranskaya biblioteka, 2020. - 314 s.] Balci B, Lies T. Turkey's comeback to Central Asia // Insight Turkey. 2018. № 20. C. 11-26.
Bilgin P. Securing Turkey through western-oriented foreign policy // New Perspectives
on Turkey. 2009. № 40. P. 103-123. Bilgin P., Bilgif A. Turkey's New Foreign Policy toward Eurasia // Eurasian Geography
and Economics. 2011. № 52. S. 173-195. Davutoglu A. Stratejik derinlik. Istanbul: Küre, 2001. - 584 s.
Fidan H, Nurdun R. Turkey's role in the global development assistance community: the case of TIKA // Journal of Southern Europe and the Balkans. 2008. № 10. P. 93-111.
Fotiou E. "Caucasus Stability and Cooperation Platform": What is at Stake for Regional Cooperation?. June 2009 // URL: https://www.files.ethz.ch/isn/104737/ PB_16.pdf
Kramer H. The EU - Turkey customs union: Economic integration amidst political
turmoil // Mediterranean Politics. 1996. № 1. P. 60-75. Oran B. Türk Di§ Politikasi. lstanbul:lleti§im, 2010. - 900 s.
Oran B. Turkish foreign policy, 1919-2006. Salt Lake City: University of Utah Press, 2010. - 984 p.
Özertem H.S. Turkish-Russian Relations Before and After the Six-Week War in the Caucasus. 2021 // URL: https://valdaiclub.com/a/highlights/turkish-russian-relations-before-and-after/ Özkan B. Turkey, Davutoglu and the Idea of Pan-Islamism // Survival Global Politics
and Strategy. 2014. № 56. S. 119-140. Rüma l., Qelikpala M. Russian and Turkish Foreign Policy activism in the Syrian
Theater // Uluslararasi Hiskiler. 2021. № 62. S. 65-84. TIKA 2008 Yillik Faaliyet Raporu // Turkish Cooperation and Coordination Agency 2009 // URL: https://www.tika.gov.tr/upload/2017/YAYINLAR/Faaliyet%20Ra porlari/2008/2008FAALIYETRAP0RU.pdf Trenin D. Russia and Europe. 08 November 2021 // URL: https://carnegie.ru/
commentary/83905 TUlK // URL: https://www.tuik.gov.tr
Wheeler T. Turkey's role and interests in Central Asia // Safeworld Policy Brief. 2013. -16 p.
http://www.kremlin.ru/events/president/news/64384 https://sanayi.gov.tr/istatistikler/yatirim-istatistikleri/mi0803011615 https://www.bbc.com/russian/international/2009/10/091014_football_turkey_ armenia
https://www.kommersant.ru/doc/4613179
https://www.mfa.gov.tr/joint-communique-of-the-second-trilateral-meeting-of-the-ministers-of-foreign-affairs-of-the-republic-of-azerbaijan_-georgia-and.en.mfa
Статья поступила в редакцию 15 ноября 2021 г.
