CC BY
80
УДК 913(571.1/5)
О. м. долидович
Красноярский государственный торгово-экономический институт
РОЛЬ И МЕСТО СИБИРСКОЙ КРЕСТЬЯНКИ В ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РЕГИОНА (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX -НАЧАЛО XX в.)________________________________________
Статья посвящена изучению роли женского труда в крестьянском хозяйстве Сибири во второй половине XIX — начале XX в. В пореформенный период крестьянки начали принимать участие в кустарных промыслах, возрастала численность женщин, работавших по найму, росла их активность в отхожих промыслах. Все это оказывало влияние и на семейный уклад крестьян: патриархальные взгляды на статус и роль женщины в семье уходили в прошлое.
Ключевые слова: гендер, половозрастное разделение труда, крестьянские промыслы, отходничество, патриархальный семейный уклад.
Особенности крестьянского хозяйства в Сибири — разбросанность и удаленность пахотных земель и сенокосных угодий от места проживания, экстенсивный и натуральный характер производства, многоотраслевая его направленность (земледелие, животноводство, домашняя промышленность, промыслы) — заставляли крестьянина расширять или, во всяком случае, не допускать сокращения числа работоспособных членов своего двора. Дифференциация хозяйств по размеру и составу семьи во многом определяла их имущественное положение: именно многолюдные хозяйства являлись более зажиточными.
В семьях существовало половозрастное разделение труда. Мужчины пахали, молотили, возили сено, кололи дрова, занимались рыбной ловлей. С октября по март уходили в тайгу на охоту. Мех продавали скупщикам, деньги шли на уплату податей, хозяйственные расходы семьи. Уходили группами не менее трех человек. Большак и его сын-подросток в это время ухаживали за скотом, чинили сани, сельскохозяйственный инвентарь. Весной мужчины возвращались из тайги и работали в поле.
У женщин обязанности также были распределены. Пищу готовили две-три «молодухи»-невестки или золовки, остальные в это время ухаживали за скотом. По прошествии определенного периода (недели, месяца или года — в зависимости от традиций в каждой семье) невестки менялись обязанностями по приготовлению пищи и уходу за скотом, очередь в распределении работы строго соблюдалась. Кроме того, одна из невесток в течение целого года шила мешки, другая варила мыло, третья изготавливала свечи, четвертая выделывала «серянки» (спички) и т.д. В страдное время дома оставались лишь невестка, золовка и старуха-мать — жена большака. «Домовницы» ухаживали за скотом, готовили пищу, присматривали за детьми. Остальные женщины помогали мужчинам в поле.
Корреспондент газеты «Сибирь», восхищаясь трудолюбием сибирской женщины, в 1887 г. писал: «В полевых и домашних работах она заткнет за пояс любого мужчину: она сама распахивает и заборони-вает свой надел. Она сама жнет, косит, ни на шаг не отступает от мужчины. Она и зарод закладает и на
зароде сама стоит и тут же рядом ребенка укачивает, всовывая последнему в рот хлебную соску, либо подставляет ему свою грудь» [1].Немалую роль в обеспечении продуктами питания крестьянской семьи играло огородничество, которым занимались исключительно женщины. Надо иметь в виду, что все огородничество в Сибири было орошаемым, никаких приспособлений для которого не имелось, воду разносили по грядам в ведрах. В середине XIX в. современник писал о женщинах пригорода Селенгинска: «Стоит только посмотреть на громадный труд, вкладываемый селенгинскими женщинами в свои огороды, на изнуряющую поливку больших гряд табаку, капусты и картофеля, на кропотливый уход за арбузами, чтобы решить тотчас же, что селенгинская женщина, на которой еще, кроме огородничества, лежит все бремя ведения хозяйства, ухода за скотом, по своему трудолюбию и полезной деятельности оставляет далеко за собой мужчину» [2, с. 243].
Напряженный труд и мужчин и женщин давал свои результаты. Путешествовавший по Западной Сибири в 90-х гг. XIX в. А. А. Исаев писал: «Я не везде находил признаки довольства...но за исключением бобыльских и солдатских дворов не было заметно и той нужды, которую так часто встречаешь в деревнях средней России» [3, с. 64].
Вплоть до середины XIX в. в Сибири отчетливо проявлялись формы докапиталистического натурального хозяйства и присущей ему домашней промышленности. Слабые связи с рынком приводили к тому, что большинство потребностей крестьяне удовлетворяли трудом своей семьи. В крестьянских семьях выделывались овчины для шуб, изготовлялись ободья, полозья, колеса, телеги, плелись веревки из мочала и пеньки.
В пореформенный период натуральный характер крестьянского хозяйства начал разрушаться, происходил переход от производства продукции только для удовлетворения домашних потребностей к товарному производству. Во многих крестьянских промыслах Западной Сибири использовался женский и детский труд: в рогожном, в производстве сит, туесов, ковровом. Так, почти во всех семьях Тобольской
губернии женщины ткали ковры. Цена каждого из них колебалась от 2 до 10 рублей, в зависимости от величины, рисунка, добротности: «Рисунок и доброта настолько удовлетворительны, что они славятся по всей Сибири, а через Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки распространяются и по Европейской России» — отмечали исследователи экономического быта крестьян и инородцев Западной Сибири в 1889 г. [4, с. 74].
Распространенным среди женского населения был скорняжный промысел. Выделанные меха, преимущественно беличьи и лисьи, сбывались на Ишимской ярмарке [5, с. 37].
Производством спичечной соломки и спичечных коробков занимались преимущественно женщины и дети, поскольку промысел считался маловыгодным. Был особенно распространен в Богородской (строганием соломки в 1880 г. занимались до 50 семей), Семи-лужской, Ишимской волостях Томского округа [6, с. 79].
В 1891 г. А. А. Исаев, путешествовавший по Западной Сибири, описал товары, которыми торговали крестьянки села Самаровского, расположенного в десяти верстах от устья Иртыша: «Все продукты... крайне однообразны; почти все они являются дарами природы в тесном смысле этого слова: рыбы разных пород, утки, молоко, грубый полубелый хлеб — вот и вся продажа, с которой самаровские женщины приближаются к пристани в ожидании парохода» [3, с. 70]. Исаев также отмечал, что ремесленные изделия можно было купить только на пристанях у сел, расположенных вблизи больших городов. Так, первое ремесленное изделие на пути после Тобольска ему удалось увидеть лишь в селе Колпашево близ Томска: «На пристани было несколько женщин с хлебом, молоком, яйцами, маслом; явилась даже одна старуха, продававшая пестрые шерстяные вязаные рукавицы» [3, с. 78]
О степени распространения ремесленного производства можно судить по обследованиям кустарных промыслов в Томском уезде Томской губернии. Из 659 крестьянских хозяйств, занимавшихся промыслом, 81 хозяйство работало на заказ в пределах своей волости, 51 — на заказ в пределах уезда, 25 хозяйств — на заказ в город Томск [7, с. 194].
В Восточной Сибири вплоть до конца XIX в. главными занятиями населения были земледелие и связанное с ним скотоводство. Так, в Енисейской губернии кустарная промышленность была ориентирована на выделку продуктов первой необходимости в домашнем быту: обработка льна, конопли, шерсти, шкур, гонка смолы, дегтя, изготовление изделий из дерева (посуды, саней, колес, и т. п.). Как правило, такие промыслы были делом семейным, в изготовлении всех видов продукции принимали участие женщины и подростки [8, с. 124]. Женщины, кроме того, занимались винокурением.
В Иркутской губернии даже в начале XX в. сохранялся натуральный характер крестьянских хозяйств, промыслы не выделились из состава домашнего производства. Женщины здесь, как и везде в Сибири, ткали, изготавливали холсты, половики, пряжу. «Почти все крестьянки умеют ткать и прясть, некоторые выделывают овчины» — свидетельствовал Н. Н. Козь-мин [9, с. 51]. Но в селах, расположенных вблизи крупных городов, получило развитие торговое огородничество. Так, в селе Грановском Уриковской волости, расположенном в 25 верстах от Иркутска, крестьянки выращивали огурцы, капусту, картофель, лук, чеснок, морковь, свеклу, арбузы, дыни. Два раза в неделю они ездили на рынок в город для продажи I овощей. Дело это было достаточно доходным [ 10, с. 29].
В 1893 г. в Иркутском, Балаганском и Нижнеудин-ском округах Иркутской губернии в промыслах было занято 3 345 мужчин и 350 женщин (9,5 % от числа всех занятых). Подавляющее большинство промыслового населения было занято добычей рыбы — 79,5 % мужчин и 33 % женщин. На втором месте по числу занятых у мужчин был сбор орехов (10,3 %), у женщин — прядение и ткачество (27,1 %), на третьем — выделка кож у мужчин (5,7 %), выделка сукна и войлока—у женщин (19,4%). Небольшую роль играли такие виды промысловых занятий как вязание сетей, выделка глиняной посуды, изготовление кирпичей [ 11, с. 310].
Согласно переписи населения 1897 г., в Сибири среди всего самодеятельного населения земледелием занимались 793 067 человек, из них 92,5 % мужчин и
7.5 % женщин, животноводством — 117 290, из них 88,4 % мужчин, 11,6% женщин. Наиболее распространенными были добывающие промыслы. Рыболовством и охотой занимались 36 216 человек, мужчин 95,8 %, женщин 4,2 %, в лесных промыслах было занято 17 303 человека, из них мужчин 98,4 %, женщин —
1.6 % [12, с. 231 — 371].
Важным промыслом для населения был извоз. До строительства железной дороги большой сибирский тракт давал значительный заработок населению. В этом промысле были заняты и женщины. В 1864 г. ехавший на Амур С. Максимов на станции у Томска взял ямщика, но вскоре рассмотрел, что это была женщина: «Что тебя, тетка, заставляет ездить: не бабье ведь это дело? — спрашивал я. — Кому же ездить-то, коли у меня хозяина в дому нету?...Так же молодцевато вскочила и соскочила она с облучка, также бойко и послушливо бежали у ней лошади, как бы и у любого ямщика [13, с. 128]. После строительства железнодорожного пути извозным промыслом в Сибири занимались 13387 человек, из них 98,9 % мужчин и 1,1 % женщин [12, с. 231 —371]. Таким, образом, большая часть мелких крестьянских промысловых заведений находилась в Западной Сибири. С продвижением от Урала на Восток просматривалось не только сокращение размеров крестьянского производства, но и превалирование добывающих промыслов, а в них примитивных экономических форм. Женщины принимали участие практически во всех видах крестьянских промыслов (т.к. они были делом общесемейным), составляли абсолютное большинство во всех отраслях текстильного промысла, зарабатывали на продаже продуктов огородничества.
В пореформенный период усилилось расслоение крестьянских хозяйств. Зажиточные, состоятельные крестьяне прибегали к найму батраков. Основную часть наемных рабочих в сельском хозяйстве составляли мужчины, но со временем расширялось использование наемного труда женщин. Важную роль в этом процессе играло возраставшее применение машин во второй половине XIX в. При работе жаток, сеялок, молотилок уже не нужно было большого напряжения физических сил.
Рынок наемной рабочей силы в сибирской деревне создавался за счет широкого притока переселенцев, в первое время лишенных возможности наладить свое хозяйство на новом месте, части местных разорившихся крестьян-старожилов, ссыльных. В конце XIX в. использовались различные формы найма: годовой, помесячный, срочный. Мужчин нанимали косить сено, убирать хлеб, заготавливать лес, женщин — вязать снопы, грести сено, доить коров, выполнять домашнюю работу.
Зачастую на сельскохозяйственные работы нанимались девушки для того, чтобы заработать себе на
приданое. О распространенности такого явления сообщает в путевых записках А. Павлов, путешествовавший по Западной Сибири в 1870-е гг.: «Выходя замуж, девушка не имеет приданого от родителей, а несет с собой только то, что сама заработала. С 15 лет она нанимается на сторону, в работницы, а по местному выражению в пострадки» [5, с. 65]. За хороший труд, кроме оплаты, хозяева могли наградить некоторым количеством мыла, шерсти, домашней утвари: «Из таких ресурсов работница-девушка, многолетним тяжелым трудом, экономит себе приданое и выходит замуж, имея далеко за двадцать лет» [5, с. 19].
Как правило, на длительные сроки нанимали только мужчин, а женщин — на летний период, на такие работы, как прополка полей и жатва. В 1889 г. в Ишим-ском округе Тобольской губернии было зафиксировано лишь 5 — 6 случаев найма женщин на весь год. В зимний период женщин не нанимали совсем. При найме на летний сезон женщине платили 7 — 9 рублей, а при найме на год — всего 8 — 12 рублей: «Вне страдного времени труд женщины ценится ни во что или почти ни во что» [б, с. 439].
Заработная плата мужчин и женщин зависела от региона, сезона и вида выполняемых работ. Разница в оплате мужского и женского труда сохранялась долгое время: за период с 1901 по 1905 гг. заработная плата женщин составляла от 56 до 82,5 % от заработка мужчин. Причем уровень оплаты женского труда был выше в Томской губернии (от 65 до 74,6 % от оплаты труда мужчин) и Амурской области (от 73,7 до 82,5 % от оплаты труда мужчин) по сравнению с Енисейской губернией (от 56 до 71,1 % от оплаты труда мужчин) [14, с. 125; 15, с. 206; 16, с. 346].
Это объясняется тем, что в губерниях Западной Сибири крестьянские хозяйства в большей степени прибегали к найму рабочей силы. Развитие капиталистических отношений в этом регионе началось раньше, востребованность женского труда была высокой. На Дальнем Востоке в силу диспропорции полового состава населения наблюдалась нехватка именно женских рабочих рук в хозяйстве крестьян.
Перепись 1897 г. показала, что женщины составляли 18,3 % всех наемных рабочих, занятых в сельском хозяйстве [12, с. 231 —371].
Первая мировая война вызвала чрезвычайно высокую напряженность с трудовыми ресурсами в сибирской деревне в связи с мобилизацией на фронт мужчин. Увеличилась рабочая нагрузка на женщин. В 1917 г. в полевых работах и на сенокосе в Сибири участвовал 65 461 наемный работник, из них 49 317 мужчин (75,3 %) и 16 144 женщины (24,7 %) [17, с. 98].
Показателем изменения положения крестьянок в деревенском обществе со второй половины XIX в. может служить их активность в отхожих промыслах. В отходничестве участвовали преимущественно вдовы без детей или чьи дети стали взрослыми, а также одинокие незамужние женщины, потерявшие шансы выйти замуж. Как свидетельствовал современник, «самостоятельный труд для огромного большинства незамужних и вдовых женщин представляет собою единственное средство к существованию, а замужним он дает возможность улучшить благосостояние семьи» [18, с. 42].
Длительный отход в города оказывал серьезное воздействие на семейный уклад. Участие в отходничестве давало женщине экономическую независимость, расширяло ее кругозор, развивало самостоятельность, чувство собственного достоинства и нарушало сложившийся уклад деревенской жизни. Когда из дома уходил мужчина, его место занимала
женщина. На ее плечи ложились все заботы по хозяйству и дому, она представляла отсутствующего домохозяина на сходах, заключала сделки. С другой стороны, мужчина в городе усваивал новые идеи и новые отношения и был более склонен менять свои традиционные взгляды на семейный уклад и статус в нем женщины.
Хотя масштабы этого явления преувеличивать нельзя. В 1880— 1913 гг. в России по отношению ко всему женскому населению доля отходниц колебалась от 0,3 до 8 %. Процент женщин к общему числу отходников варьировался, лидировали губернии промышленного центра и столичные. Хотя все еще в целом доля отходников даже и в начале XX в. исключая столичные губернии и промышленный центр была незначительной [19, с. 245]. Так, в 1887— 1888 гг. в Иркутской губернии крестьянские общества выдали свидетельств на право отхода («виды на отлучки»): мужчинам — 23 139 (16,5 % всего мужского населения), женщинам — 2 756 (2,1 % всего женского населения), т.е. женщины получили 10,6 % всех отходных свидетельств [ 11, с. 310]. Причем, как и у мужчин, преимущественно это были свидетельства сроком на один год.
По подсчетам А. М. Горюшкина, численность всех наемных работников в сельском хозяйстве Сибири накануне Первой мировой войны можно считать равной примерно 260 000 человек, из которых 220 000 (84,6 %) — преимущественно работники в сельском хозяйстве и около 40000 (15,4 %) — человек (отходники в промышленность, налесные заготовки, рыболовство, транспорт, строительство). Женщины составляли до 17 % всех отходников, т.е. примерно 6 800 человек [20, с. 236].
Таким образом, сфера применения женского крестьянского труда в регионе была очень широкой: ведение домашнего хозяйства, огородные и полевые работы, а также домашняя промышленность, интенсивность труда — чрезвычайно напряженной. Во второй половине XIX — начале XX в. женщины принимали участие в кустарных промыслах, прежде всего, таких как изготовление тканей, холстов, пряжи, скорняжном, товарном овощеводстве. Возрастала численность женщин, работающих по найму, их активность в отхожих промыслах. Все это оказывало влияние на семейный уклад крестьян: патриархальные взгляды на статус и роль женщины в семье уходили в прошлое.
Библиографический список
1. Сибирь. — 1887. — 15 февраля.
2. Кроль, М. Ново-Селенгинск / М. Кроль. // Сибирский сборник. — 1896. — Вып. 3. — С. 233 — 265.
3. Исаев, А. А. От Урала до Томска / А. А. Исаев // Вестник Европы. - 1891. - Кн. 9. - Т. 5. - С. 55-87.
4. Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. — Вып. IV. — СПб.: Типография В. Безобразова и комп.( 1889. — 188 с.
5. Павлов, А. 3000 верст по рекам Западной Сибири. Очерки и заметки из скитаний по берегам Туры, Тобола, Иртыша и Оби / А. Павлов. — Тюмень : Типография К. Высоцкого, 1878. — 164 с.
6. Материалы для изучения экономического быта государственных крестьян и инородцев Западной Сибири. Вып. III. — СПб.: Типография В. Безобразова и комп.,1889. — 498 с.
7. Соловьева, Е. И. Из истории крестьянской промышленности пореформенной Сибири и задачи ее изучения / Е. И. Соловьева // Итоги и задачи изучения истории Сибири досоветского периода : сб. ст. — Новосибирск : Наука, 1971. — С. 190 — 201.
8. Статистика Российской империи. Т. XXIX. Вып. 11. Енисейская губерния. — СПб. : Издание Центрального ста-
тистического комитета Министерства внутренних дел, 1895. — 256 с.
9. Козьмин, Н. Н. Очерки прошлого и настоящего Сибири / Н. Н. Козьмин. — СПб.: Типография «Печатный труд», 1910. — 160 с.
10. Памятная книжка Иркутской губернии на 1891. — Иркутск : Издание Иркутского Губернского Статистического комитета, 1891. — 113 с.
11. Материалы по исследованию землепользования и сельскохозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губернии. В IV т. Т. IV. Вып. 5. Енисейская губерния. — Иркутск: Типография штаба Иркутского военного округа, 1893. — 424 с.
12. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. Распределение населения по видам главных занятий и возрастным группам по отдельным территориальным районам. Таблица XX. Т. IV. / Подред. Н. А. Тройницкого. — СПб.: Издание центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, 1905. — 371 с.
13. Максимов, С. На Востоке. Поездка на Амур / С. Максимов. - СПб., 1864. - 588 с.
14. Горюшкин, Л. М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков / Л. М. Горюшкин. — Новосибирск: Наука, 1967. — 412 с.
15. Памятная книжка Енисейской губернии на 1905 г. — Красноярск: Издание Енисейского губернского статистического комитета, 1905. — 281 с.
16. Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. Приложение к отчету общеземской организации за 1908 г. — М., 1909. — 922 с.
17. Горюшкин, Л. М. Население Сибири накануне Октябрьской социалистической революции / Л. М. Горюшкин, В. И. Пронин // Историческая демография Сибири : сб. науч. трудов. — Новосибирск: Наука, 1992. — С. 84 — 101.
18. Овцын, В. Развитие женского образования (исторический очерк) / В. Овцын. — СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1887. — 42 с.
19. Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 1 / Б. Н. Миронов. — СПб. : Дм. Буланин, 1999. — 548 с.
20. Горюшкин, Л. М. Аграрные отношения Сибири периода империализма (1900-1917гг.) /Л.М.Горюшкин. — Новосибирск : Наука, 1976. — 342 с.
ДОЛИДОВИЧ Олеся Михайловна, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук. Адрес для переписки: e-mail: dolidovich@mail.ru
Статья поступила в редакцию 12.03.2010 г.
© О. М. Долидович
уДк 930 Н. А. КОНОВАЛОВА О. В. МЕТЕЛЬ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
ИСТОРИЯ ИДЕЙ ПРОТИВ ИСТОРИИ НАУЧНЫХ СООБЩЕСТВ:
ДВЕ МОДЕЛИ ПОСТРОЕНИЯ
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОГО
ИССЛЕДОВАНИЯ
В данной статье представлены два подхода к построению историографического исследования, представленные в современной отечественной науке. Авторы выделяют в качестве первой модели историографию как историю идей, в качестве второй — как историю научных сообществ. Объединить две модели можно лишь на путях коммуникаций различного уровня.
Ключевые слова: отечественная историография, история науки, история понятий, историческая память, научная коммуникация, виды научной коммуникации.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Федерального агентства по науке и инновациям в рамках федеральной целевой программы «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России на 2009—2013 гг.», государственный контракт № 02.740.11.0350.
Состояние современной отечественной историографии характеризуется очень мощной методологической рефлексией, возникшей как ответ на «вызовы времени»: необходимость осмысления советского прошлого и интеграции в мировой историографический процесс. Причем, мы можем говорить о включенности в данный процесс как представителей старшего поколения исследователей, так и более молодых авторов [1 —4]. Не имея, во-первых, заранее заданных методологических ориентиров, а во-вторых, не считая
возможным руководствоваться простой логикой «историзма и объективизма», новое поколение историографов, к которому авторы относят и себя, стремится к более четкому определению конфигураций современного историографического пространства, благодаря чему становится возможной собственная идентификация исследователя.
По нашему мнению, в современной отечественной науке можно говорить о двух основных моделях историографического исследования: историографии как
