CC BY
79
http://dx.doi.org/10.30686/1609-9192-2018-1-137-4-10
В.Б. Кондратьев, д-р. экон. наук, профессор, руководитель Центра промышленных и инвестиционных исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. ЕМ. Примакова РАН (ИМЭМО)
Исторические тенденции
Осуществление контроля над поставками минеральных ресурсов для нужд экономики всегда рассматривалось жизненно важным процессом в большинстве стран мира. Горная промышленность была и остается объектом государственного регулирования на протяжении столетий, независимо от того, ее предприятия государственные или частные. После Октябрьской революции и национализации природных ресурсов горная промышленность в СССР оказалась в числе национальных приоритетов и развивалась высокими темпами (рис. 1).
После Второй мировой войны, когда восточноевропейские страны последовали примеру СССР, удельный вес продукции мировой горной промышленности, контролируе-
-Европа -США -Австралия/Канада -Россия/СССР/СНГ -Китай
Рис. 1 Динамика продукции горной промышленности за последние 150 лет [1] (доля в % от глобального производства)
мой государством, еще более возрос. Страны Восточной Европы и Советский Союз вместе демонстрировали самообеспеченность основными металлами за исключением бокситов. В середине 1970-х гг. эти страны контролировали порядка 20-25% мирового производства металлов и мирового спроса, добиваясь баланса между спросом и предложением в плановых экономиках того периода.
Государственная собственность в горной промышленности Запада начала возрастать в конце 1940-х и 1950-е гг. Европейские страны возглавили этот процесс. В Финляндии стала быстро расти государственная компания ОиШкитри, основанная еще до войны. Шведское правительство в 1956 г. купило у частных инвесторов компанию ЪКЛБ. Тем не менее в этот период государственный сектор в горной промышленности вне стран с централизованной плановой экономикой был относительно небольшим.
В конце 1960-х и 1970-е гг. по развивающимся странам прокатилась волна национализации. Получившие независимость бывшие колонии и другие развивающиеся страны возлагали большие надежды в своем социально-экономическом развитии на горнодобывающую промышленность. В течение 1960-х гг. произошла экспроприация 32 иностранных горнодобывающих компаний, а в 1970-1976 гг. - 48 экс-проприаций [2].
Государственный контроль продолжал расти как в развивающихся, так и в развитых странах, до середины 1980-х годов, ограничивая участие в добыче международных горных компаний до владения ими миноритарным пакетом акций или простыми контрактными отношениями с государственными компаниями. В развитых странах национализация продолжалась в основном по политическим соображениям, таких как приобретение социалистическим правительством Франции алюминиевого производителя РесЫпеу, никеледобывающей компании Егате^БЬМ и ряда других. Однако в конце 1980-х г. тренд развернулся на противоположный в результате перемен в политическом климате, инициированных Маргарет Тетчер и Рональдом Рейганом.
Кроме того, в 1990-е и начале 2000-х гг. цены на металлы продолжали падать, вызывая снижение прибылей и ослабляя
Таблица 1 Доля государства в глобальной добыче важнейших металлов [3, 4] (в % от стоимости всей добычи, годы)
Металлы 1975 1984 1989 2000 2005 2008
Бокситы 1,2 1,5 1,4 0,8 0,5 0,4
Медь 8,6 7,5 10,6 5,5 5,7 4,5
Золото 3,1 6,4 6,1 3,3 2,5 2,6
Железная руда 19,1 25,6 13,5 7,9 8,1 11,1
Свинец 1,0 0,8 1.0 0,3 1.0 0,6
Марганец 0,9 0,6 0,7 0,2 0,7 1,4
Никель 1.3 1.4 2,2 1,5 1,2 1,0
Олово 1,2 0,9 0,6 0,7 0,5 0,6
Цинк 2,6 2,5 3,1 2,0 1,3 1,6
Всего 39,0 47,2 39,2 22,2 21,5 23,8
позиции горнодобывающих компаний. В этих условиях многие развивающиеся страны открыли свои экономики для прямых иностранных инвестиций в горную промышленность и начали процесс приватизации активов в период наиболее низкого уровня цен на металлы за прошедшие 30 лет.
В СССР роль государства в глобальной горной промышленности колебалась в зависимости от периода времени и от вида металлов в интервале в 40-60% до распада Советского Союза. После 1990 г. добыча металлов в б. СССР была близка к коллапсу в результате быстрого исчезновения спроса прежде всего, со стороны оборонного комплекса. Горнодобывающие компании были приватизированы и перешли в руки т.н. олигархов. В первом десятилетии XXI в. добыча вновь достигла своих пиковых значений, но оставалась почти полностью приватизированной. В Китае существуют несколько различных уровней государственного контроля - национальный, региональный и местный, однако с тенденцией появления частного сектора в этой сфере.
Хотя в РФ государственный контроль в горной промышленности и существенно сократился с максимальных значений середины 1980-х г., он не остался феноменом прошлого. В табл. 1 и на рис. 2 представлены данные о динамике такого контроля.
В табл. 1 государственный контроль измеряется и суммируется по девяти металлам: бокситы, медь, золото, железная руда, марганец, никель, олово и цинк. На них приходится 85-91% валовой стоимости всех добываемых ежегодно в мире металлов. В 1984 г. доля государства, измеренная в процентах от стоимости добычи всех металлов на уровне шахты, достигала 46% по сравнению с 39% в 1974 г. Затем к 1989 г. эта доля опять снизилась до 39% и дальше - до 22% после коллапса Советского Союза и последующей приватизации предприятий его горной промышленности.
Понижательный тренд приостановился в середине 2000-х г. в основном за счет роста доли государственного сектора в Китае и интенсивного развития там горной промышленности (рис. 2). Эта тенденция, по всей вероятности, продолжится, поскольку Китай проводит политику государственного контроля над источниками поставок природных ресурсов как внутри страны, так и за рубежом. Ожидается также, что Китай в течение нескольких ближайших лет закроет ряд мощностей из-за высоких производственных издержек. Шахты в Китае отличаются малыми производитель-ствами, низким качеством руд и низким уровнем обеспечения стандартов безопасности и экологии. Это процесс уже идет в добыче железной руды, однако он компенсируется ростом добычи на зарубежных месторождениях, контролируемых китайскими государственными компаниями.
На рис. 2 представлены тенденции в среднем по девяти
-Все страны -Китай
Рис. 2 Доля государства в стоимости продукции горной промышленности [3, 4] (в % от мировой)
наиболее значимым металлам. Большая часть остальных металлов испытывает схожую динамику форм собственности и контроля. В последнее время растет интерес со стороны развитых стран к редкоземельным металлам, играющим все большую стратегическую роль в экономике. Некоторые из этих металлов добываются исключительно на территории Китая государственными компаниями.
В добыче угля происходили те же процессы, что и в добыче металлов. Высокий уровень государственного контроля в конце 1980-х г., доходивший до 60%, затем резкое падение в 1990-х г. (с одновременным падением добычи в Советском Союзе) и постепенный рост в начале 2000-х г. до 60% и выше, прежде всего за счет доминирующих позиций Китая и его государственных компаний.
При анализе роли государственного сектора в горной промышленности обычно используются две концепции: собственности и контроля. Собственность определяется владением акциями компании, и этот показатель сравнительно легко измерить, обратившись к реестру акционеров. Концепция контроля более сложна для измерения, поскольку определить государственный контроль бывает значительно сложнее, чем обычный корпоративный контроль [5]. Контроль определяется возможностью действовать решающим образом в стратегически важных вопросах, таких как общая политика компании, крупные инвестиции, покупка или продажа дочерних компаний, возможность назначать и смещать менеджмент. При этом такой стратегический контроль не обязательно включает влияние на повседневные решения компании.
Исследование показывает, что государственный контроль в глобальной горной промышленности, добывающей основные металлы, либо растет, либо остается неизменным. Китайская горная промышленность обеспечивает большую часть роста государственного контроля в этой отрасли, поскольку государственная собственность в этой стране непрерывно возрастает. Доля государственного сектора в добыче никеля в развитых странах имела тенденцию к росту, а в добыче олова, бокситов и свинца оставалась постоянной. В добыче других металлов эта доля снижалась. Если сравнивать с пиковыми значениями, то доля государства в добыче меди, железной руды и марганца составляет в настоящее время 50% от этого уровня, а в добыче бокситов, золота и угля - на уровне 90% от пиковых значений.
Государственный контроль в рафинировании металлов возрастал по всем видам руд опять в основном за счет государственного сектора Китая. В этом сегменте глобальной стоимостной цепочки роль государственного сектора развитых стран в целом снижалась за исключением никеля и олова, где она сохранялась на стабильном уровне. По сравнению
с историческими пиковыми значениями роль государства в рафинировании алюминия, цинка и олова в настоящее время выше, чем в прошлом; меди, и алюминия - на уровне 75%, а в рафинировании никеля - составляет только 30%. В целом государственный контроль в рафинировании металлов выше, чем в их добыче.
Страновой аспект
В табл. 2 суммирована информация о доли государственного контроля в горной промышленности по ведущим странам и показано их ранжирование по этому показателю.
Из таблицы видно, что доля государственного участия в горной промышленности значительно варьирует - от 26% в Чили до 100% в Китае, Иране, Польше и Узбекистане. Эти данные не включают добычу алмазов и нерудных материалов. В добыче алмазов успешными примерами деятельности государственного сектора являются Ботсвана и Намибия. Обе страны организовали совместные предприятия с корпорацией De Beers (соответственно Debswana и Namdeb), в каждом из которых государству принадлежит 50% акций. Кроме того, в Ботсване государству принадлежит еще 15% акций корпорации De Beers, что позволяет иметь двух представителей в совете директоров и оказывать непосредственное влияние на стратегию корпорации.
В добыче нерудных материалов ведущую роль играет государственная марокканская компания Office Cherifien des Phosphates, на которую приходится более 15% мировой добычи. Другие арабские страны с сильным государственным участием -Сирия, Тунис и Иордания - также активно добывают фосфориты. В целом в этом сегменте на государственный сектор приходится более 30% мирового производства (табл. 3).
Наиболее успешные государственные горнодобывающие компании, такие как чилийская меднорудная компания Codelco, шведская железорудная LKAB, алмазодобывающая Debswana и индийская железорудная NMDC работают под государственным контролем уже несколько десятилетий.
Как Codelco, так и LKAB, обсуждают возможности своей экспансии за рубежом. Так, LKAB участвовала в торгах на покупку бразильской железорудной компании Samitri, а Codelco проявляла интерес к приватизации Zambia Copper Corporation. Codelco уже открыла свои дочернии компании в нескольких странах Латинской Америки. Поступающие время от времени предложения о приватизации горных компаний в Чили, Польше или Швеции встречают активное сопротивление профсоюзов и ряда оппозиционных партий. Так, планы приватизации шведской LKAB вызвали в свое время большие волнения в тех районах страны, где компания ведет добычу.
Приватизация активов горной промышленности в странах бывшего Советского Союза была практически завершена, и только единичные производственные мощности остались под государственным контролем. Реструктуризация в горной промышленности и металлургии этих стран оказалась весьма болезненной. Так, на Украине занятость в отрасли с 1980-х г. упала на 50% к началу 2000-х г., в результате 500 тыс. горняков потеряли работу. Дальнейшая реструктуризация снизила численность рабочей силы в этой отрасли до одной трети от советского уровня.
Драматические изменения происходили в странах бывшего советского блока (Совета Экономической Взаимопомощи)1. Добыча металлов полностью прекращена в Чехии и
1 В СЭВ входили СССР, страны Восточной Европы, а также Куба и Монголия.
Таблица 2 Доля государства в глобальной добыче металлов [6] в % по стоимости
Страна Доля в глобальной добыче Доля госсектора в 2008 г. Ранг
Китай 14 100 1
Чили 7,7 26 2
Индия 5,7 28 4
Иран 0,9 100 5
Польша 0,8 100 3
Узбекистан 0,7 100 6
Индонезия 2,1 30 7
Венесуэла 0,6 87 8
Швеция 0,7 78 9
Мавритания 0,3 75 10
Таблица 3 Ведущие мировые компании по добычи фосфоритов [6] (2008 г.)
„ 1^1 Добыча, 1 Доля в мировой Компания Страна ^ п/ млн т добыче, %
Office Cherifien des Phosphates Марокко 24,9 15,47
Mosaic Co. США 16,9 10,48
Gafsa Phosphate Company Тунис 8,0 4,97
Potash Corp of Saskatchevan Канада 7,1 4,38
Jordan Phosphate Mines Иордания 6,3 3,9
Bunge Ltd. США 3,3 2,0
General Co for Phosphates and Mines Сирия 3,2 2,0
CF Industries Inc. США 3,1 1,9
Isarael Chemicals Ltd. Израиль 3,1 1,9
South Africa State Phosphate Co. Южная Африка 2.3 1.4
Incitec Pivot Ltd. Australia 2.0 1,2
JR Simplot Co США 2,0 1,2
Agrium Inc Канада 2,0 1,2
Ferphose Алжир 1,8 1,1
Yara International ASA Норвегия 1,2 0,7
Monsanto Co США 1,0 0,6
Office Togolaise des Phosphates (OTP) Того 0,8 0,5
Anglo American plc Великобритания 0,7 0,5
Industries Chimiques du Senegal Сенегал 0,7 0,4
Elko Chemicals Inc США 0,3 0,2
Словакии; в Румынии - осталась лишь небольшая часть ранее крупного сектора по добыче базовых металлов. То же самое произошло и в бывшей Югославии, где добывающий сектор играл важную роль в экономике. Надо сказать, что во всех этих странах развитие горной промышленности базировалось скорее на политических соображениях модели развития тяжелой промышленности по типу советской, чем на экономической оценке целесообразности разработки каждого месторождения. К тому же месторождения часто разрабатывались без тщательного обоснования их воздействия на окружающую среду.
Шахтеры в этой группе стран были привилегированной частью рабочего класса, однако с сокращением горной промышленности многие из них оказались без рабочих мест и без будущего. В плановых экономиках горнодобывающие компании часто выступали продуцентами широких социальных услуг. Со временем прежний образ горной промышленности подвергся потрясениям, что стало во многих случаях
Ощутите прогресс
I Преимущества бульдозеров Liebherr:
• Высокая эффективность при толкании и рыхлении материала благодаря бесступенчатой гидростатической трансмиссии
• Низкий расход топлива за счёт постоянного числа оборотов двигателя
• Эргономичная кабина и лёгкое управление джойстиками
• Отличный обзор благодаря защите от опрокидывания, интегрированной в кабину
• Гидравлически наклоняемая кабина для быстрого и лёгкого доступа ко всем комплектующим привода
Ждем вас на выставке
Mining World Russia 2018
Москва, 17-19 апреля 2018 Стенд А 519, Зал № 13, Павильон 3
ЛИБХЕРР-РУСЛАНД ООО РФ, 121059, Москва, ул. 1-ая Москва тел.:
Санкт-Петербург тел.: Краснодар тел.:
Екатеринбург тел.:
Кемерово тел.:
Красноярск тел.:
Хабаровск тел.:
E-mail: [email protected] www.liebherr.com
Бородинская, 5
(495) 710 83 65, факс: 710 83 66 (812) 602 09 01, факс: 602 09 02 (861) 238 60 07, факс: 238 60 09 (343) 345 70 50, факс: 345 70 52 (3842) 34 59 00, факс: 34 64 65 (391) 216 00 50, факс: 216 02 51 (4212) 74 78 47, факс: 74 78 49
символом краха прежней политической системы. Кроме России и Украины, только в Польше и Болгарии сохранились остатки выжившей горной отрасли промышленности.
В Польше гигантская горная компания по добыче меди KGHM Polish Copper была основана в 1960-х г. на базе тогда нового крупного месторождения меди в западной части страны. Компания котировалась на Варшавской фондовой бирже в 1990-х г., при этом государство держало у себя контрольный пакет акций в размере 42%. В 2010 г. государственный пакет был сокращен до 31,8%, акции были проданы на открытом рынке через IPO. Государство остается доминирующим акционером и не собирается дальше сокращать свой пакет, свидетельствуя таким образом, что оно хочет сохранить контроль над добычей меди. Другие горные компании (например, в секторе добычи цинка) в силу меньшего стратегического значения подлежат приватизации.
Польская угольная промышленность продолжает оставаться почти полностью под государственным контролем. Этот сектор производит каменные и бурые угли, а Польша остается ведущим их производителем в Европе. Частичная приватизация планируется для добычи лигнита, а добыча каменного угля останется в руках государства, по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Для этого существует несколько причин. Во-первых, энергетический сектор имеет стратегическое значение для польской экономики, а во-вторых - здесь сильные профсоюзы, заключившие с правительством соответствующие соглашения. В процессе постепенной приватизации польских горных компаний влияние государства уменьшается, но политическое воздействие остается еще значительным даже в компаниях с миноритарным участием государства.
В Болгарии приватизация началась в середине 1990-х г. Горная промышленность страны включала добычу базовых металлов, главным образом, меди, свинца и цинка. Добыча цинка и свинца оказалась нерентабельной в условиях мирового рынка. Предприятия по добыче меди со времени приватизации сменили, нескольких собственников, в последние годы стали довольно эффективными.
В последнее время большая часть дискуссий о повышении роли государства в горной промышленности концентрируется вокруг Африки, что объясняется не только активизацией самих африканских стран в деле освоения природных ресурсов, но и повышенной активностью Китая и других азиатских стран, рассматривающих этот регион как объект инвестиций.
В Южной Африке все недра были переданы государству в начале 2000-х г. В 2005 г. в стране был принят т.н. Горный Кодекс в целях скорейшего перехода горной промышленности (после многих лет апартеида и сегрегации) к более инклюзивной модели развития добывающих компаний. Однако после пяти лет действия этого кодекса выяснилось, что около 15-25% всех запасов минеральных ресурсов так и не удалось передать «исторически притесняемым южноафриканцам». Вместо передачи богатства и контроля над добывающими операциями «народу в целом» возникла небольшая группа новых владельцев, аккумулировавших огромные богатства. Возникла также проблема некомпетенции и коррупции специалистов и чиновников разного уровня.
На фоне продолжающихся дискуссий правительство ЮАР продвигается по пути создания государственных горнодобывающих компаний, в рамках которых предполагается консолидация государственной собственности. В настоящее время в стране существуют две полностью государственные компании: производитель алмазов Alexko и
African Exploration, Mining and Financing Corporation (AEFMC), которая занимается геологоразведкой и добычей ряда полезных ископаемых, включая уголь и урановые руды. Некоторые месторождения разрабатываются государственной Корпорацией промышленного развития, такие как Palabora (фосфаты), Mozal (бокситы), Rossing (урановые руды) и другие.
Аналогичные тенденции наблюдаются в Намибии, где в 2009 г. была образована государственная компания Epangelo. Первоначальный капитал в размере 220 тыс. долл. компания получила от государства. Правительство страны заявило при этом, что долгосрочные цели могут быть достигнуты лишь при еще большем участии государства в горной промышленности, являющейся становым хребтом экономики.
Компания Namdeb, крупная компания по добыче алмазов, первоначально была 100%-ной дочкой корпорации De Beers, но после объявления независимости страны в 1990 г. государство получило 50% ее акций. Правительством страны рассматривается возможность принятия нового законодательства, аналогичного Горному Кодексу Южной Африки с наделением черного большинства такими же правами собственности. Целями такой программы являются: 50% собственностью должно находиться в руках исторически обездоленных намибийцев (ИОН), 50% управленческих кадров также резервируется за этой группой, 50% их же должно быть в совете директоров компаний, и 80% всех должностей также должны занимать представители ИОН.
Когда Зимбабве обрела после длительной борьбы независимость в 1980 г., она последовала путем, аналогичным многим странам этого региона. Государство взяло контроль над горной промышленностью и национализировало ряд активов, объединив их в холдинговую компанию Zimbabwe Mining development Corporation (ZMDC), а также маркетинговую компанию Minerals Marketing Corporations of Zimbabwe (MMCZ), через которую направлялись все продажи. Со временем ZMDC выросла в диверсифицированную группу, имеющую интересы в добыче меди, хромитов, золота, платины и алмазов.
Через государственную компанию ZISCO правительство Зимбабве контролирует добычу железной руды, а также угольные шахты месторождения Hwange, ставшие ключевым активом в производстве собственной электроэнергии.
Индия - страна с крупным и хорошо развитым государственным сектором в горной промышленности. Например, компания Coal India - крупнейший в мире производитель угля и одна из крупнейших глобальных горнодобывающих компаний. Тем не менее уже почти десять лет в стране идет медленный процесс приватизации, который наталкивается на сопротивление профсоюзов.
В большинстве случаев речь идет о продаже миноритарного пакета акций, как, например, в случае компании National Mineral Development Corporation - производителя железной руды, 10% акций которого были проданы частным инвесторам. Аналогичный пакет акций предполагается продать и в компаниях Coal India и National Aluminium Company (Nalco). В компании Hindustan Zinc правительство продало мажоритарный пакет акций, оставив у себя только 30%. Основным мотивом этой приватизации служило стремление пополнить государственный бюджет и найти дополнительные финансовые ресурсы для поддержания высоких темпов экономического роста. Тем не менее на ряд активов было трудно найти инвесторов, и цена продаж их акций оказалась слишком низкой, что заставило правительство отложить последующую приватизацию.
Государственные горнодобывающие компании в Индии имеют достаточно независимую систему корпоративного управления. Для типичного совета директоров характерно наличие 2-3 государственных назначенцов и 4 независимых директоров. В стратегических вопросах государство через соответствующие министерства, такие как Министерство шахт (курирует добычу всех минеральных ресурсов, кроме угля и железной руды), Министерство стали (железная руда) и Министерство угля дает директивы компаниям, однако в остальных вопросах совет директоров действует самостоятельно.
Горная промышленность Китая остается в значительной своей степени под контролем государства: в руках центрального правительства или региональных и местных органов власти. Быстрый рост этой промышленности специалисты объясняют уникальным сочетанием особенности централизованного планирования с рыночной средой, в которой функционируют предприятия. Структура отрасли сильно фрагментирована и состоит из большого числа малых по международным стандартам и очень малых предприятий, что повышает издержки производства.
В начале 2000-х г. темпы экономического роста Китая настолько выросли, а сама экономика стала настолько масштабной, что добыча собственных минеральных ресурсов перестала удовлетворять текущий и прогнозируемый спрос. Появилась настоятельная необходимость поиска новых ресурсов за рубежом, а также эксплуатации своих национальных ресурсов более эффективно и с меньшими потерями. В связи с этим в стране была принята двухцелевая программа: 1. Интенсификация и повышение эффективности использования внутренних национальных ресурсов; 2. Приобретение контроля над зарубежными ресурсами. Первая цель должна быть достигнута с помощью ряда мер, начиная с увеличения инвестиций в геологоразведку, заканчивая совершенствованием использования существующих ресурсов на всех этапах производственной цепочки - от добычи полезных ископаемых до утилизации отходов. Достижение второй цели подразумевает переход от импорта руд и металлов к прямым инвестициям в зарубежные месторождения и получение их в собственность.
Одновременно в Китае происходила частичная приватизация предприятий горной промышленности. Частичная приватизация обосновывалась тем, что полная приватизация рассматривалась в стране как угроза национальной безопасности. По мнению руководства страны, частичная приватизация обладает рядом преимуществ: быстрым получением необходимых наличных денежных средств; реструктурированием и рационализацией структуры компаний и ее реорганизацией перед продажей стороннему инвестору; стимулами для управленческого персонала; а также в случае появления иностранного инвестора, приобретениями новых
технологий и управленческого опыта, особенно необходимых для ведения зарубежных операций. Отсутствие собственного зарубежного опыта было наиболее важным препятствием для быстрой и эффективной экспансии китайских инвестиций в зарубежные активы.
Начались постепенные изменения и в структуре китайской горной промышленности, а вместе с ней и во влиянии государства на добывающие компании. Число частных малых предприятий увеличивается - отчасти вследствие приватизации, однако преимущественно из-за растущего спроса на минеральные ресурсы со стороны обрабатывающей промышленности. Такие компании вследствие их малых размеров трудно контролировать, поэтому государственный контроль имеет тенденцию к снижению. Например, в добыче железной руды существуют несколько тысяч компаний, аналогичная ситуация наблюдается и в добыче олова, свинца, цинка и углей.
Отчасти власти стараются не вмешиваться в деятельность таких компаний, поскольку они являются не только источником поставок минеральных ресурсов, но и решают актуальную социальную задачу - создают рабочие места. Число таких рабочих мест существенно превышает число рабочих мест, создаваемых крупными капиталоемкими компаниями, и часто такие рабочие места создаются в регионах и местностях, где нет других предложений. Тем не менее государство старается поддерживать тенденцию к укрупнению компаний, контроль над которыми легче осуществим.
Надо сказать, что в своем развитии китайские горные компании придерживаются более долгосрочных планов, по сравнению со своими транснациональными конкурентами. Государство продолжает назначать своих представителей в советы директоров и исполнительные директора большей части добывающих компаний и металлургических корпораций. Директорами становятся высокопоставленные официальные правительственные чиновники. Функции таких советов директоров четко не определены и их влияние не регламентировано документально, но они остаются важным инструментом контроля государства над компаниями.
В последние годы в китайской горной промышленности произошло несколько успешных случаев частичной приватизации и IPO. Акции нескольких крупнейших компаний были размещены на бирже Гонконга и за рубежом и среди них такие, как Zijin Mining (медь, золото), China Molybdenum Co (молибден), Jiangxi Copper (медь), Chinalco (бокситы), Shougang Iron & Steel (железная руда), China Minmetals (железная руда, редкоземельные металлы и др.). В большинстве случаев продавался только миноритарный пакет акций таких компаний, а государство оставляло за собой мажоритарный контроль в лице центральных, региональных или местных органов власти.
Китайская экспансия за рубеж
Как уже отмечалось, вторым и важным направлением политики в области горной промышленности стал переход от импорта природных ресурсов к прямым инвестициям в зарубежные шахты, путем использования владения ими в качестве обеспечения стабильности поставок ресурсов как по ценам, так и по объемам. Только за 2005-2008 гг. китайские инвестиции в зарубежную горную промышленность выросли с 440 млн долл. до 16 млрд долл. [7]. Эти инвестиции продолжают расти и главным объектом здесь выступает Австралия (более 42% всех китайских зарубежных инвестиций в горную промышленность).
Зарубежные месторождения железной руды были глав-
ным объектом китайских инвестиций, т.к. собственные месторождения - низкого качества и малых запасов. Вторым по важности выступали месторождения меди, которых Китай почти полностью лишен. Своими инвестициями китайские металлургические компании старались обеспечить надежность поставок железной руды, чтобы избежать высоких платежей за нее на открытых рынках вследствие того, что международная торговля железной рудой контролируется т.н. «большой тройкой» (компании Vale, Rio Tinto и BHP Billiton). Кроме того, китайские металлургические компании намного крупнее горнодобывающих и обладают опытом международного инвестирования, который у них часто отсутствует. Алюминиевые компании также были весьма активны, особенно Chinalco, которая купила 9% корпорации Rio Tinto, хотя ее попытка удвоить пакет акций оказалась безуспешной. Кроме добывающих компаний, активно осваивали зарубежные рынки и строительные китайские компании, в частности, China Raiway Engineering Corp. - в сфере создания объектов инфраструктуры: железных дорог и портов, необходимых для освоения новых месторождений полезных ископаемых.
Таблица 4 Крупнейшие китайские покупки в горной промышленности за последние 10 лет [6]
Китайская компания-покупатель Доля акций, % Объект покупки Вид Стоимость, ресурсов млн долл.
Chinalco 9,3 Rio Tinto (Австралия/ Британия) Поли металлы 14000
Yanzhou 100 Felix Resources (Австралия) Уголь 3200
CIC 17 Teck(Канада) Полиметаллы 1500
Shandong Iron & Steel 25 Tonkilili (Сьерра Лионе) Железная руда 1500
Chinalco 47 Simandou project (Гвинея) Железная руда 1350
China Mineral 100 Itaminas (Бразилия) Железная руда 1220
Valin Iron&Steel 17 Fortescue (Австралия) Железная руда 939
Chanese Investors 51 Wesizwe (ЮАР) Платина 877
Chalco 100 Peru copper (Перу) Базовые металлы 800
CRCC-Tongguan 97 Corriente (Канада) Медь 595
Sino Uranium Нет данных Somino mine (Нигерия) Урановые руды 300
CST Mining Group 54 Chariot Resources (Канада) Медь 240
Jinchuan Group 100 Tyler Resources (Канада) Медь 214
Citic Pacific 100 Mineralogy/ Korean Steel (Австралия/ Южная Корея) Железная руда 200
Xiamen Zijin Tongguan 100 Moterrico Metals (Великобритания) Медь 168
JNMC 100 Crowflight (Канада) Никель 150
Jinduicheng/ Northwest 100 Yucon Zinc (Канада) Цинк 113
Citic Resources 8,4 Macarthur Coal (Австралия) Уголь 96
CNMC 80 Luanshya (Замбия) Медь 50
В Китае существует список стран, желательных для осуществления прямых инвестиций, который составляется правительством и регулярно обновляется. В последние годы эксперты отмечают исключительную активность Китая в Африке. Здесь, по некоторым оценкам, действуют около B00 государственных китайских компаний. Китай предоставляет африканским странам льготные кредиты и техническую поддержку в развитии инфраструктуры всех видов: железных дорог, портов, линий электропередач и др. [B].
Так, компания Bellzone mining объявила, что китайский China International Fund (CIF) выделил 2,7 млрд долл. на строительство инфраструктуры для освоения месторождения железной руды Kalia в Гвинее в обмен на право получать всю продукцию с этого месторождения. China Nonferrous Metal Mining (CNMC) инвестировала 600 млн долл. в месторождения меди в Замбии в 2010-2011 гг. В Гвинее китайские инвесторы вложили около 10 млрд долл. в инфраструктуру местной горной промышленности, жилищное строительство, электроэнергетику, дороги и системы водоснабжения [9].
Основная часть китайских зарубежных инвестиций направляется в уже разрабатываемые месторождения, в основном железной руды, т.к. такие месторождения лучше изучены, чем месторождения других металлов, поскольку геологоразведка здесь осуществлялась на волне бума 1960-1970-х г. При этом главными проблемами остаются обеспечение добычи и транспортировки необходимой логистикой: водой, энергией, транспортом по доставке руды к глубоководным портам.
Таким образом, в мире существует большая группа стран, пересматривающая свою политику в области минеральных ресурсов с целью увеличения потенциальной отдачи горной промышленности для всей экономики. Этот процесс развивается по следующим направлениям:
• Увеличение доходов и ставок роялти в некоторых странах, в том числе в развитых;
• Принятие законодательства, гарантирующего передачу прав собственности определенным социальным и национальным группам (например, чернокожим жителям Южной Африки);
• Обеспокоенность по поводу надежности поставок металлов в Китае, Японии, США и ЕС;
• Ограничения на владение активами со стороны иностранных собственников во Вьетнаме, Китае, Венесуэле и других странах;
• Перезаключение договоров на добычу в Венесуэле, Монголии, Республике Конго, Гвинее, Гане и др.;
• Образование государственных предприятий в горной промышленности в качестве альтернативы частным компаниям в Южной Африке.
В то же время государство старается сохранить и усилить свое присутствие в горной промышленности не столько за счет прямой национализации и владения собственностью, сколько за счет более гибких форм контроля над компаниями, в том числе и частными.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ:_
1. Overview of State Ownership in Global Minerals Industry, The World Bank, Raw Materials Group, 2Gll.
2. UNCTAD, World Investment report, New York and Geneva 2GG7, p. lGS
3. USGS, Minerals Yearbook за соответствующие годы
4. Rents to Riches. The Political Economy of natural Resources. World Bank, Washington D.C. 2Gl2.
5. Ratetzki M. State Mineral Enterprises and Investigation into Their Impact on International Mineral Markets. Resources for the Future. Washington D.C., l9S5.
6. World Bank, Raw Materials Data 2GlG.
7. Mining Journal Outline, China's outgoing funds change focus, ll June 2GlG.
S. Mining Weekly, Johannesburg, 2GG7.G9. 2S.
9. Mining Journal Online, China Africa investment relations. 2S May, 2GlG.
