CC BY
58
пространстве предполагает движение, например, движение органов чувств при восприятии пространства, физическое движение по территории или движение мысли.
Роль границы как необходимой опоры в отношениях человека с пространством имеет общие черты с ролью коммуникативных опор, или индексов[5, 94]. Лебедева проводит интересный лексико-семантический анализ слова граница. Исследователь пишет, что «граница - одно из тех слов, чья семантика проявляет ориентацию на субъекта речи» когда мы говорим граница, мы подразумеваем себя либо внутри границ, либо по определённую сторону от границы [5, 94]. При употреблении формы множественного числа слова границы субъект восприятия чаще коллективный.
Одним из основных свойств любого пространства является непрерывность и протяженность. В силу разных обстоятельств и факторов внутри пространства происходят изменения его объема, иерархии составляющих его частей, внутренняя перегруппировка его подсистем. Граница, очерчивающая ситуационно значимые для субъекта локальности, условно отделяет мир, находящийся в досягаемости субъекта, от остального мира.
Для понимания сущности пространства региональной идентичности считаем необходимым использовать теорию открытых систем Л. Фон Берталанфи. До конца XIX века естественные науки основывались на концепциях физики, которая базировалась на принципах редукционизма, направленного на разделение любой системы на отдельные части. Иначе говоря, физика анализировала только исключительно замкнутые и изолированные системы, стремящиеся к равновесному состоянию. Однако в конце XIX века физики столкнулись с примерами ограниченности принципа редукционизма. Л. Берталанфи продемонстрировал, что в оценке динамики поведения организмов физические концепции оказались бесполезными. Он выдвинул теорию открытых систем, согласно которой организмы существуют в тесной связи с внешней средой. Их функции и структура поддерживаются с помощью непрерывного обмена информацией с внешней средой [1]. Биологическую теорию открытых систем переносят на теорию организационных систем и теорию человеческих отношений. Положения Берталанфи справедливы и в отношении пространства региональной идентичности, которое формируется внутри коллективной идентичности, зависит от него и активно взаимодействует с ним. Региональные идентичности упорядочены в континууме коллективной идентичности.
В рамках теории открытых систем формулируется задача адекватного описания состояния системы на разных уровнях в русле определения параметров внутреннего порядка.
Параметризация определяется как выявление измерений - параметров континуума, с помощью которых устанавливается когнитивная «наладка» модели [4, 119]. Параметры организуют континуум по принципу пересечения и иерархизованности, в зависимости от степени абстрагирования в кодировании опыта познания. «Приобретающие «инвариантный» характер в лингвосемозисе, параметры представляют собой трансцедентальную консенсуальную оценку, позволяющую производить заданное кодом вероятностно-множественное прочтение, эмпирическое оценивание <. > актуально переживаемых состояний, наблюдаемых обстоятельств жизненного мира в ситуации когнитивной неопределенности» [6].
Таким образом, пространство - одно из основных понятий в современной гуманитарной науке.
Литература
1. Берталанфи Л. Фон. Общая теория систем - критический обзор [Электронный ресурс] URL: http://www. biblioteka-
mihaila.ru (дата обращения 06 .02.2014).
2. Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с французского. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. 228 с.
3. Гак В. Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. - М.: Языки русской культуры, 2000. C.126-134.
4. Кубрякова Е. С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы) // Известия АН, серия литературы и языка. - 1997. - Т. 56. - № 3. - С.22-32.
5. Лебедева Л. Б. Семантика «отграничивающих» слов // Логический анализ языка. Языки пространств. - М.: Языки русской культуры, 2000. С. 93-97.
6. Тразанова Н. Ю. Параметризация паремиологии как аксиологического кода лингвокультуры: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Иркутск, 2012.- 20 с.
КУЛЬТУРОЛОГИЯ / CULTURE STUDIES
Тарасова Е.А.
Кандидат культурологических наук
РОЛЬ ГЕНЕАЛОГИИ В СОВРЕМЕННОМ ГУМАНИТАРНОМ ЗНАНИИ: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ.
Аннотация
В статье рассматривается понятие генеалогии в различных сферах научного знания. Разновариантное понимание предмета и объекта генеалогии ведет к поиску наиболее адекватной методологии изучения рода, следовательно, эту науку можно рассматривать как одну из сфер культурологи.
Ключевые слова: культурная генеалогия, генеалогия, вспомогательная историческая дисциплина.
Tarasova E.A.
The candidate of cultural science
THE ROLE OF THE GENEALOGY OF THE MODERN HUMANITIES: CULTURAL ASPECTS OF THE RESEARCH
Abstract
The article discusses the concept of genealogy in the various fields of scientific knowledge. A lot of variants understanding of the subject and object of genealogy is to find the most appropriate methodology for studying the genus, so that science can be regarded as one of the areas of Cultural.
Keywords: cultural genealogy, genealogy, special historical.
Период конца XX - начала XXI в. вносит свои коррективы в понимание генеалогии, ее объекта и предмета исследования. Это можно объяснить несколькими факторами: во-первых, потребностью человека в самоидентификации, что во многом связано с прекращением деления российского общества на слои и классы, поэтому на первое место в современном гуманитарном знании выходит личность. Во-вторых, в некоторых случаях обращение к своей родословной является данью моде, что, вероятно, вызвано потребностью в самоутверждении через констатацию достижений предков. В-третьих, определенную роль играет и биологическая составляющая: изучение собственной генеалогии обусловлено прагматической (в хорошем смысле) целью: составлением генетической и психологической карты своего рода. В связи с новыми потребностями в России стали образовываться новые структуры. Так, в 1990 г. в Москве было создано Историко-Родословное Общество (председателем которого стал С.В. Думин)[1], а в 1991 г. в Санкт-Петербурге - Русское Генеалогическое общество (президент - И.В. Сахаров) [2].
В то же время еще на рубеже XIX-XX вв. начал формироваться новый контекст в исследовании родов, располагающийся на стыке нескольких научных дисциплин: истории и смежных гуманитарных наук, который, однако, располагался где-то на периферии исторической и в целом гуманитарной науки. Большое значение в этом новом научном «формате» приобретает
39
историко-культурная составляющая, связанная с исследованием «фамильных» культурных ценностей, традициями, передаваемыми «по колено», формированием моральных правил и норм, которые становятся духовными ориентирами конкретно взятой ветви рода. Так, например, в лекциях Л.М.Савелова, акцентировалось внимание генеалогии к личности, которая является носителем духовных ценностей, формирующих и общество, и государство в целом: Личность - семья - племя , род - родовой союз -государство. [3]. В таком ракурсе генеалогия воспринимается не только как аспект изучения исторического процесса, но и как аспект изучения культуры.
Следует оговориться, что этот подход задолго до сегодняшних отечественных разработок был сформулирован в западной науке в рамках культурной антропологии, которая, будучи наукой, изучающей поведение человека и результаты его деятельности, базируется на следующих принципах: «1) явление культуры рассматривается в синхронном срезе общества, в единстве своих внутренних и внешних связей; 2) явление культуры анализируется как многоуровневое целостное образование, а связи между его уровнями истолковываются в семиотическом ключе; 3) исследование явления производится непременно с учетом его вариативности» [4].Соответственно, культурно-антропологический аспект связан во многом с иной интерпретацией понятия семьи, в центре которой находится индивид. Уже в работах К. Леви-Строса подчеркивается, что правила родства строятся на основе социального рода и правил экзогамии [Там же].
В истории идей постструктурализма, в частности в работах, посвященных происхождению и наук о человеке М. Фуко, генеалогия предстает как методология нелинейного моделирования исторической событийности [5]. По мнению М. Фуко, для классического понимания генеалогии характерно «видение линейного развития исторического процесса» [Там же]; при этом Фуко утверждает, что специфическая методология генеалогии обусловлена ее нелинейностью и непреемственностью. Автор делает вывод, что цель генеалогии - удержать то, что произошло, в присущей ему разрозненности, и, таким образом, предмет генеалогии отличается от предмета дисциплинарной истории. Этот предмет - творческая среда событийности. Опираясь на работу Ницше «Генеалогия морали», М. Фуко выделяет три составляющих генеалогии: Ursprung (происхождение); Herkunft (давняя принадлежность к одной группе); Entstehungsherd (очаг возникновения понятия «благо»)[Там же]. И если происхождением занимается история, то источником происхождения и случайно получившимся результатом - генеалогия. Генеалогия, по мнению
М. Фуко, занимается не поиском устоявшихся истин, а поиском чего-то уникального, нового, совершенно не устоявшегося.
Исследователь О.М. Медушевская, сопоставляя различные взгляды зарубежных авторов на предмет генеалогии, приходит к выводу, что наука обращена к сохранению «общечеловеческих ценностей родства, старшинства, закономерной связи поколений и соответствующих им этических и правовых норм, выработанных в глубине веков и ныне обретающих новое качественное содержание» [6].
Таким образом, основой генеалогии становится некая среда (ментальность), а не историческая событийность, создаваемая тем или иным родом. В контексте такого понимания на главный план выходит проблема родовой памяти, так как во многом благодаря ей становится возможным создание необходимой среды бытования. Родовая память формирует сознание человека, воссоздавая его заново. Индивидуальное сознание стимулирует личность к приобретению заново норм и морали предков, что создает особую ментальность в рамках одной семьи. Реальный мир состоит из бытия и ценностей, которые объединены в мировоззрение. Значит, внутри каждого отдельно взятого рода существуют свое мировоззрение и ментальность, совокупность которых формирует менталитет нации и страны, а конкретнее, ее духовную жизнь [7].
Не случайно в последние годы понятие «родовая память» довольно часто встречается на страницах культурологических работ. Как правило, это понятие возводится к этимологической характеристике: «Память рода - древнейшая по времени появления и одна из наиболее важных констант русской культуры», основанная на многочисленных словообразовательных моделях общеславянской корневой основы (род-ин-а, род-ич, на-род, по-рода, вы-родок, недо-род, род-н-я, род-ин-к-а, у-род, родо-словие, родо-начальник» [8]. Эти связи демонстрируют особенности семантического поля языкового пространства, формирующего концептосферу, культуры, связанную со сферой генеалогии.
В неустоявшемся понятийном статусе культурной генеалогии мы встречаемся с еще одним определением генеалогии - как дисциплины, связанной с «генезисом» культуры. В этом контексте также используется термин «культурная генеалогия». Сфера культурной генеалогии затрагивает и культурную антропологию, и философию, и культурологию в целом, поэтому значение понятия «культурная генеалогия», размывается в других науках (культурной антропологии, например). В этом своей представленности термин «культурная генеалогия» рассматривается как дисциплина, изучающая происхождение и развитие культуры [9]. В связи с этим, основным понятием является понятие «генезис культурных форм». При этом «под культурной формой следует понимать некий целостный, законченный в своем цикле технологический акт деятельности или социального взаимодействия, имеющий... новационный характер, а также результат,... воплощенное в материальном (предмет), интеллектуальном (знание), эмоциональном (впечатление), информационном (символ, знак) или структурном (организационная форма) продукте. Следовательно и сама технология, и полученный с ее помощью продукт являются равноценными составляющими понятия “культурная форма”» [Там же]. Соответственно под культурной динамикой здесь понимается смена культурных форм, которая происходит не только путем обновления культур, но и посредством трансформации уже существующих феноменов.
На наш взгляд, более корректным в контексте данной концепции представляется использование термина «генеалогия культуры» (или, как вариант: «генеалогия культурных явлений»).
В контексте данной работы под культурной генеалогией мы понимаем научное направление, изучающее процесс формирования, передачи культурной традиции, которая создается внутри конкретного рода, сохраняя основные ценности - как этого рода, так и культуры, которую этот род представляет. Кроме того, на основе этого определения мы предлагаем понятие «культурно-генеалогического подхода» к анализу явлений культуры, предполагающего исследование историко-культурного процесса сквозь призму истории и культуры родовой традиции. С позиций культурно-генеалогического подхода (без обращения к этому термину) создано в ХХ веке немало оригинальных научных произведений (в частности, например, работы М. Хальбвакса (1887-1945) [10], который различает такие виды памяти, как мимическая, предметная, коллективная и культурная. Именно последняя (культурная память), по мнению ученого, сквозным образом переходит из поколения в поколение, семиотизируясь в систему символических форм. Подчеркнем, что западные исследователи, основываясь на культурантропологической модели, настаивают на архетипическом ракурсе генеалогии, когда в центре внимания оказывается некий образ, воспринятый человеком в древности и передаваемый из поколения в поколение. В качестве примера приводится архетипический миф о «гнездовом устройстве общества». Добавим, что именно этот архетип реализовался в феномене усадебной культуры России (особенно XIX столетия), о чем в начале XX века и писал российский историк Л.М. Савелов.
Наличие такой большой базы данных свидетельствует о том, что генеалогия в определенной степени отделяется от истории и, в отличие от таких вспомогательных дисциплин, как нумизматика, в смежные гуманитарные науки. История рода, духовная палеография, сфрагистика, может существовать как самостоятельно, так и интегрируясь в составляющую семьи, что представляется ценным в изучении культурологических аспектов рода.
Литература
1. Историко-родословное общество Москвы [Электронный ресурс] URL: http://ironew.narod.ru/
2. Русское Генеалогическое общество [Электронный ресурс] URL: http://www.petergen.com/rgo.shtml
40
3. Савелов Л.М. Лекции по русской генеалогии. М., -1909 . - С.2.
4. Леви-Строс К. Первобытное мышление [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Lev-
Str/index.php.
5. Фуко М. Ницше, генеалогия и история // Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. М., -1996. -С.74-97.
6. Медушевская О.М. Генеалогия в зарубежных исследованиях. // Российский государственный гуманитарный университет. Генеалогические исследования. Сб. научных статей. М., -1994. -С.571
7. Баикина А. Место генеалогии в индивидуальном и общественном сознании // Генеалогический вестник. - Вып. № 27. -СПб., -2006. URL: http://geno.ru/node/165.
8. Никитин А. С., Соболева Л. С. Родовая память как фактор культурной и социальной стабильности // Известия Уральского государственного университета. -2008. - № 59. - С. 322.
9. Флиер А.Я. Культурогенез. - М., -1995. - С. 164.
10. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. - 2005. - № 2-3. -С. 8-27.
НАУКИ О ЗЕМЛЕ / SCIENCES ABOUT THE EARTH
Аржанов М.М.1, Казанцев В.С.2
1Кандидат физико-математических наук, Институт физики атмосферы им. А.М. Обухова РАН; 2кандидат биологических наук,
Институт физики атмосферы им. А.М. Обухова РАН
ОЦЕНКИ ТЕРМИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ МНОГОЛЕТНЕМЕРЗЛЫХ ГРУНТОВ: РЕЗУЛЬТАТЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ И ДАННЫЕ НАБЛЮДЕНИЙ
Аннотация
С использованием данных наблюдений за приповерхностной температурой и толщиной снежного покрова на метеостанции п. Тазовский выполнен расчет термического состояния многолетнемерзлых грунтов на разной глубине за период 2006-2013 гг. Проведено сравнение полученных результатов с измеренными профилями температуры на экспериментальных площадках с минеральным и органическим грунтом.
Ключевые слова: многолетнемерзлые породы, изменения климата, численное моделирование
Arzhanov M.M.1, Kazantsev V.S.2
1PhD in Physics and mathematics, A.M.Obukhov Institute of Atmospheric Physics Russian Academy of Sciences 2PhD in biology, A.M.Obukhov Institute of Atmospheric Physics Russian Academy of Sciences EVALUATION OF PERMAFROST THERMAL STATE: MODEL CALCULATIONS AND OBSERVATIONS
Abstract
Using observations of the surface temperature and the snow depth on the Weather item Taz the thermal state of permafrost at different depths for the period 2006-2013 is calculated. The results are compared with the measured temperature profiles at experimental sites with mineral and organic soil.
Keywords: permafrost, climate changes, modeling
Проблема оценки состояния и прогноза эволюции многолетнемерзлых пород под влиянием климатических изменений является одной из актуальных научных задач, имеющих не только региональное, но и глобальное значение [1-3]. Потеря устойчивости криолитозоны может иметь значительные неблагоприятные экологические, экономические и социальные последствия. Деградация приповерхностной многолетней мерзлоты приведет к развитию деструктивных геоморфологических процессов, таких как термокарст, солифлюкция, термоэрозия, вызывая просадки грунта, заболачивание территорий, значительно изменяя северные ландшафты [4]. Кроме того, оттаивание многолетнемерзлых грунтов может инициировать высвобождение активных парниковых газов, таких как углекислый газ и метан, выведенных из современного биогеохимического круговорота и законсервированных в вечной мерзлоте [5, 6], что приведет к росту эмиссии этих газов, и как следствие, к усилению положительной обратной связи между экосистемами криолитозоны и атмосферой. В данной работе представлены результаты анализа численных экспериментов по расчету термического состояния многолетнемерзлых грунтов с разработанной в Институте физики атмосферы им. А.М. Обухова РАН динамической моделью теплофизических процессов в грунте [7-9]. В качестве входных параметров использовались приповерхностная температура и толщина снежного покрова по данным наблюдений на метеостанции п. Тазовский WMO ID 23256 (67o28' с.ш., 78o43' в.д.) [10]. По трехчасовым данным рассчитывались среднесуточные значения приповерхностной температуры. В проведенных расчетах использовался одномерный блок процессов теплопереноса в грунте и снежном покрове (при его наличии), глубина расчетной области в грунте составляла 14.2 м, при этом шаг вертикальной сетки изменялся от 0.05 м на верхних модельных уровнях до 0.2 м у нижней границы расчетной области. Ширина модельных уровней в снеге задавалась постоянной и составляла 0.05 м. Расчеты проводились для двух типов грунтов — минерального (суглинок) и органического (торф). Значения теплофизических характеристик каждого типа грунта и снежного покрова задавались согласно [11].
На рис. 1 приведены входные данные среднесуточной приповерхностной температуры и толщины снежного покрова на метеостанции п. Тазовский за период 2006-2013 гг. За рассматриваемый период линейный тренд среднегодовой приповерхностной температуры составил 0.26 оС/год (см. рис. 1а). Однако, учитывая большую межгодовую изменчивость среднегодовой температуры (порядка 4-5 °С) и малый объем выборки (8 лет), можно считать этот линейный тренд неустойчивым.
Рис. 1 - Данные наблюдений за среднесуточной приповерхностной температурой, среднегодовые значения (точки) и тренд среднегодовой температуры (прямая линия) (а) и толщиной снежного покрова (б) на метеостанции п. Тазовский (67o28' с.ш., 78o43'
в.д.) за период 2006-2013 гг.
41
