CC BY
50
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 29 (320).
Филология. Искусствоведение. Вып. 83. С. 17-20.
РОЛЬ ДИНАМИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ПРОСОДИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ В РЕАЛИЗАЦИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ ЛОЖНОГО ГНЕВА
На материале немецкого языка рассматривается проблема использования просодической структуры высказывания для идентификации ложных и истинных эмотивных речевых актов. В качестве примера для фонетического эксперимента рассматриваются речевые акты искреннего и ложного гнева. Предполагается, что высокая степень вариативности, а также антропофоническая основа интонации позволяет использовать просодическую структуру высказывания в качестве показателя искренности говорящего.
Ключевые слова: неискренность, просодия,
Ложь является актуальным предметом исследования для многих направлений современной лингвистической науки: прагмалингвисти-ки, когнитивной лингвистики, дискурс-анализа, психолингвистики.
Изучению реализации лжи в дискурсе в настоящее время посвящено множество работ (С. Н. Плотникова, А М. Приходько, и. Dubravka, F. Hundsnurscher и др.). Ложь в дискурсе рассматривается как особая социальная практика, направленная на манипуляцию поведением собеседника. Для успешной лжи говорящий должен обладать определенным набором компетенций относительно адресата, чтобы предугадать, в каком направлении тот будет интерпретировать предложенные ему ложные сообщения. Важную роль играет коммуникативная стратегия и отдельные тактики, выбранные говорящим для успешного вуалирования истинной интенции и достижения собственной прагматической цели. В зависимости от степени вовлеченности лжеца в коммуникативную ситуацию лжи можно различать активную и пассивную манипуляцию. В целом активная манипуляция направлена на захват смыслового пространства собеседника, подчинение и подавление его коммуникативной инициативы. Она включает в себя тактику оправдания, тактику убеждения, тактику искажения или выдумки, тактику вуалирования и пр. Некоторые тактики в процессе функционирования подверглись ритуализации и не являются эффективными методами сокрытия истинной интенции, например, тактика оправдания.
Методами когнитивной семантики изучается концептуальное пространство лжи на материале различных языков (Н.-.Т. Неп^ег, 8. Dбnninghaus, С. Н. Плотникова, Й. Кубино-
гнев, симуляция.
ва, О. Г. Пироженко). Концепт «ложь», а также смежные с ним концепты «истина», «правда», «обман» рассматриваются как важные элементы языковой картины мира, отражающие всю сложность системы человеческих взаимоотношений, противоречивость морально-этических и нравственных установок, а также межкуль-турные различия в восприятии феномена лжи разными языковыми сознаниями.
В рамках психолингвистики проводится изучение экстралингвистических аспектов лжи, процесс производства лжи и ее соотнесенность с физиологическим и психологическим состоянием говорящего (K. Scherer, J. Hirschberg, D. Goleman, В. И. Шаховский, Р. К. Потапова). По мнению В. И. Шаховского, все ложные речевые акты эмотивны, так как при их использовании говорящий стремится скрыть свои истинные эмоции и выразить различными языковыми средствами ложные эмоции, чтобы заставить слушателя поверить ему. «Ложь является поведенческой характеристикой человека, который по своей биологической норме - эмоциональный (homo sentiens) и лгущий (homo mentiens (fallens), а его авербальное поведение (в том числе и лживое) - аналог его самого в процессе этого поведения» [5. C. 203].
Проблема определения степени искренности выражаемых человеком эмоциональных состояний и отношений является в настоящее актуальной темой исследования как в отечественном, так и в зарубежном языкознании (J. Hirschberg, В. Giese, А. В. Ленец, Й. Кубино-ва, В. И. Шаховский, С. Н. Плотникова и др.). Эмоции являются важной формой познания и отражения действительности человеком, при которой актуализируются не столько свойства окружающего мира, сколько субъективное от-
ношение к ним. «Характеристика эмоций как психического явления позволяет с уверенностью утверждать, что они составляют органическую часть мыслительной деятельности человека как сложного процесса. Признание единства эмоциональной и интеллектуальной стороны мышления составляет основу формализованного описания различных эмоциональных состояний и отношений в ряде лингвистических исследований» [4. С. 10]. А. В. Ленец также рассматривает психолингвистический подход как один из центральных в лингвистике лжи. По мнению автора, сокрытие эмоций связано с процессом социализации и подчинением общественным правилам культуры эмоций [2. С. 45]. А. В. Ленец также отмечает этический аспект сокрытия истинных эмоциональных состояний. «Внешнее выражение положительных эмоций при внутреннем отрицательном отношении к собеседнику является ярким свидетельством лживости и проявления двуличия, неискреннего общения» [2. С. 45].
Рассмотрение эмоций в языке связано с выделением категории эмотивности и эмотивных речевых актов как отдельной группы, иллокутивной целью которых является выражение эмоционального состояния субъекта речи или эмоционального отношения к чему-либо [4]. Эмотивные речевые акты представляют особый интерес для изучения роли просодических средств в детекции лжи, так как говорящему приходится имитировать не присущие ему эмоциональные состояния и отношения: гнев, презрение, радость, сочувствие, удивление и так далее. Сложность имитации нужных просодических моделей при попытке сыграть подобного рода эмоции свидетельствует о возможности определять неискренность говорящего вследствие неконгруэнтности ожидаемой и реализуемой просодической структуры.
Толковый словарь под редакцией С. И. Ожегова определяет гнев как «чувство сильного возмущения, негодования» [3. С. 137]. Коммуникативным намерением речевых актов гнева является стремление говорящего передать слушающему свое резко негативное отношение по какому-либо поводу, тем самым эмоционально воздействовать на него.
Неискренний гнев предполагает наличие у говорящего собственной манипулятивной цели, отличной от той, которая вменяется собеседнику. Симуляция гнева является отличной тактикой лжи, так в речевых актах гнева эмоциональный компонент преобладает над
рациональным и, таким образом, слушающему становится очень сложно уличить лжеца в искажении фактов. Например:
„Davon verstehen Sie nichts!“ Auch Diederich fing an, sich aufzuregen. „Ich habe Ihre Tochter nicht verfuhrt. Ich habe getan, was sie wollte, und dann war sie nicht mehr loszuwerden. Das hat sie von Ihnen“. Mit Entrustung: „Wer sagt mir, dass Sie sich nicht von Anfang an mit ihr verabredet haben. Dies ist eine Falle!“
(Heinrich Mann. Der Untertan).
Особое значение в данном случае приобретает просодическое оформление высказываний. Высокая степень вариативности, а также антропофоническая основа интонации позволяет выделить ее в ряду остальных средств, с помощью которых может быть диагностирована неискренность говорящего.
Для выявления роли просодической структуры в идентификации ложных реализаций эмотивных речевых актов было проведено экспериментально-фонетическое исследование. В качестве основы используется методика экспериментально-фонетических исследований, разработанная и принятая в Нижегородском государственном лингвистическом университете [1]. Материалом для исследования послужили записи высказываний, реализуемые испытуемыми квазиспонтанно в заданной речевой ситуации:
Молодой человек провожает подругу до дома и встречает хулиганов на улице. Он угрожает хулиганам. - Он боится и симулирует гнев.
В качестве примера можно привести следующие высказывания, способные в силу своего содержания выражать значения гнева и использоваться говорящим в данной ситуации:
- Scher dich zum Teufel, sonst wirst du was er-leben!
- Ich werde Hackfleisch aus Dir machen!
- Dir werde ich den Schadel einschlagen, du Dreckskerl!
В этом случае симулируемым коммуникативным намерением является стремление выразить свое раздражение и внушить собеседнику. В сознании говорящего ему противостоит истинное коммуникативное намерение -стремление скрыть страх и не потерять лицо.
В качестве испытуемых выступали 5 носителей немецкого языка, постоянно проживающих на территории Германии и владеющих произносительной нормой языка. Возраст испытуемых составил от 19 до 23 лет. При про-
ведении эксперимента дикторам предлагалось ознакомиться с заданной ситуацией, а затем дважды произнести высказывание, стараясь выразить посредством высказывания в первом случае искренний гнев и симулированный во втором. Истинные и ложные высказывания произносились испытуемыми через определенный промежуток времени для обеспечения большей аутентичности эксперимента. Всего компонентами экспериментального материала явились 6 высказываний, которые в силу своей семантики способны нести исследуемое значение. Объем записанного материала составил 60 реализаций. Акустический анализ проводился с помощью компьютерного анализатора речи РЯЛАТ 5.3, позволяющего получить частотно-амплитудную интонограмму фразы, измерять основные просодические параметры (уровень интенсивности, частоту основного тона, длительность), проводить фонетическую сегментацию.
При анализе динамического компонента ПС были проведены измерения следующих характеристик: средний уровень интенсивности в высказывании (Иср), уровни интенсивности в предъядерной (ИПС), ядерной (ИЯС) и заядер-ной (ИЗС) частях высказывания, максимальное и минимальное значение интенсивности в высказывании (И /И ), диапазон интенсивно-
4 макс мин7 ’
сти (ДИ). Сопоставление основных параметров динамического компонента просодической
структуры ложной и искренней реализации представлен на рис. 1.
При сопоставлении полученных данных можно сделать вывод о наличии в ложных реализациях общей тенденции к уменьшению всех основных динамических показателей в целом по сравнению с неложными реализациями. Средний показатель интенсивности уменьшается на 1,87 %; уровень интенсивности в предъядерной части ниже в среднем на 4,28 %; уровень интенсивности в заядерной части ниже в среднем на 1,9 %. Диапазон интенсивности ложных реализаций по сравнению с истинными, напротив, сужается в среднем на 3,89 %. При симуляции гнева также наблюдается незначительное увеличение изрезанности контура интенсивности ложных реализаций по сравнению с искренними. В ложных реализациях коэффициент изре-занности составляет 2,25, что на 2 % больше, чем в искренних, в которых значение данного параметра составляет 2,21.
На основе полученных данных возможно построение инвариантной модели развития интенсивности в ложных и искренних реализациях речевых актов, служащих для выражения эмоции гнева. Чтобы нивелировать влияние индивидуальных особенностей голоса у различных дикторов, все абсолютные цифровые показатели динамического компонента были переведены в относительные единицы. Нормировка осуществлялась делением соответству-
Гц
90
80
70
60
50
40
30
20
10
0
ИПС ИЯС ИЗС Имин Имакс Иср ДИ
ИПС ИЯС ИЗС Имин Имакс Иср ДИ
ЛОЖЬ 68,909 74,80267 69,242 50,929 75,223 69,301 24,294
ПРАВДА 71,858 75,91733 70,561 53,50567 76,855 70,59967 23,34933
-4,28% -1,49% -1,90% -5,06% -2,17% -1,87% 3,89%
ЛОЖЬ
ПРАВДА
Рис. 1. Динамические характеристики истинных и ложных реализаций
ЛОЖЬ ИНФ ИПС ИЯС Имакс ИЗС Имин
0,864 0,994 1,079 1,085 0,999 0,735
ПРАВДА ИНФ ИПС ИЯС Имакс ИЗС Имин
♦ ♦ 0,947 1,018 1,075 1,089 0,999 0,758
Рис. 2. Инвариантная модель развития интенсивности ложных и искренних реализаций эмоции гнева
ющего абсолютного значения параметра на показатель усредненного значения интенсивности (Иср).
Динамика развития интенсивности при искреннем выражении эмоции гнева и при симуляции графически представлена на рис. 2.
Инвариантные модели развития интенсивности ложных и искренних реализаций эмоции гнева демонстрируют различия только в начале периода фонации. При симуляции наблюдается снижение уровня интенсивности в начале фонации, а также на предъядерном слоге. Локализация динамических максимумов и минимумов в ложных и искренних реализациях совпадает: максимумы сосредоточены в конце ядерной части, минимум - в конце заядерной части.
Обе модели характеризуются резким увеличением уровня интенсивности от предъядер-ной к ядерной части высказывания.
Таким образом, при неискренней реализации высказываний, служащих для выражения гнева, в их интонационном оформлении возникают определенные изменения. Данные изме-
нения, в частности, затрагивают динамический компонент просодической структуры и позволяют говорить о наличии определенной закономерности изменения интенсивности ложных реализаций по сравнению с интенсивностью искренних реализаций.
Список литературы
1. Бухаров, В. М. Варианты норм произношения в современном немецком литературном языке : монография. Н. Новгород, 1995. 138 с.
2. Ленец, А. В. Прагматика лжи : монография. Ростов н/Д., 2008. 284 с.
3. Ожегов, С. И. Словарь русского языка. М., 1989. 750 с.
4. Пиотровская, Л. А. Эмотивные высказывания как объект лингвистического исследования (на материале русского и чешского языков) : монография. СПб., 1994. 146 с.
5. Шаховский, В. И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человек в коммуникации: аспекты исследования. Волгоград, 2005. С. 173-204.
