CC BY
43
УДК 82.091-4 И.А. БИЛИБИНА
кандидат филологических наук, старший преподаватель, кафедра русской литературы ХХ-ХХ1 веков и истории зарубежной литературы, Орловский государственный университет E-mail: [email protected]
UDC 82.091-4 I.A. BILIBINA
Candidate of Philology, Senior Lecturer, Department of Russian literature of the XX-XXI centuries and history of foreign literature, Orel State University E-mail: [email protected]
РОЛЬ БИБЛЕЙСКИХ ЦИТАТ И РЕМИНИСЦЕНЦИЙ В РОМАНЕ Д.С. МЕРЕЖКОВСКОГО «14 ДЕКАБРЯ» THE ROLE OF BIBLICAL QUOTATIONS AND REMINISCENCES IN D.S. MEREZHKOVSKY'S NOVEL "DECEMBER 14"
В романе Д.С. Мережковского «14 декабря» показано декабристское восстание как «религиозная» революция. Герои оценивают свои чувства, поступки, состояния через призму Священного Писания, что придает повествованию вневременной характер.
Ключевые слова: Д.С. Мережковский, роман «14 декабря», библейские цитаты и реминисценции, идея Царства Третьего Завета.
In D.S. Merezhkovsky's novel "December 14" the Decembrist uprising is depicted as a "religious" revolution. Characters evaluate their feelings, actions, conditions in the light of Holy Scripture, and that makes the story timeless.
Keywords: D.S. Merezhkovsky, novel "December 14", biblical quotations and reminiscences, idea of the Third Testament Kingdoom
В свете произошедших в России революционных событий в начале ХХ века Д.С. Мережковский в своей трилогии «Царство Зверя» обратился к теме декабристского восстания для осмысления его роли в истории страны. В романе «14 декабря» (1918 г.) бунт на Сенатской площади изображен писателем не просто как политическая революция, носящая социальный характер, а революция «религиозная», в которой «... религиозная правда личная сливается с религиозной правдой общественной. Потому-то так и крепка общественность, что за нею - религия, за временным - вечное» [2, 377].
По мысли Мережковского, именно декабристами «.впервые Благовестие, Евангелие Царствия Божия (курсив автора - И.Б.) понято и принято не как мертвая, идеальная и бесплотная отвлеченность, а как живая, действенная реальность, как основание нового религиозно-общественного порядка, абсолютно противоположного всякому порядку государственному» [3, 72].
Это объясняет частое обращение писателя в романе к библейским текстам. Цитаты и реминисценции из Священного Писания выполняют различные функции. Они выражают мысли, чувства, состояния героев (в основном декабристов); характеризуют их действия и поступки; раскрывают авторскую идею о грядущем Царстве Третьего Завета, Царстве Духа-Матери. Как справедливо отмечает исследователь Т.И. Дронова, «сплавляя рассказ о "земных" событиях с сакральным текстом, писатель придает повествованию нравственно-философскую и эстетическую глубину» [1, 101].
Через библейские цитаты и реминисценции
Мережковский объясняет причину бездействия декабристов. Называя героев «планщиками», писатель показывает их духовную неподготовленность к совершению восстания, так как над ними постоянно довлеет тяжесть неразрешимого вопроса - о необходимости убить царя и всю его семью для создания новой России, новой жизни и невозможности это сделать, переступить через свои нравственные установки. Евгений Оболенский, один из основателей Северного тайного общества, так характеризует декабристов и причину их нерешительности: «"Планщики", теорики, лунатики. Ходим по крыше, по самому краю, а назови любого по имени, -упадет и разобьется оземь. Все наше восстание - Мария без Марфы, душа без тела» [4, 45]. Для объяснения их бездействий он обращается к эпизоду Евангелия от Луки, когда Иисус посещает Лазаря и его сестер Марфу и Марию. В то время, когда Христос проповедовал, Марфа заботилась об угощении, а Мария слушала Его учение (Евангелие от Луки, Х, 38-42). Тем самым Мережковский указывает на «. неисполнимость задуманного ими в пределах «земной» истории, «нематериальность» устремлений» [1, 100].
Через евангельский текст раскрывается образ Сергея Петровича Трубецкого, «диктатора» Северного тайного общества. Трубецкой тоже мучается. Он понимает, что не может быть заодно с декабристами, которые «хотят истребить всех членов царской фамилии» [4, 51], не может пожертвовать ради идеи своим семейным благополучием. Трубецкого посещают мысли о том, чтобы уйти из тайного общества, бросить своих единомышленников в самую ответственную минуту.
© И.А. Билибина © I.A. Bilibina
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТШЬОИСЛЬ
Поэтому перед восстанием на встрече с Рылеевым он сравнивает себя с Иудой, предавшим Иисуса Христа: «Трубецкой думал только о том, как бы уйти поскорей: боялся, чтобы опять дурно не сделалось. Вдруг обнял и поцеловал Рылеева. "Целованием ли предаешь Сына Человеческого?" — подумал и выбежал из комнаты» [4, 57]. С этим вопросом обратился Христос к предавшему его Иуде (Евангелие от Луки, XXII, 48). Эта евангельская реминисценция говорит не только о нерешительности и страхе Трубецкого, но и предсказывает его будущее предательство, поскольку он так и не выйдет 14 декабря на площадь вместе со всеми.
Валериан Голицын, выразитель авторских идей в романе, сравнивает Трубецкого с молодым «богачом евангельским», который «отошел с печалью» в сердце от Господа, потому что не захотел раздать свое имущество, чтобы следовать за Ним. Как и евангельский богач, Трубецкой не смог пожертвовать своим семейным благополучием ради общего дела. Однако Голицын не осуждает его, так как понимает, что малодушие и страх охватили почти всех декабристов: «Да, Трубецкой отошел с печалью (курсив автора - И.Б.), как тот богач евангельский. Но чем он хуже меня, хуже нас всех? Кто знает, что будет с нами завтра? Не отойдем ли и мы с печалью?» [4, 53].
Постепенно образы декабристов в романе вырастают. Герои приобретают ореол мучеников. Размышляя перед казнью декабристов о будущей судьбе России, о значимости их действий для страны, Голицын вспоминает слова из Евангелия от Луки (XIX, 42-44): «"Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! О, если бы ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему; но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего"» [4, 235-236]. Сравнивая Россию с Иерусалимом, а шесть приговоренных к смерти декабристов с библейскими пророками, Мережковский указывает на непреходящее значение декабристского восстания, тем самым выводит повествование во вневременную плоскость, за пределы «земной» истории.
Эта же мысль раскрывается и в другом эпизоде, когда перед казнью отец Петр Мысловский обращается к приговоренным к смерти декабристам словами Иисуса Христа: «Аминь глаголю тебе: днесь со Мною будеши в раю!» [4, 250], предрекая им участь одного из разбойников, распятого вместе с Христом (Евангелие от Луки, XXIII, 43), который в последний момент покаялся и первый вошел в Царствие Небесное.
В Священном Писании декабристы также ищут утешения, утверждения в правильности своих действий. Словами из Писания декабристы поддерживают друг друга, пытаются предать себе решимости. Так, например, растерянному и сомневающемуся Рылееву Оболенский напоминает слова из Евангелия от Иоанна
(XVI, 21): «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мире» [4, 79]. А далее Оболенский произносит слова Христа, обращенные к ученикам и предрекающие Его Воскресение после смерти: «Вы теперь имеете печаль, но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Евангелие от Иоанна, XVI, 22) [4, 79]. Обе цитаты строятся на контрасте: настоящее время сопряжено со скорбью, печалью; будущее - с радостью. Поэтому революция для декабристов - это одновременно великая скорбь и великая радость. Таким образом, писатель противопоставляет «земную» историю и «небесную», еще раз указывая на то, что действия декабристов имеют вневременное значение.
В романе через библейские реминисценции Мережковский неоднократно раскрывает свою идею о грядущем Царстве Третьего Завета, Царстве Духа-Матери, которое наступит уже в преображенной действительности. По мысли писателя, именно третья ипостась Божественной Троицы может спасти все человечество от нравственной гибели, именно женское начало может гармонизировать мир.
Так, например, перед допросом Рылеев вспоминает ту ночь, когда его пришли арестовывать, и свою жену Наташу, которая «... бросилась к нему, обвила его руками, закричала криком раздирающим, похожим на тот, которым кричала в родах:
- Не пущу! Не пущу!
И обнимала, сжимала все крепче» [4, 147]. Чувствуя свою приближающуюся смерть, Рылеев жалеет жену, которая, как и Богоматерь, «. будет стоять у креста, и ей самой оружие пройдет душу, а за что - никогда не узнает» (Евангелие от Луки, II, 35) [4, 147-148]. Обращение к образу Пресвятой Богородицы через евангельскую реминисценцию указывает на наличие в героине не только огромной любви к мужу, но и самого главного - материнского начала.
Свое представление о грядущем Царстве Третьего Завета Мережковский раскрывает через обращение своих героев к книге пророка Исайи (книга Исайи, XI, LXV. LXVI), выписки из которой читает Муравьев Бестужеву перед казнью: «"... Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей: ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море. И будет: прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу. Как утешает кого-либо мать, так утешу Я вас..."» [4, 244].
Таким образом, цитаты и реминисценции из Священного Писания в романе «14 декабря» несут на себе важную смысловую нагрузку. Через призму библейских текстов Д. Мережковский характеризует чувства, мысли, действия героев, раскрывает свои религиозно-философские взгляды. Насыщенность романа цитатами и реминисценциями придает произведению вечный, вневременной характер.
Библиографический список
1. Дронова Т.И. Трилогия Д.С. Мережковского «Царство Зверя»: историософская концепция и ее воплощение в слове // Слово в системе школьного и вузовского образования: Материалы межвуз. науч. конф. Саратов, 1998. С. 98-103.
2. Мережковский Д.С. Декабристы в 60-е годы // Было и будет. Дневник. 1910-1914; Невоенный дневник. 1914-1916. Москва, 2001. С. 369-378.
3. Мережковский Д.С. Революция и религия // Русская мысль. Москва, 1907. Год двадцать восьмой, кн. II. С. 64-85.
4. Мережковский Д.С. 14 декабря // Собр. соч.: В 4 томах. Т.4. Москва, 1990. 672 с.
References
1. Dronova T. V. D.S. Merezhkovsky's trilogy "The Kingdom of the Beast": historiosophic conception and its realization in the word. // Interuniversity scientific conference proceedings. Saratov, 1998. Pp. 98-103.
2. Merezhkovsky D.S. Decembrists in 1860-s. // Diary. 1910-1914; Nonmilitary diary. 1914-1916. Моscow, 2001. Pp. 115-124.
3. Merezhkovsky D.S. Revolution and religion. // Russian thought. M., 1907. The 28 year, book II. Pp. 64-85.
4. Merezhkovsky D.S. December 14. // Merezhkovsky D.S. Collected works: in 4 volumes. V.4. Moscow: Pravda, 1990. 672 p.
