CC BY
74
БИОЛОГИЯ И ЭКОЛОГИЯ
Г. Ф.Некрасова, М.Г.Малёва, О.И.Новачек
— Уральский государственный университет им. АМ.Горького, кафедра физиологии и биохимии растений, Екатеринбург
РОЛЬ БЕЛКОВ В СВЯЗЫВАНИИ Cu, Cd, Ni ЛИСТЬЯМИ ГИДРОФИТОВ
АННОТАЦИЯ. Изучена защитная роль растворимых и мембранно-связанных SH-белков погруженных и плавающих гидрофитов при адаптации к тяжёлым металлам. Установлено, что листья, погружённые в гидрофиты, обладают повышенной способностью в связывании Cu, Cd и Ni в сравнении с плавающими за счёт их связывания белками и SH-группами.
The article considers the protective function of soluble and membrane-linked SH proteins of hydrophytes and hydatophytes in their adaptation to heavy metals. It has been found that compared with hyda-tophytes, hydrophyte leaves have greater ability to fix Cu, Cd and Ni by proteins and SH groups.
Проблема загрязнения окружающей среды тяжелыми металлами возникла давно и становится все более актуальной. Загрязнение обусловлено в основном антропогенной деятельностью, например, горнорудной промышленностью, сжиганием жидкого и твердого топлива, металлоплавильным производством, сбрасыванием сточных вод, внесением в почву химикатов и т. д.
Способность растений накапливать тяжелые металлы (ТМ) и быть устойчивыми к их избытку является отражением их индивидуальных особенностей. Существуют различные технологии очистки окружающей среды от ТМ с помощью растений. Кроме того, растения могут быть использованы для индикации загрязнения почвы и воды ТМ.
В связи с этим особый интерес представляет изучение защитных механизмов растений на молекулярном уровне [2, 6, 11, 15]. Исследования взаимодействия организмов с металлами ведутся уже долгое время, но полного понимания происходящих процессов пока нет.
Показано, что одним из важнейших способов снижения токсичности ТМ является их связывание специфическими белками-металлотионеинами. Подобные белки были обнаружены у многих наземных растений, устойчивых к повышенной концентрации в почве Cu и Cd [14, 16].
В настоящее время из многих растений выделены небольшие пептиды, богатые цистеи-ном, способные связывать ионы металлов через SH-группы. Такие пептиды были названы фитохелатинами [5, 10, 16]. Полагают, что фитохелатины играют важную роль в формировании клеточного металл-гомеостаза. Они синтезируются из глутатиона при помощи специфичной фитохелатинсинтазы.
Целью нашей работы стало изучение защитной роли растворимых и мембранносвязанных SH-белков погруженных и плавающих гидрофитов при адаптации к тяжелым металлам. Задачи исследования были таковы:
1) изучение особенностей поглощения тяжелых металлов листьями плавающих и погруженных видов гидрофитов;
2) определение доли связанных ионов (Cu, Cd, Ni) растворимыми и мембранно-связанными белками у гидрофитов с разной степенью зависимости от воды;
3) изучение действия высоких и низких концентраций меди, кадмия и никеля на образование SH-содержащих белков.
Исследования проведены на трех видах плавающих водных растений (плейстофиты): водокрас лягушачий (Hydroharis morsus-ranae L.), ряска горбатая (Lemna gibba L.), рдест плавающий (Potamogeton natans L.); и на четырех видах погруженных водных растений
(гидатофиты): ряска трехраздельная (Lemna trisu^a L.), роголистник темно-зеленый (Cera-tophyllum demersum L.), рдест блестящий (Potamogeton lucens L.), элодея канадская (Elodea сanadensis Michx). Материал был собран летом 2006—2007 гг. в бассейнах рек Сысерть и Исеть. Сбор проводили в июне-июле, когда растения находились преимущественно в фазе цветения.
Растения выдерживали в лабораторных условиях в течение 5 дней на 5% среде Хоглан -да-Арнона I при естественном освещении, максимальная освещенность составляла 8—10 тыс. лк. В питательную среду с опытными вариантами перед началом инкубации добавляли сульфаты Cu, Cd и Ni в концентрациях 0.025 и 0.25 мг/л по металлу. Среду в опытных и контрольных сосудах обновляли ежедневно для поддержания заданных концентраций ионов. Высокая концентрация металлов (0.25 мг/л) была подобрана опытным путем, для полного исключения токсического эффекта, приводящего к гибели растений. После окончания инкубации растения отмывали 0.01% раствором Na-ЭДТА, затем дистиллированной водой, для удаления металлов, сорбированных на поверхности. Содержание SH-групп в растворимом и мембранно-связанном белке определяли с помощью 5,5’-дитиобис(2-ни-тробензойной) кислоты (ДТНБК) («Fluka», Германия) по модифицированной методике Элмана [12]. Количество растворимого и мембранно-связанного белка определяли по Шактерле [9].
Содержание металлов в листьях гидрофитов и белках определяли методом атомноабсорбционной спектроскопии на приборе (AAS Vario G, Analytik Jena, Германия) после мокрого озоления 70% HNO3 (осч).
Во всех опытах и пробах, взятых для определения показателей, выборка составляла 30—50 листьев. Значения показателей для каждого вида определяли в трех биологических повторностях. Для сравнения показателей использовали критерий Стьюдента, достоверность различий справедлива для уровня значимости 0.05. На рисунках приведены средние арифметические значения из трех биологических повторностей и их стандартные отклонения.
Результаты и их обсуждение.
1. Накопление Cu2+, Cd2+ и Ni2+ листьями гидрофитов.
Наши исследования показали, что все опытные гидрофиты активно поглощали ионы ТМ (рис. 1). Характерным было отсутствие линейной зависимости между концентрацией металла в среде и его содержанием в растениях. Десятикратная разница концентраций меди, кадмия и никеля (0.025—0.25 мг/л) приводила в среднем лишь к пятикратному увеличению содержания элементов в листьях у всех изученных видов. По-видимому, это связано со скоростью насыщения пулов акцепторов ТМ [4]. Кроме того, аккумулятивная способность гидрофитов зависела от степени контакта растения с водной средой. Так, погруженные гидрофиты накапливали металлы в 2—4 раза больше по сравнению с плавающими. При этом все опытные растения активнее поглощали ионы меди и кадмия.
Наибольшей накопительной способностью среди гидрофитов обладала элодея канадская (405.8, 397.5 и 326.2 мкг/г сухого веса Cu2+, Cd2+ и Ni2+ соответственно), наименьшей — ряска трехраздельная (166.4, 145.5 и 110.1 мкг/г сухого веса Cu2+, Cd2+ и Ni2+).
Другие виды проявляли видоспецифичность по отношению к определенным металлам. Роголистник погруженный накапливал значительное количество кадмия — до 320 мкг/г сухого веса (рис. 1 б), тогда как рдест блестящий (рис. 1 а) — преимущественно медь (269.3 мкг/г сухого веса).
Среди плейстофитов самым активным накопителем ионов меди и кадмия был рдест плавающий (151.2 и 166.2 мкг/г сухого веса соответственно). Вероятно, в два раза большая поверхность контакта с водной средой и особенности анатомического строения листьев гидатофитов (более тонкая листовая пластинка, слабо развитая кутикула, редукция
покровных, механических тканей, проводящей системы растений), в сравнении с плейсто-фитами [1, 4], способствовали более активному накоплению элементов.
(а)
а
с
е
CQ
X
с
U
в
о
л
л
а
т
е
-а
л
е
т
е
и
н
а
X
р
е
д
о
и
5QQ
4QQ
3QQ
2QQ
1QQ
Q
л
/Л
ZA
/Л
М:
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
(б)
canadensis
demersum
5QQ
4QQ
3QQ
2QQ
1QQ
Q
(в)
ZA
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
Концентрация металла в среде:
□ 0.0 мг/л □ 0.025 мг/л Щ0.25 мг/л
Рис. 1. Содержание Си2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в листьях погруженных и плавающих гидрофитов, выращенных на среде (5 суток) с добавлением низкой (0.025 мг/л) и повышенной (0.25 мг/л) концентрации ионов. Контролем служили растения, инкубированные в среде без добавления ТМ. На рисунке показаны средние арифметические значения из трех биологических повторностей, каждая повторность представлена выборкой из 10—15 растений. Ошибка среднего не превышала 5%. Различия достоверны при р < 0.05
2. Распределение металлов в клеточных фракциях листьев гидрофитов.
Расчет доли ТМ в клеточных фракциях в процентах от общего содержания в 1 г сухого веса растений позволил оценить вклад тех или иных компартментов в нейтрализацию токсикантов. Были условно выделены следующие фракции: небелковая полимерная фракция (НПФ), небелковая растворимая фракция (НРФ), растворимые белки (РБ) и мембранносвязанные белки (МБ) (рис. 2, 3, 4 а, б, в).
а
с
§
ер
де
І
ю
о
ё
і
еса
И
&
и
si
ер
§
І
ю
о
8
О
&
R
canadensis
demersum
1QQ
75
5Q
25
Q
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus-L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
canadensis demersum ranae
Вид растения
(б)
(в)
Рис. 2. Доля Си2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в клеточных фракциях, выраженная в процентах от общего содержания в 1 г сухого веса листьев гидрофитов, взятых из условно чистых водоемов и инкубированных в среде (5 суток) без добавления ТМ:
□ — доля в небелковой полимерной фракции (НПФ)
ЕПО — доля в небелковой растворимой фракции (НРФ)
И — доля в растворимых белках (РБ)
|^| — доля в мембранно-связанных белках (МБ)
Доля ТМ в клеточных фракциях, проценты от общего содержания в 1 г сухого веса
а
с
е
в
о
г
хо
су
г
в
в
о
л
е
и
н
а
ж
р
е
д
о
с
е
е
щ
б
о
О
О
100
75
50
25
Б. -. trisulka О. Р. lucensH. morsus--. gibba Р. natans о anadens is 1^втв^ ит гапае
100
75
50
25
100
75
50
25
(б)
(в)
Б. -. trisulka О. Р. luоensH. morsus- -. о anadens i s dem е^ um гапае
Р. natans
Вид растения
Рис. 3. Доля Си2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в клеточных фракциях, выраженная в процентах от общего содержания в 1 г сухого веса листьев гидрофитов, инкубированных в среде (5 суток) с добавлением ТМ в концентрации 0.025 мг/л:
□ — доля в небелковой полимерной фракции (НПФ)
1ШЗ — доля в небелковой растворимой фракции (НРФ)
ЕЭ — доля в растворимых белках (РБ)
— доля в мембранно-связанных белках (МБ)
0
0
О
U
О
X
а
*
р
ре
д
о
в
ю
о
т
0
1
е
о
&
X
я
3
р
■&
1QQ
75
5Q
25
о
*
р
е
д
о
о4
E. L. trisulka C. P. lucensH. morsus-L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
1QQ
75
5Q
25
(б)
L. trisulka
P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis
demersum
1QQ
75
5Q
25
(в)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
Вид растения
Рис. 4. Доля Си2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в клеточных фракциях, выраженная в процентах от общего содержания в 1 г сухого веса листьев гидрофитов, инкубированных в среде (5 суток) с добавлением ТМ в концентрации 0.25 мг/л:
□ — доля в небелковой полимерной фракции (НПФ)
ЕПЗ — доля в небелковой растворимой фракции (НРФ)
Ш — доля в растворимых белках (РБ)
— доля в мембранно-связанных белках (МБ)
В контрольных вариантах у всех изученных растений фракции белков выполняли несущественную роль в связывании металлов. Большая часть опытных ионов приходилась на небелковые фракции — полимерную и растворимую, составляя 66—80% от общего содержания (рис. 2 а, б, в). То небольшое количество тяжелых металлов, которое находилось изначально в клетках гидрофитов (контроль), могло быть в связанном и свободном состоянии на полимерных структурах клеточной стенки, в цитоплазме и вакуолях.
Сравнивая распределение ионов по белковым фракциям в контроле, следует отметить, что ^2+ и №2+ в основном были связаны с растворимыми белками (рис. 2 а, в), тогда как кадмий — в большей степени с мембранными (рис. 2 б). При внесении металлов в среду повышалось значение белков в акцептировании ^2+, Cd2+ и №2+ (рис. 3, 4). На низкой концентрации (0.025 мг/л) значительную роль в связывании металлов выполняли белки (в сумме более 50%).
Q
При концентрации 0.25 мг/л доля металлов в белках в ряде случаев была меньше, чем при 0.025 мг/л (рис. 4 а, б, в). Вероятно, это объясняется тем, что количество поглощенного металла преобладало над содержанием доступных участков связывания в белках (-БЫ, -СООН, -ЫЫ2 и т.д.). В такой ситуации сохранялось значение небелковой растворимой фракции как временного депо ионов ТМ, в детоксикации которых могли участвовать низкомолекулярные небелковые тиолы. Возможно также, что поглощение металлов опережало их связывание в белках.
Во всех опытных вариантах доля металлов в растворимых белках у большинства гидрофитов была в несколько раз выше, чем в мембранно-связанных (рис. 3, 4). Наиболее активно растворимые и мембранные белки связывали ионы меди (рис. 3 а, 4а), при этом у ги-датофитов количество металла преобладало в растворимых белках, за исключением рдеста блестящего, у плейстофитов — в мембранно-связанных. Аккумуляция кадмия в основном происходила в растворимых белках (рис. 3б, 4б).
Сравнивая распределение металлов по клеточным фракциям, можно говорить о различиях в механизмах детоксикации. Имеются сведения, что медь обладает меньшей подвижностью в растениях по сравнению с другими элементами и большое количество ^2+ связывается с клеточными стенками [3]. Наши исследования показали, что в контрольных растениях доля меди в небелковой полимерной фракции была действительно высока и достигала у плейстофитов 41% (рис. 2а), однако в вариантах с ^2+ ее доля сильно уменьшалась, при этом возрастала роль белков и небелковой растворимой фракции (рис. 3 а, 4а).
Связывание №2+ происходило преимущественно белками, особенно растворимыми (рис. 3в, 4в). Известно, что никель отличается подвижностью в растениях, при этом он способен формировать прочные комплексы с белками и органическими кислотами. Данные литературы о распределении №2+ в тканевых и клеточных структурах гидрофитов нам неизвестны, но на проростках кукурузы И.В.Серегиным и др. [7] показано, что содержание никеля в протопласте клеток было выше, чем в клеточных оболочках.
В детоксикации Cd2+ растворимые и мембранно-связанные белки не играли столь важной роли при выбранных нами концентрациях, как в случае с ^2+ и №2+, тогда как участие небелковых фракций в связывании кадмия было значительным и суммарно достигало 60% при низкой (0.025 мг/л) концентрации иона (рис. 3 б) и 70% — при высокой (0.25 мг/л) (рис. 4 б).
Отмечены различия среди погруженных и плавающих гидрофитов по распределению ТМ в небелковых фракциях. Независимо от концентрации ионов в среде доля в полимерной фракции, в основном представленной полисахаридами, у плейстофитов была значительно выше, чем у гидатофитов (рис. 2, 3, 4). Вероятно, особенности анатомического строения листьев плавающих растений, имеющих больше механических тканей и целлюлозных элементов, чем погруженные, позволяют эффективнее связывать тяжелые металлы на поверхности клеточных стенок и мембран.
3. Содержание 8И-групп в белках листьев гидрофитов и накопление металлов.
Известно, что БЫ-содержащие соединения не только эффективно связывают ионы тяжелых металлов, но и участвуют в антиоксидантных процессах. При проникновении металлов в растение возможно индуцирование синтеза БЫ-белков и небелковых соединений, таких как глутатион [8, 13]. В наших опытах гидатофиты содержали больше БЫ-групп в растворимых и мембранно-связанных белках, чем плейстофиты (рис. 5, 6 а, б, в). Исключение составил рдест блестящий, который по количеству БЫ-групп в растворимых белках находился ближе к плавающим растениям.
Наибольший рост БЫ-групп в растворимых и мембранно-связанных белках обнаружен в случае инкубирования с ионом ^2+ (рис. 5 а, 6а).
р
в
Q,2
Q,15
Q,1
Q,Q5
Q
Q,2
Q,15
Q,1
Q,Q5
Q
Q,2
Q,15
Q,1
Q,Q5
Q
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
(б)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
(в)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
Концентрация металла в среде:
□- 0.0 мг/л ^ — 0.025 мг/л [Щ] — 0.25 мг/л
Рис. 5. Влияние низкой (0.025 мг/л) и повышенной (0.25 мг/л) концентрации Си2+ (а), С^+ (б) и №2+ (в) на содержание 8И-групп в растворимых белках у гидрофитов. Контролем служили растения, инкубированные в среде без добавления ТМ. На рисунке показаны средние арифметические из трех биологических повторностей и их стандартные ошибки
&
Q,2
Q,1
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
Q,3
(б)
е
ме
в
е
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
Q,3
Q,2
Q,1
(в)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
Концентрация металла в среде:
EH— 0.0 мг/л — 0.025 мг/л — 0.25 мг/л
Рис. 6. Влияние низкой (0.025 мг/л) и повышенной (0.25 мг/л) концентрации ^2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) на содержание БЫ-групп в мембранно-связанных белках у гидрофитов. Контролем служили растения, инкубированные в среде без добавления ТМ. На рисунке показаны средние арифметические из трех биологических повторностей и их стандартные ошибки.
В некоторых точках не просматриваются доверительные интервалы
и
ри
в
во
ер
5Ч
Q,75
Q,5
Q,25
Q
1
Q,75
Q,5
Q,25
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis
demers um
(б)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans canadensis demersum ranae
Концентрация металла в среде:
□- 0.0 мг/л Ш — 0.025 мг/л ИЗ — 0.25 мг/л
Рис. 7. Содержание тяжелых металлов в растворимых белках у гидрофитов, инкубированных в среде (5 суток) с добавлением ^2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в концентрации 0.025 и 0.25 мг/л. Контролем служили растения, инкубированные в среде без добавления металлов. На рисунке показаны средние арифметические из трех биологических повторностей и их стандартные ошибки
ranae
Q
с
£
е
ме
в
в
ов
е
З
Q,75
Q,5
Q,25
Q
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
1
Q,75
Q,5
Q,25
Q
(в)
E. L. trisulka C. P. lucens H. morsus- L. gibba P. natans
canadensis demersum ranae
Концентрация металла в среде:
□- 0.0 мг/л ^ — 0.025 мг/л ИЗ — 0.25 мг/л
Рис. 8. Содержание тяжелых металлов в мембранно-связанных белках у гидрофитов, инкубированных в среде (5 суток) с добавлением ^2+ (а), Cd2+ (б) и №2+ (в) в концентрации 0.025 и 0.25 мг/л. Контролем служили растения, инкубированные в среде без добавления металлов. На рисунке показаны средние арифметические из трех биологических повторностей и их стандартные ошибки
На основании полученных результатов можно также отметить значительное накопление металлов в белках погруженных растений (рис. 7, 8 а, б, в). Выявлены некоторые особенности накопления для разных ионов и видов растений. Так, медь и кадмий в основном связывались растворимыми белками у плавающих и погруженных гидрофитов, в мембранносвязанных белках содержание металла относительно низкое. По этому параметру выделяется погруженный вид Potamogeton lucens, содержащий в мембранно-связанных белках в 2—3 раза больше металлов, чем другие растения.
Сравнивая распределение меди и кадмия, можно заметить, что у плавающих видов кадмия больше накапливается в растворимых белках, а меди — в мембранно-связанных, у погруженных растений такая тенденция не наблюдается. Это может говорить о специфичности отдельных групп белковых защитных механизмов к разным ионам металлов. У некоторых растений в вариантах с никелем (Lemna trisulca, Potamogeton lucens) обнаружено высокое содержание этого металла в мембранно-связанных белках, превышающее содержание других металлов в мембранных белках растений этих же видов в 2—4 раза (рис. 8 в).
Корреляционный анализ (табл. 1) показал высокую степень зависимости между накоплением металлов в белках и содержанием в них БИ-групп у большинства погруженных и плавающих видов (г=0.70-0.99).
Таблица 1
Коэффициенты ранговой корреляции Спирмена между содержанием металлов в растворимых и мембранно-связанных белках и количеством в них SH-групп у гидрофитов, выращенных на разных концентрациях ^2+, Cd2+ и №2+ (п = 9)
Вид гидрофита Си2+ Cd2+ N i2+
-SH в РБ -SH в МБ -SH в РБ -SH в МБ -SH в РБ -SH в МБ
Погруженные: E. canadensis 0.87* 0.93* 0.99* 0.98* 0.98* 0.87*
L. trisulka 0.86* 0.92* 0.89* 0.88* 0.87* 0.88*
C. demersum 0.91* 0.92* 0.90* 0.91* 0.92* 0.88*
P. lucens 0.91* 0.94* 0.89* 0.99* 0.89* 0.94*
Плавающие: H. morsus-ranae 0.89* 0.58 0.88* 0.70* 0.94* 0.99*
L. gibba 0.86* 0.84* 0.86* 0.60 0.83* 0.44
P. natans 0.87* 0.87* 0.84* 0.94* 0.82* 0.91*
Примечание: РБ — растворимые белки, МБ — мембранно-связанные белки, * — статистически значимые коэффициенты корреляции, р < 0.05.
Таким образом, ответные реакции высших водных растений на действие Си2+, Сё2+ и №2+ зависели от природы металла, его концентрации, а также от групповых и видовых особенностей. Наряду с индивидуальными различиями водных растений по связыванию тяжелых металлов и образованию БИ-групп на белках проявлялись особенности у двух групп гидрофитов, отличающихся по степени контакта с водной средой. Так, большинство изученных гидатофитов обладало не только повышенной по сравнению с плейстофитами аккумулятивной способностью, но и более выраженной ответной реакцией в виде синтеза БИ-групп на белках, участвующих в связывании Си2+, Сё2+ и №2+ .
На основании полученных результатов можно сделать следующие выводы:
1. Установлено, что листья погруженных гидрофитов обладают повышенной по сравнению с плавающими способностью накапливать Си2+, Сё2+ и №2+. Это, вероятно, обусловлено большей степенью их контакта со средой и особенностями анатомического строения.
2. Обнаружено, что в связывании Cu2+ у гидрофитов важную роль выполняют как белковые, так и небелковые клеточные фракции; связывание Ni2+ происходит преимущественно в белках, тогда как Cd2+ — в небелковых фракциях (полимерной и растворимой). Кроме того, в некоторых случаях отмечается видоспецифичность в связывании того или иного иона.
3. Показано, что увеличение концентрации ТМ в среде активирует синтез SH-содержащих соединений в расчете на 1 мг растворимых и мембранно-связанных белков. Больше тиоловых групп синтезируется у погруженных растений.
4. Обнаружена высокая корреляция между накоплением металлов в белках и содержанием в них SH-групп у большинства изученных гидрофитов (0.70—0.99).
ЛИТЕРАТУРА
1. Горышина Т.К. Фотосинтетический аппарат растений и условия среды. Л., 1989.
2. Золотухина Е.Ю., Гавриленко Е.Е., Бурдин К.С. Влияние ионов цинка и меди на фотосинтез и дыхание морских макроводорослей // Физиология растений. 1987. Т. 34. № 2. С. 266—275.
3. Кабата-Пендиас А., Пендиас Х. Микроэлементы в почвах и растениях. М., 1989.
4. Лукина Л.Ф., Смирнова Н.Н. Физиология высших водных растений. Киев, 1988.
5. Серегин И.В. Фитохелатины и их роль в детоксикации кадмия у высших растений // Успехи биологической химии. 2001. Т. 41. С. 283—300.
6. Серегин И.В., Иванов В.Б. Физиологические аспекты токсического действия кадмия и свинца на высшие растения // Физиология растений. 2001. Т. 48. № 4. С. 606—630.
7. Серегин И.В., Кожевникова А. Д., Казюмина Е.М., Иванов В.Б. Токсическое действие и распределение никеля в корнях кукурузы // Физиология растений. 2003. Т. 5. С. 793—800.
8. Bruns I., Sutter K., Menge S. et al. Cadmium lets increase the glutathion pool in bryophytes // J. Plant Physiol. 2001. V 158. P. 79—89.
9. Chakterle T.R., Pollack R.L. A simplified method for the quantities assay of small amounts of protein in bio-
logical material // Analytical Bioch. 1973. V 51. № 2. P. 654—655.
10. Cobbett C.S. Phytochelatins and their roles in heavy metal detoxification // Plant Physiol. 2000. V. 123.
P. 825—832.
11. Cobbett C., Goldsbrough P. Phytochelatins and metallothioneins: roles in heavy metal detoxification and homeostasis // Annu. Rev. Plant Biol. 2002. V. 53. P. 159—182.
12. Еllman G.L. Tissue sulfhydryl groups // Arch. Biochem. Biophys. 1959. V 82. P. 70—77.
13. Hall J.L. Cellular mechanisms for heavy metal detoxification and tolerance // J. Exper. Bot. 2002. V 53. № 366. P. 1—11.
14. Prasad M.N.V Metallothioneins and Metal Binding Complexes in Plants. Heavy metal stress in plants. From molecules to Ecosystems. Ed. Prasad M.N.V, Hagemeyer J. Germany, Springer, 1999. P. 51—72.
15. Rauser W.E. Phytochelatins and related peptides // Plant Physiol. 1995. V 109. P. 1141—1149.
16. Vogeli-Lange R., Wagner G.J. Interrelationships between cadmium, glutathione and cadmium-binding peptides (phytochelatines) in leaves of tobacco seedlings // Plant Science. 1996. V. 114. P. 11—18.
