CC BY
27
ISSN 0S21-S056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 1
УДК 930.1 DOI 10.18522/0321-3056-2017-1-57-61
РОЛЬ А.В. ЛУНАЧАРСКОГО В РЕФОРМИРОВАНИИ ДОНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В НАЧАЛЕ 1920-Х ГОДОВ
© 2017 г. Е.В. Шандулин
THE ROLE OF A.V. LUNACHARSKY IN THE REFORM OF THE DON UNIVERSITY IN THE BEGINNING OF 1920-IES
E.V. Shandulin
Шандулин Евгений Владимирович -Южный федеральный университет, Институт истории и международных отношений, кандидат исторических наук,
ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082, Россия. E-mail: shandulin@yandex.ru
Evgeny V. Shandulin -
Southern Federal University,
Institute of History and International Relations,
Candidate of History,
B. Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don, 344082, Russia. E-mail: shandulin@yandex.ru
Рассматриваются и оцениваются некоторые тенденции в формировании нового облика Донского университета в первые годы его становления. А.В. Луначарский достаточно много раз обращался с разъяснениями и письмами к руководству университетов, вел переписку с руководителями страны ввиду сложного положения высшего образования. По мере стабилизации работы университета к середине 20-х гг. процесс реформирования образования стал более обезличенным и активное личное вмешательство наркома в университетские дела не прослеживается. Оценивается работа в Донском университете по набору преподавателей, комплектованию библиотеки, формированию органов управления, модернизации высшего образования, введению рабочих факультетов, решению дисциплинарных вопросов.
Ключевые слова: реформа образования в России в 1920-е гг., А.В. Луначарский, Донской университет.
In the article the author considers the role of People's Commissar of education A.V. Lunacharsky in the development of Don University, on the stage of its formation. Lunacharsky quite a lot of times addressed to the authorities of the universities with explanations and letters, he was in correspondence with the leaders due to the difficult situation in higher education. Upon stabilization of the work of the University to the mid 20-ies, the process of reforming education became more impersonal and active interposition of the Commissar in University work and activity cannot be traced. The author estimates the work on recruitment offaculty lecturers, library specialists, formation of management bodies, the modernization of higher education, the introduction of working faculties, and disciplinary matters in the Don University.
Keywords: education reform in Russia in the 1920-ies, A. V. Lunacharsky, Don University.
Преобразования в сфере высшего образования в начале 20-х гг. XX в. связаны с именем А.В. Луначарского не только как выдающегося политического деятеля, но и как управленца. Будучи главой Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса), вплоть до своей отставки в 1929 г., он имел прямое отношение ко всем реформам в системе высшего образования в стране. Однако при изучении архивных материалов обращает на себя внимание ряд интересных особенностей его работы, которые хорошо иллюстрируют сложную и неоднозначную ситуацию не только в образовании в эпоху НЭПа, но и дополняют известные в литературе характеристики личности А.В. Луначарского, нередко отстаивавшего «классическое наследие» [1], оставаясь при этом настоящим большевиком.
В управлении образованием основные задачи в 20-е гг. звучали как «пролетаризация» и «советизация» университетов. Это касалось в первую очередь вопросов социального состава студенчества и преподавателей, читаемых курсов и системы управления университетом, следом начиналась программа формирования новых учебных планов и поиска новой структуры факультетов. А.В. Луначарский активно занимался модернизацией образования, о чем свидетельствуют материалы, сохранившиеся в архивах Донского университета. Нарком рассылал письма с необходимыми разъяснениями. Эти комментарии имели иногда более четкое назначение, чем некоторые коллегиальные решения правительства.
Так сохранились его подробные разъяснения по поводу создания факультетов общественных наук
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 1
[2, л. 299]. В 1920 г. в Донском университете были закрыты историко-филологический и юридический факультеты, а на их базе был создан факультет общественных наук (ФОН) с двумя отделениями: правовым и общественно-педагогическим. ФОНы на некоторое время стали обязательной реформой для всех университетов в стране. Отдельно в разъяснениях А. Луначарского по вопросу кадров указано, что «переход лиц педагогического персонала медицинского факультета из одной учебной части в другую воспрещен» [2, л. 301]. В отношении медицинского факультета реформ структурного характера почти не проводилось, и медфак в сводках структурных изменений в документах за 20-е гг. мало фигурировал. Отчасти это было связано с особым «милитаристским», т. е. военизированным, а значит, «особым» статусом медфака, если пользоваться терминологией того времени. Проблема сохранения штата преподавателей стояла достаточно остро, часть из них уехала, часть во время Гражданской войны погибла, некоторые не выходили на работу и пропадали без вести.
Слиянием «старых» факультетов в реформировании университета дело не ограничивалось. Луначарский выступил проводником создания столь неоднозначного и самобытного явления, как рабфаки (рабочие факультеты). Постановлением Наркомпроса от 7 сентября 1920 г. при каждом учебном заведении РСФСР «учреждается рабочий факультет, состав служащих которых комплектуется преимущественно из рядов пролетариата и трудового крестьянства» [2, л. 269]. Это был принципиально новый тип факультетов для университета. «Основной задачей означенных факультетов являлось широкое вовлечение крестьянских и пролетарских масс в стены высшей школы и коренное перерождение последней в соответствующий потребностям пролетарского государства» [2, л. 269]. Рабфак в Донском университете носил имя ростовской стачки 1902 года и рассматривался властями как ключевой проект в процессе перевоспитания университетской среды в советском духе. Это был самый мощный инструмент так называемой «советизации» высшего образования.
Цель рабфака - специализированная подготовка университетских кадров из рабочей и крестьянской среды, так как обычные курсы и вступительные экзамены университета для этой категории населения в силу недостаточного уровня их образования были недоступны.
На рабочем факультете было сформировано три отделения: физико-математическое, естественнонаучное и общественно-экономическое, которые
фактически дублировали структуру университета по основным направлениям. Это подразделение было отчасти автономным от университета и имело собственный совет [3, л. 72-73]. Рабфаки пользовались «всемерной поддержкой Луначарского и советских органов управления» [2, л. 269-270]. Рабфакам выдавались лучшие пайки, быстрее строились общежития и открывались столовые. После образования рабфака Донской областной финансовый отдел (донобфинотдел) по предписанию Луначарского выделил на нужды строительства и содержания Донского университета сумму в 20 млн рублей [2, л. 270], что в разы превышало все прежние дотации университету и было под личным контролем наркома. Луначарский лично утверждал сумму расходов на содержание университета. В 1921 г. она составила 253 176 тыс. р. [2, л. 270], что, однако, в условиях галопирующей инфляции в Гражданскую войну нельзя было назвать значительной суммой. Именно тяжелое финансовое положение вынуждало наркома отслеживать расходы университета. Доверие в университетской среде к наркому было достаточное, чтобы просить его лично об определенных дотациях.
Обращались к Луначарскому и по проблемам хозяйственного характера. В 1921 г. заработная плата сотрудникам университета фактически временно была заменена «продуктовыми пайками», выдаваемыми властями централизовано. Университет на протяжении года (1920-1921) добивался увеличения для преподавателей «академического пайка» [4, л. 8], сопоставимого с пайками в столицах, но безрезультатно, о чем с сожалением говорили на ректорских заседаниях [2, л. 20]. Тем не менее сам факт подобных обращений за помощью, которые продолжались длительное время, говорит о влиянии наркома, об отношении руководства университета к его личности.
В иных вопросах Луначарский активно помогал университету. Так, в начале 20-х в Донском университете была парализована работа библиотеки из-за исчезновения книг и нехватки персонала. Она временно была закрыта ввиду необходимости проведения инвентаризации и ремонта здания [2, л. 178]. А.В. Луначарский 20 августа 1920 г. предложит оказать материальную помощь Донскому университету «в деле возвращения из Варшавы некоторых учебных пособий в той части библиотеки, которые составлены из русских книг, а также части библиотеки и коллекций, оставленных там профессорами» [2, л. 298]. Вопрос о библиотеке имел особенно острое звучание в силу того, что она всегда была предметом гордости университета, и Луначарский
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 1
как человек обширных энциклопедических знаний не мог этого не понимать.
Другим примером заботы наркома были преподаватели университета. Сохранилось письмо А. Луначарского с предложением «сообщать обо всех арестах профессоров в Москву и освобождать преподавателей на поруки по заявлению не менее двух членов коллегии за их подписью и сообщать по телефону Донисполкому» [2, л. 298]. В итоге профсоюзный комитет рекомендовал освобождать и беречь ценных работников университета от арестов по принципу коллективной ответственности и поручительства. В решениях Донисполкома за 1920 г. есть упоминание, что на участников контрреволюционной борьбы распространяется «ответственность друг за друга круговой порукой за цельность имущества, дел и архивов...» [5, л. 2].
Очевидно, что между различными ведомствами Советской республики шла борьба за судьбы профессуры университетов, и народный комиссариат просвещения в лице его главы А.В. Луначарского встал на защиту университета от карательных мер.
Отчасти эта политика себя оправдывала, так как до середины 20-х гг. состав центральных органов управления менялся медленно, многие выдающиеся ученые, несмотря на свою изначально критическую позицию к новым властям, оставались на работе как ценные профессионалы. Уход многих из них был обусловлен естественными причинами, переездами, состоянием здоровья. В это время умерли: гистолог П.И. Митрофанов, языковед А.М. Позднеев, вирусолог Д.И. Ивановский, химик К.В. Харичков и др. [6, с. 298]. В сохранившихся списках на лечения преподавателей университета типичными недугами были туберкулез и последствия ранений [7, л. 66].
Бережливость в отношении профессуры объяснялась еще тем обстоятельством, что, согласно дореволюционной традиции, кафедра как административная и научная единица в университете строилась вокруг личности одного или максимум двух профессоров и была немногочисленной, зачастую не более 5 человек вместе с персоналом. Характерен список кафедр реформированного в 1920 г. историко-филологического отделения от 13.10.1921 г., где при штатной численности профессоров в 44 человека, имелось 33 кафедры. Поэтому уход одного профессора или его перевод на новое место мог остановить работу целого научного или образовательного направления работы университета.
Тем не менее новая система ценностей неизменно входила в основу работы университета и Луначарский являлся ключевым проводником
преобразований. В первые годы Советской власти активно начались внешние изменения. Показательна отмена дореволюционных названий профессий служащих в университете, имевших буржуазное происхождение, вместо экзекутеров и швейцаров появились смотрители зданий, лаборанты, ассистенты. Немного ранее (1918) декретом СНК были упразднены звания приват-доцента, доктора, магистра, адъюнкта [8, л. 36]. Также менялись органы центрального управления университета. Комитет университета был заменен новым типом исполнительного органа - президиумом университета, принцип комплектования которого был изменен правительством на более демократический с широким участием представителей власти.
В состав президиума теперь входили не только представители университета, но и один сотрудник от «оботнароба» (областного отдела народного образования), один - от комтруда (комитета по труду), три - от преподавательского состава и столько же от студенчества, военком медфака (военный комиссар медицинского факультета), комиссар высших учебных заведений Донобласти.
Такое комплектование сформировано А.В. Луначарским в августе 1920 г., который и утвердил новую систему управления университетами в стране [8, л. 1], где основу составляли президиумы - выборные органы управления при утверждении наркомата. Луначарский писал, что «ввиду недавнего освобождения Дона от белых и совершенно еще неустановившегося облика местного студенчества, полагаю необходимым... студенческие представительства, как в совете университета, так и на факультетах ... заполнять всеми кандидатами от союза студентов-коммунистов» [2, л. 299]. Обновление состава университетов было одной из основных задач реформирования образования.
Немного позже, начиная с 1924 г., председатель президиума университета и его заместитель отвечали за весь ход университетской жизни и «утверждались наркомпросом» [2, л. 299]. Фактически должность ректора превратилась в административную, а модель управления университетом приобрела черты вертикального управления с привлечением коллегиальных исполнительных органов. Новая власть не спешила уничтожать структуры управления университета и их состав, а формировала новую систему управления постепенно с помощью административных механизмов и инициатив новых создаваемых коллегиальных органов самоуправления на местах. Луначарский не проводил одномоментную ломку управления и формировал
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 1
её в несколько шагов, приучая университетскую среду к новым советским коллегиальным принципам управления.
Тем не менее преподаватели не спешили участвовать в работе новых органов управления. Так, в одном из писем в комитет университета местком (местный профсоюзный комитет) сетовал на то, что «преподаватели... не посещают заседаний месткома, что плохо, так как не отстаивают свои интересы» [3, л. 29]. Местком отмечал уникальность положения университета, где многие должности попросту некем занимать, так как не хватает профессиональных научных и преподавательских кадров.
Власть вместе с тем начала ужесточать дисциплинарные методы контроля. Одним из первых шагов на пути реорганизации состава преподавателей стало заявление месткома профсоюза при Донском университете о «недопустимости занятия должностей в университете лицам, состоящим в родстве с кем-либо из университетских служащих» [2, л. 85]. Новые власти настаивали на отказе в приеме на работу родственников «в случае если это не нарушает нормальный ход работ университета» и указывали на «желательность перераспределения уже работающих родственников по разным отделам университета» [2, л. 85].
Следующим шагом наведения нового порядка стало использование декрета СНК «О борьбе с прогулами» от 27.04.1920 г. Объявления о введении новых правил контроля и штрафа за прогулы вывешивались на всех кабинетах университета, а составление контрольных таблиц и проверок стало задачей централизованного управления университетом [2, л. 224]. Одновременно начинаются проверки сотрудников университета на предмет наличия нетрудовых доходов и добросовестности исполнения своих обязанностей на рабочем месте.
Вместе с тем уже в декабре 1920 г. все утверждения факультетами профессоров должны были идти на утверждения в Москву наркому просвещения [2, л. 308], что было явным признаком постепенной централизации в управлении университетской жизнью. Луначарский, с одной стороны, контролировал прием профессоров на работу, с другой - не позволял в одночасье лишить университет ведущих ученых. Однако состав преподавателей неизбежно менялся.
В 1923 г. был изменен пенсионный порог для преподавателей. Постановлением СНК от 28.12.1923 г. предельным сроком службы профессоров и преподавателей вуза установлено достижение ими 60 лет. После этого профессор или препо-
даватель отчислялся из штата и получал специальное вознаграждение в размере одной тарифной ставки соответствующего разряда [7, л. 136].
В декабре 1923 г. последовало ужесточение правил приема всех преподавателей на работу. Ректор Донского университета в тот период профессор В.П. Вельмин писал на факультеты: «Прошу предложить всем заведующим кафедрами не допускать иных лиц к работе в университете без согласия правления университета». Это прошение было сделано на основании циркуляра из СНК по просвещению № 2536, в котором указывалось, что «любое утверждение лица на чтение лекции должно быть согласовано с главпрофобром» в Москве [7, л. 41-42]. С этого времени прием любого преподавателя на работу в университет сопровождался информацией в Наркомат просвещения в обязательном порядке. Формирование централизованного механизма контроля состава преподавателей и центральных органов управления к середине 20-х гг. было таким образом в основных чертах завершено.
Во второй половине 20-х гг. количество прямых обращений и разъяснений из Народного комиссариата за подписью Луначарского в архивах практически не попадается. Главными проводниками изменений в этот период университетской жизни становятся ГУС (Государственный ученый совет) и комиссар высших учебных заведений Донобласти. Личность наркома постепенно устраняется из сводок с заседаний в университете по текущим вопросам. Последующие процессы чисток состава университетов, увольнений и восстановлений преподавателей на работе будут происходить в условиях публичного невмешательства Луначарского в университетские дела.
Напрашивается вывод, что в первые годы Советской власти А.В. Луначарский участвовал в работе Донского университета «в ручном режиме», корректируя и смягчая недостатки и резкие действия новых властей. Начиная с середины 20-х гг., когда выстроилась новая централизованная система управления высшими учебными заведениями, его личные разъяснения и комментарии стали терять свое значение и были свернуты. Вполне очевидно, что, пока Донской университет находился в чрезвычайно сложных условиях, т.е. на грани физического выживания, А.В. Луначарский уделял ему пристальное внимание. После наступления относительной стабилизации работы университета к середине 20-х гг. необходимость личного участия в его деятельности постепенно отпала.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
SOCIAL SCIENCES.
2017. No. 1
References
Литература
1. Борев Ю. Луначарский. М., 2010. 303 с.
2. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 8.
3. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 32.
4. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 39.
5. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 7.
6. Ростовский государственный университет. 1915-1965. Статьи, воспоминания, документы. Ростов н/Д., 1965. 356 с.
7. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 94.
8. ГАРО. Ф.Р. 46. Оп. 1. Д. 1.
1. Borev Yu. Lunacharskii [Lunacharsky]. Moscow, 2010, 303 p.
2. GARO [State Archive of Rostov Region (SARR)]. Fund R. 46. In. 1. File 8.
3. GARO [SARR]. Fund R. 46. In. 1. File 32.
4. GARO [SARR]. Fund R. 46. In. 1. File 39.
5. GARO [SARR]. Fund R. 46. In. 1. File 7.
6. Rostovskii gosudarstvennyi universitet. 19151965. Stat'i, vospominaniya, dokumenty [Rostov State University. 1915-1965. Articles, Memories, Documents]. Rostov-on-Don, 1965, 356 p.
7. GARO [SARR]. Fund R. 46. In. 1. File 94.
8. GARO [SARR]. Fund R. 46. In. 1. File 1.
Поступила в редакцию / Received
12 января 2017 г. / January 12, 2017
