CC BY
121
Страницы истории
Удк 336.01
роль а. л. шлецера в развитии отечественной финансовой мысли
А. А. АНИКЕЕВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Е-mail: anikeeva_aa@vlpost. т Ю. М. ВОРОХАНОВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Е-mail: vorokhanova@vgi. volsu. т Волжский гуманитарный институт
В статье доказывается, что деятельность А. Л. Шлецера обусловила развитие российской финансовой мысли по многим ее направлениям: теория, история, статистика финансов, финансы регионов. Он был ученым, педагогом и публицистом, универсально использующим множество знаний в различных сферах: филология, история, география, медицина, биология, этнография и др. Но целью его было многостороннее исследование государства, в том числе его финансовых отношений.
Ключевые слова: А. Л. Шлецер, финансовая наука, история, государственные финансы.
Шлецер Август Людвиг (1735—1809) — немецкий историк, филолог. На российской службе состоял он в 1761—1767 гг. Был адъюнктом (1762), иностранным почетным членом Петербургской Академии наук (1769). В 1768—1809 гг. стал профессором Геттингенского университета. Ему принадлежат работы по всеобщей истории, источниковедению, истории русского летописания. А. Л. Шлецер является автором объемного исторического труда «Нестор» (ч. 1—3, 1809—1819) [35].
Так представлен этот человек в современном отечественном энциклопедическом словаре. Это
свидетельствует о его значительной роли в истории российской науки, которая признается исследователями уже на протяжении нескольких столетий. Несомненны заслуги А. Л. Шлецера в углубленном изучении российских древностей, имеющих отношение к образованию российской государственности. С другой стороны, этот немецкий ученый привнес передовые (по тем временам) научные идеи, методы германской научной школы в становление и развитие российской научной мысли. Эти аспекты деятельности А. Л. Шлецера, на взгляд авторов, особенно важны именно в настоящее время.
Во-первых, в 2012 г. Указом Президента РФ от 03.03.2011 № 267 «О праздновании 1150-летия зарождения Российской государственности» был определен год рождения нашего Отечества.
Во-вторых, период с июня 2012 г. по июнь 2013 г. в России прошел под девизом: «Германия и Россия — вместе создавать будущее».
В рамках двух таких масштабных проектов актуальность исследования общественной деятельности и творческого наследия германского ученого в России и о России становится очевидной. Но при этом стоит задача: выявить и обосновать роль А. Л. Шле-цера в развитии отечественной финансовой мысли.
Итак, А. Л. Шлецера «...нельзя отнести к забытым именам в отечественной историографии,. оказавшим огромное влияние.на последующее поколение русских историков» [1]. Однако ученые, занимающиеся историей отечественной экономической мысли, о Шлецере практически не вспоминают, да и предметом исследования отечественных финансистов его деятельность не стала, несмотря на то, что заслуги Шлецера в развитии статистической науки признаны значительными [33].
Начнем с того, что в тот период времени, к которому принадлежат статистические труды А. Л. Шлецера, статистическая наука называлась еще и «государствоведением», «отчизноведением». Под такими наименованиями она была известна отечественным ученым — например, К. И. Арсень-еву1 — исследователю состояния и развития, в том числе финансового, России и ее регионов [3]. Кстати, К. И. Арсеньев был восприемником статистических и политэкономических идей К. Ф. Германа2, который в свою очередь слыл учеником «.знаменитого Шлецера в Геттингене» [20]. Август Людвиг сам был выпускником Геттингенского университета. И не переставал сотрудничать с этим университетом, находясь в России, где в начале июня 1764 г. он был извещен о том, что «.получил звание (но не место) профессора Геттингенского университета» [14]. После того, как в январе 1769 г. А. Л. Шле-цер уехал из России и выбыл из Императорской Академии наук, став ее почетным членом [36], он уже до конца жизни не оставлял место профессора Геттингенского университета. В университетских аудиториях под наблюдением А. Л. Шлецера выросла целая плеяда российских ученых, среди которых был Н. И. Тургенев3, написавший там монографию о финансах, послужившую фундаментом для создания опубликованного в 1818 г. сочинения «Опыт теории налогов» [6]. Это была одна из первых рос-
'Арсеньев Константин Иванович (1789—1865), русский статистик, историк, географ, финансист, профессор Санкт-Петербургского университета, академик Петербургской Академии наук (1841), учитель великих князей, государственный деятель.
2Герман Карл Федорович (Hermann Karl Theodor) (1767— 1838), российский ученый и государственный деятель, ординарный профессор статистики, академик Императорской Академии наук, действительный статский советник. Уроженец Данцига, воспитанник Геттингенского университета, ученик А. Л. Шлецера и учитель К. И. Арсеньева.
3Тургенев Николай Иванович (1789—1871), российский экономист, автор книги «Опыт теории налогов» (1818), государственный деятель, с 1826 г — политэмигрант.
сийских политэкономических работ, содержащая в своем названии термин «налог». Так получила «путевку в жизнь» одна из главных в финансовой науке категорий.
Стоит упомянуть о другом финансово-политэ-кономическом труде — «Теории финансов» (1841) И. Я. Горлова4, который опирался в своих изысканиях на исследования предшественников, в том числе и А. Л. Шлецера [7].
Таким образом, статистические труды Шлецера стали основой для становления и развития отечественной финансовой мысли.
Деятельность А. Л. Шлецера как историка осуществлялась еще до того, как свои труды о российских финансах опубликовали Ю. А. Гагемейстер5 и Д. А. Толстой6 [2]. Они также создавали их, используя результаты исследований Августа Людвига.
То, что на фундаменте статистических и исторических сочинений А. Л. Шлецера проходило становление российских ученых—создателей отечественной финансовой науки, уже само по себе — важное свидетельство весомого его вклада в это дело.
Четко обозначим имя ученого, о деятельности которого идет речь. В оригинале оно пишется August Ludwig von Schlier, а по-русски — Август Людвиг фон Шлецер. Следует добавить, что Шлецер имел, как удалось выяснить авторам, псевдонимы: «Иоанн Гайгольд» и «Физельдек» [11].
В современном энциклопедическом словаре А. Л. Шлецер назван историком и филологом. Но без сомнения он был еще и статистиком. Как историк, статистик и публицист ученый представлен (правда, с некоторым изменением в последовательности) в дореволюционных словарях [25], в словарях советского периода в 1932 г. [40] и 1933 г. [30]. Во втором и третьем изданиях Большой советской энциклопедии в 1957 г. он — историк и статистик [16], а в издании 1978 г. — историк, филолог, статистик [45]. Можно
4Горлов Иван Яковлевич (1814—1890), российский ученый-экономист, профессор Казанского, а затем Санкт-Петербургского университетов, автор труда «Теория финансов» (1841).
5Гагемейстер Юлий Андреевич (1806—1878), российский финансист, государственный деятель и ученый, автор финансовых сочинений «Разыскание о финансах древней России» (1833) и «Теория налогов, примененная к государственному хозяйству» (1852).
6Толстой Дмитрий Андреевич, граф (1823—1889), россий-
ский ученый и государственный деятель, президент (с 1882) Петербургской Академии наук, автор трудов по истории России XVIII в. Обер-прокурор Синода (1864—1880), министр народного просвещения (1865—1880), министр внутренних дел (1882—1889).
сделать вывод, что, как правило, в отечественных словарях Шлецер представлен в разных ипостасях деятельности: историк, статистик, а также либо филолог, либо публицист.
Исключением из правил, пожалуй, можно считать отсутствие статьи, освещающей его деятельность, в Экономической энциклопедии [46], где, по мнению авторов, заслуги А. Л. Шлецера следовало бы отразить. Еще одним историческим казусом является принципиальный отказ Н. И. Новикова7 поместить статью о А. Л. Шлецере в своем словаре, который был издан в 1772 г., став одним из первых отечественных биографических изданий [31]. Позиция Н. И. Новикова объяснена в статье «Библиография» словаря Брокгауза—Ефрона: «.. .иностранцы были исключены из Словаря», т. е. в российском издании, по мнению его создателя, должны быть только российские ученые, а А. Л. Шлецер таковым не являлся.
Анализ информации, полученной из различных отечественных энциклопедических изданий, которые, как правило, являются отражением официального мнения, приводит к следующим выводам.
Во-первых, мнение о А. Л. Шлецере менялось на протяжении более чем двухсотлетней истории страны.
Во-вторых, независимо от политической обстановки в тот или иной период профессиональные качества ученого чаще всего оценивались высоко.
В-третьих, учитывая высокий профессионализм А. Л. Шлецера и достигнутые им успехи во многих научно-общественных сферах, может возникнуть ощущение, что речь идет о разных ученых, которые в своих научных изысканиях не пересекались. И поскольку во многих отечественных словарях он представлен как историк, филолог (или публицист) и статистик, то необходимо в этой же последовательности рассмотреть разные аспекты деятельности А. Л. Шлецера, ориентируясь на выяснения его роли в развитии российской финансовой мысли.
Наибольшее число отзывов о Шлецере, по мнению авторов, связано с трудами и исследованиями ученого, относящимися к исторической науке. Его деятельность в этой сфере многообразна: опубликованные работы, участие в образовании и воспитании
7 Новиков Николай Иванович (1744 — 1818), российский просветитель, писатель, журналист, издатель. Издавал книги по всем отраслям знаний и сатирические журналы. Организатор типографий, библиотек, школ в Москве, книжных магазинов в 16 городах.
будущих общественных деятелей. Именно в такой последовательности происходил процесс становления и реализации ученого и учителя.
Опубликованных исторических трудов у А. Л. Шлецера было немало. Его сочинения начали выходить в свет с 1753 г. [42]. К 1773 г., когда была издана на немецком языке работа Oskold und Dir («Аскольд и Дир») о событиях и людях в Древней Руси, Шлецер уже был известен в европейском научном мире как автор множества исторических исследований. Однако указанную работу назвать авторской в полной мере нельзя, потому что (как отмечено в названии) этот труд является приложением к «Опыту русской истории» г-на Шмидта и «Еженедельным новостям» г-на Бюшинга. А. Л. Шлецеру принадлежат комментарии и дополнения к извлечениям из исследований российских и иностранных ученых. Сам анализ русских летописей об Аскольде и Дире, проведенный Августом Людвигом, занимает немногим более одной страницы текста всей работы [48], а например, исследованию А. Ф. Бюшинга8 отведено около половины всего сочинения Oskold und Dir. И все же автором этого произведения считают А. Л. Шлецера. Все нарекания (а их немало) идут в его адрес. Но следует отметить главное, что сделал А. Л. Шлецер. Он выбрал из множества различных вариантов повествований тот текст, который близок к первоисточнику и объективно отражал произошедшие события. Разбирая повествование о древнерусских дружинниках Аскольде (Оскольде, Скальде) и Дире, убитых в 882 г. князем Олегом, Шлецер выявил несколько заблуждений и высказал ряд сомнений по тому или иному факту, изложенному в нескольких версиях череды одних и тех же событий. Эта книга о древнерусских дружинниках послужила хорошим подспорьем для других ученых, изложивших историю об Аскольде и Дире уже в более правдоподобном и литературно обработанном виде. Таким было, к примеру, сочинение А. Д. Нечволодова9.
8 Бюшинг Антон Фридрих (1724 — 1793), немецкий ученый, государственный и религиозный деятель. Автор богословских, педагогических, исторических, географических и биографических сочинений. В России (1761 — 1765) служил пастором и участвовал в преобразовании немецкой школы.
'Нечволодов Александр Дмитриевич (1864 — 1938), русский генерал, общественный деятель, писатель, историк, экономист. Автор фундаментального исторического труда «Сказания о Русской земле», финансовых сочинений «От разорения — к достатку», «Русские деньги», в которых подверг критике экономическое учение К. Маркса.
В рассказе Нечволодова об Аскольде и Дире выделяются несколько мотивов. Хотелось бы остановиться на двух, по мнению авторов, — основных. Первый — финансовый: дружинники пришли в не имевший своего князя и плативший дань хазарам Киев. «.Полюбив это бойкое и богатое место, Аскольд и Дир решили остаться; к ним присоединилось много варягов, и они стали владеть Киевом и всей Полянской землей, причем освободили ее от платежа дани хазарам. Через четыре года Аскольд и Дир настолько уже вошли в силу, что могли привести в исполнение заветное желание руссов — отомстить коварным и высокомерным грекам за все обиды и унижения». Дружины отправились к Царьграду. Они разрушали на своем пути селения, грабили и забирали себе, как было заведено в те времена, все, что представляло собой ценность для воина и воинства [29]. Таким образом, финансовая тема раскрывается посредством упоминания о древних платежах и общественных доходах от грабежа с завоеванных территорий. Эти мотивы, звучащие в сочинении А. Д. Нечволодова, но исследованные А. Л. Шлецером, были затронуты Ю. А. Гагемей-стером в его работе об истории отечественных финансов [18].
Второй мотив — «.Чудесное заступничество Богоматери за Царьград» и принятие Аскольдом христианства: «.Через два года после набега Аскольд прислал в Царьград послов заключить прочный мир и уговор, как вести руссам и грекам торговлю, чтобы было справедливо и для той, и для другой стороны. Вместе с тем, присланные Аскольдом просили греков просветить их и Христовой верой. Византийские цари, братья Василий и Михаил, заключив прочный мир с руссами и щедро одарив их золотом, серебром и шелковыми тканями, крестили прибывших, а патриарх назначил для Киева епископа» [29].
Итак, основные мотивы, озвученные в истории об Аскольде и Дире, как представляется авторам, — финансовый и религиозный. Но если у А. Д. Нечволодова эта история звучит как единственная и правдоподобная, то у А. Л. Шлецера она раскрывается в вариантах, изложенных без малого двадцатью авторами, и с множеством вопросов об истинности той или иной версии, подлинности того или иного источника. Этот метод исследовательской работы, который заключается не в красочном описании событий, а в создании истории на основе подлинных документов, называют критическим.
Его А. Л. Шлецер придерживался до конца своей жизни. Он более сорока лет собирал все, что касалось творчества древнего летописца Нестора10. И за это время узнал о нем так много, что отметил в начале своего труда: «Нестор был для меня как старый друг» [41]. В результате кропотливой работы была создана уникальная книга «Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке. Сличенные, переведенные и объясненные.». Поскольку в этот труд включены и результаты исследований по русским летописям сказаний об Аскольде и Дире, то становятся понятными содержащиеся в «Несторе.» финансовые аспекты.
Это объемное сочинение публиковалось отдельными частями, начиная с 1802 г., на немецком языке. Пятая часть, охватывающая период русской истории с 945 по 980 г. и состоящая из около трехсот страниц, была издана в 1809 г. в Геттингене [49]. В этот же год в императорской типографии Санкт-Петербурга началось печатание «Нестора.» на русском языке. Перевел и по-своему усмотрению структурировал оригинальный текст А. Л. Шлецера, бывшего к тому времени надворным советником, доктором и профессором Геттингенского университета, кавалером ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4 степени, Д. И. Языков11. Он сам решил «.всеподданнейше посвятить.» этот русский перевод «Нестора. » российскому императору [41]. Это противоречит мнению некоторых историков о том, что А. Л. Шлецер, посвятив свою работу императору, получил от него упомянутый орден.
Проведя обзор разных изданий «Нестора.» и его критики, авторы обнаружили множество ошибочных указаний исследователей на количество частей этого труда, годы его издания и т. д. [15, 24, 32, 38].
Важным вкладом А. Л. Шлецера в науку, в том числе финансовую, является разработанный им исторический метод. В 1948 г. в академическом издании сочинений М. В. Ломоносова12, в котором менее
10Нестор — летописец (1056—1114), древнерусский писатель, летописец XI — начала XII вв., монах Киево-Печерского монастыря. Автор «житий» князей Бориса и Глеба, Феодосия Печерского. Традиционно считается одним из крупнейших историков средневековья—автором первой редакции «Повести временных лет».
11 Языков Дмитрий Иванович (1773 — 1845), российский историк, переводчик, член Российской академии; директор департамента министерства Народного Просвещения; секретарь Российской академии.
12 Ломоносов Михаил Васильевич (1711 — 1765), россий-
ский ученый, поэт, просветитель. Академик Петербургской Академии Наук (1745).
всего ставилась задача превознести А. Л. Шлецера, считавшегося личным врагом Михаила Васильевича, отмечено: «Перу Шлецера принадлежит ряд исследований по русской истории и заслуживший ему известность исторический труд: Nestor... Значение «Нестора» заключается в первой попытке научной критики текста русской начальной летописи...» [24]. Видимо, подобная характеристика нелегко далась Ломоносову, в целом негативно относившемуся к А. Л. Шлецеру. Но и умолчать об этом было нельзя, поскольку «... после Шлецера стали возможны у нас строгие исторические изыскания. » [32]. Несколько поколений историков использовали сформулированные ученым постулаты научного исследования.
Метод научной критики не только представляет собой разбор способов осмысления и оценку исторических текстов, но и содержит совокупность правил научного исследования вне зависимости от направления научной мысли. Эти принципы были приняты на вооружение исследователями истории отечественных финансов, в том числе теми, кого причисляют к основателям финансовой науки в России — например, Ю. А. Гагемейстером [18]. Методом интересовался К. Маркс13, при жизни слывший в западноевропейском научном мире авторитетом в критике проблем теории и истории экономической мысли. Поэтому особенно важна высокая оценка, данная им научным трудам своего соотечественника. Можно считать, что знание К. Марксом трудов Шлецера о России свидетельствует и о том, что ему были известны российские ученые.
Отметим, что К. Маркс был не единственным ученым мирового уровня, отмечавшим научный вклад А. Л. Шлецера, Это позволяет говорить о признании его заслуг не только российскими, но и зарубежными исследователями.
Имеется косвенная связь между мировым признанием экономических и правовых идей А. Л. Шле-цера и выяснением его роли в развитии отечественной финансовой мысли. По мнению авторов, она заключается в неиспользованном российской наукой потенциале развития, который дают финансово-экономические воззрения А. Л. Шлецера. Можно заключить, что метод, разработанный ученым:
— стал одним из факторов его мирового признания (хотя не единственным);
— служил правилом для российских финансистов в их исторических изысканиях.
13Маркс Карл-Генрих (1818 — 1883), немецкий социолог, экономист и политический деятель.
Итак, деятельность Шлецера как историка, в результате которой был разработан метод, востребованный учеными-финансистами, на взгляд авторов, является важным вкладом в развитие отечественной финансовой мысли.
Несопоставимым по значимости с методологической ролью историка является его вклад в становление отечественной финансовой мысли. А. Л. Шлецер представил мировой общественности Нестора-летописца — автора исторических сказаний о Древней Руси, содержащих в истории об Ас-кольде и Дире сведения о финансовых отношениях. Несомненно, Нестор-летописец был известен российским ученым ХУШ в. Данные из его летописей использовали в своих исторических сочинениях исследователи русской старины. Но прижизненное издание трудов этих ученых проходило по-разному. Если М. В. Ломоносов имел такую возможность, то печатание исторических трудов В. Н. Татищева14 в России было под запретом. Поэтому политически небезопасны были помыслы А. Л. Шлецера, который считал, что В. Н. Татищев — отец русской истории и «.заслуживает того, чтобы ему оказали эту справедливость» [43]. Он хотел издать его труды на немецком языке.
Однако в отличие от предшествующих историков А. Л. Шлецер не использовал сказания Нестора-летописца для написания российской истории. Его задачей было создать из нескольких десятков существующих разных вариантов летописей один — близкий к подлиннику авторский текст, «чистого Нестора», и представить его общественности, воссоздав подлинную историю, изложенную древним летописцем. И по мнению ученых, с этой задачей А. Л. Шлецер справился: он был «.первый предлагатель и объяснитель Русских летописей» [34].
Желание создать «чистого Нестора» обусловило характер опубликованного А. Л. Шлецером исследования, которое состоит из нескольких томов: пять томов в немецком и три тома в русском вариантах. Можно согласиться с тем, что «Нестор.» «.. .состоит из текста летописи, разделенного на мелкие отрывки — сегменты — и комментарий к ним» [13], т. е. отсутствует изложение событий в привычном
14Татищев Василий Никитич (1686 — 1750), российский ученый и государственный деятель. Автор трудов по этнографии, истории, географии. Один из организаторов монетного дела
(1727 — 1731), управляющий казенными заводами на Урале
(1741 — 1745), астраханский губернатор (1741 — 1745).
виде. Авторский текст самого А. Л. Шлецера — это составленная им обширная библиография, жизнеописание Нестора-летописца, пояснения и комментарии к изложению событий о Древней Руси, в том числе к сведениям о финансовых отношениях. В «Несторе.» он неоднократно касался вопросов о ветхозаветной истории русского народа, о приходе апостола Андрея на российскую землю, былинных и мифологических событиях. Но делал это не для того, чтобы разжечь и удовлетворить интерес любопытствующих, а для достоверности работы. Он отстаивал, образно говоря, право того или иного текста встать в рамки повествования о российской истории. И многое А. Л. Шлецеру удалось сделать. Санкт-Петербургская Академия наук признала, что в исследованиях А. Л. Шлецера содержатся доказательства того, что Нестор ясно, полно и точно извещает о странах и народах, сообщает «.географические сведения о Севере Европы и о мире Славянском» [38].
Доказав реальность событий, описанных Нестором, Август Людвиг дал следующим за ним поколениям ученых твердые основания для изложения истории нашего Отечества, его географического, экономического, административного описания: «Русская история, если считать отцом ее преподобного Нестора, началась многими веками ранее русской философии. Начиная от Нестора до Карамзина...» [22]. Так имена этих авторов связали разрозненные эпизоды российской истории: это было обусловлено трудами А. Л. Шлецера. Он представил Нестора-летописца российской общественности, а Н. М. Карамзин15 не без его участия состоялся как историк. В этом были убеждены многие ученые, в том числе М. П. Погодин16, который высказал мнение о том, что прорыв российской исторической науки, осуществленный Н. М. Карамзиным, стал возможным только благодаря А. Л. Шлецеру [9]. Кстати, М. П. Погодин — ученик и последователь А. Л. Шлецера был одним из учителей И. Я. Горлова в Московском университете, близким другом Н. В. Го-
15Карамзин Николай Михайлович (1766—1826), российский историк, писатель, почетный член Российской Академии наук (1818). Создатель «Истории государства Российского» (1816—1829).
16Погодин Михаил Петрович (1800—1875), российский историк, писатель, академик Петербургской Академии наук (1841). Издавал журналы «Московский вестник», «Москвитянин». Сторонник норманнской теории происхождения русского государства. Во взглядах был близок к славянофилам.
голя17 и лидера славянофилов К. С. Аксакова18. Происходило тесное переплетение личных, дружеских и наставнических связей разных людей — финансового теоретика, профессора истории, лидера национального движения, писателя, ставших последователями А. Л. Шлецера и носителями его идей.
Логично выделить две различные роли А. Л. Шле-цера в развитии российской финансовой мысли.
Во-первых, он предложил метод исторических исследований, который стал общенаучным и был применен в исторических изысканиях в сфере древнерусских финансов.
Во-вторых, Август Людвиг представил Нестора-летописца как автора, излагавшего события и факты, в том числе финансовые, в древнерусский период.
Однако Шлецер выделялся из ряда историков, которые компилировали из разных источников фрагменты и в хронологическом порядке соединяли отдельные факты и события. Это послужило поводом для некоторых исследователей не признавать его историком. Например, В. О. Ключевский19 писал: «Шлецер — критик, а не историк во всем своем исследовании», и «.поэтому основное его значение заключается именно в том критическом методе, с которым он познакомил русских историков» [21]. М. П. Погодин подчеркивал, что А. Л. Шлецер занимался не российской историей, а лишь отдельными ее фрагментами [9].
Великий писатель Н. В. Гоголь — знаток российской истории, преподававший ее некоторое время в Петербургском университете [5], стал автором ряда работ о А. Л. Шлецере-историке: «.небольшой книжки, изданной им для студентов» [19] и сочинения «Арабески», одна из частей которого называется «Шлецер, Миллер и Гердер». Первые наброски «Арабесок» сделаны в 1832 г., а закончена работа в 1834 г. [19]. Многолетний интерес Н. В. Гоголя к А. Л. Шлецеру привел писателя к убеждению, что тот относится к числу тех, кого
17Гоголь Николай Васильевич (1809 — 1852), классик русской литературы. Короткое время преподавал на кафедре Петербургского университета историю средних веков. В лекциях, а главное в своих литературных произведениях, выявлял и раскрывал социальные и финансовые проблемы.
18Аксаков Константин Сергеевич (1817—1860), русский публицист, историк, лингвист и поэт. Один из идеологов славянофильства. Выступал за отмену крепостного права при сохранении монархии.
19Ключевский Василий Осипович (1841—1911), российский историк, почетный академик, автор трудов «Курс русской истории», «Боярская дума Древней Руси», книг по истории крепостного права, сословий, финансов, историографии.
называют «.великие зодчие всемирной истории». Однако именно Гоголь написал, что А. Л. Шлецер «.не был историк, и я думаю даже, что он не мог быть историком. Его мысли слишком отрывисты, слишком горячи, чтобы улечься в гармоническую, стройную текучесть повествования» [19].
Мнения о А. Л. Шлецере некоторых ученых и писателей, отрицающих его статус «обычного» историка, были приведены для того, чтобы подчеркнуть уникальность его вклада в развитие исторической науки. Тот же М. П. Погодин отмечал: «Шлецер... производил чаяние того идеала Истории, который, впрочем, до сих пор остается идеалом» [9]. И с этим нельзя не согласиться. Если бы было иначе, то метод А. Л. Шлецера не стал более востребован, чем те исторические выводы, к которым он пришел, не легли бы выверенные этим методом исторические факты в основание трудов о российской истории, созданных Н. М. Карамзиным: «Как мало, в сущности, принципиальной разницы во взглядах Карамзина и Шлецера» [27].
Мнение о том, что только благодаря А. Л. Шле-церу Н. М. Карамзину удалось осуществить прорыв в российской истории, высказывал известный ученый М. М. Михайлов20. К этому выводу он пришел, изучив деятельность многих историков до эпохи Карамзина и их влияние на процесс развития исторической науки. Михайлов подчеркивал: «.исследования Шлецера служили опорою Карамзину касательно древнейшего периода» [28]. Действительно последователь А. Л. Шле-цера Н. М. Карамзин создал сочинение, ставшее эпохальным событием не только в исторической науке, но и в общественной мысли. Оно завершило спор историков о 862 г. — времени возникновения Российского государства. По крайней мере, для того чтобы опровергнуть это мнение, требовались объективные доказательства.
Время рождения российской государственности — 862 г. можно найти в сочинении М. В. Ломоносова, к которому положительный отзыв написал А. Л. Шлецер. Но Н. М. Карамзин был приемником взглядов не Ломоносова, а Шлецера. И это вызвало нарекание со стороны В. Г. Белинского21. Он
"Михайлов Михаил Михайлович (1827—1891), российский юрист — ученый и публицист. Профессор Санкт-Петербургского университета и сотрудник российских периодических изданий. Автор ряда сочинений по истории российского гражданского права.
21Белинский Виссарион Григорьевич (1810—1848), русский
литературный критик, журналист.
критически смотрел на 862 г. как точку отсчета истории российского государства, определенную Н. М. Карамзиным: «Шлецер и другие были заняты преимущественно вопросом о происхождении Руси, который и теперь не решен» [12]. Однако сам А. Л. Шлецер это сознавал, да и М. П. Погодин повторял его слова: «Господи! Кто осмелится означить точь-в-точь год Твоего творения» [10]. Тем не менее сочинение Н. М. Карамзина—последователя А. Л. Шлецера завершило полемику о годе рождения российской государственности. Общественность приняла эту дату. В 1862 г. в России торжественно праздновали тысячелетие своей государственности. Русская церковь и верховная власть во главе с российским императором 7—8 сентября 1862 г. в Новгороде широко отмечали тысячелетие Российского государства, а общественность с нетерпением ожидала от исторической науки признания этой даты (сочинение Н. И. Костомарова22 «Тысячелетие России») [22]. Так, при участии А. Л. Шлецера появился в российском календаре день рождения нашего государства. Но это не остановило историков XIX столетия. Они продолжали поиски «корней» российского народа и государства [29].
Как исследователь древнерусской истории А. Л. Шлецер не состоялся бы, не познав тот язык, на котором были написаны русские летописи, содержащие различные сведения, в том числе о российских финансах. Кроме того, русский язык был необходим ему в быту. Приступив к его изучению, он уже знал около 15 иностранных языков [42]. Его усилия принесли плоды — ученый овладел современным русским, а вместе с ним и древнерусским, церковнославянским и рядом других древних и современных ему славянских языков. Изучение языков постепенно переросло в их исследование на уровне философии. Занятия философией языка, называемые языкознанием или лингвистикой, стали одним из направлений научной деятельности А. Л. Шлецера. Он ставил себе задачу исследовать племенные, национальные языки. В результате в 1762—1766 гг. в основном была создана Russische Sprachlehre («Русская грамматика») [44]. В этот период он работал в Санкт-Петербургской Академии наук: с 01.06.1762 был зачислен адъюнктом при
22Костомаров Николай Иванович (1817—1885), российский историк, писатель, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1876). Один из руководителей Кирилло-Мефоди-евского общества. Автор трудов по социально-политической и экономической истории России и Украины.
историографе Г. Ф. Миллере23 и стал получать жалованье, т. е. состоял на российской государственной службе [14]. Профессором истории Шлецер был назначен 03.01.1765 [36].
Книга Russische Sprachlehre заслуживает, по мнению авторов, внимания лингвистов тем, что она более полутора сотен лет была одним из полезных и ценных научных лингвистических трактатов. Ее доработкой занимались известные российские ученые, в том числе С. К. Булич24 — автор более 1 400 статей словаря Брокгауза—Ефрона. В книге А. Л. Шлецер не только представил многие разделы языкознания, в том числе этимологию, которая исследует родство и происхождение слов и их частей. В отдельной главе «Родство русского языка с греческим, латинским и немецким» он поместил составленный им этимологический словарь. В нем А. Л. Шлецер обосновал происхождение слов из русского обращения на основе греческого, латинского и немецкого языков. Среди этих слов есть важные в финансово-экономических отношениях слова: «барин», «закон», «король», «мзда», «мыт», «торг» [44]. Ученый доказал не только родство русского языка с греческим, латинским и немецким языками, но и обосновал зависимость языка от общественно-политических условий. Например, в результате татарского нашествия, по мнению А. Л. Шлецера, в русском языке появились слова «денга», «полушка», «алтын», «казна» [44]. А под влиянием вводимых реформами Петра I новшеств словарный запас обогатили слова «эконом», «штраф» и др. [44]. Необходимость работы с русскими летописями обусловила изучение, а затем исследование языков. Это помогло Шлецеру не только понять, но и познать историю народа и «.из языка какого-нибудь народа вывести исторические заключения о его происхождении» [44]. Взаимосвязь исторического и филологического в мировоззрении А. Л. Шлецера обнаруживалась и в обыденной жизни, и в научном творчестве. Чтобы общаться в России с окружающими, понимать исторические документы, необходимо было знать язык. А для того, чтобы понимать язык, ему требовалось познать историю. Поэтому Шлецер «.широко привлекал данные лингвистики в качестве исторического источника.» [30].
23Миллер Герард Фридрих (1705—1783), российский историк немецкого происхождения. Действительный Член Академии наук и художеств (профессор истории с 1730), конференц-секре-тарь Императорской Академии наук и художеств (1754—1765), действительный статский советник.
24Булич Сергей Константинович (1859—1921), российский ученый, языковед, музыкант.
Не только история и филология были взаимосвязаны в научном мировоззрении А. Л. Шлецера. Здесь были вплетены этнография, география, регионизация, что позволило ему осуществить этнографическую классификацию. Еще до Шлецера М. В. Ломоносов «.устанавливал семью славянских языков и предугадывал деление их на юго-восточную и северо-западную группы» [16]. Однако, по мнению ученых, этнографическая классификация А. Л. Шлецера была «.несравненно более научная». В ней был заложен лингвистический принцип, согласно которому указывалось на ближайшее родство западных и восточных народов со славянами, обоснованно проводилось разделение территории России соответственно этническим группам [27]. Филология не без помощи истории послужила А. Л. Шлецеру для этнографических исследований: по лингвистическому принципу им была проведена этнографическая дифференциация, а по этнографическому — региональная. Территория России была разделена на регионы, что помогло отечественным ученым (например, К. И. Арсеньеву и И. Я. Горлову) в становлении такого направления финансовой науки, как финансы регионов [2, 7].
Русский язык был представлен А. Л. Шлецером как часть мировой культуры, а его история — частью мировой эволюции. Он действовал иначе, чем российский профессор М. В. Ломоносов, который в стенах отечественной Академии наук заставлял иностранных ученых изучать русский язык [4]. А. Л. Шлецер старался раскрыть красоту чужого для него языка, привить любовь к нему и «разговорить» на нем весь научный мир: дать «.. общее, ученое знание этого бесконечно богатого и высоко обработанного, но в то время еще совершенно не известного языка, который иные даже считали варварским» [42]. Однако такое стремление не было одобрено его современниками из российских ученых. После подачи им в 1764 г. плана о своих намерениях продолжить занятия российской историей и русским языком, стать профессором Академии наук М. В. Ломоносов выступил против. Он представил А. Л. Шлецера безрассудным в этом намерении: «.малому знанию его в языке нашем,.. .скоропостижности его в рассуждениях, в безмерном хвастовстве и безвремянных требованиях.» [14]. Когда же это мнение не было поддержано большинством академиков, Ломоносов заявил: «Свидетельство иностранных профессоров о знании. Шлецера в Российских древности (sic)
почитать должно недействительными, затем что они сами оных не знают. Что ж до меня надлежит, то оному Шлецеру много надобно учиться, пока может быть профессором Российской истории. Сверх того и места ему при Академии нет порожнаго.. .Я ж и сам сочиняю Российскую и уже в печати. Итак, помянутый Шлецер Российской истории быть не может и нет места» [14].
Несомненно, А. Л. Шлецер не владел в полной мере разговорным языком, но он мастерски излагал свои мысли. Этому мастерству удивлялся спустя полвека Н. В. Гоголь: «Его эпитеты удивительно горячи, дерзки, кажутся плодом одной счастливой минуты, одного внезапного вдохновения, и так исполнены резкой, поражающей правды.» [19]. Российскому юношеству в середине XIX в. было лучше известно обществоведение из трудов А. Л. Шлецера, нежели из сочинений М. В. Ломоносова. Так, воспитанники училища правоведения предпочитали гоголевские «Арабески» с представленным в них А. Л. Шлецером «.чтению русских классиков Ломоносова, Державина, Карамзина» [37]. Один из этих будущих правоведов вспоминал о 1836—1842 гг.: «... я был тогда в великом восхищении.от исторических статей Гоголя, напечатанных в «Арабесках». «Шлецер, Миллер и Гердер».. .все это поражало меня картинностью и художественностью изложения» [37]. А. Л. Шлецер смог вовлечь российское юношество в поиск новых данных о России, раскрыть красоту русского языка, сделать «варварский» язык достоянием мировой культуры, как и другие европейские языки. Уже в Геттингенском университете он старался привить эту любовь своим ученикам, в том числе присланным из России [8].
Как учитель, ученый и публицист А. Л. Шлецер реализовался в научной, педагогической, просветительской деятельности и в предании гласности своих взглядов в средствах массовой информации. Эти его разные виды деятельности как историка, филолога, этнографа и географа были сфокусированы на одном — на зарождении и развитии народов и государств. Главным объектом его изучения было государство. Оно однако не являлось в то время предметом исследования ни одной из перечисленных наук, а было в центре внимания статистики. Эта наука занималась исследованием состояния и развития государства, была описательной. Описание государства ^Мо), напомним, этимологически указывает на главный предмет науки
«статистика». Таким образом, в данной плоскости и следует подходить к пониманию роли А. Л. Шле-цера в развитии финансовой мысли. Он выступал как статистик — исследователь государства, в том числе и финансовых отношений.
По мнению современных отечественных ученых, описательную школу статистиков, «...оказавшую огромное влияние на судьбы статистики и безраздельно господствовавшую в Европе до середины XIX в.», создал Г. Ахенвалль25, учеником и последователем которого был А. Л. Шлецер [33]. В словаре Брокгауза—Ефрона есть статья «Ахенвалль», в которой написано, что «... его выдающимся учеником и вместе с тем преемником по кафедре был Шлецер». [15, 39, 42].
Итак, А. Л. Шлецер был восприемником идей Г. Ахенвалля. После окончательного возвращения из России ученый принимал участие в публикации статистических работ своего наставника. В 1804 г. он издал свой труд Theorie der Statistik («Теория статистики») и возглавил кафедру Геттингенского университета [8, 25]. Статистическая наука или государствоведение было делом всей его жизни. Впрочем, как и история, география, антропология, демография, филология и другие отрасли научного знания: «Историю он первый понял, как изучение государственной, культурной, религиозной жизни и сблизил ее со статистикой, политикой и другими отраслями реальных знаний» [27]. Вся эта совокупность разнородных знаний гармонично укладывалась в сознании А. Л. Шлецера: одно дополняло другое и служило фактором его развития, совершенствования его мировоззрения. Его исследования служили для вневременного и внепро-странственного, но всестороннего, объективного видения мироустройства.
Такая деятельность А. Л. Шлецера не является поводом называть его энциклопедистом в том смысле, в каком это слово употребительно в истории. Например, энциклопедистами называли сотрудников большой энциклопедии или писателей и мыслителей, близких по духу и связанных единством философского мировоззрения (таковыми являлись в XVIII в. французские энциклопедисты). Ни энциклопедисты, ни эрудиты не способны к системному
25Ахенвалль Готфрид (Achenwall Gottfried) (1719—1772), ученый (философ, историк, экономист, юрист, статистик), профессор философии и права Геттингенского университета. Впервые употребил термин «статистика» в его современном значении.
миропониманию и не обладают потенцией открытия законов общественного развития. Вся совокупность огромных научных знаний, связанных единством философского мировоззрения, составляет характеристику А. Л. Шлецера как универсального ученого-философа. Люди, знавшие его лично, отмечали: «.философическая критика видна во всех его произведениях» [8]. «.Мысль его в историческом мире летала молниею от одного полюса до другого. Ему, кажется, оставалась одна ступень до того, чтобы разгадать систему человеческих действий» [26]. Некоторыми из учителей, которые, со слов А. Л. Шлецера, его избаловали еще до приезда в Россию, были «... Линней и Варгентин в Швеции, Михаэлис, Редерер, Пюттер, Ахенвалль, Кестнер, Бютнер» [42]. Это немецкие, шведские естествоиспытатели, правоведы, демографы, философы, социально-религиозные деятели.
Таких же ученых, обладающих множеством разнообразных знаний, старался сделать А. Л. Шле-цер из российских студентов, которые обучались у него. В инструкции для занятий в Геттингенском университете, составленной им в 1765 г., изложены соответствующие наставления. Студенты должны были изучать под руководством самых известных ученых университета несколько исторических дисциплин, латинский, греческий, немецкий и др. языки, политику, логику, географию, статистику, геральдику, нумизматику, дипломатию [39]. Усилия А. Л. Шлецера в этой области не были напрасными: «.живое участие Шлецера благотворно подействовало» на русских студентов [39]. Будучи сам высокообразованным, он готовил для России ученых европейского уровня, обучая их нескольким наукам, внушая стремление приносить пользу в своем Отечестве, профессионально исследовать и решать государственные, в том числе финансовые проблемы.
Если воспринимать А. Л. Шлецера именно в таком аспекте, то есть основания для представления его в роли ученого, который осуществлял финансовые исследования, продуцировал финансовые идеи и обнародовал их. Финансовые воззрения А. Л. Шлецера были интегрированы в общенаучное восприятие им мира. Его финансовые идеи зафиксированы во множестве научных работ. Особенно ценны его труды о финансовых проблемах в России. Например, в исследовании на немецком языке, опубликованном в Геттингене в 1767 г., он излагает теорию и практику государственного управления,
а в одной из частей этой работы освещает налоги (Steuern), а точнее на основе российских источников раскрывает налоговую систему, создаваемую Екатериной II [47].
Чтобы финансовые воззрения не затерялись в публикуемых А. Л. Шлецером объемных исследованиях проблем государства, им был продекларирован принцип построения содержания работ: Vires unitae agunt. Это крылатое выражение на латинском языке означает «силы действуют совместно». Данный принцип был критически рассмотрен известным российским статистиком первой половины XIX в. Е. Ф. Зябловским26. Он проанализировал несколько авторских вариантов содержания статистики, в том числе и А. Л. Шлецера: «Шлецер для порядка достопримечательностей в каждом государстве полагает сию форму: Vires unitae agunt. I Vires. Под сим разумеет он: 1. Жителей; 2. Землю; 3. Произведения; 4. Деньги, находящиеся в обращении. II. Unitae. Сюда причисляет: Искусство соединения упомянутых сил, образ Правления, Конституцию. III. Agunt. Сюда относит: действительное употребление соединенных сил, распорядок образа правления, и всех принадлежностей с ним соединенных» [23]. Данный принцип дает богатый материал для изложения содержания финансов в понимании А. Л. Шлецера, но этому необходимо посвятить отдельное исследование.
Итак, выясняя роль А. Л. Шлецера в развитии отечественной финансовой мысли, приходим к выводу, что он был ученым, педагогом и публицистом, универсально использующим множество знаний, которыми владел. Это филология, история, география, медицина, биология, этнография и др. Но целью его было многостороннее исследование государства, в том числе его финансовых отношений. Главным образом эти отношения рассматривались в государствоведении, статистических трудах А. Л. Шлецера. Однако его работы, относящиеся к другим отраслям знаний, также полезны исследователям истории российских финансов.
Достижением ученого является то, что он определил многие направления эволюции российской научной мысли, которые развили в XIX в. его ученики и восприемники. Работы А. Л. Шлецера по истории, государствоведению, географии, филологии
26Зябловский Евдоким Филиппович (1763—1846), российский ученый, профессор истории, географии и статистики Санкт-Петербургского университета. В 1821—1825 гг. ректор Санкт-Петербургского университета.
послужили основой для становления финансовой науки в России. Идеи А. Л. Шлецера стали фундаментом для формирования различных направлений отечественной финансовой науки: статистики и региональных финансов, истории финансов, политэкономии и теории финансов, основоположниками которых считаются К. И. Арсеньев, К. Ф. Герман, Ю. А. Гагемейстер, И. Я. Горлов, Д. А. Толстой, Н. И. Тургенев и многие другие.
Таким образом, заслуга А. Л. Шлецера в развитии отечественной финансовой мысли не подлежит сомнению.
Список литературы
1. Андреев А. Ю. А. Л. Шлецер и русско-немецкие университетские связи во второй половине XVIII — начале XIX в. История и историки. 2004. Историографический вестник. М. 2005.
2. Аникеева А. А. Роль Д. А. Толстого в отечественной финансовой науке // Финансы и кредит. 2010. № 8.
3. Аникеева А. А. Роль К. И. Арсеньева в развитии отечественной финансовой мысли // Финансы и кредит. 2010. № 48.
4. Аникеева А. А. Роль М. В. Ломоносова в развитии отечественной финансовой мысли // Финансы и кредит. 2012. № 1.
5. Аникеева А. А. Роль Н. В. Гоголя в отечественной финансовой мысли // Финансы и кредит. 2009. № 18.
6. Аникеева А. А. Роль Н. И. Тургенева в развитии отечественной финансовой мысли // Финансы и кредит. 2009. № 42.
7. Аникеева А. А. Содержание финансов в научных воззрениях И. Я. Горлова // Финансы и кредит. 2011. № 11.
8. Архив братьев Тургеневых. Вып. 2-й. Письма и дневник Александра Ивановича Тургенева геттингенского периода (1802—1804 гг.) и письма его к А. С. Кайсарову и братьям в Геттинген. 1805— 1811 гг. С введением и примечаниями В. М. Истри-на. СПб.: тип. Имп. Акад. наук. 1911.
9. БарсуковН. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 1. СПб.: тип. М. М. Стасюлевича. 1888.
10. БарсуковН. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 4. СПб.: тип. М. М. Стасюлевича. 1891.
11. Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 6. СПб.: тип. М. М. Стасюлевича. 1892.
12. Белинский В. Г. Русская литература в 1841 году. СПб.: Экономия. 1906.
13. Бестужев-Рюмин К. Н. Биографии и характеристики. СПб.: тип. В. С. Балашова. 1882.
14. Билярский П. С. Материалы для биографии Ломоносова. СПб.: тип. Императорской Академии наук. 1865.
15. Болховитинов Е. А. Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России, сочинение митрополита Евгения. Издание Москвитянина. Т. 2. М.: Университетская тип. 1845.
16. Большая Советская Энциклопедия. Т. 48. 2-е изд. М.: Большая советская энциклопедия. 1957.
17. Булич С. Россия. Русский язык и сравнительное языкознание. Энциклопедический словарь. Т. XXVIII (55) / под ред. К. К. Арсеньева и Ф. Ф. Пет-рушевского. СПб.: Изд. Ф. А. Брокгауз (Лейпциг), И. А. Ефрон (СПб.). 1899.
18. ГагемейстерЮ. А. Разыскания о финансах древней России. СПб.: Имп. Акад. Наук. 1833.
19. Гоголь Н. В. Сочинения / под ред. Н. С. Ти-хонравова. 11-е изд. Т. 1. СПб.: изд. А. Ф. Маркса. 1893.
20. Греч Н. И. Записки о моей жизни. Текст по рукописи под редакцией и с комментариями Иванова-Разумника. М.: Akademia. 1930.
21. Джаксон Т. Н. Шлецер Август Людвиг. Историки России. Биографии. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2001.
22. Елисеев Г. 3. 862—1862, или Тысячелетие России // Современник. 1862. Т. 91. № 1—2.
23. Зябловский Е. Статистическое описание Российской империи в нынешнем ее состоянии с предварительными понятиями о Статистике и о Европе вообще в Статистическом виде, сочиненное Экстраординарным Профессором Евдокимом Зябловским. Кн. I, разделенная на III части, в коих содержатся: предварительные понятия о Статистике и Европа вообще в Статистическом виде, также составные части Российского Государства. Ч. I. Ч. II. СПб.: тип. Императорского театра. 1808.
24. ЛомоносовМ. В. Сочинения. Т. 8 / под ред. акад. С. И. Вавилова. М.: изд. Академии наук СССР. 1948.
25. Лучинский Г. Шлецер Август Людвиг. Энциклопедический словарь / под ред. К. К. Арсеньева и Ф. Ф. Петрушевского. СПб.: Изд. Ф. А. Брокгауз (Лейпциг), И. А. Ефрон (СПб.). 1903.
26. М. П — н. [Погодин М. ]. Отрывок из Шле-церова введения для детей // Вестник Европы. 1825. № 11 — 12.
27. Милюков П. Главные течения русской исторической мысли. 3-е изд. СПб.: изд. М. В. Аверьянова. 1913.
28. Михайлов М. М. Связь истории законодательства с историей вообще и юридические условия последней. Библиотека для чтения. СПб. 1856.
29. Нечволодов А. Сказания о русской земле. Ч. 1: С древнейших времен до расцвета Русского могущества при Ярославе Мудром. 3-е изд. СПб. 1912.
30. Нечкина М. Шлецер Август Людвиг. Большая Советская Энциклопедия. Т. 62 / под ред. В. В. Куйбышева, Н. И. Бухарина и др. М.: Советская Энциклопедия. 1933.
31. Новиков Н. И. Опыт исторического словаря о российских писателях. Из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий собрал Николай Новиков. СПб. 1772.
32. Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. М.: АСТ «МОСКВА». 2008.
33. ПлошкоБ. Г., ЕлисееваИ.И. История статистики: учеб. пособие. М.: Финансы и статистика. 1990.
34. Святной Ф. Н. Что значит в Несторовой летописи выражение: «поидоша из Немец»? или несколько слов о Варяжской Руси. СПБ. 1842.
35. Советский энциклопедический словарь / под ред. Прохорова А. М. М.: Советская энциклопедия. 1981.
36. Список членов Императорской Академии наук, 1725—1907. Сост. Б. Л. Модзалевский. СПб.: тип. Императорской Академии наук. 1908.
37. Стасов В. В. Училище правоведения сорок лет тому назад, в 1836—1842 гг. // Русская Старина. 1881. Т. 30. № 1—4.
38. СухомлиновМ.И. Исследования по древней русской литературе. Сборник отделения Русского языка и словесности Императорской Академии наук. СПб. 1908.
39. Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Вып. 4. Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. СПб. 1878.
40. Сыромятников Б. Шлецер Август Людвиг. Энциклопедический словарь Русского Библиографического Института Гранат. Т. 50 / под ред. Ю. С. Гамбарова, В. Я. Железнова, М. М. Ковалевского, С. А. Муромцева и К. А. Тимирязева. 7-е изд. М. 1932.
41. Шлецер А. Л. Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке. Сличенные, переведенные и объясненные Августом Лудвигом Шлёцером, надворным советником, доктором и профессором Гёттингенскаго университета и кавалером ордена Св. равноапостольнаго Князя Владимира 4 степени. Ч. 1. Перевел с немецкого Д. Языков, Член С. Петер-бургскаго общества любителей наук, словесности и художеств. СПб.: тип. Императорской Академии наук. 1809.
42. Шлецер А. Л. Общественная и частная жизнь Августа Людвига Шлецера, им самим описанная. Пребывание и служба в России от 1761 до 1765 г. Известия о тогдашней русской литературе. Предисл., пер. с нем. с примеч. В. Кеневича // Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1875. Т. 13.
43. Шлецер А. Л. План путешествия на Восток и план Древней Русской Истории. История просвещения и гражданского образования // Журнал Министерства народного просвещения. 1840. Т. 25. № 1—3.
44. Шлецер А. Л. Русская грамматика // Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1875. Т. 13.
45. Шлецер Август. Большая Советская Энциклопедия. Т. 29. 3-е изд. М.: Советская энциклопедия. 1978.
46. Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Т. 4. М.: Советская энциклопедия, 1980.
47. Sch^zer A.L. Neuve^ndertes Russland oder Leben Catharina der zweiten ausauthentischen Nachrichten beschrieben. Riga und Leipzig. 1767.
48. Schlier A.L. Oskold und Dir eine Russische Geschichte kritisch beschrieben von August Ludwig Schlier. Erste Probe russischen Annalen. Zugleich eine Beilage zu hrn. Schmidts Beruch einer Russische Geschichte und hrn. Bьschings W^hentlichen Nachrichten. Güttingen und Gotha, im Berlage Joh. Christian Dieterichs. 1773.
49. Schlier A. L. Nestor. Russische Annalen in ihrer Slavonischen GrundSprache: verglichen, von SchreibFelern und Interpolationen m^lichst gereinigt, erkort, und ьbersezt, von August Ludwig von Schlier, Professor der StatsWissenschaften. Teil 5. Güttingen: von Vandenhoek und Ruprecht, 1809.
