CC BY
9опыт работы с особыми детьми, мы можем с уверенностью говорить о том, что максимальный успех ранней помощи достигается в случае вовлечения родителей в непосредственный процесс ранней помощи, что невозможно без признания в родителе компетентного партнера.
В случае же «сакрализации» своих знаний специалистом, нежелании делиться своими знаниями родители видят свою функцию только в том, чтобы доставить своего ребенка на занятия к специалисту, не ощущая себя способными как-то иначе помочь своему ребенку.
Очень важно, что в подходе DIR/Floortime в рамках ранней помощи происходит разделение ответственности между специалистами и родителями, при этом каждый делает часть своей работы.
Литература
Гринспен, С., Уидер, С. (2013). На ты с аутизмом: использование методики Floortime для развития отношений, общения и мышления. М.: Теревинф, 512.
Романовский, Н. В., Азирова, А. А. (2020). Ребенок и семья в подходе DIR/Floortime. Психология и психотерапия семьи, (2). URL: https://cyberleninka.m/article/n/rebenok-i-semya-v-podhode-dir-floortime (дата обращения: 31.03.2022). Stem, D. (1995). The Motherhood Constallation. N.Y: Basic Books Inc.
DOI 10.24412/2587-6783-2022-3-44-47
РОДСТВЕННИКИ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНЫХ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНЫХ ПОТРЯСЕНИЙ
Маклин Мария Владимировна к. психол. н., клинический психолог, системный семейный терапевт, член ОСКиП Федеральное Государственное Бюджетное Научное Учреждение Научный центр
психического здоровья, отделение реабилитации
Москва, Россия masha.maklin@gmail.com
Бойко Ольга Михайловна клинический психолог, гештельт-терапевт, научный сотрудник отдела медицинской психологии Федеральное Государственное Бюджетное Научное Учреждение Научный центр
психического здоровья Москва, Россия olga.m.boyko@gmail.com
Ключевые слова: психическое расстройство, родственники психически больных, социальные потрясения, COVID-19, помощь семьям психически больных.
THE RELATIVES OF THE PEOPLE WITH MENTAL DISORDERS DURING SOCIAL DISTURBANCE
Maklin M. V.
Phd, medical psychologist, family psychotherapist, member of society of family consultants and psychotherapists Federal state budgetary scientific institution «Mental health research center»
Moscow, Russia
masha.maklin@gmail.com Boyko O. M.
research associate of clinical psychology department Federal state budgetary scientific institution «Mental health research center»
Moscow, Russia olga.m.boyko@gmail.com
Keywords: mental disorder, relatives of people with mental disorders, social upheaval, COVID-19, family of people with mental disorders support.
Актуальность темы обусловлена многочисленными социальными потрясениями, происходящими в российском обществе в течении последних двух лет, которые оказывают особенно выраженное влияние на представителей уязвимых групп, к которым относятся психически больные и их близкие.
Целью данной работы является выделение стрессогенных факторов и поиск возможностей облегчения их воздействия на родственников людей, болеющих психическими заболеваниями.
Задачи. Выявить и проанализировать трудности, с которыми сталкиваются родственники людей с психическими расстройствами. Обозначить возможности психологической помощи.
Методы: анализ литературных источников и запросов практики. Результаты свидетельствуют о значимости следующих факторов:
1. Неопределенность относительно доступности и наличия препаратов.
2. Материальные сложности: сопровождение человека, страдающего психическим расстройством, подразумевает постоянную медикаментозную терапию, психотерапию и другие дополнительные, по сравнению с людьми в целом по популяции, необходимые повседневные траты. Все это является ответственностью его ближайших родственников. В связи с социальными и экономическими потрясениями материальное положение может становиться или ощущаться как нестабильное, что способно провоцировать тревожные и депрессивные реакции.
3. Трудности со своевременным приемом у врача: эмиграция или невозможность приема из-за болезни врача, его «мобилизации на другой фронт работы» (Carcavilla, Pozo, González, Moral-Cuesta, Roldán, Erice, Remírez Ana de Ganuzab, 2021).
4. Опасения по поводу потери работы из-за закрытия многих предприятий.
5. Страх заболеть или умереть и оставить болеющего родственника без заботы.
6. Страх, что пациент умрет вследствие короновируса или это ухудшит его психическое состояние.
7. Слом рутин и изменение привычного образа жизни в связи с удаленным режимом работы или временным отпуском ухаживающего родственника или пациента. Вследствие этого теряется опора и ухудшается состояние пациента и увеличивается нагрузка на родственника, которому приходится эти рутины создавать заново (Eckardt, 2020).
8. Общие тревожные настроения в обществе, неопределенность будущего усиливают тревогу и дестабилизируют как состояние людей, страдающих психическими заболеваниями, так и их родственников.
9. Невозможность выйти из чрезмерно тесного контакта вследствие режима удаленной работы.
10. Необходимость контейнировать возрастающую вследствие сложной социальной, эпидемиологической и материальной ситуации тревогу — не только свою, но и психически больного родственника.
11. Увеличение вероятности домашнего насилия как со стороны человека, страдающего психическим заболеванием" по отношению к родственнику, так и наоборот (Makaroun, Bachrach, Rosland, 2020).
12. Трудности получения психологической помощи и поддержки самими родственниками в связи с:
- ограничениями очного участия,
- материальными сложностями,
- трудностями участия в онлайн-встречах из-за невозможности уединиться.
Обсуждение результатов. Выделенные факторы представляют собой объективные сложности, существенно влияющие на состояние и качество жизни людей, чьи родственники страдают психическими заболеваниями. Это должно учитываться в работе психолога. Последнее требует большей эмпатической включенности, сопереживания и принятия ограниченности собственных возможностей. Одной из целей становится работа над гибкостью, способствующей достижению оптимальной адаптации к сложившимся условиям и возникающим ограничениям. Другим направлением работы является развитие навыков саморегуляции: как помогать самому себе в очень сложных эмоционально заряженных ситуациях. Кроме того, остается актуальным психообразование с повышением уровня знаний об особенностях протекания и терапии психических заболеваний, оптимальных стратегий в общении. Литература
Carcavilla, N., Pozo, A. S., Gonzalez, В., Moral-Cuesta, D., Roldan, J. J., Erice, V., Remirez, Ana de Ganuzab (2021). Needs of Dementia Family Caregivers in Spain During the COVID-19 Pandemic. Journal of Alzheimer's Disease, 80(2,) 533-537. DOI: 10.3233/JAD-201430. Eckardt, J. P. (2020). Caregivers of people with severe mental illness in the COVID-19 pandemic. The Lancet Psychiatry, 7(8), 53. https://doi.org/10.1016/S2215-0366(20)30252-2 Makaroun, L. K., Bachrach, R. L., Rosland, A.-M. Elder. (2020). Abuse in the Time of COVID-19. Increased Risks for Older Adults and Their Caregivers. American Journal of Geriatric Psychiatry, 28(8), 876-880. Doi: 10.1016/j.jagp.2020.05.017.
Rindayati, R., Yusuf, A., Illahiati, N. K. (2021). Mental Disorders Caregiver Burden and Stress during Covid-19 Pandemic. Journal of International Dental and Medical Research, 14(3), 12241229
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Обобщая содержание выступлений спикеров секции, стоит отметить следующие важные моменты, характеризующие ситуацию пандемии и социального кризиса для семей с особыми задачами развития. К негативным последствиям можно отнести:
1. В период пандемии пострадало выявление детей с особыми потребностями развития (А. Л. Битова).
2. Затруднился доступ к государственным программам поддержки, некоторые программы еще до пандемии прекратили свое существование, некоторые — в последние месяцы (А. Л. Битова).
3. У родителей особых детей появились новые угрозы, переживаемые как сильнейший хронический страх: страх институализации ребенка в случае госпитализации или смерти родителя, страх исчезновения необходимых препаратов и поддерживающих связей, хроническое состояние шока и неопределенности (Е. Ю. Горина, А. В. Рязанова).
4. Проблема насилия в пандемию в семьях с людьми с ОВЗ большая в силу их высокой чувствительности к изменениям и угрозам, но не освещаемая и не осмысленная пока специалистами (М. В. Маклин).
5. У родителей особых детей снижается или исчезает совсем запрос на помощь себе в ситуации кризиса и неопределенности (Н. В. Романовский).
К позитивным последствиям можно отнести:
1. Появление и распространение новых технологий работы: фотодиагностика со стороны родителей, доступность/видимость рутины семьи для наблюдателя, консультирование онлайн по анкетам, фото- и видеоматериалам (А. Л. Битова).
2. Расширение возможностей помощи в онлайн-формате независимо от места жителей, множество вариантов онлайн-групп для семей (А. Л. Битова, Е. Ю. Горина, А. В. Рязанова).
3. В фокус работы больше попадают компетенции и ресурсы семьи, их поддержка, чем дефициты и их преодоление. Это укрепляет и расширяет непатологизирующий взгляд на «особые семьи» как внутри семьи, так и в сообществах (Е. Ю. Горина, А. В. Рязанова).
4. Выявляется позитивный эффект от длительного пребывания родителей дома с детьми в период пандемии: углубилась привязанность и в связи с этим показатели развития ребенка (А. Л. Битова).
5. В процессе дистанционной работы родители все больше вовлекались в контакт с ребенком через новые для себя роли ассистента психолога, работающего с ребенком, и/или агента развития ребенка (как это и происходит при нормативном развитии). В этих ролях родители обучаются поддерживать/восторгаться маленькими шагами в развитии ребенка (маленькие шаги обычно видит специалист, но родитель крайне редко), чувствовать свою агентность в развитии своего особого ребенка (А. М. Щербакова, А. А. Азирова, Н. В. Романовский).
6. Возросла потребность в психологах и их квалифицированной работе, в том числе в психообразовании членов семьи (А. Л. Битова, М. В. Маклин).
