CC BY
208
© А.А. Киселев, 2005
РОБЕРТ УОЛПОЛ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ВЕЛИКОБРИТАНИИ
В 1725-1742 гг.
А.А. Киселев
В истории международных отношений период второй четверти XVIII столетия всегда вызывал особый интерес у историков. После поражения Франции в войне за Испанское наследство (1702—1713 гг.) европейская система союзов трансформировалась. Государства словно адаптировались к новым условиям, когда уже складывался будущий «европейский концерт» держав. В этих условиях каждой стране у руля ее внешней политики нужна была оригинальная личность, способная создать особый стиль национальной дипломатии. Во Франции таким лидером стал кардинал А. де Флери, в Испании — граф X. Карвахаль, в Португалии — маркиз Пом-бал, в Австрии — канцлер В.А. Кауниц. В Великобритании было несколько подобных лидеров, но первым этот период истории открыл премьер-министр Роберт Уолпол.
Его двадцатилетнее правление не обходит стороной практически ни один историк Англии ХУШ столетия. В историографии о нем можно встретить полярные мнения. Например, Г. Вызинский восхищенно писал: «Сэр Роберт Уолпол был для Англии тем, чем во Франции Ришелье»1, тогда как М. Девидов гневно высказался: «Уолпол был величайший практический циник своего времени, обжора, пьяница и лентяй»2. Некоторые отечественные исследователи считают, что «именно Уолпол заложил один из первых камней в основание могучей Британской империи»3. Для англо-американской историографии характерны менее выразительные характеристики. Как правило, личность премьер-министра рассматривают со всех сторон, пытаясь дать объективную оценку4.
Что касается внешней политики, то британские историки в основном считают Р. Уолпола изоляционистом5. При нем Великобритания не очень активно участвовала в европейских конфликтах. Как правило, историография все сводит к личности самого премьер-министра, не учитывая внешних обстоятельств. В отечественной историографии дипломатии Британии в 1725—1742 гг. почти не уделяется
подробного внимания. Те незначительные исследования, которые посвящены этому периоду, практически повторяют выводы западных исследователей. А.В. Жукова представляет Уолпола как изоляциониста, который был «политиком эпохи мира, он заботился прежде всего о безопасности Англии»6. А.Б. Соколов указывает, что невмешательство в дела европейских стран «не означает, будто бы эта политика была в полной мере “изоляционистской”»7. Оба автора отмечают, что подобная политика повлекла за собой экономический рост Англии во второй четверти XVIII в., подготовив страну и к Семилетней войне 1756— 1763 гг. с Францией, и к Промышленной революции.
Однако попытки полного исследования британской дипломатии эпохи Уолпола в отечественной историографии пока не предпринято.
Роберт Уолпол получил возможность проводить самостоятельную внешнюю политику только с мая 1730 г., когда ушел в отставку лорд Чарлз Тауншенд. Положение дел на международной арене, с которым столкнулся Уолпол, было далеко не самым легким. В Европе в это время противостояли друг другу Венский (Австрия, Испания, Пруссия, Россия) и Ганноверский (Англия, Франция, Голландия, Швеция) союзы. В воздухе висела угроза войны.
Испанский король Филипп У был недоволен результатами Утрехтского мирного договора 1713 г., существенно ослабившего Испанию. Британия тогда получила Гибралтар, средиземноморские военные базы на Менорке и право «асиенто» — монополию на работорговлю в Испанской Америке. Император Карл VI приобрел экономически важные территории в Италии, отобранные у Испании. В 1725 г. Филипп У предложил императору договориться: итальянские владения в обмен на помощь испанцев при создании в Священной Римской империи собственной торговой компании (в г. Остенде). Карл VI в эти годы пытался реформировать империю,
изменив как ее внутреннюю, так и внешнюю политику8. Император решил вывести Австрию из старой «системы» союзов9. Причиной этого стало отношение самих «морских держав» к империи: Англия с 1717 г. заключила союз с Францией, а Голландия буквально навязала Австрии невыгодный для нее Барьерный договор 1715 года. И император согласился на союз с Испанией, подписав в 1725 г. договор в Вене.
Лорд Ч. Тауншенд, бывший в те годы руководителем британской дипломатии, срочно предложил план создания Ганноверского союза, целью которого было прежде всего урезонить императора. Испанию Тауншенд считал сильным государством и диктовать ей свои условия не решился. Р. Уолпол, который в те годы был первым лордом казначейства, выступил против этого плана, поскольку он предусматривал большие расходы на содержание иностранных войск в Германии. Уолпол, наоборот, видел выход из сложившейся ситуации в переговорах с Испанией. И хотя ему не удалось блокировать создание Ганноверского союза, он все же начал за спиной Таун-шенда переговоры с Испанией, завершившиеся подписанием в 1729 г. Севильского договора. Испания отказалась помогать императору, получив за это территории в Италии уже при содействии Англии и Франции 10. В Англии договор приняли с ликованием. Политическое влияние Уолпола росло, а Таун-шенда — падало.
Карл VI остался на международной арене вообще без союзников. Еще в 1727 г. под давлением кардинала А. де Флери ему пришлось ликвидировать Остендскую компанию. А в 1731 г. император подписал Венский договор, вернувший его в «систему». Англо-французский союз к этому времени уже распался, и император смело поставил на договоре свою подпись. А еще раньше, в мае 1730 г., ушел в отставку лорд Ч. Тауншенд. Р. Уолпол получил абсолютную власть в кабинете министров.
Являясь лидером страны, Уолпол выработал свой особый стиль управления, позволявший ему оставаться у власти двадцать лет. Будучи хорошим финансистом, он, по выражению Б. Уильямса, был скорее «бизнесменом» во власти, чем чиновником 11. Уолпол считал, что за деньги можно проводить любую политику. Писатели и памфлетисты обвиняли его в коррупции, но его принципом были переговоры. Он верил, что с любым противником можно договориться. Эти идеи премьер-министр ввел и во внешнюю политику
Великобритании в 1730—1742 годах. Правда, внешнюю политику страны Р. Уолпол доверил своему брату Хорасу, который быш британским дипломатом уже много лет.
Новое руководство решило изменить прежнее направление британской дипломатии. Уолпол пошел на разрыв англо-французского союза. Почему же это произошло? В начале 1730-х гг. ситуация в Европе уже не напоминала времена окончания войны за Испанское наследство. После подавления заговора Эттербери (1722 г.) и мирного воцарения в Англии Георга II (1727 г.) якобитская угроза казалась англичанам уже не такой серьезной, как раньше. Да и главный идеолог союза — знаменитый генерал и госсекретарь Дж. Стэнхоп — уже умер. Вообще за время своего существования англо-французский союз не был популярен в обеих странах.
Франция к началу 30-х гг. XVIII в. тоже не была похожа на ту слабую, истощенную войной страну, подписавшую союзный договор. Благодаря усилиям «кольбертиста» кардинала А. де Флери Франция превращалась в мощную державу, способную добиться уважения в «европейском концерте». Стабилизировав в 1726 г. курс турского ливра, Флери добился притока в страну денег богатых французских финансистов, которые вкладывали их в государственные предприятия (мануфактуры, флот, колонии и др.). Начатая морским министром Морепа программа строительства флота привела к тому, что уже в начале 1730-х гг. французский военно-морской флот догнал по объему английский, а торговый даже перегнал. В 1731 г. в письме с о. Барбадос некий плантатор жаловался, что в Карибском бассейне на один британский корабль приходилось 10 французских 12. В североатлантических водах французские рыболовы вытесняли английских. А в середине 1730-х гг. французские ткани вытеснили английское сукно с рынков Северной Африки и Леванта 13. Они снова становились соперниками.
Ситуацию взорвал ремонт французами крепостей Дюнкерка, разрушенных по требованию англичан в 1713 году. Парламент негодовал. Уже летом 1730 г. французские дипломаты дали понять, что хотят начать войну с Австрией, чтобы вытеснить войска Карла VI из Италии. В июле того же года Уолпол начал зондировать почву в Вене. Таким образом, интересы Великобритании и Франции снова разошлись. И хотя в 1731—1732 гг. французский посол в Лондоне Шовиньи еще пытался установить связи сначала с оппозицией, по-
том с правительством, его действия уже не имели успеха.
В 1733 г. в Европе разразилась война за Польское наследство. По Венскому договору 1731 г. Великобритания и Соединенные Провинции Нидерландов обязаны были поддержать Австрию и оказать ей военную помощь в случае войны. У Британии Карл VI потребовал обеспечения защиты его итальянских владений в Средиземноморье. От Уолпола в Европе ждали однозначного ответа. Но английское министерство раскололось. Король, королева и оба госсекретаря — Харрингтон и Ньюкасл — считали, что Англия должна поддержать Австрию. Однако братья Уолполы выступили против этой идеи, убедив после долгой полемики кабинет. Стремление к проведению экономной политики, присущее премьер-министру, и здесь сыграло свою роль. Уже в начале 1734 г. Р. Уолпол с гордостью заявил королеве Каролине, что в минувшем году среди 50 000 человек, погибших в Европе, не было ни одного англичанина. Но причины этого достижения были гораздо более глубокими и сложными. Они лежали во внутренней политике премьер-министра.
Неудачный проект Акцизного билля Уолпола 1733 г. вызвал массовые возмущения по всей Англии. Торговцы, владельцы магазинов и мануфактур обрушились с петициями на парламент. Толпы лондонцев, руководимые Сити, выходили с протестами на улицы столицы, критикуя премьер-министра и сжигая его чучело вместе с чучелом королевы. При дворе шептались, что сам король потерял в него веру. Появлялись в печати и такие анонимные памфлеты, в которых утверждалось, что в случае принятия Акцизного билля «все торговцы... получат право на восстание!»14. Популярность премьер-министра таяла на глазах. В этой обстановке он отказался от реализации своего плана.
Естественно, что в таких условиях решение о вступлении Великобритании в войну за Польское наследство было слишком рискованным и, скорее всего, окончилось бы для Уолпола и его министров «политическим самоубийством». Тем более, что войны в английской истории финансировались прежде всего повышением земельного налога, против которого был направлен неудачный Акцизный билль. Так являлась ли позиция премьер-министра в 1733 г. «предательством императора»15, как полагает К. Хилл?
Выборы 1734 г. оказались для вигов сильным потрясением. Они уступили оппозици-
онным тори 149 мест в парламенте. Потрясли все эти события и самого Уолпола. В парламенте 1727—1734 гг. он был на пике своей карьеры. Он искренне верил в свое дело, создавая политическую реальность и финансовые основы Англии. После 1734 г. он уже не был так популярен. Ему все чаще приходилось защищаться как от оппозиции, так и от своих же министров, недовольных его правлением. А после смерти в 1737 г. его самого верного друга при дворе — королевы Каролины, он потерял и королевскую поддержку. Так что вряд ли можно согласиться с А.Б. Соколовым, утверждавшим о «прочности позиций Уолпола, которому парламентские выборы 1734 г. дали успех»16.
Во внешней политике Великобритания продолжала сохранять нейтралитет, хотя война в Европе была в разгаре. X. Уолпол уехал в Гаагу, где позиционировал свою страну как «арбитра Европы» и пытался созвать мирный конгресс. На призывы Карла VI в течение трех лет войны стать ее участником британский представитель утверждал, что Англия вступит в войну только вместе с Голландией. Но Соединенные Провинции также не желали решать проблемы Польши.
На самом деле, прикрываясь «нейтралитетом», как Р. Уолпол, так и его брат развернули бурную дипломатическую деятельность. Они пробовали заставить Швецию объявить о нейтралитете в войне, в 1733 г. попытались помешать Франции заключить договор о нейтралитете с Голландией. Торговый договор 1734 г. с Россией также имел для Уолпола политические цели: уже через год Лондон поддержал поход русской армии на Рейн. А с Данией Уолпол подписал субсидный договор 1734 г., стоивший Англии 25 тыс. фунтов стерлингов ежегодно 17. Он был нужен для безопасности Ганновера. В 1734—1735 гг. Британия готовила большой флот, боясь вторжения якобитов из Франции. Все эти действия не придали популярности английской дипломатии. Образ Англии как «судьи Европы» оказался под угрозой. В мирных переговорах, проходивших в октябре 1735 г., британцы уже не имели влияния.
Во второй половине 30-х гг. XVIII в. Англия пыталась улучшить отношения с Францией, но неудачно. К французам в Британии относились негативно. Еще в 1733 г. некий член парламента утверждал: «Мы не можем сказать теперь, что французы — наши хорошие союзники»18. Да и сами англичане в этот период больше интересовались проблемами
внутренней политики, в частности, «делом» Принца Уэльского Фредерика.
Интерес к международным проблемам вновь пробудился у британцев в 1737 году. Он был связан с англо-испанскими противоречиями. Отношения между двумя странами обострились из-за вест-индских колоний. Английские моряки постоянно нарушали «асиенто», позволявшее только одному английскому кораблю в год перевозить рабов из Африки в Испанскую Америку. Рабы шли потоком. Но и испанцы, нарушая все мирные договоры, грабили британские суда, мотивируя это правом обыска береговой охраны на случай контрабанды. По данным Б. Уильямса, в 1713—1731 гг. около 180 английских кораблей подверглись подобным случаям (то есть около 10 судов в год) 19. Возмущенные английские торговцы год от года засыпали своими петициями парламент. Однако серьезного внимания эта проблема удостоилась после 1736 г., когда король Испании Филипп V ужесточил законы об обыске. Некий англичанин написал парламентариям гневное письмо, спрашивая: «По какой статье какого договора имеют испанцы право останавливать или обыскивать все наши суда?»20. Также возникла проблема с Джорджией, новой колонией Великобритании, созданной в середине 1730-х годов. Губернатор прислал Уолполу письмо, в котором писал, что «испанцы могут уступить все, даже (разрешить. — А. К) плавание наших кораблей, лишь бы им отдали Джорджию»21. Уолпол решил урегулировать дело подписанием англо-испанской конвенции в г. Пардо в начале 1739 года. Испания обещала выплатить компенсацию британским купцам, но и Компания Южных морей должна была уплатить Испании 68 тыс. фунтов стерлингов.
Весть о подписании конвенции подняла волну общественного недовольства в Англии. У. Питт-старший выступил со своей знаменитой речью: «Кого сейчас презирают? Нас и нашу нацию. Это чувствуется при каждом европейском дворе. Все видят, что Испания говорит с нами как хозяйка, все знают о ее диктаторских условиях. Конвенция позорна, она лишь создает иллюзию решения проблемы»22. Компания Южных морей отказалась платить штраф. Тогда Испания приостановила действие «асиенто». Оппозиция потребовала войны.
Так началась война между Великобританией и Испанией, известная как «война из-за уха Дженкинса»23. Единственным успехом
англичан в ней был захват г. Порто-Белло на Панамском перешейке в декабре 1739 года. Последующие атаки на Картахену, Гавану и Панаму провалились, а обвинили во всем правительство. Война свидетельствовала об усилении колониальной экспансии Англии, что не могло не вызвать негативной реакции к Лондону со стороны Франции и Голландии. Франция была в союзе с Испанией с 1733 года. Правда, их отношения ухудшились к концу 1730-х гг., что позволило Р. Уолполу спокойно, не оглядываясь на Версаль, подписать конвенцию Пардо. Но уже с началом войны Франция негласно стала на стороне Испании. Так, X. Уолпол стал жертвой дипломатической комбинации в Голландии, которую провернули французские дипломаты, не позволив республике поддержать Британию в войне с Испанией. За это Соединенные Провинции получили уменьшение английской конкуренции на испанских рынках и торговый договор с Францией. Кроме Голландии, от союза с Англией отказались Австрия и Швеция. В Россию был отправлен посол Э. Финч, который хотя и заключил с Санкт-Петербургом необходимый Англии субсидный договор 24, но неудачно попал в период дворцовых переворотов 1740—1741 гг., что задержало подписание договора на долгий срок. Все эти неудачи существенно влияли на позиции Р. Уолпола в стране, хотя он и не являлся сторонником войны с Испанией.
В октябре 1740 г. в Вене скончался император Карл VI. Его смерть снова возродила имперский кризис, усугубившийся теперь еще и тем, что у покойного императора не было наследника мужского рода. На «австрийское наследство» теперь претендовали два человека — курфюрст Баварии (и ставленник Франции) Карл Альбрехт и королева Венгрии (дочь Карла VI) Мария Терезия. И в Европе снова разгорелась война. Уже в декабре 1740 г. войска прусского короля Фридриха II вторглись в Силезию. Снова в Европе складываются блоки. Поскольку Британия уже вела войну с Испанией, то Р. Уолпол не спешил заключать союзы, тем более, что он учитывал неудачи предыдущего года. Все же 24 июня 1741 г. Англия поддержала Марию Терезию, подписав с ней субсидный договор. Эта была последняя внешнеполитическая акция Роберта Уолпола.
В 1741 г. в Англии снова прошли всеобщие выборы в парламент. Кабинету удалось получить лишь незначительное большинство. Уолпол больше не был популярен в стране,
и с каждым днем его влияние все падало. Еще в конце 30-х гг. в парламенте появилась небольшая группа бойких молодых людей, называвших себя «патриотами». За ними стояла оппозиция в лице У. Пултни и Принца Уэльского, целью которых было смещение Уолпола. Но премьер-министр тогда с презрением отозвался о них: «Что такое патриот?»25. К 1742 г. «патриоты» были настолько популярны, что к ним присоединились все, кто выступал против Уолпола. Они открыто обвиняли его в изоляционизме, результатом чего стали неудачи во внешней политике в Европе. «Патриоты» требовали активной внешней политики Британии. В феврале 1742 г. их критика усилились, и Уолпол вынужден был уйти в отставку с титулом графа Орфорда, завершив свой двадцатилетний срок на посту лидера Великобритании.
Результаты своей внешней политики он кратко охарактеризовал еще в 1739 г.: «Торговля Великобритании в данный момент более процветающая, ее суда более многочисленны и ее навигация лучше защищена, чем когда-либо в прежние времена. Это ли... признаки слабой администрации?»26. Конечно, Роберт Уолпол не был безупречным политиком. Но, благодаря его мирной внешней политике, Великобритания смогла создать мощную экономическую базу, ставшую основой Британской империи. Можно ли считать его изоляционистом? Да, но не в полной мере. В условиях второй четверти XVIII в. политика премьер-министра представляется вполне реалистичной. К тому же военное вмешательство в Европу он умело заменял дипломатическими переговорами, пытаясь удержать свою страну в роли арбитра международных отношений.
Уход Р. Уолпола с политической арены стал началом для Великобритании двадцатилетнего периода войн, которые закончились образованием огромной Британской империи. Но одновременно страна попала в дипломатическую изоляцию в Европе, выйти из которой смогла только в период наполеоновских войн. Политики, обвинявшие Уолпола в изоляционизме в 1730-е гг., привели к нему Британию в 1760-е годы. Но это была уже другая эпоха.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вызинский Г. Англия в XVIII столетии. СПб., 1860. Ч. 1. С. 182.
2 Левидов М.Ю. Путешествие в некоторые отдаленные страны мысли и чувства Джонатана
Свифта, сначала исследователя, а потом воина в нескольких сражениях. М., 1986. С. 256.
3 Жукова А.В. Роберт Уолпол: политический компромисс в истории Англии первой половины XVIII в. // Новая и новейшая история. Саратов, 1997. Выт. 16. С. 32.
4 Kramnick I. Bolingbroke and His Circle. Camb. (Mass.), 1968.
5 Black J. British foreign policy in the Age of Walpole. Edinburgh, 1985; Speck W.A. Stability and Strife. Cambridge, 1977; Langford P. A Polite and Commercial People. England, 1727—1783. Oxford, 1990.
6 Жукова А.В. Указ. соч. С. 37.
7 Соколов А.Б. «Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII в. Ярославль, 1996. С. 58.
8 Шмидт Г. Карл VI (1711—1740) // Шинд-линг А., Циглер В. Кайзеры. Ростов н/Д, 1997. С. 252—256.
9 «Системой» или «Старой системой» в историографии называют союз «морских держав» (Англия, Голландия) и Священной Римской империи (Австрия), носящий антифранцузский характер. Примерный период существования «системы» — 1673—1756 гг. (см.: Eldon C.W. England’s subsidy policy towards the Continent during the Seven Years War. Philadelphia, 1938. P. 1—40).
10 The Treaty of Seville, 9th Nov. 1729 // Chalmers G. A Collection of Treaties between Great Britain and other powers. L., 1790. Vol. II. Ст. XII // http://visualiseur.bnf.fr.
11 Williams B. The Whig Supremacy, 1714— 1760. Oxford, 1962. P. 283.
12 The Gentleman’s Magazine, Vol. I. March. 1731. P. 157 // http://www.bodley.ox.ac.uk.
13 Wilson A. French Foreign Policy during the Administration of Cardinal Fleury. L., 1936. P. 290—299.
14 Remarks on the Review of the Excise Scheme // The Gentleman’s Magazine, Vol. III. December 1733. P. 638 // http://www.bodley.ox.ac.uk.
15 Hill Ch. Reformation to Industrial Revolution. L., 1971. P. 233.
16 Соколов А.Б. Указ. соч. С. 56.
17 Foreign Advices in October, 1734 // The Gentleman’s Magazine, Vol. IV. October 1734. P. 574 // http://www.bodley.ox.ac.uk.
18 The Gentleman’s Magazine, Vol. III. August 1733. P. 393 // http://www.bodley.ox.ac.uk.
19 Williams B. Op. cit. P. 208.
20 Extract of a Letter to a Member of Parliament from a Friend and Elector in the Country // The Gentleman‘s Magazine, Vol. IX. January 1739. P. 33 // http://www.bodley.ox.ac.uk.
21 Taylor R.S. Robert Walpole and His Time. L., 1935. P. 298.
22 Selected Speeches on British foreign policy, 1738—1914. L., 1924. P. 5.
23 Война получила такое название из-за дела капитана Дженкинса, который лишился уха в
сражении с испанской береговой охраной. Его приводили в пример как английского героя, подвергшегося испанским пыткам.
24 Союзный договор России и Великобритании, 3 апреля 1741 г. // Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Рос-сиею с иностранными державами. Т. 9 (10). Трактаты с Англиею. СПб., 1892. С. 93—111. Россия обещала предоставить 10 тыс. своих солдат, Бри-
тания — 100 тыс. фунтов стерлингов. В связи с изменением внутриполитической ситуации в России (приходом к власти Елизаветы Петровны)
11 ноября 1742 г. быгл подписан новый договор, подтверждающий условия старого.
25 Жукова А.В. Указ. соч. С. 35.
26 English Historical Documents, vol. X., 1714—1783. L., 1957. P. 845.
