CC BY
92
РОБЕРТ ЛАНСИНГ И АМЕРИКАНСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В.В. Романов
Romanov V.V. Robert Lansing and American diplomacy during the First World War. The article analyses the foreign policy views of Robert Lansing, US State Secretary (1915-1920).
Личность Роберта Лансинга, государственного секретаря США в администрации Вудро Вильсона (1915—1920), получила самые противоречивые оценки современников и историков. Одни рассматривали главу дипломатического ведомства всего лишь как простого клерка, который только заверял решения, принятые президентом [1]. Другие видели в нем представителя интересов финансовых и индустриальных кругов в американском правительстве [2-4]. Третьи относили Лансинга к числу способнейших государственных секретарей США в XX веке [5]. При этом следует заметить, что до настоящего времени деятельность этого политика еще не стала предметом специального и всестороннего исследования. В данной статье предпринята попытка проанализировать характер внешнеполитического мышления Роберта Лансинга и определить его вклад в оформление важнейших концептуальных основ международного курса Соединенных Штатов.
Роберт Лансинг родился в 1864 году в семье видного нью-йоркского юриста. Начало его дипломатической карьеры связано с женитьбой на дочери Дж. Фостера, государственного секретаря в администрации президента Б. Гаррисона (1892—1893). С конца XIX века Лансинг стал привлекаться к международно-правовой деятельности, в частности к работе в качестве представителя Соединенных Штатов в различных арбитражных комиссиях. Он был известен в стране как один из основателей Американского общества международного права, являлся постоянным членом его исполнительного комитета и редактором журнала -официального издания этого общества [6]. Имея столь солидный опыт международного юриста, Лансинг уже в 1912 году надеялся на официальное назначение в администрацию Вильсона. Однако попасть на государственную службу ему удалось только в марте 1914 года. После отставки Дж. Мура в государственном департаменте освободилась важнейшая должность совет-
ника, который по номенклатуре дипломатического ведомства США являлся вторым человеком после госсекретаря.
Определяя подходы Лансинга к внешнеполитическим проблемам, следует выделить прежде всего его серьезные международно-правовые знания. По своим убеждениям он относился к числу консервативных и реалистических мыслителей. В одной из работ, написанных в начале
1914 года, Лансинг отмечал, что политика должна опираться на конкретные факты, а не на утопические теории. "Идеализм, -подчеркивал он, - хуже, чем никуда негодная вещь" [7].
На первых порах в должности советника государственного департамента Лансинг занимался в основном рутинной работой. Однако постепенно к его мнению стал серьезно прислушиваться президент Вильсон. Особенно это сказалось после начала мировой войны, поскольку в период нейтралитета, который объявили США, требовалась тщательная международно-правовая проработка позиций американской дипломатии по таким вопросам, как действие Лондонской декларации о праве морской войны, торговля с европейскими странами. Степень влияния Лансинга на президента при формировании политики американского нейтралитета наглядно выражается, например, в таком факте. Только за один день, 17 сентября 1914 года, Вильсон направил советнику госдепартамента несколько писем по различным аспектам с требованием консультаций или просьбой высказать свою точку зрения |8].
Лансинговское понимание концепции американского нейтралитета наглядно демонстрирует реализм его подходов к внешнеполитическим вопросам. Лансинг, например, не разделял точку зрения своего начальника, государственного секретаря Уильяма Брайана, о недопущении кредитов воюющим державам. Он считал финансирование европейских стран вполне легальным и соответствующим международной практике и политике нейтралитета
[9]. Как известно, официальная позиция государственного департамента не выдержала испытание временем главным образом под влиянием реальных обстоятельств финансового положения США. В связи с этим именно к Лансингу шли многие обращения с обоснованием необходимости изменения политики администрации в вопросе о кредитах [9, р. 135]. В письме президенту Вильсону советник государственного департамента, суммировав высказанные предложения, однозначно связал разрешение на частные коммерческие кредиты странам Антанты с проблемой дальнейшего развития американской внешней торговли и стабилизации внутреннего экономического положения страны [9, р. 139-140]. В итоге именно через Лансинга Вильсон информирует финансовые круги о своей готовности одобрить предоставление кредитов.
Позиция Вильсона по вопросу о торговле со странами Антанты также во многом была определена под влиянием соображений Лансинга. В декабре 1914 года президент обратился к нему с просьбой подготовить ответ на письма ряда прогермански настроенных интеллектуалов, которые обвинили администрацию в проантантовских симпатиях. Отвечая им, Лансинг прежде всего выделил обстоятельства, определившие нейтральную позицию США в конфликте. К ним он отнес, во-первых, международное право и международные договоры, заключенные Соединенными Штатами; во-вторых, стремление американского руководства обеспечить внутреннее единство страны; в-третьих, необходимость сохранения дружеских связей со всеми народами мира и внесение своего вклада в дело послевоенного урегулирования. Факт более тесных контактов со странами Антанты, особенно в торговле, Лансинг объяснил преимуществом их географического положения, преобладанием их морского потенциала, что нельзя рассматривать, как отход США от нейтральной позиции [9, р. 168-169].
Однако следует учитывать, что Лансинг относился к числу тех политиков в американском руководстве, которые были совершенно определенно настроены проантантовски. В основе этих его убеждений лежали соображения о национальных интересах Соединенных Штатов. Следуя этой логике, Лансинг скептически относился к различным проектам американского посредничества до тех пор, пока существовала германская военная мощь [7, р. 19]. В феврале 1915 года Лансинг предсказывал,
что война США с Германией неизбежна и причиной американского вступления в конфликт станут действия немецких подводных лодок. В меморандуме от 15 февраля он пришел к заключению, что Германия мало что потеряет от разрыва отношений с Соединенными Штатами, поскольку американо-германская торговля в условиях войны практически свелась к минимуму и ее прекращение не принесет центральным державам серьезного подрыва общего объема поставок. Кроме того, США не смогут быстро выставить большие военно-морские и военные силы на театр европейских действий. Следовательно, по мнению Лансинга, германское руководство пойдет на развязывание подводной войны для того, чтобы ударить по торговле Соединенных Штатов со странами Антанты (9, V. 1, р. 367-368].
Важные особенности внешнеполитического мышления Лансинга проявились в связи с обсуждением в администрации гибели американского гражданина на английском лайнере "Фалаба" в марте 1915 года. Если Брайан в этих условиях настаивал на запрете гражданам США плавать на судах воюющих стран, а Вильсон подчеркивал важность моральных аспектов проблемы, то Лансинг обращался прежде всего к анализу международно-правовых вопросов. В письмах Брайану от 2 и 7 апреля
1915 года советник госдепартамента предлагает потребовать от Германии серьезной ответственности за жизнь американских граждан. В основе его позиции стоит проблема легальности военных зон, объявленных германским правительством [9, V. 1, р. 373-374].
Пребывание Лансинга в должности советника государственного департамента продемонстрировало, что его внешнеполитическое мышление вполне отвечало стратегическим целям дипломатии Вильсона в условиях войны и дополняло позицию президента точными формулировками, основанными на серьезной международноправовой базе. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль при выборе преемника Брайану после его отставки в июне 1915 года. Советник президента полковник Эдвард Хауз в письме Вильсону, отстаивая кандидатуру Лансинга на должность руководителя внешнеполитического ведомства, подчеркивал, что самое главное при выборе нового государственного секретаря -найти человека, который бы не имел слишком много своих собственных идей и поэтому принял бы безоговорочно президентское руководство в международных
делах [8, V. 33, р. 203]. Сам президент, по воспоминаниям членов кабинета Д. Хаус-тона и У. Макаду, так прокомментировал выборы Лансинга: "Он (Лансинг. - В.Р.) не является значительной личностью и не обладает достаточным воображением, но ему (Вильсону. - В.Р.) нужен всего лишь клерк, который бы шлифовал дипломатические документы, поскольку сам Вильсон намерен оставаться своим собственным государственным секретарем" [10].
Однако Лансинг, придя к руководству американским дипломатическим ведомством, сумел привнести во внешнеполитические представления администрации важные новации. Интересен, в связи с этим, меморандум нового государственного секретаря от 11 июля 1915 года. В этом документе нашли свое дальнейшее развитие соображения Лансинга о характере мировой войны. Подчеркнув, что Германия представляет чрезвычайную угрозу для национальных интересов США, Лансинг попытался обрисовать предлагаемые ответные меры американской дипломатии. По его мнению, необходимо задержать углубление кризиса, связанного с подводной войной, оградить Соединенные Штаты от германского саботажа и главное внимание уделить латиноамериканскому региону, который является центром экономических и политических интриг Германии против США. В своем меморандуме Лансинг противопоставил Германию нациям, основанным на демократических традициях. В связи с этим он видел реальную возможность сговора абсолютистских государств (Германии, России и Японии), которые могли создать единый антидемократический фронт [11]. Другими словами, Лансинг выдвинул, с одной стороны, совершенно определенную идеолотческую концепцию мировой войны, которая впоследствии станет определять вильсоновскую программу послевоенного устройства мира. Но, с другой стороны, его анализ строится и на позициях реализма, поскольку им учитывались и национальные интересы США и необходимость сохранения мирового баланса сил.
Находясь во главе американского внешнеполитического ведомства в 1915—
1916 годах, Лансинг основывал свои действия прежде всего на указанных выше концепциях. Поскольку Соединенные Штаты официально следовали политике нейтралитета, государственному секретарю приходилось придерживаться позиции равноудаления от воюющих сторон. Об этом свидетельствуют, например, диплома-
тические документы из англо-американской переписки по поводу мер британского правительства по ужесточению блокады Германии и включения в список контрабандных товаров хлопка и других материалов [12]. Одновременно Лансинг продолжает отстаивать курс на сближение Соединенных Штатов со странами Антанты. Он вместе с рядом других членов кабинета стал инициатором разрешения долгосрочных кредитов этим странам. В то же время государственный секретарь задумывается и о перспективах мирного урегулирования. В письме Вильсону от 24 августа 1915 года Лансинг указывает, что вступление США в войну на стороне Антанты даст возможность Соединенным Штатам занять место на послевоенной конференции [9, у.1, р. 470-471]. Показательным является и тот факт, что послевоенную систему мира Лансинг напрямую связывает с утверждением демократических принципов. Так, например, в ряде документов, относящихся к декабрю 1916 года - январю 1917 года, государственный секретарь отмечает, что в будущей международной организации должны быть представлены только демократические государства [7, р. 148, 154]. 20 марта 1917 года на заседании кабинета Лансинг подчеркнул, что революция в России дает возможность рассматривать участие Соединенных Штатов в войне, как вступление в единый демократический фронт против абсолютизма. Единственной надеждой постоянного мира, по его мнению, остается установление мировой демократии, и поэтому вступившие в войну США будут бороться именно за демократические идеалы [6, V. 10, р. 97].
Таким образом, в период нейтралитета Лансинг занимался не просто международно-правовым оформлением вильсоновской политики, но и вносил существенный вклад в развитие ее идеологических аспектов. Он попытался наполнить внешнеполитические концепции администрации прагматическими элементами, направленными на защиту национальных интересов страны и стимулирование внутреннего экономического развития. Эти обстоятельства, на наш взгляд, дают основание утверждать, что логика внешнеполитического мышления Лансинга во многом легла в основу важнейшего решения президента Вильсона о вступлении Соединенных Штатов в мировую войну.
Позиция государственного секретаря США после вступления страны в мировую войну по своим принципиальным положениям осталась неизменной. По-прежнему
главной задачей Соединенных Штатов он называл разгром Германии. Речи Лансинга, относящиеся к этому периоду, были направлены против "прусской автократии", милитаризма, которые, по его мнению, глубоко укоренились в германской философии и характере. Поэтому глава внешнеполитического ведомства высказывался против каких бы то ни было компромиссов с существующим правительством Германии. В августе 1917 года, когда папа римский выступил с инициативой посредничества в организации мирных переговоров, именно Лансинг разубедил Вильсона от поддержки такого посредничества. В качестве причины отказа от миротворческих предложений папы государственный секретарь США назвал неприятие главного принципа переговоров - установление в Европе статус-кво. Разгром Германии Лансинг связывал с непосредственными национальными интересами Соединенных Штатов. Лансинг подчеркнул: "Давайте осознаем, что эта война не ради установления абстрактных принципов справедливости. Это война, в которой на карту поставлено будущее Соединенных Штатов" [5, р. 119].
Следует отметить, что уже в этот период наметилось определенное расхождение в позициях государственного секретаря и президента. В начале 1917 года Вильсон даже намеревался освободить Лансинга от занимаемой должности [8, V. 40, р. 445]. Ведение дел с Антантой и подготовка условий послевоенного мира все больше доверяются полковнику Хаузу. Документы не позволяют напрямую выяснить причины разногласий президента и госсекретаря. Однако, на наш взгляд, можно согласиться с американским историком Д. Смитом, который сделал вывод о том, что ведущую роль в расхождении позиций сыграл реализм лансинговской внешнеполитической мысли. Смит подчеркивал, что реализм Лансинга, его знания международного права полностью устраивали Вильсона в период американского нейтралитета, но, с точки зрения президента, этого было явно недостаточно в период подготовки к мирному урегулированию [7, р. 8-9].
Сопоставление лансинговских и вильсоновских подходов к проблеме послевоенного устройства позволяет выделить те принципиальные аспекты, которые наметились в их разногласиях. Так, например, в феврале 1917 года государственный секретарь подготовил меморандум под названием "Основы мира", в котором он повторил свою идею о том, что главную гарантию
будущего мира видит в триумфе демократии. По мнению Лансинга, мир слишком медленно движется в сторону мирового федерального государства и поэтому Соединенным Штатам будет лучше придерживаться традиционной дипломатии, к которой следует добавить определенный механизм мирного урегулирования международных споров (арбитраж, суд). Такую позицию американский историк Д. Смит квалифицирует как "консервативный интернационализм" (5, р. 120-121].
Окончательное расхождение во внешнеполитических воззрениях Лансинга и Вильсона по вопросам послевоенного устройства мира произошло во время работы Парижской конференции. Прежде всего государственный секретарь еще в ноябре
1917 года высказался против поездки самого президента на конференцию. С точки зрения Лансинга, прибытие Вильсона в Париж может принести только потерю доминирующего влияния президента США на процесс мирного урегулирования [13]. Не соглашался Лансинг и с основополагающими идеями Вильсона о Лиге Наций. Следует отметить при этом, что президент очень мало информировал главу государственного департамента о содержании своего проекта международной организации. Фактически все нюансы вильсоновского плана Лансинг узнал только в декабре 1918 года на пути американской делегации в Париж [13, р. 46]. Какие же положения Устава Лиги Наций вызывали возражения у государственного секретаря? Свои соображения на этот счет он высказал в письме президенту от 23 декабря
1918 года. Речь идет главным образом о несогласии главы дипломатического ведомства с президентской идеей о непосредственных гарантиях, закрепленных в проекте Устава. Лансинг указывает на несоответствие этого положения доктрине Монро и конституционным прерогативам Конгресса [13, р. 50-52]. По его мнению, принятие непосредственных гарантий, вплоть до использования военной силы, может оказать серьезное негативное влияние на национальный суверенитет и национальные интересы Соединенных Штатов. "Я не думаю, - заключает Лансинг, -что это мудро - ограничивать нашу независимость в действиях" [13, р. 39]. Лансинг рассматривал концепцию прямых гарантий как передачу всех полномочий для этого Франции, так как она являлась в то время наиболее сильной сухопутной военной державой мира [13, р. 78].
Характеризуя вильсоновский принцип самоопределения наций, государственный секретарь подчеркнул, что его провозглашение вызовет огромные трудности во многих районах мира. "Эта фраза просто наполнена динамитом” и неизбежно повлечет целый ряд необоснованных требований на конференции [13, р. 97].
Суммировав свои критические замечания, Лансинг выдвинул встречные предложения по Уставу Лиги Наций. Его концепция сводится к следующим положениям.
1. В качестве основы международной организации он выдвинул "негативную гарантию", в соответствии с которой каждый член Лиги Наций отказался бы от агрессивных намерений в отношении других стран и обязался бы не нарушать территориальную неприкосновенность и политическую независимость друг друга. Ассамблея Лиги и ее Совет, с точки зрения Лансинга, должны применять меры по мирному предотвращению межгосударственных споров главным образом через определенную международно-правовую систему, через арбитраж.
2. Установление в Лиги Наций принципа "легального равенства государств", при котором нет места ни праву вето великих держав, ни старой системе баланса сил.
3. Гласность дипломатии, прежде всего в вопросе заключения международных соглашений.
4. Равенство торговых привилегий для всех членов Лиги Наций.
Определяя суть своих предложений, Лансинг свел их к трем доктринам: "свободные руки", "открытые двери", "гласность" [13, р. 53-66, 75]. Можно сделать вывод, что концептуальные представления государственного секретаря о предполагаемой международной организации отличались большей реалистичностью от плана президента. Вильсон, однако, совершенно проигнорировал точку зрения главы внешнеполитического ведомства и не внес в свой проект изменений, предложенных Лансингом.
В результате в ходе конференции роль Лансинга практически была сведена на нет, да и он сам, видя полное неприятие выдвинутых им идей, даже и не пытался говорить о них публично. По мнению госсекретаря, изложенному впоследствии в воспоминаниях о конференции, "только чувство ответственности не позволило ему тогда же подать в отставку" [13, р. 3].
В своих мемуарах Лансинг указывает и на другие вопросы, по которым у него были расхождения с Вильсоном в Париже.
Он, в частности, не одобрял включения Устава Лиги Наций в текст мирного договора с Германией, заключения договора об англо-американских гарантиях безопасности Франции, компромисса с Японией по вопросу о Шаньдуне [13, р. 110, 216-264].
Несмотря на принципиальные расхождения между президентом и государственным секретарем об основах послевоенного устройства мира, Лансинг все же поставил свою подпись под парижскими документами. Позднее, во время внутриполитической борьбы в Соединенных Штатах по вопросу о ратификации Версальского договора, он настаивал на необходимости его одобрения в Сенате. Вместе с тем Лансинг говорил и о возможности определенных уступок оппонентам президента [6, V. 10, р. 173].
Тем не менее взаимопонимания с Вильсоном Лансинг уже достичь не смог, что и стало причиной его отставки 13 февраля 1920 года.
Анализ внешнеполитического мышления Лансинга показывает, что оно базировалось на своеобразном смешении идеалистических и реалистических установок. Ярким примером этого служит его уверенность в том, что германское правительство угрожает не только национальным интересам США, но и подрывает демократические принципы во всем мире. Консерватизм Лансинга стал основой его скептического отношения к вильсоновской идее коллективной безопасности в Лиге Наций. Выступая против изоляционизма, он отстаивал необходимость дипломатической свободы США. Все это позволяет сделать вывод о том, что идеи Лансинга оказали существенное влияние на определение концептуальных основ внешней политики Соединенных Штатов, главным образом, в период американского нейтралитета в войне.
1. Bemis S.F. A Diplomatic History of the United States. N.Y., 1965. P. 217.
2. Уткин А. И. Дипломатия Вудро Вильсона. М., 1989. С. 75-76.
3. Tansill Ch. America Goes to War. Gloucester, 1963. P. 176.
4. Daniels J. The Wilson Era. Chapel Hill, 1946. V. 1. P. 438.
5. An Uncertain Tradition. American Secretaries of State in the Twentieth Century / Ed. by N.A. Gracbner. N.Y., 1961. P. 101.
6. The American Secretaries of State and Their Diplomacy / Ed. by S.F. Bemis. N.Y., 1963-1964. V. 10. P. 47-48.
7. Smith D.M. Robert Lansing and American Neutrality. 1914-1917. Berkley - Los Angeles, 1958. P. 8.
8. The Papers of Woodrow Wilson / Ed. by A.S. Link. Princeton, 1966-1994. V. 31. P. 38-39.
9. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Lansing Papers. 1914-1920. Washington, 1939. V. 1. P. 124-125, 135.
10. Houston D.F. Eight Years with Cabinet, 1913-1920. Garden City, 1926. V. 1. P. 141.
11. Lansing R. War Memoirs. Indianopolis -N.Y., 1935. P. 19-21.
12. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. Supplement. The World War, 1914-1918. Washington, 1938-1939. V. 3. P. 578-579.
13. Lansing R. The Peace Negotiation. A Personal Narrative. Boston - N.Y., 1921. P. 15, 22.
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ДЕТСКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ТЕАТРА
И.С. Блинкова
Blinkova I.S. A history of the development of children’s music theatre. Children’s music theatre, as the most fragile, most ephemeral and receptive of all the arts, cannot be understood without comprehending the changes in the practical experience and history of theatre. The article looks at the process of the development of children’s amateur music theatre, interprets its stage function and explains characteristic and distinguishing features of different historical situations.
Предыстория детского музыкального театра восходит к древнейшим видам театра, унаследовавшим от обрядовых действ их синтетический характер. В античном и древневосточном музыкальном театре на равных правах объединялись слово, музыка, танец.
В древнегреческом театре, выросшем из дифирамба, музыкальную основу составляло хоровое пение детей в сопровождении шумовых инструментов: вступительная
песня хора (парад), центральные песни (стасимы), заключительный хор (эксод), хоры, сопровождавшие танцы (эммелейя), лирический диалог-жалоба актера и хора (коммос).
В Индии детский музыкальный театр насчитывал несколько видов театральных представлений: лилу (музыкально-танцеваль-ную композицию), катакали (пантомиму), якшагану (соединение танца, диалога, декламации, пения). В дальнейшем театр сохранил музыкально-танцевальную природу.
В истории китайского детского театра ведущая роль принадлежит смешанным театрально-музыкальным представлениям; своеобразно осуществляется синтез музыки и действа в одном из ведущих музыкально-танцевальных жанров эпохи средневековья - дзацзюй. В дзацзюй действие концентрировалось вокруг одного действующего персонажа, который исполнял несколько песен на особые для данной
ситуации напевы. Песни подобного рода -моменты общения, концентрации эмоционального напряжения.
В Японии детские музыкально-театральные представления получили название но (XIV - XIV века), дзерури (XVI век), кабу-ки (XVII век). Пьесы но строятся на декламационно-напевной основе с протяжным произнесением текста. Участники спектакля хором комментируют действие, ведут диалоги, повествуют, танцуют. В начале представления звучат песни-повествования (митиюки), в кульминации исполняется танец для созерцания (юген). В дзерури - детском театре кукол - певец-рассказчик сопровождает пантомиму распевным повествованием под аккомпанемент трехструнного щипкового инструмента - сямисэна. В театре кабуки дети также напевно декламируют текст, шумовые эффекты (гэнза он гаку), символически изображают звуки и явления природы (удары барабанных палочек передают шум дождя или плеск воды, определенный стук указывает, что пошел снег, удар в специальные дощечки "ки" означает появление луны). Дети, владеющие элементарными навыками игры на музыкальных инструментах, помещаются за ширмой из бамбуковых палочек. В начале и в конце представления звучит барабан. Большое место в театре кабуки занимает пантомима (даммари) и танцевальные сцены (кейрото, сесагото).
