CC BY
38
УДК 8; 811.111 ББК (Ш)81.2
РИТМИЧЕСКОЕ ПОСТРОЕНИЕ АБЗАЦА В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ПРОЗЕ КАК ЧАСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПОРТРЕТА ПЕРСОНАЖА (на материале романа Аниты Брукнер «Судьба»)
I О.В. Корецкая
Аннотация. В статье рассматривается роль ритма во внутреннем построении абзаца в англоязычной художественной литературе. Отмечается, что протяженный абзац, занимающий в тексте оригинала страницу и больше, может состоять из нескольких сверхфразовых единиц, которые в звучащей речи при его филологическом прочтении получают различное интонационное оформление, а границы между ними обозначаются сменой ритмического рисунка. В качестве примера приводится краткий прагмастилистический анализ протяженного абзаца из романа «Судьба» английской писательницы XX века Аниты Брукнер. Цель такого анализа в данном случае — выявить изменение ритма, которое свидетельствует о начале нового сверхфразового единства. Показывается, что раздвоенность личности главной героини проявляется в регулярном чередовании коротких отрывисто звучащих ритмических групп с более длинными последовательностями, характеризующимися монотонностью и общим замедлением темпа. В результате абзац, представляю-434 щий собой в данном случае несобственно-прямую речь, оказывается фонетически неоднородным и действительно распадается на несколько сверхфразовых единств, что демонстрирует различие между «английским» и «французским» стилями мышления главной героини.
Ключевые слова: абзац, сверхфразовое единство, несобственно-прямая речь, филологическое чтение, прагмастилистика, ритм, слог.
RHYTHMIC STRUCTURE OF A PARAGRAPH IN ENGLISH-LANGUAGE LITERATURE AS A PART OF THE CHARACTER'S PSYCHOLOGICAL PORTRAIT (A Case Study of the Novel 'Providence' by Anita Brookner)
| O.V. Koretskaya
Abstract. The article considers the role of rhythm in the inner structure of a paragraph in English-language literature. It is pointed out that an extend-
ed paragraph taking a page or more in the original text can consist of several super-phrasal unities. When read out philologically, they are characterised by various kinds of intonation in oral speech and their boundaries are marked off by the change in rhythm. This is illustrated by a brief pragma-stylistic study of one extended paragraph from the novel Providence by the 20th century English writer Anita Brookner. The aim of such analysis in this case is to draw the reader's attention to the change of the rhythmical pattern that indicates the beginning of a new super-phrasal unity. It is shown that the two sides of the heroine's nature is manifested in the periodic alteration of short pulsating rhythm groups with longer ones, pronounced in a slower and more monotonous fashion. The paragraph, which in the given case is the character's inner monologue, thus turns out to be phonetically non-uniform and does fall into several super-phrasal unities revealing the difference between the heroine's "British" and 'French" types of thinking.
Keywords: paragraph, super-phrasal unity, inner monologue, philological reading, pragma-stylistics, rhythm, syllable.
Филологическое чтение художественной литературы невозможно без анализа ритмической организации текста. Ритм, как периодическое чередование различных по длительности структурных единиц, является неотъемлемой частью авторского стиля. С его помощью создаются определенные звуковые образы, которые потом воспроизводятся во внутренней речи читателя [1]. Так, например, лексические, синтаксические и звуковые повторы, пунктуация, чередование предложений разной длины, использование таких стилистических приемов, как антитеза или период, непосредственно влияют на ритмический рисунок текста, отражая авторскую интонацию. Иными словами, имеется в виду интонация, которая наиболее точно отразила бы весь заложенный в тексте смысл при его прочтении вдумчивым читателем [2].
Изучение ритмической организации художественного произведения
представляет актуальность с точки зрения внутреннего построения абзацев, поскольку в одном и том же тексте ритмический рисунок может неоднократно меняться. При этом отмечается, что самыми крупными ритмическими единицами считаются входящие в состав абзаца сверхфразовые единства, границы которых в звучащей речи могут выражаться различными ритмо-просодическими средствами [3, а 40]. Если же абзац занимает довольно большую часть текста, около одной страницы и более, есть все основания полагать, что в нем можно вычленить несколько сверхфразовых единств. Нередко, когда такой протяженный абзац описывает главного героя или является его внутренней речью, изменения ритма становятся частью психологического портрета персонажа.
В этой связи особый интерес представляют романы известной английской писательницы Аниты Брукнер. Это объясняется несколькими причинами.
435
Во-первых, протяженные абзацы встречаются практически во всех романах Аниты Брукнер. Дело в том, что в большинстве случаев они раскрывают мысли и чувства главного героя, а, как правило, героини, склонной к самоанализу и рефлексии. Таким образом, каждый из таких длинных отрывков нерасчленен-ного текста можно рассматривать как своего рода «поток сознания» персонажа, в котором нередко звучит голос самого автора.
Во-вторых, абзацы в романах Брукнер обладают особой ритмической структурой. Отмечается, что, по мере возрастания эмоционального накала внутри одного абзаца, меняется и ритмическая организация предложений, что проявляется на синтаксическом уровне [4]. Этот эффект достигается за счет того, что автор неожиданно начинает использовать короткие предложения, завершая абзац несколькими неполными высказываниями при помощи так называемого приема "afterthought" inn [5, С. 104].
4иИ Обратимся теперь к выбранному для анализа роману Брукнер «Судьба» (Providence, 1982), главной героиней которого становится молодая образованная женщина Кити Мол, наполовину англичанка (по отцовской линии), наполовину француженка (по материнской линии). Именно это сосуществование двух противоположных начал в Кити во многом является причиной ее внутренней раздвоенности, душевного конфликта с самой собой. Об этом говорит уже самое первое предложение романа: "Kitty Maule was difficult to place". На протяжении развития сюжета Кити пытается освободиться от морально ско-
вывающих ее французских уз и стать настоящей независимой англичанкой. Однако, по мнению представителей ее «французской» семьи, бабушки с дедушкой, английская натура их внучки, ее "Englishness" — лишь миф, иллюзия, которую Кити сама придумала и с которой упорно не хочет расставаться.
Этот конфликт между английским и французским началами у Кити особенно четко обнаруживается в протяженных абзацах, которые можно отнести к так называемой несобственно-прямой речи. Несобственно-прямая речь занимает промежуточное положение между авторским повествованием и внутренней речью персонажа, поэтому в ней голос автора и персонажа как бы сливаются воедино [6, с. 101].
Рассмотрим теперь протяженный абзац из первой главы романа, занимающий 40 строк в оригинале [7, с. 6]. Вначале повествование идет о покойной матери Кити, Мари-Терезе, затем о двух домах Кити, «французском», у бабушки с дедушкой, и ее собственном «английском», и, наконец, о самой Кити, ее ощущениях и мыслях, стремлениях и желаниях. Таким образом, неоднородность данного отрывка текста проявляется уже на смысловом уровне.
Her mother, Marie-Thérèse, remained the little French girl whom her parents destined for a good marriage, even though that marriage had come and gone some time ago. Marie-Thérèse was the eternal pensionnaire, homelov-ing, conventual, quiet, and obedient to those strange parents of hers, Kitty's grandparents, who so consistently undid the myth of Kitty's Englishness, in which she believed so fervently and
which no one who knew her sought to disbelieve. She had two homes: one, a small flat in Chelsea, where she kept her father's photograph, taken on his last leave; the other, her grandparent's house in the suburbs, where, once inside the front door, one encountered the smells, the furnishings, the continual discussion that might take place in an apartment house in Paris or perhaps further east. An air of dimness, of stuffy comfort, an emanation of ceremonious meals, long past, an airlessness, hours spent on the routine matters of rising and eating and drinking coffee; an insistence on food, the centrality of food; great sadness, organizing the simple empty days, but never despair, never the complaint known to English doctors as depression. But sadness, much sadness. When Kitty went back to her other home, the rational little flat in Chelsea, it seemed to her quite empty of everything, of smell, taste, atmosphere, sound, food. She would look out of the window for signs of life, not realizing that she never did this in her other home, in the suburbs, where her grandparents lived. Occasionally a shout would come from the pub on the corner, but it seemed to her that even there very little was going on. And on these Sunday evenings she would survey the empty street, vaguely disquieted, longing to be one thing or the other, for she felt that she was not what she seemed. She looked enquiringly at the photograph of her father, whom she thought of as 'Father'. Her grandfather she called Papa and her grandmother Maman Louise. They called her Thérèse, the name she resumed when she went back to them. Away from them, she was Kitty. And most of the time she felt like Kitty. Not all the time, but most of it.
Помимо смысловой неоднородности абзаца в нем явно прослеживается неоднородность лексического и синтаксического построения. Во-первых, на лексическом уровне наблюдается очевидное смешение многосложных слов французского происхождения (pensionnaire, conventual, obedient, consistently, fervently, encountered, furnishings, continual, emanation, ceremonious, enquiringly) и коротких англосаксонских лексем (good, come, gone, undid, small, flat, had, kept, smells, stuffy, food, sound). У героини романа даже есть два имени: одно из них «английское», Кити, которым она предпочитает называть себя, а другое Тереза — семейное, «французское» имя. Во-вторых, что касается синтаксической организации абзаца, то в данном случае сложные распространенные предложения с несколькими придаточными неожиданно перебиваются короткими фразами, образующими "afterthought" ("But sadness, much sadness"; "Away from them, she was Kitty. And most of the time she felt like Kitty. Not all the time, but most of I").
Совершенно очевидно, что эта неоднородность лексического и синтаксического уровня изучаемого протяженного абзаца находит отражение в его ритмическом построении. Прежде всего, это проявляется в том, что регулярное чередование коротких и более длинных ритмических последовательностей обеспечивает внутреннюю неоднородность текста, которая в звучащей речи будет сопровождаться сменой ритмического рисунка.
Так, например, короткие ритмические группы часто следуют одна за другой, что придает их прочтению
437
438
пульсирующий, отрывистый характер ('homeloving, conventual, quie"; "a small flat in Chelsea, where she kept her father's photograph, taken on his last leav"; "an air of dimness, of stuffy comfort; an insistence on food, the cen-trality of foo"; "of smell, taste, atmosphere, sound, food"; "But sadness, much sadness»; «Away from them, she was Kitty. And most of the time she felt like Kitty. Not all the time, but most of it"). Входящие в эти группы слова в большинстве своем либо просто одно-ударные, либо имеют ударный закрытый слог. При этом многие из них несут ударение на первом слоге. Безусловно, это также способствует поддержанию отрывистого ритма в тех частях абзаца, где происходит своеобразное «скопление» подобного рода ритмических единиц.
Интересно отметить, что на смысловом уровне в этих частях текста дается оценка тем или иным вещам или явлениям, где наиболее явственно слышится голос самой Кити. При этом, если представить, что все высказывания произносятся от лица главной героини, то в ее рассуждениях можно выявить определенную последовательность. Так, вначале кратко и очень выразительно характеризуется мать Кити, далее по принципу контраста описываются два дома героини, потом повествуется о «французском» доме бабушки с дедушкой, после чего выразительно обрисовывается собственная квартира Кити в Челси, и, наконец, в "afterthought" подытоживаются внутренние ощущения героини.
Таким образом, короткие ритмические группы можно рассматривать как краткие, точные замечания, которые как бы представляют одну сто-
рону мышления Кити и которые в целом носят «пульсирующий», динамичный и отрывистый характер. Можно предположить, что это именно та сторона образа мыслей героини, которая относится к «английской» части ее характера — той, в которой она стремится проявить себя как независимая, энергичная молодая женщина.
Другая часть текста представлена длинными ритмическим группами, состоящими из 6—8 ударных единиц ("remained the little French girl whom her parents destined for a good marriage, even though that marriage had come and gone some time ago"; "in which she believed so fervently and which no one who knew her sought to disbelieve"; "the continual discussion that might take place in an apartment house in Paris or perhaps further east"; "hours spent on the routine matters of rising and eating and drinking coffee"). Одновременно происходит и увеличение безударных слогов за счет преобладания многосложных слов (obedient; consistently; fervently; continual; emanation; enquiringly), некоторые из которых принадлежат возвышенному стилю и даются в словарях с пометой «официальные» или «книжные». Это также составляет одну из особенностей мышления героини романа, которая нередко использует слова высокого стиля, причем многие из них заимствованы из французского.
В результате такая специфическая организация ритмических групп создает определенную звуковую картину. Здесь можно предположить, что увеличение числа безударных слогов способствует некоторому замедлению темпа и даже может вызывать у слушателя ассоциации со
свойственным ряду романских языков слогосчитающим ритмом [8, с. 87]. Таким образом, в длинных ритмических группах мысли Кити приобретают иной характер, нежели в коротких группах. Если в коротких группах проявлялась «английская» часть ее характера, энергичная и свободолюбивая, то в длинных, скорее, можно говорить о ее «французской» натуре, склонной к рефлексии и романтике. В связи с этим последние представляют собой не краткие и выразительные суждения, а пространные размышления героини о жизни, в которых одна мысль органически переходит в другую и которые поэтому отчасти приближены к «потоку сознания».
Учитывая все вышесказанное, интересным представляется проанализировать данный протяженный абзац с точки зрения прагмастили-стики [9, с. 11—38]. Поскольку в задачи прагмастилистики входит выявление стилистических особенностей художественного текста посредством обработки и реорганизации исследуемого материала, проведем «моделирование» абзаца, для того чтобы вывести на первый план его наиболее значимые особенности ритмической организации, которые незамедлительно найдут отражение в звучащей речи.
Для этих целей, основываясь на чередовании ритмического рисунка, вычленим в нем наиболее значимые сверхфразовые единства (далее СФЕ), которые, как уже отмечалось выше, являются самыми крупными ритмическими единицами. Каждое новое СФЕ открывает ритмическая группа, звучание которой контрастирует со звучанием последней ритмической
группы предыдущей части. Кроме того, в прагмастилистическом варианте дополнительно выделим лексические повторы (жирным шрифтом) и особенности синтаксического построения высказывания (подчеркиванием), которые не только участвуют в создании определенной ритмической картины каждого СФЕ, но и придают ему смысловую законченность и внутреннюю однородность.
Her mother, Marie-Thérèse, remained the little French girl whom her parents destined for a good marriage, even though that marriage had come and gone some time ago. Marie-Thérèse was the eternal pensionnaire, homeloving, conventual, quiet, and obedient to those strange parents of hers, Kitty's grandparents, who so consistently undid the myth of Kitty's Englishness, in which she believed so fervently and which no one who knew her sought to disbelieve.
She had two homes: one, a small flat in Chelsea, where she kept her father's photograph, taken on his last leave; the other, her grandparent's house in the suburbs, where, once inside the front door, one encountered the smells, the furnishings, the continual discussion that might take place in an apartment house in Paris or perhaps further east.
An air of dimness, of stuffy comfort, an emanation of ceremonious meals, long past, an airlessness, hours spent on the routine matters of rising and eating and drinking coffee; an insistence on food, the centrality of food; great sadness, organizing the simple empty days, but never despair, never the complaint known to English doctors as depression. But sadness, much sadness.
439
440
When Kitty went back to her other home, the rational little flat in Chelsea, it seemed to her quite empty of everything, of smell, taste, atmosphere, sound, food.
She would look out of the window for signs of life, not realizing that she never did this in her other home, in the suburbs, where her grandparents lived. Occasionally a shout would come from the pub on the corner, but it seemed to her that even there very little was going on. And on these Sunday evenings she would survey the empty street, vaguely disquieted, longing to be one thing or the other, for she felt that she was not what she seemed.
She looked enquiringly at the photograph of her father, whom she thought of as 'Father'. Her grandfather she called Papa and her grandmother Maman Louise. They called her Thérèse, the name she resumed when she went back to them.
Away from them, she was Kitty. And most of the time she felt like Kitty. Not all the time, but most of it.
Как наглядно показано в праг-мастилистическом варианте настоящего протяженного абзаца, каждое СФЕ представляет собой отдельное связанное целое.
В первом СФЕ ("Her mother, Marie-Thérèse, remained the little French girl...") на смысловом уровне читатель узнает о ближайших французских родственниках Кити, а ритмический рисунок этой части подчеркивает их спокойный и размеренный образ жизни. Так, повторяющиеся лексемы (Marie-Thérèse, marriage, Kitty's, believed, disbelieve) задают некоторую монотонность ритма. В создании этого эффекта также участвует и синонимическая конденсация
из четырех прилагательных в постпозиции, три из которых многосложные (homeloving, conventual, quiet, obedient). Кроме того, общий эффект монотонности в первых двух предложениях создается и за счет «нанизывания» нескольких распространенных придаточных.
Далее ритмический рисунок меняется. Второе СФЕ открывает короткая ритмическая группа She had two homes, состоящая из трех простых односложных последовательностей, которые задают «пульсирующее» звучание. Оно поддерживается и далее, поскольку практически все второе предложение состоит из коротких ритмических групп, в состав которых входят односложные и двухсложные единицы с усеченным ударным гласным в закрытом слоге (homes, one, other, small flat, Chelsea, kept, last). Центром этого СФЕ становится контраст между двумя домами Кити, выраженный местоимениями one и the other. Таким образом, если в первом СФЕ, состоящем преимущественно из длинных ритмических групп, в основном рассказывается о французских корнях Кити, о ее матери, во втором СФЕ повествуется о двух домах героини, причем рассказ начинается с ее «английского» дома. Как следствие, на смену монотонности приходит отрывистое звучание. Однако, как только описание переходит к «французскому» дому Кити ("the other, her grandparent's house in the suburbs"), вместе с увеличением числа придаточных и уточнений монотонность возвращается.
Третье СФЕ открывает состоящая из последовательных отрывистых трохеических единиц фраза An air of dimness, of stuffy comfort. При этом на
первый план выходят номинативные предложения, построенные по принципу синтаксического параллелизма. Входящие в них существительные (dimness, comfort, insistence, centrali-ty, sadness, depression) имеют закрытые слоги с усеченным ударным гласным и получают подчеркнуто напряженную артикуляцию, усиливая «пульсирующий» характер чтения. Ключевым здесь становится дважды повторенное существительное sadness, которое можно рассматривать как своеобразный дополнительный комментарий — "afterthought", подытоживающий особую атмосферу, царящую во «французском» доме Кити у бабушки с дедушкой.
Начало четвертого СФЕ ("When Kitty went back to her other home"), где происходит увеличение безударных слогов, образует ритмический контраст с коротким высказыванием-"afterthought". Посвященная описанию «английской» квартиры главной героини в Челси, эта часть в смысловом плане контрастирует с предыдущими частями, поскольку здесь говорится о том, что полностью отличает квартиру Кити от дома ее французских родственников. Отличие это заключается в отсутствии всех тех необходимых «атрибутов» (smell, taste, atmosphere, sound, food), с которыми героиня ассоциирует свой другой, «французский», дом. Последовательность пяти существительных, четыре из которых образованы посредством односложных единиц (smell, taste, sound, food), вновь создает отрывистый ритм.
Пятое СФЕ ("She would look out of the window for signs of life...") основано на троекратном повторении грамматической конструкции с мо-
дальным глаголом would (would look, would come, would survey), выражающей рутинность, повторяемость действия и вследствие этого задающей общую монотонность ритма и замедление темпа. Этому же способствует и общее увеличение безударных слогов в ритмических группах. При этом на смысловом уровне здесь явно выделяется дважды использованный глагол seemed, который показывает читателю, что героиня испытывает глубокий внутренний конфликт между одной, «английской», половиной себя и другой, «французской» половиной. В финальной фразе этой части for she felt that she was not what she seemed кроется объяснение того, почему Кити одинока и почему она испытывает отсутствие душевного спокойствия и равновесия. Кроме того, эта фраза характеризуется отрывистым ритмом, который в данном случае задается не столько распределением простых единиц, сколько троекратным повторением местоимения she с напряженной артикуляцией шипящего, а также последним односложным глаголом seemed с сильным фрикативным [s] и напряженным ударным гласным [i:].
Однако уже в первом предложении шестого СФЕ ("She looked enquiringly at the photograph of her father.") общая напряженность звучания спадает за счет увеличения безударных слогов. Здесь выделяются дважды повторенные слова father и called. Читатель узнает о том, что отец-англичанин для Кити — это не просто отец, а своего рода идол, некое божество, поэтому второй раз слово "Father" уже пишется с большой буквы и ставится в кавычки.
441
Глагол called ("she called Papa"; "they called her Thérèse"), как и глагол seemed, создает здесь своего рода иллюзию существования главной героини. Кити называла дедушку папой, который им на самом деле не был, а саму Кити называли французским именем Тереза, которое было ей чуждо и которое она не считала своим настоящим.
И наконец, последнее седьмое СФЕ ("Away from them, she was Kitty. And most of the time she felt like Kitty. Not all the time, but most of it') представляет собой ряд кратких высказываний, нарушающих монотонный ритм предыдущей части. Основанная на повторении односложных и двусложных слов (Kitty, most, time) с усеченным ударным гласным в первом случае (Kitty) и дифтонгом в последних двух (most, time), это СФЕ, где «английская» половина Кити выходит на первый план, характеризуется отрывистым и пульсирующим ритмом.
Итак, прагмастилистический вариант текста наглядно демонстриру-442 ет, что во «французских» частях абзаца возрастание числа безударных слогов в ряде многосложных ритмических последовательностях влечет за собой ослабление эффекта регулярности ударных слогов, способствуя их своеобразному «растяжению» и увеличению межударного интервала между ними. Вследствие этого безударные слоги приобретают большую независимость от ударных, что, в свою очередь, отражается на ритмическом рисунке. Ритм этих высказываний становится более плавным, а темп замедленным. Напротив, уменьшение расстояния межу-
дарного интервала, вызванное последовательностями, в первую очередь, односложных, а также двухсложных единиц, усиливает эффект регулярности ударных слогов и делает ритм отрывистым. Это наблюдается в «английских» частях абзаца, где отрывистый ритм обусловливается «усечением» слогов и сопровождается общим ускорением темпа.
На основе представленного праг-мастилистического деления данного протяженного абзаца можно сделать вывод, что его ритмическое построение действительно становится неотъемлемой частью психологического портрета героини. Изменения ритма тесно связаны со смысловой организацией романа и проявляются в протяженных отрывках несобственно-прямой речи, в которых наиболее явно отражается внутренний конфликт главной героини между ее «английским» и «французским» мироощущением. Ему сопутствуют и два стиля мышления героини — краткие, выразительные и лаконичные реплики, с одной стороны, и длинные, распространенные высказывания, с другой. Изменения ритмического рисунка подчеркивают этот лексико-синтаксический контраст и помогают читателю лучше разобраться в потоке мыслей героини.
Таким образом, ритм в прозе является ключом к пониманию внутреннего мира персонажей. Без вдумчивого филологического прочтения материала и озвучивания текста в своей внутренней речи крайне трудно постичь авторский замысел и в полной мере оценить художественное своеобразие произведения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Александрова, О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса (на материале английского языка): Учебное пособие [Текст] / О.В. Александрова. — М.: URSS, 2009.
— 216 с.
2. Ватсон, Е.Р. Влияние авторской интонации на устное воспроизведение художественного текста: автореф. дис. ... канд. филол. наук [Текст] / Е.Р. Ватсон. — М., 1998. — 16 с.
3. Гумовская, Г.Н. Ритм как фактор выразительности художественного текста [Текст] / Г.Н. Гумовская. — М.: Прометей, 1998.
— 132 с.
4. Дигоева, Э.В. Абзац как средство коммуникативно-прагматической и стилистической организации речи: На материале английского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук [Текст] / Э.В. Дигоева. — М., 2001. — 26 с.
5. Менджерицкая, Е.О. Когнитивный синтаксис художественной литературы: Современный английский язык [Текст] / Е.О. Менджерицкая. — М.: Диалог-МГУ, 1997.
— 144 с.
6. Зайцева, Е.И. Эстетически обусловленное членение абзаца в английской художественной прозе: дис. ... канд. филол. наук [Текст] / Е.И. Зайцева. — М., 1993.
— 148 с.
7. Brookner, Anita. Providence [ТехЦ / Anita Brookner. - Penguin Books, 1991. — 183 p.
8. Davydov, M.V. Prosodie Images in English Speech [ТеХ] / M.V.Davydov, Y.V. Yakovl-eva. — М.: Dialogue-MSU, 1999. — 247 p.
9. Maguidova, IM. Speech Modelling as the Subject of Functional Stylistics [Текст] /
I.M. Maguidova // Folia Anglistica. —1997. — № 1. — P. 11-38.
REFERENCES
1. Aleksandrova O.V., Problemy ekspressivno-go sintaksisa (na materiale anglijskogo jazy-ka): Uchebnoe posobie, Moscow, URSS, 2009, 216 p. (in Russian)
2. Brookner Anita, Providence, Penguin Books, 1991, 183 p.
3. Davydov M.V., Yakovleva Y.V., Prosodic Images in English, Moscow, Dialogue-MSU, 1999, 247 p.
4. Digoeva E.V., Abzac kak sredstvo kommu-nikativno-pragmaticheskoj i stilisticheskoj organizacii rechi: Na materiale anglijskogo jazyka, Extended Abstract of PhD dissertation (Philology), Moscow, 2001. 26 p. (in Russian)
5. Gumovskaja G.N., Ritm kakfaktor vyrazitel-nosti hudozhestvennogo teksta, Moscow, Prometej, 1998, 132 p. (in Russian)
6. Maguidova I.M., Speech Modelling as the Subject of Functional Stylistics, Folia Anglistica, 1997, No. 1, pp. 11-38.
7. Mendzherickaja E.O., Kognitivnyj sintaksis hudozhestvennoj literatury: Sovremennyj an-glijskij jazyk, Moscow, Dialog-MGU, 1997, 144 p. (in Russian)
8. Vatson E.R., Vlijanie avtorskoj intonacii na ustnoe vosproizvedenie hudozhestvennogo teksta, Extended Abstract of PhD disserta- 443 tion (Philology), Moscow, 1998, 16 p.
(in Russian)
9. Zajceva E.I., Esteticheski obuslovlennoe chlenenie abzaca v anglijskoj hudozhestven-noj proze, PhD dissertation (Philology), Moscow, 1993, 148 p. (in Russian)
Корецкая Ольга Владимировна, кандидат филологических наук, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, [email protected] Koretskaya O.V., PhD in Philology, M.V. Lomonosov Moscow State University, [email protected]
