CC BY
42
тетов с увеличенным количеством слогов в начале строфы, что создаёт другую слоговую структуру строк: 10+7+7 и 8+7+7. Дважды спетые хвалебные словосочетания расширяют эти слоговые соединения и первые строки от 6-ти (3+3) в 1, 2, 3, 4, 5, 6, 9, 10-й строфах до 10 (5+5) и 8 (4+4) слогов в 7-й и 8-й строфах соответственно. Слоговое ударение смещается от орфографического на первый слог к фразовому - на второй: «бела» - «бела», «часты» - «честы». В таком случае безударный слог становится продолжением предыдущей строфы, а следующая строфа начинается с ударного, но уже второго слога. Как правило, равновесие достигается после пения второй и третьей, всегда стабильной семисложной группы. Такое композиционное вкрапление в музыкально-ритмическую ткань в приведенном поэтическом тексте решается однозначно - переносом цельного слова на новую строку, что позволяет сохранить первоначальную трёхстрочную форму стиха, удобную для зрительного восприятия.
Подводя итог нашего исследования, надо отметить, что показателем согласования стиха и мелодии новогодней величальной песни села Тютняры является ритмика, ее самобытная интерпретация сельскими исполнителями, в которой ведущая роль принадлежит поэтическому тексту.
Примечания
1 См.: Глухов, Н. Ф. Чертовы ворота / Н. Ф. Глухов. - Челябинск : Газета, 1992. - С. 243.
2 В ряду фольклороносителей, исполнивших святочное величание, зафиксированы следующие имена: Маркина В. А. 1947 г. р., Максимова Н. П. 1910 г. р., Верчинова Л. Ф. 1941 г. р., Мысляева А. А. 1937 г. р., Смолина Т. Ф. 1931 г. р.. Запись произведена студентами ЧелГУ, рук. экспедиции Ованесян Л. Г.
Музыкальный энциклопедический словарь. - М. : Сов. энцикл., 1990. - С. 341-342.
4 Ефименкова, Б. Б. Ритмика русской традиционной песни в свете структурнотипологических исследований / Б. Б. Ефименкова // Музыкальная фольклористика : сб. ст. - М., 1973. - С. 119.
5 Там же. - С. 122.
6 Яворский, Б. Л. Строение музыкальной речи : материалы и заметки : в 3 ч. / Б. Л. Яворский. - М., 1908.
Е. М. Смирнова
РИТМ В СИСТЕМЕ ПОСТОЯННЫХ И ПЕРЕМЕННЫХ ВЕЛИЧИН ТАТАРСКИХ ТРАДИЦИОННЫХ НАПЕВОВ
В статье определяется место ритма в системе стабильных и мобильных элементов татарских народных напевов. Материалом рассмотрения служат варианты песен, бытующих у этнотерриториально различных групп татар - казанских татар Волго-Уралья и татар Тюменской области. Полученные выводы позволяют показать морфологические свойства ритма в условиях квантитативной традиции, одну из форм которой представляет татарский фольклор.
Ключевые слова: ритм, квантитативная ритмика, контрафактура, татарский фольклор, народная песня.
Характеристика временных и ладомелодических форм, определяющих особенности традиционного интонирования, не может считаться сколько-нибудь полной
без выяснения их соотношения с точки зрения стабильности и мобильности. Последнее тем более важно, что позволяет приблизиться к пониманию проблемы фольклорного варьирования - проблемы, в современной этномузыкологии являющейся одной из центральных. В настоящей статье рассматривается система стабильных и мобильных элементов татарских народных напевов; ее задача - уточнить степень переменности их ритмического параметра относительно параметра мелодического. Заметим, что ни по отношению к квантитативным фольклорным традициям вообще (одна из которых представлена в татарской музыкально-поэтической культуре1), ни по отношению к татарскому фольклору в частности такого рода связи до сих пор не рассматривались.
Поставленная задача предполагает сравнение вариантов напева; из возможных видов вариантности выделим вариантность диалектно-стилевую. Возможность данного подхода определяется широкой расселенностью татар Волго-Уралья, раздвигающей рамки их этнокультурного пространства далеко за пределы основных районов проживания. Так, в частности, начиная с XVII в. татары, населяющие ВолгоУральскую историко-этнографическую область, начали активно переселяться на восток, в Западную Сибирь, что не могло не создать условия для их этнокультурного взаимодействия с коренным тюркоязычным населением (сибирскими татарами). Именно сравнение напевов казанских татар Волго-Уралья с их вариантами, бытующими у татар Сибири (традиция последних представлена фольклором татар Тюменской области), будет служить основой последующего изложения.
Одной из популярных лирических песен казанских татар является песня «ЗилэйлYк». В ее основе лежит многослоговой напев, распеваемый на разные поэтические тексты, в том числе и на замечательные стихи Г. Тукая. В изданиях татарского музыкально-поэтического фольклора песня публиковалась не раз2; ее варианты представлены и среди расшифровок автора: шесть записаны в селе Татарская Каргала Сакмарского района Оренбургской области3, четыре - в селах Тюменской области4.
Сравнение зафиксированных вариантов делает очевидным высокую степень устойчивости их интонационных составляющих - и ритмических, и звуковысотных. Ритмическую канву напева составляет типовая для озын квй 10-9-слоговая долготная последовательность, образованная повторением стопы 1:2, в кадансах четных строк стопа трансформируется усечением, третья строка в большинстве случаев расширена за счет добавления вставного слова - обращения «Зилэй^к». Долготные расхождения вариантов не выходят за рамки допустимых в озын квй «зонных» колебаний стопных долгот. Высокой степенью устойчивости обладают и ладомелодиче-ские параметры напева: во всех случаях он разворачивается на основе одного анге-митонного звукоряда (звукоряда g), сохраняя при этом один и тот же мелодический контур.
Интонационное воплощение последнего, однако, в разнорегиональных образцах оказывается различным. Сравним варианты, представленные в примерах 1, 2. Напев, зафиксированный в Татарской Каргале (добавим - и все другие напевы, имеющие волго-уральскую «прописку»), отличается удивительной пластичностью: мелодия плавно движется по тонам звукоряда, ее попевки по объему редко превышают терцию, кварту, ходы - шага на соседнюю ступень. Расширение звукового диапазона происходит постепенно: вначале «осваивается» пространство между основным тоном лада и тонами, расположенными через ступень от него (см. 1-ю полу-строку 1-й строки), затем восходящий мелодический разбег достигает квинты, к которой «осторожно» присоединяется секстовый тон (он добавляется слогораспевом, вначале - кратким касанием, потом берется уже более определенно, см. 2-ю полу-
строку 1-й строки), и лишь затем охватывается нижнее поле мелодического амбитуса (см. 1-ю полустроку 2-й строки).
В тюменском варианте напева дело обстоит иначе. Его интонации размашисты и угловаты; внимание на себя обращает уже исходный мелодический оборот: основанный на прямолинейном движении, он представляет собой ход по звукам трезвучия, едва замаскированного «проходящей» II ступенью5. Аналогичный ход - по звукам, складывающимся в аккордовую конструкцию, - встречается в напеве еще раз (см. 3-ю строку, перед словом «ЗилэйлYк»); теперь это ход от октавного ладового тона вниз, по звукам секстаккорда. Диалектно отмеченной оказываются и быстрота охвата мелодического диапазона, уже к 3-й слогоноте достигающего квинты, и широкие мелодические ходы - на квинту, септиму. В целом звуковысотный контур напева в тюменском варианте выявляется гораздо более схематично, прямолинейно -по сравнению с вариантом волго-уральским; это создает безошибочно узнаваемый колорит сибирского звучания.
Пример 1
«Зилэйлук»
Лирическая песня «Мэдинэкэй» у казанских татар популярна не менее, чем «Зилэйлук», и столь же показательна с точки зрения диалектной специфики; нотиро-ванные образцы в полной мере дают возможность составить о ней представление8. Популярна песня и у татар Тюменской области9. Все известные варианты песни имеют разные поэтические тексты, объединенные общим характером лирического содержания и участием одной и той же припевной строки («Мэдинэкэй, гелкэй, бедрэ чэч»).
С точки зрения интонационного соотношения образцов ситуация складывается аналогично рассмотренной выше. Различий в слогоритмическом строении (его определяет типовой для казанско-татарских озын квй многослоговой метр) варианты напева не имеют. Однотипны они и по другим характеристикам - ладовым, композиционным, отчасти мелодическим, сохраняющим общие контуры звуковысотной линии. И так же точно интонационная реализация последней допускает, казалось бы, не столь уж значительные расхождения, которых оказывается достаточно для того, чтобы этнотерриториальные варианты напева оказались диалектно «отмеченными». Сопоставим аналогичные сегменты волго-уральского и тюменского образцов (см. примеры 3, 4).
гг
Пример 4
«Мэдинэкэй»
1. 1-я полустрока 1-й строки. В основе ее мелодического рисунка - восходящий ход от октавного ладового тона (^) к ладовой дециме (к1) с последующим нисхождением, протяженность которого в одном случае оказывается несколько большим, чем в другом (к1-к в волго-уральском варианте напева, к1-ё - в сибирском). Обратим внимание на оголенность структуры мажорного квартсектаккорда в мелодии тюменского образца: она не только не вуалируется, но, напротив, подчеркивается добавлением начального квартового хода, создающего структурную симметрию движущегося по звукам аккорда мелодического оборота. В волго-уральском варианте напева такого рода симметрия отсутствует, равно как и ходы по тонам звукоряда, не являющимися соседними; существенно и то, что прямолинейность нисходящего движения здесь смягчается за счет изгибов слогораспева, отсутствующего в сибирском варианте.
2. 2-я полустрока 1-й строки. Отталкиваясь от достигнутого высотного уровня, мелодия движется вверх к ладовой дециме к1 с последующим спуском к сексте лада
е. Интерес представляет нисходящий скачок на квинту, появляющийся в мелодии сибирского варианта (см. слогораспев последнего слога в слове «гєшньіц»); в волгоуральском варианте такой скачок отсутствует.
3. 1-я полустрока 2-й строки. Ее звуковысотное строение определяется движением от секстового тона е, окруженного прилегающими звуками, вниз, к ладовому устою g. В волго-уральском варианте мелодическое движение связывает соседние ступени; в тюменском варианте, опять-таки, не обошлось без скачков - см. ходы на кварту и сексту, возникающие в момент распева слова «Мэдинэкэй».
На этом следует остановиться: продолжение анализа этнотерриториальных вариантов напева «Мэдинэкэй» (равно как и вариантов других напевов) грозит описанием уже знакомых интонационных ситуаций.
Думается, сказанного достаточно для обоснования выводов относительно роли ритма в формировании инвариантных параметров татарских напевов. Существует, однако, еще один подход к проблеме - подход, инспирированный спецификой квантитативного мышления. Он определяется существованием характерного для квантитативной системы феномена т. н. частичной контрафактуры12 - возможности бытования одной долготной формы с разными мелодиями, и, напротив, распевания одной мелодии на основе различных долготных форм. В каком виде представлены в фольклоре сибирских татар метры татар Волго-Уралья? Существуют ли они, как во всех рассмотренных случаях, только в неразрывной связи с определенным напевом, в виде компонента целостного, популярного в татарской среде образца, или способны функционировать как слогоритмическая конструкция, вступающая в контакт с мелодиями не просто разными, но отмеченными этнотерриториальной спецификой?
Последнее в качестве доказательства морфологической значимости ритма послужило бы аргументом особым. И действительно, такой аргумент существует; при этом он настолько очевиден, что его обоснование не требует специальных аналитических изысканий. Приведем долготные схемы ряда этнически характерных тюменских напевов - все они строятся в соответствии с нормами, знакомыми по напевам татар Волго-Уралья:
Таблица 1
№ п/п Слогоритмическая форма полустрофы Примеры
1 s 9 9 9 s 9 9 пк s 9 9 9 s 9 9 13 «Атьял авылы бэете»
ПК «Тєнья, тєнья тимэгес»14
2 s s s 9 s s n s s s 9 s s n
3 s 9 s 9 s 9 s 9 s 9k s 9 s 9 s 9 s 9 9k «Энкэй»15
4 s 9 s 9 s 9 s 9 s 9k s 9 s 9 s 9 s s «Ай-гай та гына тигэн, ай
9k тавышка ак куяннар гача гамышка»16
Иная форма проявления принципа частичной контрафактуры, когда «партнером» одной и той же мелодии становятся различные слогоритмические формы, для традиции тюменских татар оказывается столь же характерной. Рассмотрим баиты «Талымкан бэете», «Гэйшэ бэете» и читаемый нараспев фрагмент книги «Мэулет»17. Записанные в Тюменской области, они исполняются на широко известный напев под названием «Тэфтилэу». В существующих изданиях татарского музыкальнопоэтического фольклора представлен целый ряд его вариантов, зафиксированных как на территории Волго-Уралья, так и в Сибири18. Их ладовое строение одинаково -оно определяется общей звукорядной основой (§■). В мелодическом отношении (и это
уже ожидаемо) между вариантами, бытующими в разных регионах, обнаруживаются «разночтения». Последние укладываются в ставшую привычной схему: попадая в среду сибирских татар, волго-уральский «оригинал» насыщается характерными мелодическими ходами; описывать их мы не будем (после всего сказанного в этом нет необходимости). Не унифицированной оказывается долготная организация образцов; это в равной степени касается вариантов как волго-уральских, так и сибирских (см.: табл. 2, соответственно № 1-3, 4-6):
Таблица 2
№ п/п Слогоритмическая форма полустрофы Примеры
1 0К 8 0 П 0К 8 «Ристан
0 п ж;ыры»19
0К 8 0 П 0К 8
П
2 8 0 0 0К 8 0 «Тэфтилэу»20
0 п
8 0 0 0К 8 0
0 п
3 8 0 8 0 8 0 «Тэфтилэу»21
8 0 8 0 8 0
8 0 8 0
4 0 8 0 п 0 8 22 «Мэулет»
0 п
0 8 0 п 0 8
п
5 8 8 8 п 8 8 8 «Талымкан
п бэете»23
8 8 8 п 8 8 п
6 8 8 8 0 8 8 8 «Гэйшэ
0 бэете»24
8 8 8 0 8 8 0
Важно при этом, что все долготные формы напева, независимо от места его фиксации, укладываются в метрические стандарты традиции татар Волго-Уралья; это значит, что смена напевом слогоритмической формы в данном случае не означает нестабильности его временного параметра - она является лишь проявлением квантитативной логики организации.
Дальнейшее рассмотрение проблемы могло бы привести к результатам, представляющим морфологическую иерархию элементов татарских напевов более дета-лизированно. Однако уже сейчас ясно, что степень устойчивости их долготных форм - квантитативных метров - много превышает аналогичные свойства форм мелодических: ритм всегда оказывается среди инвариантных параметров традиционных музыкально-поэтических образцов - параметров, изменениям не подверженным и тем самым стабилизирующим музыкальную структуру целого.
1 Обоснование квантитативной природы татарских народных напевов, включающее рассмотрение их типовых долготных параметров, см. в работе: Смирнова, Е. Ритмический строй музыкально-поэтического фольклора татар-мусульман Волго-Уралья / Е. Смирнова. - Казань, 2008.
2 См.: Восемь татарско-башкирских песен (мелодии, текст и перевод) / нотная транскрипция М. Берг. - Казань, 1923. - С. 5; Ключарев, А. Татар халык ж;ырлары / А. Ключарев. - Казан, 1986. [Китап II, 1955]. - С. 62; Музафаров, М. Татарские народные песни / М. Музафаров. - М., 1964. - С. 5; Vikar, L. Tatar folksongs / L. Vikar, G. Bereczki. - Budapest, 1999. - С. 388-391.
3 См.: Песни Татарской Каргалы / сост., общ. ред., вступит. ст. и коммент. Е. Смирновой. - Казань, 2007. - С. 46а, 46б, 48а-48в, 49.
4 См.: Песни тюменских татар / сост. Ф. Ахметова-Урманче, Е. Смирнова. - Ч. I. -Казань, в печати. - С. 43; Песни тюменских татар / сост. Е. Смирнова. - Ч. II. - Казань, в печати. - С. 33а-33в.
5 Употребление терминов «трезвучие», «секстаккорд», «квартсекстаккорд» здесь и далее используется исключительно в структурно-интервальном значении: появление в мелодической линии аккордовых контуров не нарушает монодической природы напевов и ни в коей мере не привносит в них гармоническую логику.
6 Песни Татарской Каргалы... - С. 46а.
Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 33 а.
См.: Ключарев, А. Татар халык ж;ырлары...- С. 66; Нигъмэтж;анов, М. Татар халык ж;ырлары / М. Нигъмэтж;анов. - Казан, 1976. - С. 77.
9 См.: Песни тюменских татар ... Ч. I. - С. 42.
10 Нигъмэтж;анов, М. Татар халык ж;ырлары... - С. 77.
11 Песни тюменских татар ... Ч. I. - С. 42.
12 Термин Х. ван дер Верфа, см.: Werf, van der H. The Chansons of Troubadours and Trou-veres; A study of the melodies and their relation to the poems / Н. van der Werf. - Utrecht, 1972.
13
Песни тюменских татар ... Ч. I. - С. 21.
14 Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 16.
15 Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 6а.
16 Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 29.
17
См.: Песни тюменских татар ... Ч. I. - С. 28; Песни тюменских татар ... Ч. II. -С. 13, 14.
18 См.: Исхакова-Вамба, Р. Татарские народные песни / Р. Исхакова-Вамба. - М., 1981. - С. 90, 95; Музафаров, М. Татарские народные песни ... - С. 4; Нигмедзя-
нов, М. Татарские народные песни / М. Нигмедзянов. - Казань, 1984. - С. 120;
Нигъмэтж;анов, М. Татар халык ж;ырлары... - С. 83.
19 Исхакова-Вамба, Р. Татарские народные песни. - С. 90.
20 Исхакова-Вамба, Р. Татарские народные песни. - С. 95.
21
Нигъмэтж;анов, М. Татар халык ж;ырлары... - С. 83.
22
Песни тюменских татар ... Ч. I. - С. 28.
23
Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 13.
24
Песни тюменских татар ... Ч. II. - С. 14.
