CC BY
134
УДК 882.09
Ильина Наталия Кирилловна
кандидат филологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
РИТМ И МЕТР В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.Н. ОСТРОВСКОГО
Понятия метр и ритм рассматриваются в статье применительно к пьесам А.Н. Островского, характеризуются особенности ритмических структур в речи персонажей, определяется степень ритмической организованности их реплик на уровне колонов, межфразовых компонентов, фраз.
Ключевые слова: ритм, метр, ритмическая структура, синтагма, колон, хорей, ямб, дактиль, анапест, амфибрахий.
Ритм, как известно, присущ любому регу лярно повторяющемуся движению, звуку, а потому пронизывает все сферы жизнедеятельности человека, в том числе и его речь: «В основе ритмической организации человеческой речи лежит тот естественный, первичный ритм, который характеризует деятельность человеческого организма и, в частности, человеческое дыхание. Поскольку процесс дыхания относительно ритмичен, постольку ритмична в известной мере и человеческая речь...» [7]. Ученые по-разному трактуют степень ее ритмичности. Так, С.П. Бобров соглашался с тем, что «речь ритмична вообще, как материал», но при этом считал, что «в разговорной речи встречаемся лишь с элементами ритма...» [3]. И.Г. Торсуева тоже признает, что ритм «наиболее ярко выражен в стихотворных текстах, наименее - в спонтанной диалогической речи», добавляя при этом, что «речевой ритм мало изучен» [9, с. 416]. Вместе с тем результаты экспериментов, проводившихся на материале ряда языков (английский, литовский, хинди), свидетельствуют о стремлении их носителей к выравниванию ме-жакцентных интервалов или «регуляризации ритмической структуры слова»: «Оба способа ритмизации высказываний <...> приводят, в сущности, к одному эффекту - обеспечению периодичности речи» [6, с. 102].
В речевом ритме, таким образом, можно обнаружить метрические цепочки (чаще всего непроизвольное чередование ударных и безударных слогов). Однако в гораздо большей степени в речи являют себя неметрические (интонационные) компоненты, к которым относятся «1) повышения и понижения голоса (мелодия); 2) перерывы в речи (паузы); 3) расстановка фразовых ударений (динамика речи); 3) относительное ускорение и замедление отдельных групп слов (темп).» [10, с. 153]. По мнению Н.И. Жинкина, «интонационный компонент. выполняет очень важную роль. Читающий должен вычитать ту интонацию, которая вписана в текст сочинителем. Без этого невозможно верное прочтение и понимание текста» [цит. по: 12, с. 7]. Это замечание существенно для нас, так как созданные драматургом тексты предназначены для произнесения со сцены, но лишены акустических ха-
рактеристик. Отсюда следует, что особая функция в организации ритма художественного текста отводится синтаксису и пунктуации.
Метрические признаки в большей степени свойственны стиху, чем прозе, хотя в реальной стихотворной практике предписанная теорией строгая метрическая акцентуация часто нарушается, не превращая при этом стихи в прозу. Точно так же и проза, и разговорная речь подчас используют метр, не становясь стихами. Такие метрические фрагменты в прозаическом тексте получили название «случайных метров» [11]. В.Е. Холшевников предложил считать минимальными метрическими эпизодами четырехстопный ямб (Я4) и хорей (Х4), а также трехстопный дактиль (Дак3), амфибрахий (Амф3) и анапест (Ан3). «Случайные метры» иногда вовсе не случайно появляются в художественном тексте, особенно в лирической прозе, отражая эмоциональное состояние автора. Крайнюю степень использования метрических схем демонстрирует ритмизованная проза, создавая впечатление нарочитости и искусственности. Такие эксперименты в литературе были свойственны, например, Н.С. Лескову, А. Белому и его последователям.
Драматургическая речь, занимающая промежуточное положение между устной речью и художественной прозой, следует естественному строю разговорной речи и в то же время выстраивается в соответствии с законами создания художественного произведения (авторский замысел, отбор, обобщение, типизация). Драматургия А.Н. Островского, базируясь на разговорной речи, наследует как присущее речи тяготение к естественной метризации, так и интонационное разнообразие. Чтобы убедиться в этом, следует обратиться к методикам, позволяющим определить, насколько ритмичен художественный текст.
Анализ ряда произведений А.Н. Островского («Записки замоскворецкого жителя», «Гроза», «На всякого мудреца довольно простоты», «Лес», «Не все коту масленица», «Без вины виноватые») выявил высокую степень метризации в речи героев.
Подсчеты как по количеству слогов в «случайных метрах», так и по количеству самих «случайных метров» дает приблизительно одинаковые результаты, хотя данные по количеству слогов наи-
Таблица 1
«Случайные метры» в произведениях А. Н. Островского
Метр «Записки «Лес» «Не все коту «Без вины
(кол-во замоскворецкого (Счастливцев масленица» (1871) виноватые» (1881)
слогов) жителя» (1847) и Несчастливцев) (вся пьеса) (Незнамов и Шмага)
ЯМБ 1636 (25%) 1870 (24%) 2540 (19%) 901 (26,7%)
ХОРЕИ 2311 (36%) 2817 (36%) 5666 (42%) 1134 (33,6%)
Всего двусложных 3947 (61%) 4687 (60%) 8206 (61%) 2035 (60,3%)
ДАКТИЛЬ 2311 (16%) 1342 (17%) 2073 (15%) 424 (12,6%)
АМФИБР. 854 (13%) 947 (12%) 1713 (13%) 432 (12,8%)
АНАПЕСТ 620 (10%) 829 (11%) 1446 (11%) 482 (14,3%)
Всего 3х-сложных 2492 (39%) 3118 (40%) 5232(39%) 1338 (39,7%)
Метризов. слоги 6439 7805 13438 3373
Всего слогов 9341 12588 21249 5069
Степень метризации 68,9% 62% 61% 66,5%
Таблица 2
Данные по количеству «случайных метров» в 3-х пьесах А.Н. Островского
Количество «случайных метров» «Гроза» (1859) (реплики Катерины и Кабанихи) «На всякого мудреца довольно простоты» (1868) (вся пьеса) «Не все коту масленица» (1871) (вся пьеса)
Ямб 116 (22%) 438 (23%) 253 (20%)
Хорей 182 (35%) 702 (37%) 526 (41%)
Всего двусложников 298 (57%) 1140 (60%) 779 (61%)
Дактиль 87 (16,6%) 341 (18%) 197 (16%)
Амфибрахий 77 (14,7%) 225 (12%) 156 (12%)
Анапест 61 (11,7%) 186 (10%) 142 (11%)
Всего трехсложников 225 (43%) 752 (40%) 495 (39%)
Итого 523 1892 1274
более точные. Дело в том, что большую часть «случайных метров» составляют трехстопные трехслож-ники и четырехстопные двусложники. Отсюда и небольшая погрешность в подсчете «случайных метров» с большим количеством стоп.
Более трети метрических фрагментов составляют хореи, в меньшей степени ямбы, что может свидетельствовать о естественном предпочтении русского языка, в котором, по мнению В.С. Баевского, хорей обладает наибольшей «емкостью», а анапест - наименьшей [1, с. 135].
Существует несколько способов анализа интонационно-речевой композиции художественного произведения, базирующихся на синтагматическом членении текста: методика М. М. Гиршмана, Н.В. Черемисиной, Г.Н. Ивановой-Лукьяновой, Л.В. Златоустовой и др. Обратимся к методике М.М. Гиршмана.
Единицами всякого прозаического высказывания являются синтагма, фразовый компонент, фраза, сверхфразовое единство. Под синтагмой понимается «отрезок высказывания, объединенный интонационным и смысловым значением. В прозе синтагма в среднем включает 2-4 слова, а в сти-
хе - 2-3 слова. Она произносится на одном речевом выдохе, без пауз в процессе беспрерывной артикуляции, ее можно связывать с понятием плавности речи.» [2]. Вслед за Б.В. Томашевским М.М. Гиршман предлагает использовать наравне с синтагмой специальный термин «колон - для обозначения первичной ритмической единицы прозаических художественных текстов. если синтагма первичная ритмическая единица речи вообще, . то колон - это ритмическое единство именно художественной прозы, колон - это синтагма художественной прозы» [5, с. 29-30]. В синтагмах (колонах) вычленяются ударные и безударные зачины и окончания, которые по аналогии со стиховедческой практикой называются мужскими (м), женскими (ж), дактилическими (д) и гипердактилическими (г). Зачины и окончания колонов могут быть межфразовыми (на границах предложений) и внут-рифразовыми (в пределах одного предложения). Исследования М. М. Гиршмана показали, что «в каждом литературно-художественном тексте выделяется преобладающий тип межфразовых зачинов и окончаний, охватывающий больше половины общего количества. Он выступает, по-видимо-
Таблица 3
Распределение синтагменных, межфразовых и внутрифразовых зачинов и окончаний в драме XIX века
Зачины синтагм в % Окончания синтагм в %
М Ж Д Г М Ж Д Г
Драма XIX в. 39 38 19 4 43 42 14 2
Островский 40 34 20 6 35 38 25 2
Зачины межфразовые в % Окончания межфразовые в %
М Ж Д Г М Ж Д Г
Драма XIX в. 45 37 15 3 44 40 12 3
Островский 50 40 7 3 33 40 27 -
Внутрифразовые зачины в % Внутрифразовые окончания в %
М Ж Д Г М Ж Д Г
Драма XIX в. 36 38 22 4 43 42 14 1
Островский 32 41 22 5 32 39 29 -
Слоговой объем синтагм в %
1-4 слогов 5-10 слогов Свыше 10 слогов
Драма XIX в. (Гоголь, Островский, Чехов) 35,5 57,5 7,0
А. Н. Островский «Без вины виноватые» 15,5 69 15,5
му, в качестве своеобразной ритмической доминанты и вместе с тем составляет ту основу, на которой приобретает определенность и становится ощутимо выразительным господствующее и здесь разнообразие» [5, с. 29].
Согласно средним показателям, полученным М.М. Гиршманом, слоговой объем синтагм устойчив и составляет в среднем 7-8 слогов, а наиболее регулярно встречающиеся синтагмы состоят из 510 слогов [5, с. 27]. Сравним показатели по драме XIX века с результатами, полученными нами на примере пьесы А.Н. Островского «Без вины виноватые» (высказывания Кручининой в объеме 103 синтагм).
Наиболее частотная синтагма состоит из 7 слогов (ее частотность составляет 13,5%), а средняя синтагма - 7,5 слога. Таким образом, подтверждаются данные М.М. Гиршмана, полученные в результате анализа произведений русской классики.
Небольшой объем проанализированного нами материала не позволяет сделать обобщающие выводы, однако полученные предварительные результаты указывают на преобладание ударных межфра-зовых зачинов в речи героини, а также на значительное увеличение дактилических окончаний по сравнению со средними показателями. О закономерности такого удлинения окончаний писал Б.В. Томашевский в статье «Ритм прозы» [8, с. 295]. На синтагменном уровне ударные зачины также встречаются чаще безударных, что было выявлено нами при метрическом анализе текстов пьес. «Хореические приступы» в начале предложений, как отмечал Б.В. Томашевский, являются нормой для пушкинской прозы [8, с. 289]. Драматург также мог следовать ритмическим свойствам лексики русского языка, предпочитавшего ударные начала колонов, что очень ярко проявилось в русском фольклоре.
Методика определения ритмомелодической организации текста, предложенная Н.В. Черемиси-ной, также основывается на синтагменном членении текста. Исследовательница считает, что «взаимосвязь синтагменного ритма с интонацией есть закон русской речи» [12, с. 32], общий для разговорной речи и речи художественной. «В художественном тексте синтагма имеет достаточно четкое ритмическое строение: неоднословная синтагма образует ритмическую фигуру» [12, с. 34]. Для того чтобы выявить ритмические фигуры, в следующих друг за другом фонетических словах (то есть словах вместе с энклитиками и проклитиками) цифрами обозначаются порядковые номера ударных слогов, а количество заударных слогов проставляется как показатель степени при каждой цифре. Так, реплика Ахова («Не все коту масленица») «Вот и я к тебе забрел, / в твою хижину убогую» может быть представлена следующим образом: 10202020/201222. Н.В. Черемисина назвала цифры ритмическими фигурами, а показатели степени - ритмическими схемами. Ритмические фигуры могут отличаться акцентной равномерностью (АР), когда ударения во всех фонетических словах падают на один и тот же слог: «Скажите пожалуйста, / какой вы чувствительный!» (22/22), нарастанием акцентного ряда (НАР): «Господи-то меня сохрани!» (123) или его убыванием (УАР): «Награждение получил / пятнадцать тысяч... » (33/21). Использование ритмических фигур того или иного типа определяет и мелодику речи. Фигуре нарастающего акцентного ряда соответствует восходящая мелодика, убывающего - нисходящая, акцентно-равномерного - однотон. Приведем примеры интонационных движений в синтагмах из пьесы «Не все коту масленица»:
Круглова. Вот тебе и кавалер; / не я искала, / сама обрящила (102040/202'/2022). В первой из трех
синтагм тон восходящий, в двух последующих -акцентно-равномерный.
Феона. А вот Гриша у нас, / другой-то, матушка... (32/21); И кроткий человек, а не стерпел (234); Она ему во внучки годится (2222).
В трех репликах Феоны соответственно нисходящая, восходящая и равномерная мелодика.
По результатам исследований, проведенных Н.В. Черемисиной, большинство синтагм в художественной прозе независимо от индивидуальной манеры автора строятся по выше описанным образцам. Таких правильных ритмических фигур в исследованной ею художественной прозе 81,381,9%, а правильных схем - 79,7-81,7%. Ритмические схемы при неправильных ритмических фигурах, замечает исследовательница, «своеобразно “выправляют” ритм, как бы компенсируя неправильность фигуры. Такая компенсация наблюдается весьма часто - в 50,7-56,1% неправильных фигур. А это означает, что число синтагм собственно неправильного ритмического строения, в которых неправильными являются и ритмическая фигура, и ритмическая схема, оказывается весьма незначительным (6-7%). Это дает основание полагать, что ритмико-фигурное строение прозы есть закон ритмической ее организации» [12, с. 37]. Н.В. Че-ремисина отмечает, что для устной разговорной речи, а также речи в драматических произведениях число правильных ритмических фигур оказывается еще выше, 86,4-88,1% в синтагмах разговорной речи и 90,2-91,1% в пьесах Гоголя и Горького, вероятно, в силу большего количества однословных синтагм, границы которых обозначены паузой.
Попробуем проанализировать первый диалог Счастливцева и Несчастливцева из пьесы А.Н. Островского «Лес», руководствуясь технологией
Н.В. Черемисиной. Из 29 синтагм (ритмических фигур) 28 правильных и 1 фигура симметричная, подпадающая под определение рамочного акцентного ряда (РАР), но ее выправляет правильная ритмическая схема. В этом небольшом отрывке нет абсолютно неправильных фигур, есть две неправильные схемы и одна симметричная. Преобладают двусловные ритмические фигуры, их 13 (44,8%), 8 однословных (27,6%), 8 трехсловных (27,6%). Однословные и двусловные фигуры вместе составляют 72,4% всех синтагм, то есть большую их часть, что типично для разговорной речи. Ритмизующую роль выполняют также типы окончаний фонетических слов, выровненные в ритмических схемах; 10 синтагм из 29 обладают такой акцентной равномерностью, причем женские и мужские окончания выступают в равной степени: «Сядем, Аркадий!» (1121); «Хорошо, кому есть что класть» (3020101010).
Анализ 37 синтагм первого монологического высказывания Кручининой из пьесы «Без вины
виноватые» дал следующие результаты: из 7 неправильных фигур 3 выправлены ритмическими схемами, остаются 4 абсолютно неправильные фигуры, что составляет 10,8%. Неправильных схем 6 (16,2%). 20 односложных и двусложных ритмических фигур охватывают 54% всех синтагм, они не влияют на слом ритма. В отрывке всего 6 трехсложных синтагм, зато 9 четырехсложных. Есть даже 2 пятисложные фигуры. Заметное увеличение многосложных фигур в данном отрывке типично для монологического высказывания. Вероятно, с этим связан и дефицит акцентно-равномерных схем в ритмических фигурах: 4 фигуры с выровненными окончаниями ритмических схем представляют собой двусложные синтагмы.
Как указывала сама Н.В. Черемисина, для диалогов в драматургических произведениях ритмико-фигурное строение не столь важно, как для художественной прозы. Однако эта методика анализа ритма прозы вполне уместна для выявления ритмических особенностей в монологических высказываниях героев пьес.
Библиографический список
1. Баевский В.С. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. - М. : Языки славянской культуры, 2001.
2. Белякова Л.И., Дьякова Е.А. Акустические характеристики устной речи // Белякова Л.И., Дьякова Е.А. Заикание: учеб. пособие для студентов педагогических институтов по специальности «Логопедия». - М.: В. Секачев, 1998 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://pedlib.ru/Books/2/ 0015/2_0015-1. shtml.
3. Бобров С.П. Литературная энциклопедия: словарь литературных терминов: в 2 т. / под ред. Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Льво-ва-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Вет-ринского. - М.; Л.: Издательство Л. Д. Френкель, 1925 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:/ /enc-dic.com/lit/Ritm-412. html.
4. Гиршман М.М. Ритм художественной прозы и целостность прозаического литературного произведения: Дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1977.
5. Гиршман М.М. Ритм художественной прозы. - М.: Советский писатель, 1982.
6. Касевич В.Б., Шабельникова Е.М., Рыбин В.В. Ударение и тон в языке и речевой деятельности. - Л. : Изд-во Ленинградского университета, 1990.
7. Тимофеев Л. Ритм // Литературная энциклопедия: в 11 т. - М.: Издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература / под ред. В.М. Фриче, А.В. Луначарского, 1929-1939 [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/ le9/le9-7001.htm.
8. Томашевский Б.В. Ритм прозы // Томашевс-кий Б.В. О стихе: Статьи. - М.; Л.: Прибой, 1929.
9. Торсуева И.Г. Ритм // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 416.
10. Холшевников В.Е. Интонационно-синтаксическая организация стиха // Краткая литературная
энциклопедия: в 9 т. - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1966. - Т. 3.
11. Холшевников В.Е. Случайные четырехстопные ямбы в русской прозе // Холшевников В.Е. Стиховедение и поэтика. - Л., 1991. - С. 75-84.
12. Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. - М.: Русский язык, 1982.
