CC BY
9
УДК: 340
DOI: 10.24412/2312-3184-2021-3-36-42
Салтыков Константин Геннадьевич
кандидат юридических наук, доцент, начальник кафедры государственно-правовых дисциплин Дальневосточного юридического института МВД России terminpravo@mail.ru
Saltykov Konstantin Gennadievich
PhD in Law, associate professor, Head of the Department of state and legal disciplines of the Far Eastern Law Institute of the Ministry of internal Affairs of the Russian Federation terminpravo@mail.ru
РИМСКОЕ ПРАВО И ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫК КАК ФАКТОРЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОГО ТЕРМИНА «ПРАВОСУДИЕ»
Введение: в статье рассматривается потенциальное влияние древнеримских правовых представлений и особенностей латинской лексики на процессы интерпретации термина «правосудие» и репрезентацию подходов к его пониманию в юридическом дискурсе. Автор связывает решение проблемы номинации деятельности по рассмотрению и разрешению судами различных категорий дел с установлением сходства и различия между современным и древнеримским пониманием содержания правосудия, особенностями функционирования соответствующего термина в текстах, представленных на русском и латинском языках. Контекстуальная обусловленность интерпретации такого важного юридического термина, как «правосудие», рассматриваемая во взаимосвязи с дистинктивностью римского права и латинского языка, позволит добиться глубокого понимания как современных, так и классических подходов к семантике термина «правосудие».
Материалы и методы: исследование соотношения интерпретации термина «правосудие» в римском праве и современной юридической науке, а также семантики рассматриваемой специальной лексемы в русском и латинском языках проведено на материалах доктринальных и энциклопедических источников, религиозных текстов, содержащихся в документах по вопросам вероучения, латинской юридической идеоматики. В основу методики исследования положен комплексный подход к источникам, который предполагает одновременное обращение к сведениям письменной римской правовой традиции, современным научным и религиозным источникам. Автор использовал метод реконструкции, сравнительно-правовой метод, метод системного анализа, сравнения (соотношение анализируемых явлений в разных текстах), абстрагирования и аналогии.
Результаты исследования: проведено обобщение определений, представляющих форму научного постижения понятия «правосудие» и его терминологического референта с целью поиска новых путей решения научной проблемы разработки доктринальной и легальной дефиниций данного понятия. Предложены интуитивные прогнозы возможных преобразований понятийно-терминологического аппарата отечественной юриспруденции с учетом основ римской правовой традиции и когнитивной функции латинского языка.
Выводы и заключения: проведенное исследование позволило установить юридические и лингвистические феномены, играющие роль факторов по отношению к предполагаемому преобразованию юридической терминологии. С использованием примеров из области современной доктрины, римского права и латинского языка предложено направление процесса научного по-
знания основных элементов понятийно-терминологических основ юриспруденции, характеризующие содержание когнитивного процесса с позиции целесообразности.
Ключевые слова: римское право, правосудие, юридический термин, юридический дискурс, интерпретация, латинский язык.
ROMAN LAW AND LATIN AS FACTORS OF INTERPRETATION OF THE LEGAL TERM "JUSTICE"
Introduction: the article discusses the potential impact of ancient Roman legal concepts and features of Latin vocabulary on the processes interpretation of the term "justice" and the representation of approaches to understand in the legal discourse. The author relates the solution to the problem of the category activities for review and resolution by the courts of various categories of cases establishing the similarities and differences between modern and ancient understanding of the content of justice, functioning of the relevant term in the texts are presented in Russian and Latin. The context of the interpretation of the important legal term "justice" is related to the ambiguity of Roman law and Latin, This will contribute to a better understanding of the modern and classical semantic methods of the word "justice".
Materials and methods: the study of the relationship between the interpretation of the word "justice" in Roman law and modern law, the semantics of special words in Russian and Latin languages were based on the sources of doctrines and encyclopedias religious texts contained in documents on issues of doctrine, and Latin legal idiomatic. The research method is based on a comprehensive approach to sources, including reference to written materials of the Roman legal tradition, Sources of modern science and religion. The author adopts reconstruction method, comparison method, system analysis method, comparison method (the relationship of analyzing phenomena in different texts), abstract method and analogy method.
Results of the study: a generalization of definitions that represent the form of scientific understanding of the concept of "justice" and its terminological referent is carried out in order to find new ways to solve the scientific problem of developing doctrinal and legal definitions of this concept. Intuitive forecasts of possible transformations of the conceptual and terminological apparatus of Russian jurisprudence are proposed, taking into account the foundations of the Roman legal tradition and the cognitive function of the Latin language.
Findings and conclusions: the study allowed us to identify legal and linguistic phenomena that play the role of factors in relation to the proposed transformation of legal terminology. Using examples from the field of modern doctrine, Roman law, and Latin, the author suggests the direction of the process of scientific knowledge of the main elements of the conceptual and terminological foundations ofjurisprudence that characterize the content of the cognitive process from the point of view of expediency.
Keywords: Roman law, justice, legal term, legal discourse, interpretation, Latin language.
Научный интерес, связанный с определением содержания понятия «правосудие», закономерен потому, что определение характеристик фундаментальных категорий является основой исследований в каждой области знаний. Кроме того, современное российское законодательство не содержит определения рассматриваемого понятия, несмотря на значительную частотность использования его терминологического референта.
Можно предположить, что в сознании значительной части представителей юридического корпуса общеизвестность и давность применения рассматриваемого термина в юридическом дискурсе [15, с. 19] порождают иллюзию определенности его значения и смысла.
Итоги многолетних теоретических изысканий в обозначенной проблемной области в конце прошлого столетия были представлены в виде доктринального определения понятия «правосудие», под которым подразумевалась одна из форм государственного управления, связанная с выполнением государством внутренней правоохранительной функции посредством разрешения гражданских и уголовных дел, специальным органом государственной власти — судом [8, с. 23].
Однако приведенный подход к установлению содержания понятия «правосудие» не был лишен недостатков, т. к. его сторонникам не удалось избежать логической ошибки при определении правосудия через деятельность суда и указании на суд как на орган правосудия. Очевидно, что рассуждения idem per idem в данном случае могут привести к невозможности всесторонней оценки содержания принципа осуществления правосудия только судом и явиться причиной ошибочного вывода о том, что существование правосудия возможно только потому, что есть суд.
Попытки обозначить границы рассматриваемой проблемы и структурировать её путем отнесения к правосудию лишь реализации полномочий суда по признанию подсудимого виновным или невиновным в совершении преступления и назначению наказания [1, с. 119—123] или путем введения новых специальных лексических единиц в состав понятийно-терминологических основ процессуально-правового регулирования общественных отношений, таких, например, как термин «эффективное правосудие» [4, с. 109—112], далеко не всегда способствуют прояснению вопроса о содержании понятия «правосудие» в отечественной юридической науке.
Приняв во внимание недостатки, свойственные предыдущим попыткам сформулировать определение понятия «правосудие», ведущие современные исследователи процессуальных аспектов юридической науки, такие как В. В. Ершов и В. М. Лебедев, предложили иной взгляд на понимание правосудия. По их мнению, правосудие может быть интерпретировано как особый вид государственной деятельности, содержанием которой является рассмотрение и разрешение судами различных социальных конфликтов, связанных с защитой нарушенных и оспоренных прав, свобод либо правовых интересов лиц, участвующих в деле [12, с. 217].
Вместе с этим в государственно-правовой теоретической науке сохраняют актуальность вопросы о составе органов, осуществляющих правосудие (например, при исто-рико-правовом анализе института земских участковых начальников в дореволюционной России) [17, с. 70—71]; о соотнесении правосудия как государственно-властной деятельности с нашедшими конституционное закрепление основными ценностями Российского государства и общества; о формах правосудия.
Многоаспектность рассматриваемой правовой категории предполагает использование комплексного подхода, который, будучи формой интеграции научных знаний, направлен на объединение методов, приемов, средств разных наук для выполнения задач исследования.
Изучение юридической терминологии предполагает всесторонность, подразумевающую исследование не только отдельной, изолированно взятой функции термина,
но обращение ко всем имеющимся сведениям об использовании специальной лексики в юридическом тексте.
При этом выделяются самые существенные для определенных обстоятельств стороны рассматриваемого понятия и его терминологического референта, связанные с нормативной установкой исследователя или практикой. Таким образом, современная трактовка комплексного подхода включает ориентацию на достижение цели, когда методический или технологический комплекс необходим для выдвижения или проверки конкретной гипотезы, роль которой в рассматриваемом случае играет тезис о существенном влиянии римской правовой традиции и семантики латинского языка на процесс и результаты интерпретации юридической категории «правосудие» и обозначающего её термина.
Возникшая в последние годы объективная необходимость более широкого использования в юридическом дискурсе таких понятий, как «качество правосудия» или «цифровизация правосудия» [3, с. 3—7], актуализирует изучение фундаментальной правовой категории «правосудие», когнитивным фоном для которого могут стать постулаты римского права.
В настоящее время термин iustitia традиционно наделяется юридической семантикой на основании широко распространенного перевода цитаты римского юриста Доми-ция Ульпиана, представленной в первой книге «О правосудии и праве» Дигест Юстиниана: «Право получило свое название от „правосудия" (iustitia)» (D. I. I. 1). С использованием данного термина сформулированы многие известные латинские юридические выражения, такие как iustitia caeca est («правосудие слепо») или iustitia regnorum fundamentum («правосудие — основа государства»). С учетом этого использование при изучении источников информации о римском праве метода реконструкции оказывается весьма продуктивным не только при исследовании происхождения языковых состояний, но и в области исторической лексикологии, как метод диахронического языкознания и современной лингвистики в целом.
Quid est iustitia? Отвечая на этот вопрос, необходимо отметить, что в ряде случаев использование данного термина не всегда ограничивается только юридическим пониманием его значения.
Ощутимое влияние римских правовых идей на ментальную ориентацию европейского общества началось примерно в XII веке и сыграло ключевую роль в истории Европы. Широкое применение римского права судами происходило параллельно с процессом церковных реформ, имевших целью централизацию власти римско-католической церкви. В таких условиях стремление папства к закреплению результатов интерпретации правовых категорий в официальных писаных источниках входило в некоторое противоречие с содержащимся в многочисленных трудах римских юристов признанием устно передаваемых обыкновений в качестве источника права. Отсюда семантика юридического термина «правосудие» в европейском праве расположилась на границе jus sociale (светского права, являющегося продуктом государства) и res ecclesiasticae (сферы духовного управления).
Так, Бенедикт XVI, почётный Папа Римский, в Энциклике Spe salvi («Спасенные в надежде») отметил, что: «Воплощение Бога во Христе настолько тесно соединило друг с другом суд и милость, что справедливость получила твердую основу» или Dei in Christo incarnatio ita utrumque inter se — videlicet iudicium et gratiam — iunxit, ut iustitia
&тйег сошйШегеШг [2]. Из приведенного фрагмента видно, что термин 1шййа используется в значении «справедливость», а для обозначения суда (правосудия) употребляется другой латинский юридический термин ш&сшт, что так же соответствует древнеримской правовой традиции [10, с. 49]. Таким образом, семантика лексемы 1шййа имеет юридическую сторону, допускающую перевод «правосудие», но в общеупотребительном контексте это слово может означать «справедливость».
В русском языке слово правосудие так же имеет как моральные, так и правовые оттенки смысла. В. И. Даль под правосудием предлагал понимать «правовой суд, решение по закону совести и правды» [5, с. 380], но наряду с этим справедливость, ассоциируемая с правосудием, в общем смысле есть понятие о должном, соответствующее определенному пониманию сущности человека и его неотъемлемых прав [16, с. 30—39].
Сопоставление особенностей использования термина «правосудие» в речевой деятельности в различных общественно-политических обстоятельствах и культурно-исторических условиях позволяет выделить и изучить (зафиксировать результаты исследования, обобщить их, истолковать и структурировать) процесс лингвистического отражения правовых феноменов в структуре социальной коммуникации. Появляется возможность установить тенденции в вариативности речевых формул или построении высказываний, в структуру которых входит юридический термин «правосудие».
Римская юриспруденция, к сожалению, не оставила легальной дефиниции юридического термина «правосудие», что предполагает некоторые особенности использования сравнительно-правового метода, как одного из конкретных способов применения общенаучных методов в исследовании правовых явлений.
Исследование обозначенной проблемной области предполагает тесное сочетание методов функционального и нормативного сравнения, представляющее собой смешанное сравнение. При этом в зависимости от видов сравнения, от его уровня, а также от целей и задач исследования методом смешанного сравнения может быть охвачен широкий круг вопросов, среди которых вопрос о системном толковании правовых норм, позициях юридической доктрины.
Соответствующая понятию «правосудие» деятельность в Древнем Риме осуществлялась как некий ритуал, направленный на установление законной силы правоприменительных решений в момент разрешения тех или иных конфликтов и имела в известном смысле противоположные интерпретации.
С одной стороны суть понимания рассматриваемой правовой категории, свойственного древнеримском знатокам права, изложил И. А. Покровский, который отмечал, что право не считалось бы правом, если бы у участников правоотношений не было уверенности в том, что в случае его нарушения кем-либо, они могут потребовать для своей защиты государственную власть в лице судебных органов, которые разбирают заявленные претензии и, в случае признания их основательными, восстанавливают нарушенное право [11, с. 100].
Таким образом, итогом развития общих представлений древнеримских юристов о правосудии явился установившийся в эпоху домината порядок, при котором процесс «стал осуществляться органами самого государства: то была уже не частная защита, а государственная функция, как в современных системах права» [14, с. 96].
Вместе с этим одной из основных особенностей правосудия в римском праве вплоть до II—III вв. н. э. оставалось шб1сю соПгаЫшш — признание договорного харак-
тера основ судебного разбирательства [13, с. 44]. На эту черту древнеримского правосудия указывали многие известные специалисты в области римского права, такие, например, как И. Б. Новицкий [9, с. 33], а её подробный анализ позволил К. Марксу и Ф. Энгельсу рассматривать правосудие в античном мире как деятельность по охране сталкивающихся между собой интересов отдельных индивидов [18, с. 325].
В дальнейшем восприятие правосудия в качестве деятельности по реализации государственной функции, выработанное римскими юристами, получило свое развитие в отечественной юридической литературе в 30—40 годы XX столетия, когда правосудие интерпретировалось как «разрешение специальными органами государственной власти вопросов о применении права к конкретным случаям жизни, фактам, действиям, отношениям является одной из важных государственных функций» [7, с. 425].
Признание юристами Древнего Рима договорного характера основ судебного разбирательства, в свою очередь, предвосхитило современное широкое толкование рядом авторов круга лиц, способствующих установлению правосудия, включение в него, например, обвиняемого (подозреваемого) [6, с. 156—158].
В сложившейся ситуации обращение к римскому праву, как основе европейской юридической традиции и бесценному источнику правовой и философской информации, позволит определить подлинно классические подходы к определению понятия «правосудие» путем историко-правовой реконструкции. Помимо этого, принимая во внимание лингвистические особенности референции древнеримского законодательства, можно говорить об открытии новых горизонтов исследования особенностей функционирования термина «правосудие» в богословских и юридических текстах, представленных на русском и латинском языках.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Басова О. О. Предмет правосудия по уголовным делам // Вестник Удмуртского государственного университета. — 2014. — № 2. — С. 119—123.
2. Бенедикт XVI. Энциклика Spe salvi [Электронный ресурс]. — URL: https://allvatican.3dn.ru/publ/rimskie_papy/benedikt_xvi (дата обращения: 13.04.2021).
3. Брановицкий К. Л. Соотношение понятий «качество» и «цифровизация правосудия» // Арбитражный и гражданский процесс. — 2019. — № 7. — С. 3—7.
4. Губенок И. В. К вопросу о понятии эффективного правосудия // Юридические науки и правоохранительная практика. — № 1. — 2006. — С. 109—112.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В. И. Даль. — М.: Цитадель, 1998. — 1782 с.
6. Казаков И. Г. Соотношение понятий «судебная власть», «судопроизводство», «правосудие» // Успехи современной науки. — № 11. — Т. 6. — 2016. — С. 156—158.
7. Клейнман А. Ф. Избранные труды. Т. II. — Краснодар: Сов. Кубань, 2009. — 816 с.
8. Конституционные основы правосудия в СССР. — М.: Наука, 1981. — 360 с.
9. Новицкий И. Б. Основы римского права. — М.: Прогресс, 2002. — 245 с.
10. Омельченко О. А. Римское право: учебник. — М.: ТОН-Остожье, 2000. — 208 с.
11. Покровский И. А. История римского права. — М.: Статут, 2004. — 540 с.
12. Правосудие в современном мире: моногр. — М.: Норма, Инфра-М, 2014. — 720 с.
13. Римское частное право — М.: ИД «Юриспруденция», 2006. — 464 с.
14. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. — М.: Бек, 2002. — 400 с.
15. Строгович М. С. Природа советского уголовного процесса и принцип состязательности. — М.: Юриздат, 1939. — 152 с.
16. Торосян О. А. Понятие справедливости в системе моральных понятий / О. А. Торосян // Система ценностей современного общества. — № 22. — 2012. — С. 30—39.
17. Устав гражданского судопроизводства // Великая реформа: К 150-летию Судебных уставов: В 2 т. Т. 1. — М., 2014. — 338 с.
18. Энгельс Ф. Принципы коммунизма // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 4. —
С. 325.
REFERENCE
1. Basova O. O. Predmet pravosudija po ugolovnym delam [Subject of justice in criminal cases]. Vestnik Udmurtskogo gosudarstvennogo universiteta — Vestnik of the Udmurt state University, 2014, no. 2, pp. 119—123 (in Russian).
2. BenediktXVI. Jenciklika Spe salvi [Benedict XVI. The Encyclical "Spe salvi" ]. .Available at: https://allvatican.3dn.ru/publ/rimskie_papy/benedikt_xvi. (accessed 13.04.2021).
3. Branovitskiy K. L. Sootnoshenie ponjatij "kachestvo" i "cifrovizacija pravosudija" [The relationship between the concepts "quality" and "digitalization of justice"]. Arbitrazhnyj i grazhdanskij process — Arbitration and civil process, 2019, no. 7, pp. 3—7 (in Russian).
4. Gubenok I. V. K voprosu o ponjatii jeffektivnogo pravosudija [On the concept of effective justice]. Juridicheskie nauki ipravoohranitel'naja praktika- Legal Sciences and law enforcement practice, 2006, no. 1, pp. 109—112 (in Russian).
5. Dal V. I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo jazyka [Explanatory dictionary of the living great Russian language: in 4 vols]. Moscow, Citadel, 1998, 1782 p. (in Russian).
6. Kazakov I. G. Sootnoshenie ponjatij "sudebnaja vlast'", "sudoproizvodstvo", "pravosudie" [Correlation of concepts "judicial power", "legal proceedings", "justice"]. Uspehi sovremennoj nauki — Successes of modern science, 2016, no. 11, vol. 6, pp. 156—158 (in Russian).
7. Kleinman A. F. Izbrannye trudy [Selected works], vol. II, Krasnodar, the Council, Kuban, 2009,816 p. (in Russian).
8. Constitutional foundations of justice in the USSR, Moscow, Nauka, 1981, 360 p.
9. Novitsky I. B. Osnovy rimskogo prava [Fundamentals of Roman law]. Moscow, Progress. 2002. 245 p. (in Russian).
10. Omelchenko O. A. Rimskoepravo [Roman law: textbook]. Moscow, TON-Ostozhye, 2000, 208 p. (in Russian).
11. Pokrovsky I. A. Istorija rimskogo prava [History of Roman law]. Moscow, Statute, 2004. 540 p. (in Russian).
12. Pravosudie vsovremennom mire: monografija [Justice in the modern world: monograph]. Moscow: Norma, Infra-M. 2014. 720 p. (in Russian).
13. Rimskoe chastnoe pravo [Roman private law] — Moscow: "Jurisprudence" publishing house, 2006, 464 p. (in Russian).
14. Sanfilippo C. Kurs rimskogo chastnogo prava [Course of Roman private law]. Moscow, Beck, 2002, 400 p. (in Russian).
15. Strogovich M. S. Priroda sovetskogo ugolovnogo processa iprincip sostjazatel'nosti ^he Nature of the Soviet criminal process and the principle of competition]. Moscow, Yurizdat, 1939, 152 p. (in Russian).
16. Torosyan O. A. Ponjatie spravedlivosti v sisteme moral'nyh ponjatij [The Concept of justice in the system of moral concepts]. Sistema cennostej sovremennogo obshhestva — System of values of modern society. № 22. 2012. pp. 30—39 (in Russian).
17. The Charter of civil procedure, The Great reform: To the 150th anniversary of Judicial Statutes: in 2 vols, vol. 1, Moscow, 2014, 338 p. (in Russian).
18. Engels F. Principy kommunizma [Principles of communism]. Soch. — 2nd ed. — Vol. 4, pp. 325 (in Russian).
