CC BY
167
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
113
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2009. Вып. 2
УДК 342 Т.П. Евсеенко
РИМСКАЯ РЕСПУБЛИКА КАК СЮЗЕРЕННОЕ ГОСУДАРСТВО
Рассматривается форма государственного устройства Римской державы эпохи республики. Выявляются причины конфликтов в правящей элите республиканского Рима по вопросу использования и эксплуатации покорённых стран. Дается характеристика Римской державы в качестве сюзеренного государства и даётся определение этого понятия как одной из форм конфедерации.
Ключевые слова: территориальная организация государства, римская СукаБ, сМШеБ foederatae, патронат и клиентела, сюзеренное государство.
Проблема территориальной организации государства долгое время не вызывала особого интереса в отечественной науке. Этому способствовало утверждение в 30 - 40-х гг. XX столетия в советском государствоведении однозначно трактуемого понятия формы государственного устройства. Указанное понятие объединяло в себе как территориальную организацию государственной власти, так и соотношение государства как целого с его составными частями, включая способ территориального деления и степень централизации государственной власти. Такое универсальное понятие вполне удовлетворяло большинство исследователей, изучавших стабильные государственные организмы. Критические выступления в отдельных работах, сетовавшие на недоучёт динамики внутреннего развития государств, при таком подходе обыкновенно не меняли общей картины. Однако конец XX столетия привел к серьёзному пересмотру сложившихся взглядов и концепций.
В настоящее время изучение территориальной организации государства становится одним из важнейших направлений государствоведения. Весомый довод в пользу этого — признание очевидного обстоятельства, что от территориальной организации государства зависит и построение системы органов власти и управления, и организация взаимоотношений как между этими государственными органами, так и между государством и гражданами.
Само собой разумеется, что познать закономерности и основные направления эволюции формы государственного устройства проще всего на конкретных исторических примерах. В качестве такового особенно интересна история Римского государства, единственного в древности «завершившего» трансформацию полисной республики в империю, прошедшего весь путь развития от крестьянской общины к территориальной государственности современного типа. И поскольку история этого государства сравнительно хорошо изучена, на его примере можно наиболее достоверно представить основные закономерности формирования территориальной государственности вообще.
В 1858 г., читая лекции по истории древнего мира, С. В. Ешевский говорил: «Трудно с точностью обозначить пределы римского мира. Они простирались далеко за границы империи. Империя - это провинции, управлявшие-
ся по конституции Августа или сенатом, или самим императором. Но за ними были ещё цари, признававшие верховную власть Рима, народы данники, народы союзные и т.д.»1. Эти слова ещё более справедливы применительно к римскому миру эпохи республики.
Огромная держава, созданная римлянами, действительно включала множество государств как территориального, так и общинного типа, обладавших различным правовым статусом. Помимо официально подвластных Риму общин Италии и провинций уже тогда существовали государства и отдельные территории, находившиеся в различных степенях зависимости от него, причём характер этой зависимости не всегда был оформлен наподобие вассалитета.
Постоянно расширяющаяся римская с1уйа8 охватывала к началу II в. до н.э. лишь 1/3 территории Италии. Остальная часть Апеннинского полуострова образовывала сложный конгломерат разностатусных общин, связанных с Римом двусторонними договорами (традиционно именуемый в литературе «Римско-Италийской федерацией», что по сути своей является искажением его подлинной природы)2.
Покорённые страны - провинции также не представляли собой единого целого, являясь подобным же конгломератом общин, число которых после римского завоевания резко увеличивалось. Римляне искусственно дробили ранее сложившиеся здесь союзы и объединения, как и отдельные крупные общины, желая ослабить этим возможное сопротивление своей власти.
Наконец, существовали так называемые союзные государства, состоявшие с Римом в разного рода договорных отношениях, причем договоры с такими государствами могли быть как равноправными, так и неравноправными. Впрочем, отличительной чертой всех этих договоров, заключавшихся римлянами с побежденными народами, была обязанность новоявленного союзника считать врагов Рима своими врагами. Всякое государство, объявленное врагом Рима, автоматически, в силу договора, считалось также и врагом его союзников3.
Фактически подобное соглашение представляло собой точную копию foedus шдииш, сложившегося ещё в ходе завоевания римлянами Италии. В число обычных прав civitates foederatae входили полная судебная автономия, включавшая юрисдикцию местных судов над проживающими в союзной общине римскими гражданами, налоговый иммунитет, право собирать в свою пользу торговые пошлины, право принимать римских изгнанников, независимость в финансовых вопросах. В договорах такого рода, как правило, фигурировало обязательство римлян без крайней необходимости не вводить свои войска на территорию союзной общины. Последняя же обязалась поставлять в помощь римской армии определённый соглашением контингент своих военных сил (обычно, в качестве так называемых «вспомогательных» формирований) и не вести самостоятельной внешней политики4.
Г осударство, согласившееся на такие условия договора, вряд ли можно считать суверенным. Однако подобный союзный договор отличался от договоров, устанавливающих для покоренных общин римское подданство. Он
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2009. Вып. 2
охранял внутреннюю жизнь «союзника» от вмешательства римского правительства. Отказываясь от собственной внешней политики, союзник сохранял реальную самостоятельность в политике внутренней.
Разумеется, конечный итог союзов с Римом был всегда один. Союзник постепенно утрачивал свой суверенитет и поглощался Римом. Однако подобное развитие событий не было предопределено изначально, поскольку различные фракции римской правящей верхушки первоначально по-разному представляли судьбу побеждённых противников. Ещё А.И. Тюменев5, а вслед за ним А.С. Шофман6 усматривали на рубеже III - II вв. до н.э. борьбу двух концепций завоевательной политики Рима, каждая из которых выдвигалась и отстаивалась влиятельной политической группировкой внутри правящего класса.
А.И. Тюменев, обнаруживая стремление римского правительства сохранить определённую политическую самостоятельность за подчинёнными государствами, объяснял это тем, что правящий нобилитет пытался монополизировать богатства завоёванных стран исключительно в своих руках, не желая укреплять позиции конкурентов - всадников, значение которые росло по мере развития провинциальной системы. Поэтому провинциальному управлению, строившемуся на эксплуатации завоёванных земель с помощью откупа налогов, нобилитет предпочитал систему внешне ослабленных, но автономных государств под протекторатом Рима, то есть перенесение в область политики существовавших издревле в Риме отношений патроната и клиентелы. Этим для правящей группы нобилитета создавалось положение рантье при обеспеченном доходе со стороны зависимых областей. То, что этот государственный патронат понимался, прежде всего, как патронат «старых» родов, лучше всего видно из тех отношений, в какие становились римские военачальники (выходцы из узкой группы аристократических семей) к побеждённым им народам. Братья Сципионы, Гней и Публий, а затем сын последнего - Публий Корнелий Сципион Африканский смотрели на Испанию, в которой они вели борьбу с карфагенской фамилией Баркидов и которой фактически управляли, как на свою вотчину. В дальнейшем Сципион выступал в качестве постоянного патрона Карфагена, отстаивал его интересы перед римским сенатом и народом. Он вступался за Карфаген и лично за Ганнибала, когда представители противной партии обрушились на них с обвинениями во враждебных замыслах против Рима.
В аналогичные отношения личного протектората становятся к побеждённым ими народам и другие римские полководцы из знатных семейств: победитель Филиппа Македонского Тит Квинкций Фламинин, провозгласивший так называемую «свободу» Греции, - в отношении этой последней, победитель Персея Эмилий Павел - в отношении Греции, Македонии и Испании, Сципион Эмилиан (Младший) - в отношении Испании. Подобно Сципиону Африканскому (Старшему), они, только ограничиваясь отнятием у противников военной силы, в остальном же предлагали относительно мягкие условия мира и практически во всех случаях выступали перед сенатом в роли защитников интересов покровительствуемых ими народов и государств7.
Безусловно, такие клиентские связи недёшево обходились самим «клиентам» - союзным племенам и государствам. Ещё Г. Финли8 обращал внимание на важное обстоятельство: союзные государства (civitates liberae et foederatae) не платили Риму прямых налогов, но за сохранение своей «свободы» принуждены были делать так называемые «добровольные приношения» лично римским полководцам. Подобные приношения часто равнялись по своим размерам обыкновенным податям9. Зато государства-клиенты избегали непосредственного вмешательства римского правительства в свои внутренние дела (разумеется, кроме случаев, непосредственно задевавших «кровные» интересы господствующего государства). Помимо того, денежные выплаты отдельным аристократическим «патронам» оказывались для подчинённых государств всё же более приемлемым вариантом, чем хозяйничанье откупных коллегий римских всадников, разорявших целые страны и порабощавших население целых общин.
Полководцы-патроны ревниво оберегали свои интересы. Они внимательно следили за тем, чтобы никто посторонний не вмешивался в их отношения с заморскими клиентами. Исключений здесь не делалось ни для кого, включая даже официальные власти Римской республики. Скандальную известность в связи с этим приобрёл случай с Публием Корнелием Сципионом Африканским, которого обвинили в присвоении крупных денежных сумм из «восточной добычи», захваченной в ходе разгрома Антиоха III. Тит Ливий рассказывал: «Когда в сенате от него потребовали отчёта за недостающие четыре миллиона сестерциев, он приказал брату Луцию принести расчётную книгу и на глазах ошеломлённых таким поведением сенаторов разорвал её собственными руками, негодуя при этом на то, что от него, внёсшего в казну двести миллионов, требуют отчёта в четырёх»10. А.И. Тюменев полагал, что возмущение полководца вызвало не столько обвинение в присвоении денег (это обстоятельство, судя по всему, никем особенно и не отрицалось), сколько сам факт вмешательства «посторонних» в его отношения с побеждёнными народами.
А. С. Шофман противопоставляет политике нобилитета (точнее, той его части, интересы которой представляла так называемая сципионовская группировка) устремления римского всадничества и «новых людей», стремящихся к превращению побеждённых государств в провинции. По его мнению, такое их преобразование позволяло указанным кругам эксплуатировать провинции напрямую, не делясь доходами с традиционной аристократией11. Лидером этой второй группировки А. С. Шофман называет Марка Порция Катона (Старшего). При этом он обращает внимание на нападки Катона и на представителей «сципионовской группировки», и на откупщиков (в частности, на практику деятельности римских публиканов в провинциях). Как нападки Катона на публиканов и их грабежи в провинциях вписываются в предлагаемую им схему, А. С. Шофман не объясняет, просто игнорируя очевидные противоречия. Между тем представляется, что решение этого кажущегося противоречия очевидно. Противопоставление нобилей всадникам является типичным упрощением ситуации. Вероятнее всего, борьба шла между несколькими социально однородными фракциями правящей верхушки Рима. В таком случае
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2009. Вып. 2
позиции сторон не были столь непримиримыми, как представлял себе А.И. Тюменев. Просто выбирались методы наиболее эффективной эксплуатации покорённых народов. Те, кто уже отладил определённые каналы выкачивания средств из завоёванных стран, не хотели делиться с теми, кто не попал в кружок «избранных». Если принять предлагаемую точку зрения, то Катон Старший превращается в защитника «справедливости» (т.е. равного доступа к богатствам провинций для всех фракций господствующего класса), и, как представляется, именно в этом кроются истоки его популярности.
Напрашивается вопрос: как же можно характеризовать форму государственного устройства, сложившуюся в Римской державе эпохи «золотого века Римской республики» (по словам Н.Н. Трухиной)?12 Представляется, что единственно возможным ответом может быть в этих условиях - сюзеренное государство.
Это понятие было выработано классическим государствоведением рубежа XIX - XX вв., которое характеризовалось следующим образом: «Сюзеренное государство осуществляет свое господство над подчинёнными ему государствами, которые, в пределах установленных господствующим государством правовых границ, свободно организуются, обладают широкой самостоятельностью во внутренних делах, но вовне подвергаются, в силу их зависимости, значительным ограничениям и обязаны ставить свои войска сюзеренному государству или, по крайней мере, нести в его пользу определённые экономические повинности (платёж дани)»13.
Сложная природа такого рода государственности затрудняет его классификацию. Некоторые исследователи, например русский государствовед начала XX столетия А.А. Жилин, считал сюзеренное государство простым, лишь механически спаянным, агломератом государств. Впрочем, он всё-таки отмечал, что «в этом механическом союзе мы ... находим одно высшее начало - верховную власть господствующего государства, которая, подчиняя себе все государства и руководя ими в известных отношениях, дает соединению этому характер, позволяющий причислять его к образованиям уже не международного, а государственного права, к сложным государствам, одним из видов которых оно является»14.
Таким образом, в сюзеренном государстве отмечается сочетание черт как межгосударственного союза, так и союзного государства. Эта двойственность его природы побуждала некоторых учёных характеризовать подобное образование в качестве конфедерации15. Признавая основательность этой точки зрения, необходимо всё-таки оговорить отсутствие тождества указанных понятий. Откровенная неравноправность партнёров в государстве государств, открытое подчинение интересов государств-вассалов интересам сюзерена мешают поставить между ними знак равенства. Можно предположить, что сюзеренное государство является частным случаем конфедерации (её разновидностью), более широким явлением государственно-правовой действительности (к конфедерации могут относиться объединения, построенные как на неравноправной, так и на равноправной основе).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ешевский С.В. Древняя история. История Римской империи. Лекции, прочитанные в 1858 г. Литографированное издание. Б. м. и г. С. 10.
2 Подлинной федерацией это государство в принципе не могло быть, поскольку основывалось не на союзе всех своих субъектов, а на двухсторонних соглашениях каждого союзника с Римом. Само собой разумеется, что никакой политической связи между «союзниками», минуя Рим, просто не существовало. К этому можно добавить различный статус, установленный для каждого такого новоявленного «союзника».
3 О союзном договоре такого рода, например с Этолией в 189 г. до н.э., упоминается у Полибия и Тита Ливия. См., напр.: Liv. XXIV, 1; XXV, 7; 15; Liv. XXXVIII, 11; Polyb. XXII, 13.
4 Сизов С.К. Сицилия в сфере римской провинциальной политики (по «Верринам» Цицерона): дис. ... канд. ист. наук. Л., 1979. С. 17. См. также: Виллемс П. Римское государственное право / пер. с фр.; под ред. П. Бодянского. Киев, 1890. С. 387, 418; Arnold. W. T. The Roman system of provincial administration to the accession of Constantine the Great. Oxford, 1906. P. 233-235.
5 Тюменев А.И. История античных рабовладельческих обществ. М.; Л.,1935. С. 165, 166.
6 Шофман А.С. История античной Македонии (Македония и Рим). Ч. 2. Казань, 1963. С. 271-273.
7 Тюменев А.И. Указ. соч. С.166, 197.
8 В русском переводе дан как Финлей (см. ниже).
9 Финлей Г. Греция под римским владычеством. М.,1877. С. 38.
10 Liv. XXXVIII, 55, 10-12.
11 Шофман А. С. Указ. соч. С. 272.
12 Трухина Н.Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики (II в.). М., 1986.
13 Еллинек Г. Общее учение о государстве / пер. с нем. В.М. Гессена, Л.В. Шаланда. СПб., 1903. С. 501, 502.
14 Жилин А.А. Теория союзного государства. Разбор главнейших направлений в учении о союзном государстве и опыта построения его юридической конструкции. Киев, 1912. С. 300.
15 См. напр.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 1 (Введение и общая часть). СПб., 1908. С. 151, 152.
Поступила в редакцию 03.07.09
T.P. Yevseyenko, doctor of law, professor The Roman republic as a suzerain
The form of a state system of the Roman power in the epoch of the Roman Republic is considered. The reasons of conflicts in the ruling elite of republican Rome concerning the use and operation of the subdued countries are established. A description of the Roman power as a «suzerain» is provided and a definition of this concept as one of the forms of the confederation is given.
Евсеенко Тимур Петрович, доктор юридических наук, профессор ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 4)
