CC BY
15
ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ
Меркулов А. Н., Разуваев Ю. Д.
(Воронеж)
УДК 902/904
РЕЗУЛЬТАТЫ АНАЛИЗА ОСТЕОЛОГИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ РАННЕСКИФСКОГО ВРЕМЕНИ С ГОРОДИЩА ВЕРХНЕЕ КАЗАЧЬЕ1
Статья подготовлена по материалам новейших раскопок городища, расположенного близ г. Задонска и являющегося самым северным на Дону памятником скифоидной культуры. В ней впервые представлены результаты анализа костей домашних и диких животных, происходящих из почвенного слоя, перекрывавшего остатки постройки жилого и оборонительного назначения, и датирующейся второй половиной VI в. - началом V в. до н.э. Остеологическая серия насчитывает 2805 элементов скелетов, из которых 1714 удалось определить до вида животного. Набор и облик костей типичен для кухонных остатков, связанных с разделкой и утилизацией туш животных непосредственно на поселении. Кроме костей млекопитающих, встречены одна створка раковины пресноводного моллюска, 8 костей птиц, и 16 костей рыб. Абсолютно преобладают кости домашних животных, доля диких составила порядка 6%. Наиболее многочисленны кости крупного рогатого скота (43%), затем следуют лошадь (20%), мелкий рогатый скот (18%), свинья (15%) и собака (около 4%). В некоторых случаях удалось определить возраст забоя. Чаще всего это были взрослые особи. По предложенной Е. Е. Антипиной методике произведены расчеты объема потребления мясной продукции и реконструирован состав стада. Установлено, что население городища занималось животноводством, имевшим мясомолочную направленность и практически полностью удовлетворявшим их потребности в мясе. Охота в хозяйстве играла вспомогательную роль. Незначительным числом костей представлены олень, лось, косуля, кабан, лисица, волк, медведь, заяц, речной бобер.
Ключевые слова: Верхнее Казачье, скифское время, городище, животноводство, охота, хозяйство.
The article was prepared on the materials of the latest excavations of a hillfort located near the city of Zadonsk which is the northernmost monument of the Scythian culture on the Don. It presents for the first time the results of an analysis of the bones of domestic and wild animals originating from the soil layer overlapping the remains of residential and defensive buildings and dating back to the second half of the 6th century - the beginning of the 5th century BC. The osteo-logical series contains 2805 skeletal elements, of which 1714 have been identified to species. The set and appearance of bones are typical for kitchen leftovers associated with butchering and disposal of animal carcasses directly at the settlement. In addition to mammalian bones, one freshwater mollusk shell valve, 8 bird bones, and 16 fish bones were found. Bones of domestic animals predominate, the share of wild animals was about 6%. The most bones were received from cattle (43%), followed by a horse (20%), small ruminants (18%), a pig (15%) and a dog (about 4%). In some cases, it was possible to determine the age of the slaughter. Most often these were adult animals. According to the proposed by E. E. Antipina method, the volume of consumption of meat
1 Работа подготовлена при финансовой поддержки РФФИ в рамках проекта № 20-39-70001.
products was calculated and the composition of the herd was reconstructed. It was established that the population of the settlement was engaged in animal husbandry, which had a meat and dairy orientation and almost completely satisfied their needs for meat. Hunting on the farm played a supporting role. A small number of bones are represented by deer, elk, roe deer, wild boar, fox, wolf, bear, hare, river beaver.
Keywords: Verkhnee Kazach'e, Scythian time, hillfort, animal husbandry, hunting, economy.
DOI: 10.24888/2410-4205-2021 -27-2-37-45
2015-2016 гг. совместная экспедиция Воронежского государственного педаго-
Вгического университета и Фонда научного краеведения Липецкой области провела раскопки городища у с. Верхнее Казачье, расположенного на высоком мысу левого берега р. Дон в Задонском районе Липецкой области. На площади 1299 кв. м была изучена южная часть городищенской площадки, а также две линии укреплений. Памятник многослойный. Его культурные напластования содержат материалы разных исторических эпох от бронзового века до средневековья. Это обстоятельство серьезно затрудняло атрибуцию остеологических находок. Тем не менее, из общей массы костей животных удалось вычленить представительную серию, которая в целом имеет достаточно надежную хронологическую привязку к началу скифской эпохи.
Эта серия происходит из слоя рыхлой прокаленной золистой почвы светло-серого цвета, залегавшего по периметру городищенской площадки на глубине 0,5-1,8 м от дневной поверхности и перекрывавшего остатки уничтоженной огнем длинной наземной постройки, по-видимому, жилого и оборонительного назначения. Преимущественно в этом слое находились многочисленные бытовые остатки: фрагменты глиняных сосудов с поверхностью грубо заглаженной либо покрытой «текстильными» отпечатками, отдельные вещи и кости животных. По характерным предметам, а также по результатам радиоуглеродного датирования эти материалы были отнесены ко второй половине VI в. - началу V в. до н.э. [9, с. 210-212].
По большей части находки из золистого слоя были покрыты карбонатной коркой, чем отличались от более поздних. Однако тот же слой содержит и керамику бронзового века, хотя и в меньшем раза в три-четыре количестве. Есть там, разумеется, и кости животных, составлявшие мусорные отложения поселения названной эпохи (заметим, что в численном отношении они обычно уступают черепкам). Те и другие, скорее всего, были перемещены с городищенской площадки на ее край вместе с грунтом при сооружении дерево-земляных элементов вышеупомянутой постройки. Отдельные кости, несомненно, могли по разным причинам попасть в золистый слой и из вышележащих более поздних напластований. Тем не менее, в остеологической выборке абсолютно преобладают материалы, непосредственно связанные с жилой зоной поселка раннескифского времени.
Для анализа было отобрано 2805 элементов скелета, из которых 1714 удалось определить до вида (табл. 1)1. Сохранность костей различна и изменяется в зависимости от глубины их обнаружения. Так, в верхнем горизонте золистого слоя (3-5 пласт, т.е. на глубине 0,4-1,0 м от дневной поверхности) она составляет порядка 3-4 баллов по пятибалльной шкале, а с глубины 1 м и более она увеличивается вплоть до 5 баллов. Кости млекопитающих раздроблены, представляют собой «кухонные отходы». На некоторых из них зафиксированы следы от собачьих зубов.
1 Авторы выражают глубокую благодарность Мягковой Ю. Я., Тимониной Г. И., Семёновой С. В. за определение остеологического материала.
Таблица 1. Общая структура остеологической коллекции
КРС Лошадь МРС Свинья Собака Всего
кол-во костей % кол-во костей % кол-во костей % кол-во костей % кол-во костей %
688 43 318 20 285 18 237 15 57 4 1585
В анатомических спектрах домашних копытных присутствуют все элементы скелета, при этом наибольшие доли показывают нижние челюсти, ребра, позвонки, длинные трубчатые кости - вполне типичная картина кухонных остатков, связанная с разделкой и утилизацией туш домашних копытных непосредственно на поселении.
Большая часть костей мелкого рогатого скота (МРС) оказалась сильно фрагментиро-вана. Определить остатки до видового уровня удалось всего лишь в 12 случаях, причем только одна кость принадлежала козе, а остальные - овцам. Поэтому кости этих животных учитывались совокупно, как МРС (табл. 2).
Таблица 2. Видовой состав домашних животных
Млекопитающие Другие таксоны Неопределенные до вида Всего
Домашние Дикие Моллюски Птицы Рыбы Крупные млек. Средние млек.
1585 104 1 8 16 775 316 2805
В серии доминируют кости млекопитающих, причем в основном они принадлежали домашним животным, доля диких составляла лишь порядка 6%. Кроме них, встречены одна створка раковины пресноводного моллюска - перловицы обыкновенной, восемь костей птиц, и 16 костей рыб (табл. 1). Среди последних 12 принадлежали представителям семейства карповых, и по две - щуке и судаку.
Для хищных рыб удалось установить приблизительную длину тела. У судака она составляла 50 см, у двух щук - 70 и 100 см. Как видно, рыбы имели достаточно крупные размеры. Так, вес судака при такой длине тела должен был составлять порядка 2 кг, а метровой щуки - от 8 до 10 кг.
О занятии жителями городища рыбной ловлей свидетельствует находка в золистом слое костяного наконечника гарпуна [8, рис. 7, 7]. Обычно такого рода орудия связывают с данным промыслом, хотя их функциональное назначение могло быть более широким [11].
Среди домашних млекопитающих кости крупного рогатого скота (КРС) преобладают (43%), затем следует лошадь (20%). Мелкий рогатый скот и свинья представлены практически в равных долях -18 и 15% соответственно (табл. 2). Кости собаки составляют порядка 4% от общего числа костей домашних животных.
Характеризуемые остеологические спектры отражают всего лишь количество отходов, а не объемы съеденного мяса [1, с. 186]. Исходя из того, что разные виды сельскохозяйственных животных дают различное количество мяса, Е.Е. Антипина для вычисления объема потребления мясной продукции предложила «ввести переменную, которая позволит оценить разницу в весовых показателях у представителей разных видов» [3, с. 72]. Эта методика была применена для получения информации о мясном рационе жителей городища.
Поскольку конкретной информации о весе домашних животных по анализируемым материалам получить не удалось, то при вычислении использовались предложенные Е. Е. Антипиной усредненные коэффициенты. За единицу был принят вес одной туши МРС, туша свиньи тяжелее её в 1,5 раза, лошади в 5,5, КРС в 6 раз. Результат умножения доли в
остеологических спектрах каждого вида на эти переменные и будет отображать его относительный удельный вес в мясном рационе. При этом он не может быть привязан к реальным весовым системам измерения, а выражается в условных единицах [3, с. 71].
Из полученных данных следует, что жители городища из всех видов мясной продукции предпочитали говядину, конина употреблялась в пищу в два раза реже, а доля свинины, козлятины и баранины в мясном рационе была минимальной (табл. 3).
Таблица 3. Соотношение видов мясных продуктов, потребляемых населением городища
КРС Лошадь МРС Свинья Всего
Остеологические спектры в абсолютных единицах / %
688 / 45 318 / 21 285 / 19 237 / 15 1528 / 100
Подсчет мясных продуктов в условных единицах*
270 116 19 23 427
Соотношение объемов мясных продуктов в рационе в %
63,2 27,1 4,4 5,3 100
* Получены умножением данных по остеологическим спектрам (%) на кратность веса сельскохозяйственных животных. Кратность веса туш сельскохозяйственных животных подсчитана по методике Е. Е. Антипиной (2008), где за 1 принята туша МРС; туша свиньи тяжелее в 1,5 раза, лошади — в 5,5, КРС — в 6 раз.
Для небольшого количества особей удалось определить и возраст забоя (табл. 4). Преобладают остатки взрослых животных, причем для трех видов довольно существенно. Так, доля забитых молодых животных для КРС составляет треть, для лошади - четверть, а для МРС - пятую часть. Лишь у свиньи количество забитого молодняка и взрослых животных достаточно близко. Это не удивительно, поскольку данный вид имеет короткий цикл воспроизводства и высокую плодовитость, разводится только для получения мяса, поэтому численность его маточного поголовья может быть заметно ниже, чем количество ежегодно забиваемых молодых особей [3, с. 74].
Таблица 4. Возраст млекопитающих
КРС Лошадь М РС Свинья
молодые взрослые молодые взрослые молодые взрослые молодые взрослые
9 18 6 17 2 10 12 15
33 % 67 % 26 % 74 % 17 % 83 % 44 % 56 %
Для устойчивого воспроизводства вида при мясной и мясомолочной эксплуатации количество забитых молодых особей (до 24 месяцев для средних копытных и до 48 месяцев для крупных копытных) не должно превышать 40% [2]. Поэтому в нашем случае можно уверенно говорить о наличии на городище местного животноводства.
Этот вывод позволил предпринять попытку реконструкции состава стада у обитателей городища, включавшего как маточное поголовье, так и элиминированные особи. Для создания такой модели также использовалась разработанная Е. Е. Антипиной методика [3, с. 74]. Установлено, что для стойкого воспроизводства КРС на одно забитое животное необходимо было восемь особей маточного поголовья. Для лошади эта цифра вырастает до десяти, поскольку данное животное имело значение в первую очередь как средство передвижения, и лишь во вторую - как источник мясной пищи. В связи с этим часть лошадиных костей не попала в кухонные остатки. Для МРС, с учетом использования мясной и прижиз-
ненной продукции, было необходимо шесть маточных особей. Количество же маточного поголовья свиней было меньше минимум вдвое, чем число забитых животных [2].
В реконструированной модели стада КРС занимает первое место, причем в общем соотношении с другими видами сельскохозяйственных животных его доля превышает 50% (табл. 5). Следом идет лошадь, численность которой, вероятно, достигала третьей части. МРС с показателем в 17% занимает третье место, а количество разводимых свиней, скорее всего, было крайне небольшим.
Таблица 5. Реконструированная модель стада с учетом маточного поголовья __и элиминированных особей__
К] РС Лошадь М] РС Свинья
Кол-во поголовья (в усл.ед.) Соотношение видов в стаде (в %) Кол-во поголовья (в усл.ед.) Соотношение видов в стаде (в %) Кол-во поголовья (в усл.ед.) Соотношение видов в стаде (в %) Кол-во поголовья (в усл.ед.) Соотношение видов в стаде (в %)
405 51 231 29 133 17 22,5 3
Скот был комолым и, судя по промерам костей, некрупным - порядка 105-112 см в холке. Высота лошади установлена всего в двух случаях и составляла 135 и 140 см. Комплексная оценка костного материала позволила предположить, что коровы данного городища были мельче, чем в степной зоне, лошади - мелкие и среднерослые, мелкий рогатый скот - не крупный, свиньи - мелкие.
Среди домашних животных встречены кости собаки в количестве 57 единиц. Причем, чуть более половины из них было локализовано в 6-м пласте и принадлежало, вероятно, одной взрослой особи старше 1,5 лет. По длине трубчатых костей реконструирован её рост, составивший 45,6 см. Из пласта 5 была изъята кость собаки со следами прижизненного заросшего перелома локтевой кости. В раннем железном веке лесостепные, как и лесные, племена разводили породу собак, близкую к лайке. Эта порода может использоваться как на охоте, так и для охраны стада [13, с. 89]. Иногда собак употребляли и в пищу, подтверждением чему, в частности, служит находка двух костей собаки со следами разделки, сделанная на другом верхнедонском городище, расположенном у с. Устье [15, с. 87]. Такое отношение к собакам исследователи связывают с военными или природными катастрофами, либо другими критическими событиями на поселениях [5, с. 201].
Собака являлась и жертвенным животным. Судя по археологическим данным, она играла важную роль в культовых практиках восточноевропейских народов скифской эпохи [4, 12]. В Подонье ритуальное захоронение собаки обнаружено на I Волошинском городище [10, с. 152-153].
Костей диких животных в сравнении с домашними существенно меньше (табл. 6). Среди них остатки четырех представителей семейства оленьих - благородного оленя, северного оленя, лося и косули. Кроме того, обнаружена одна кость кабана.
Таблица 6. Видовой состав диких животных
Копытные Хищные Грызуны и зайцеобразные Всего
Благородный олень Северный олень Косуля Лось Кабан Медведь Лисица Волк Заяц Хомяк Бобр Сурок
19 2 19 7 1 3 35 2 2 11 2 1 104
Некоторые кости благородного оленя имели следы обработки. Это обработанный рог -заготовка под ручку, а также обломок черепа с отпиленными рогами и отверстием в центре лобных костей. На остальных костях посткраниального скелета фиксировались следы кухонной разделки - порубы, порезы, продольные расколы.
Хищные дикие животные в остеологической серии представлены пушными охотничьими объектами - лисицей, волком, а также медведем. На пяточной кости и на обломке лучевой кости медведя зафиксированы следы погрызов. Без сомнения, это «кухонные остатки», и мясо медведя использовалось в пищу обитателями городища. Одна кость лисицы (метаподия) имела просверленное отверстие в дистальном суставе. Скорее всего, эта поделка использовалась в качестве амулета.
Ради мяса и пушнины охотились и на зайца, и на речного бобра. Употребление последнего в пищу подтверждают находки двух плечевых костей от двух разных особей со следами погрызов на проксимальных концах.
Кости хомяка и сурка сложно однозначно отнести к охотничьим трофеям. Остатки этих норных животных могли попасть в слой памятника случайно и в любой исторический период.
Охотничья добыча, несмотря на её богатый видовой состав, составляла в серии небольшую долю - всего 6% костей принадлежали диким животным. Очевидно, охота не играла сколько-нибудь существенной роли в мясном обеспечении обитателей данного укрепленного поселения.
Завершая характеристику анализируемой остеологической серии, сравним полученные результаты с данными по другим поселениям среднедонской культуры скифского времени. Остеологические спектры в репрезентативных выборках с этих памятников обычно демонстрируют относительный паритет остатков КРС и лошади, с несущественными колебаниями либо в одну, либо в другую сторону. Так, на городищах Кировское и Волошино I кости лошади незначительно (порядка 8-10%) преобладают над остатками крупного рогатого скота. На городище Большое Сторожевое наоборот костей КРС немного больше. Единичным исключением является городище Русская Тростянка, где кости лошади превышают остатки КРС более чем на 20% [6, с. 130-136].
В случае же с городищем Верхнее Казачье мы имеем дело с доминированием КРС над другими сельскохозяйственными животными не только в остеологических спектрах, но и в мясном потреблении, а также в модели стада. На данный момент схожую ситуацию демонстрируют всего два поселенческих памятника лесостепного Подонья: городище Мости-ще и поселение 2 у хут. Титчиха [7, 14]. Там так же, как и на городище Верхнее Казачье, КРС существенно превалирует над остальными видами и по количеству обнаруженных костей, и в мясном рационе местных обитателей.
Следующая особенность анализируемых материалов вытекает из предыдущей и связана с необычно низким удельным весом лошади как среди остеологических спектров, так в мясном потреблении и структуре стада. Во всех названных показателях её доля не достигает и 30%. Такая же ситуация наблюдается и на упомянутых городище Мостище и поселении 2 у хут. Титчиха.
Зато удельный вес костей МРС и особенно свиньи существенно выше привычных показателей. Доля овец и коз в большинстве остеологических спектрах составляет порядка 7-10%, свиней же и того меньше - от 3,3 до 8,8%. В рассматриваемой же серии остатки МРС составляют 17% от общего числа сельскохозяйственных животных, а свиньи - 15%, что является своеобразным рекордом для памятников среднедонской культуры скифского времени. Хотя, конечно, следует заметить, что речь здесь идет исключительно об остеологических спектрах, в мясном потреблении и структуре стада МРС и свинья занимают привычные для себя последние места, уступая КРС и лошади.
Кости собак встречены на городище Верхнее Казачье так же в немного большем количестве, чем на других поселениях лесостепного Подонья. Впрочем, объяснением этому
может служить находка более 30 костей, включенных в общую статистику, но принадлежавших, вероятно, одной особи.
Что же касается диких животных, то они вполне соответствуют (кроме северного оленя) типичному набору зверей, на которых велась охота обитателями других поселений лесостепного Подонья в скифскую эпоху. Обычно доля костей диких животных в кухонных остатках варьирует от 0,4% до 5,4%, в среднем составляя порядка 2%. На городище Верхнее Казачье этот показатель немногим выше среднего и составляет 6%, что может объясняться расположением в более лесистой северной местности. В целом же и здесь, и на других поселениях в Подонье охота не играла существенной роли в хозяйстве их обитателей.
Анализ остеологической серии с городища Верхнее Казачье привел к выводу, что во второй половине VI - начале V вв. до н.э. местные жители занимались животноводством, полностью удовлетворявшим их потребности в мясе, о чем красноречиво свидетельствует соотношение костей домашних и диких животных. Судя по возрасту забитых животных, животноводство имело мясомолочную направленность. В остеологических спектрах, мясном рационе и реконструированной модели стада наблюдается существенное преобладание КРС над остальными сельскохозяйственными видами. Обращает на себя внимание высокий удельный вес остатков свиньи, а также сравнительно низкая доля лошади во всех обозначенных выше показателях. Сделанные наблюдения существенно дополнили информацию о периоде становления палеоэкономики скифского времени в донской лесостепи.
Список литературы
1. Антипина, Е. Е. (2005). Мясные продукты в средневековом городе - производство или потребление? // Археология и естественнонаучные методы. М.: Языки славянской культуры. С. 181-190.
2. Антипина, Е. Е. (2006). Возможности реконструкции состава стада домашних животных в археологии // Современные проблемы археологии России: Сб. науч. тр. Т. II. Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. С. 339-342.
3. Антипина, Е. Е. (2008). Состав древнего стада домашних животных: логические аппроксимации // OPUS: Междисциплинарные исследования в археологии. Вып. 6. М.: Изд. «Параллели». С. 67-85.
4. Берестнев, С. И. (1999). О роли собаки в религиозно-мифологических представлениях древних индоевропейских племен // Древности 1997-1998. Харьковский историко-археологический ежегодник. Харьков. С. 41 -49.
5. Лебедева, Е. Ю., Антипина, Е. Е. (2009). Городище Россошки I- «постоянный адрес или временная прописка?» // Археология Среднего Дона в скифскую эпоху: Труды Донской археологической экспедиции ИА РАН, 2004-2008 гг. М.: ИА РАН. С. 198D-220.
6. Меркулов, А. Н. (2018). История хозяйства населения лесостепного Подонья в скифское время (VI - начало III вв. до н.э.) дис. ... канд. ист. наук: 07.00.06. Воронежский государственный педагогический университет, Воронеж.
7. Меркулов, А. Н., Мягкова, Ю. Я. (2019). Результаты исследования остеологической коллекции скифского времени поселения 2 у хутора Титчиха // Труды Воронежского областного краеведческого музея. Вып. 3: материалы международной конференции «I Зве-ревские чтения - современное краеведение: исторический, эколого-природный и этнокультурный аспекты». Воронеж: Печатный двор. С. 92-97.
8. Разуваев, Ю. Д. (2018). Новые поселенческие материалы начала раннего железного века на Верхнем Дону // Российская археология. № 1. С. 93-104.
9. Разуваев, Ю. Д. (2020). Городище у с. Верхнее Казачье: три среза скифской эпохи на Верхнем Дону // Археологическое наследие. № 1 (3). С. 209-223.
10. Разуваев, Ю. Д. (2021). Ритуальные ямы на среднедонских поселениях скифской эпохи // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 262. С. 243-259.
11. Сериков, Ю. Б. (2019). К вопросу о функциональном назначении так называемых гарпунов // Вопросы археологии, антропологии и этнографии. № 1 (44). С. 54-63.
12. Синика, В. С. (2006). О культе собаки у скифского населения Северного Причерноморья в VI-II вв. до н.э. // Международные отношения в бассейне Черного моря в скифо-античное время: сборник статей по материалам XI Международной научной конференции. Ростов-на-Дону: РГПУ. С. 58-60.
13. Цалкин, В. И. (1966). Древнее животноводство племён Восточной Европы и Средней Азии. М.: Наука. 159 с.
14. Яниш, Е. Ю., Меркулов, А.Н. (2015). Остеологическая коллекция скифского времени с городища у хутора Мостище // Известия ВГПУ. № 2 (267). С.106-111.
15. Яниш, Е. Ю., Меркулов, А. Н. (2016). Новые остеологические материалы спосе-лений скифского времени на Верхнем и Среднем Дону // История: факты и символы. № 4 (№ 9). С. 85-92.
References
1. Antipina, E. E. (2005). Myasnye produkty v srednevekovom gorode -proizvodstvo ilipo-treblenie? [Meat products in a medieval city - production or consumption?] in Arkheologiya i es-testvennonauchnye metody. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury Publ., 181-190. (in Russian).
2. Antipina, E. E. (2006). Vozmozhnosti rekonstruktsii sostava stada domashnikh zhivot-nykh v arkheologii [Possibilities of reconstructing the composition of a herd of domestic animals in archeology] in Sovremennye problemy arkheologii Rossii. T. II. Novosibirsk, Institut arkheologii i etnografii SO RAN Publ., 339-342. (in Russian).
3. Antipina, E. E. (2008). Sostav drevnego stada domashnikh zhivotnykh: logicheskie ap-proksimatsii [Composition of an ancient herd of domestic animals: logical approximations] in OPUS: Mezhdistsiplinarnye issledovaniya v arkheologii. Vyp. 6. Moscow, «Paralleli» Publ., 6785. (in Russian).
4. Berestnev, S. I. (1999). O roli sobaki v religiozno-mifologicheskikh predstavleniyakh drevnikh indoevropeyskikh plemen [On the role of the dog in the religious and mythological concepts of the ancient Indo-European tribes] in Drevnosti 1997-1998. Khar'kovskiy istoriko-arkheologicheskiy ezhegodnik. Khar'kov, 41-49. (in Russian).
5. Lebedeva, E. Yu., Antipina, E. E. (2009). Gorodishche Rossoshki I - «postoyannyy adres ili vremennaya propiska?» [Fortified settlement Rossoshki I - "permanent address or temporary registration?"] in Arkheologiya Srednego Dona v skifskuyu epokhu: Trudy Donskoy arkheo-logicheskoy ekspeditsii IA RAN, 2004-2008 gg. Moscow, IA RAN Publ., 198-220. (in Russian).
6. Merkulov, A. N. (2018). Istoriya khozyaystva naseleniya lesostepnogo Podon'ya v skifs-koe vremya (VI- nachalo III vv. do n.e.) [The history of the economy of the population of the forest-steppe Don region in the Scythian time (VI - early III centuries BC)] (candidate dissertation) Voronezh. (in Russian).
7. Merkulov, A. N., Myagkova, Yu. Ya. (2019). Rezul'taty issledovaniya osteologicheskoy kollektsii skifskogo vremeni poseleniya 2 u khutora Titchikha [Results of the study of the osteolog-ical collection of the Scythian time of settlement 2 near the Titchikha farm] in Trudy Voro-nezhskogo oblastnogo kraevedcheskogo muzeya. Vyp. 3: materialy mezhdunarodnoy konferentsii «I Zverevskie chteniya - sovremennoe kraevedenie: istoricheskiy, ekologo-prirodnyy i etno-kul'turnyy aspekty». Voronezh, Pechatnyy dvor Publ., 92-97. (in Russian).
8. Razuvaev, Yu. D. (2018). Novye poselencheskie materialy nachala rannego zheleznogo veka na Verkhnem Donu [New settlement materials from the early early Iron Age in the Upper Don] in Rossiyskaya arkheologiya, № 1, 93-104. (in Russian).
9. Razuvaev, Yu. D. (2020). Gorodishche u s. Verkhnee Kazach'e: tri sreza skifskoy epokhi na Verkhnem Donu [The settlement near the village. Verkhnee Kazach'e: three sections of the Scythian era on the Upper Don] in Arkheologicheskoe nasledie, № 1 (3), 209-223. (in Russian).
10. Razuvaev, Yu. D. (2021). Ritual'nye yamy na srednedonskikh poseleniyakh skifskoy epokhi [Ritual pits in the Middle Don settlements of the Scythian epoch] in Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii. Vyp. 262, 243-259. (in Russian).
11. Serikov, Yu. B. (2019). K voprosu o funktsional'nom naznachenii tak nazyvaemykh garpunov [To the question of the functional purpose of the so-called harpoons] in Voprosy arkheologii, antropologii i etnografii, № 1 (44), 54-63. (in Russian).
12. Sinika, V. S. (2006). O kul'te sobaki u skifskogo naseleniya Severnogo Pricherno-mor'ya v VI-II vv. do n.e. [On the cult of the dog among the Scythian population of the Northern Black Sea region in the 6th - 2nd centuries. BC.] in Mezhdunarodnye otnosheniya v basseyne Chernogo morya v skifo-antichnoe vremya: sbornik statey po materialam XI Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii. Rostov-na-Donu, RGPU Publ., 58-60. (in Russian).
13. Tsalkin, V. I. (1966). Drevnee zhivotnovodstvo plemen Vostochnoy Evropy i Sredney Azii [Ancient animal husbandry of the tribes of Eastern Europe and Central Asia]. Moscow, Nau-ka. (in Russian).
14. Yanish, E. Yu., Merkulov, A. N. (2015). Osteologicheskaya kollektsiya skifskogo vre-meni s gorodishcha u khutora Mostishche [Skythian time osteological collection from Mostishche ancient settlement] in Izvestiya VGPU, № 2 (267), 106-111. (in Russian).
15. Yanish, E. Yu., Merkulov, A. N. (2016). Novye osteologicheskie materialy sposeleniy skifskogo vremeni na Verkhnem i Srednem Donu [New osteological materials of the settlements of the Scythian time in the Upper and Middle Don] in Istoriya: fakty i simvoly, № 4 (№ 9), 85-92. (in Russian).
