CC BY
29
Экспериментальные исследования
УДК 81’2ЗЗ+81’З67.626.1
H.B. Гагарина
РЕЗОЛЮЦИЯ ЛИЧНОГО МЕСТОИМЕНИЯ МУЖСКОГО РОДА ОН В ДЕТСКОЙ РЕЧИ: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
ДОШКОЛЬНИКОВ
Речевой онтогенез, анафора, референция, предикат, аргументы, синтаксическая роль.
В данной статье исследуется понимание анафоры детьми, осваивающими русский язык. В частности, анализируется понимание анафорической функции личного местоимения 3 лица мужского рода (он) детьми-монолингвами (77 испытуемых) и взрослым носителем языка (21 испытуемый). В ходе эксперимента испытуемым необходимо было выбрать антецедент местоимения в предшествующем предложении. В предложении при глаголе использовались два аргумента, различающиеся синтаксической функцией и одушевленностью/неодушевленностью. В результате выяснилось, что трехлетние и пятилетние дети используют различные стратегии для разрешения анафоры. Трехлетние дети ориентируются прежде всего на одушевленность антецедента, в то время как пятилетние обращают внимание на синтаксическую функцию и принимают решение в пользу антецедента в позиции субъекта, что почти соответствует стратегии разрешения анафоры взрослыми носителями языка.
Последние десятилетия характеризовались интенсивными исследованиями резолюции анафорических местоимений в теории дискурса и в теоретической лингвистике [см., например, Булыгина и Шмелев, 1997; Кибрик, 2003; Падучева, 1985; Ariel, 1990; Fox, 1987; Huang, 2000; Kibrik, 1999; Kuno, 1987; Mitkov, 2002; Van Hoek, 1997]. Результатом этих исследований явилось, с одной стороны, достигнутое единообразие в определении анафоры и детальная разработка критериев резолюции местоименной анафоры, а с другой стороны - многочисленные расхождения в понимании правил и механизмов, управляющих резолюцией местоименной анафоры, в построении иерархической схемы критериев, влияющих на резолюцию. Поясним основные расхождения на примере нескольких когнитивных теорий, имеющих дело с рабочей памятью и активацией информации, таких, как Теория
доступности1 (Accessibility theory) [Ariel, l99O], Классическая теория центров (Classical Centering theory) [Brennan, Friedman and Pollard, 1987; Grosz, Joshi and Weinstein, 1995], Иерархия «данности» (Giveness hierarchy) [Gundel, Hedberg and Zacharski, 199З], Модель концептуальной референциальной позиции (a Model of conceptual reference point) [Van Hoek, 1997]. Эти теории приводят доводы в пользу различных иерархий, определяющих значимость (или салиентность) основных характеристик референтов и выявляющих наиболее вероятного антецедента для местоименной анафоры. Например, Классическая теория центров считает подлежащее наиболее вероятным антецедентом местоименной анафоры, Функциональная теория центров и прагматически-ориентированные теории тему или топик (отправную точку сообщения), Интегрированная модель резолюции анафоры - семантический
1 Bо всей статье перевод автора.
параллелизм, а Когнитивная квантитативная модель референции обращается к коэффициенту активации, который является суммой различных характеристик антецедента и дискурса (см. Таблицу 1).
Таким образом, в соответствии с различными теориями наиболее вероятный антецедент местоимения её в примере (1) Отец вернулся с работы домой. Мама кормила дочку. Он подошел и нежно погладил её.
может быть или мама, или дочку. Так, например, Классическая Теория центров отдает предпочтение подлежащему мама, а Интегрированная Модель — прямому дополнению дочку, так как параллелизм считается в этой последней теории основной стратегией резолюции: и дочку, и ее являются прямыми дополнениями. Еще более глубокие разногласия в вопросах резолюции анафоры наблюдаются в детской речи [например, КагтіІоґґ-ЗтіШ,
1980; Lust, 1986]. Эти разногласия затрагивают к тому же и возраст появления местоименной анафоры. Например, А. Кармилофф-Смит и М. Хикманн полагают, что местоимения не могут иметь анафорических функций в речи англо- и франкоговорящих детей до шести лет; местоимениям приписываются только дейктические функции [Karmiloff-Smith, 1981; Hickmann, 2003]. Напротив, И. Гюль-цов и Н. Гагарина доказывают - на примере анализа рассказов по картинкам -наличие анафорической функции у личных местоимений 3-го лица, употребляемых русско- и немецкоговорящими детьми уже в возрасте трех лет [Guelzow and Gagarina, 2007]. Эти результаты были подтверждены и анализом спонтанной речи немецкоговорящих детей [Bittner, 2002; 2007a].
Таблица 1
Когнитивные теории разрешения анафоры
Классическая теория центров (Classical Centering theory) [Brennan, Friedman and Pollard l987; Walker, Joshi and Prince l998; Grosz, Joshi and Weinstein l995]:
подлежащее < параллелизм < семантическая информация________________________________________________
Функциональная теория центров (Functional Centering theory) [Strube and Hahn l999]: отправная точка сообщения (тема/топик) < семантическая информация < сообщаемое < параллелизм Функциональная перспектива высказывания (Functional Sentence Perspective or Topic Focus Articulation) [Haijcova, Partee and Sgall l993]:
семантическая информация < параллелизм < сообщаемое (рема/фокус) < отправная точка сообщения
(тема/топик)_______________________________________________________________________________________
Интегрированная модель (IntegratedModel) [Mitkov 2002]:
семантический параллелизм < синтаксический параллелизм < подлежащее________________________________
Прагматически-ориентированные теории (pragmatic accounts) [cf. Burzio l996; Levinson 2000; Huang 2000]:
отправная точка сообщения (тема/топик) < подлежащее < объект_______________________________________
Когнитивная квантитативная модель референции [Gruening and Kibrik 2002; Krasavina, Chiarcos and Zalmanov 2007; Кибрик 2003]
аккумуляция характеристик, составляющих коэффициент активации
Анализ раннего восприятия
анафорической функции личных местоимений 3-го лица и сравнение двух характеристик антецедентов - одушевленности/неодушевленности и синтаксической роли в предложении, - влияющих на резолюцию, явились целью ряда экспериментов, проводимых параллельно в немецком, русском и болгарском языках [Bittner, 2007b; Bittner, Kuehnast and
Gagarina, 2008]. Было доказано, что трехлетние немецкоговорящие дети в качестве антецедента личного местоимения 3-го лица мужского рода предпочитают неодущевленное подлежащее, а
болгароговорящие - одушевленных подлежащее и прямое дополнение. Стратегии пятилетних детей в этих двух языках совпадают: и немецкоговорящие, и
болгароговорящие дети отдают предпочте-
ние одушевленным подлежащим [Kuehnast, Bittner and Gagarina, 2009]. Рассмотрим структуру, проведение и результаты эксперимента более подробно на материале русского языка.
Детям в возрасте от трех до пяти с половиной лет (см. Таблицу 2) были
продемонстрированы короткие ситуации, содержащие двух участников- протагонистов, один из который выступает в роли подлежащего, а другой - в роли сказуемого.
Таблица 2
Характеристика участников эксперимента
Группа Bозраст Количество участников эксперимента
Взрослые 18-2З, 4O, 65 21
3 года З£-З;5 25
4 года 4;O-4;5 26
5 лет 5;O-5;5 26
ИТОГО 21 взрослый 77 детей
Таблица 3
Материал для эксперимента
Тип 1. Bариант 2. Bариант Подлежащее Прямое дополнение
Г Одушевленное имя существительное Неодушевленное имя существительное
l слон трактор
2 медведь мяч
В Неодушевленное имя существительное Неодушевленное имя существительное
l автобус трактор
2 шарф карандаш
Б Неодушевленное имя существительное Одушевленное имя существительное
l мяч медведь
2 трактор слон
А Одушевленное имя существительное Одушевленное имя существительное
І заяц лев
2 лев заяц
Так как эксперимент был направлен на исследование влияния одушевленности/ неодушевленности антецедента и его синтаксической роли на резолюцию местоимений42, то все возможные способы комбинации этих факторов, насчитывающие четыре типа ситуаций, были протестированы (см. Таблицу 3 с двумя вариантами антецедентов). В полной версии эксперимента в предложениях с анафорой тестировались три местоимения
- демонстративное этот, личное он и ну-
42 В полной версии эксперимента в предложениях с анафорой тестировались три местоимения -демонстративное этот, личное он и нулевое. В данной статье рассматривается резолюция только личного местоимения он.
левое. В данной статье рассматривается резолюция только личного местоимения он.
Эксперимент проводился следующим образом: сидя с испытуемым за столом и держа в руках протагонистов, экспериментатор рассказывает и разыгрывает короткую историю, например, «Посмотри, вот это - лев, а вот это заяц. Они любят вместе играть. Сегодня у них хорошее настроение. Заяц обнимает льва. Он громко смеется» (последнее предложение произносится шепотом и экспериментатор просит ребенка повторить это последнее предложение), а потом задает вопрос: «Кто громко смеется?»». Испытуемый должен показать на одного из протагонистов или назвать протагониста.
Рис. 1. Диаграмма, иллюстрирующая результаты эксперимента
В эксперименте приняли участие 77 моноязычных детей и 21 взрослый, проживающих в Санкт-Петербурге (см. Таблицу 3). Результаты представлены на рисунке 143. В каждой из четырех групп левая колонка обозначает процент выбора подлежащего (правая колонка - процент выбора дополнения, соответственно). Каждая колонка состоит из четырех горизонтально расположенных частей, которые соотносятся с четырьмя типами ситуаций, представленных в Таблице 3.
Рассмотрим вначале соотношение выбора подлежащего и дополнения в качестве антецедента местоименной анафоры. Самая младшая группа детей (трехлетние дети) не демонстрирует никакого предпочтения той или иной синтаксической роли антецедента - они одинаково часто выбирают подлежащее или дополнение. Две группы более старших детей и взрослые чаще выбирают субъекта в качестве антецедента личного местоимения мужского рода 3-го лица.
Более подробное рассмотрение характеристик антецедента показывает, что во всех четырех группах испытуемые предпочитают подлежащее в ситуации Г -«одушевленное подлежащее/ неодушевленное дополнение»; именно в ситуации этого типа значимость/салиентность подлежащего как потенциального кандидата для резолюции усилена его одушевленностью. В ситуации В, где подлежащее и дополнение выражены неодушевленными именами существительными, взрослые и
43 3 а 100% принимается общее количество предложений с анафорой, заданных испытуемым.
дети демонстрируют разные тенденции. В то время, как взрослые чаще выбирают дополнение (трактор или карандаш в двух вариантах ситуаций), что может объясняться неудачным выбором предметов, дети двух старших групп склоняются к выбору подлежащего, а самые младшие не выявляют никакого предпочтения. Такое речевое поведение детей двух старших возрастных групп может быть объяснено степенью усвоения синтаксических ролей в предложении. У трехлетних детей еще не сформировалась иерархия подлежащего и дополнения и не оформились стратегии резолюции местоименной анафоры. У четырех- и особенно пятилетних детей устанавливается определенная стратегия резолюции местоименной анафоры, связанная с выбором подлежащего при нейтрализации категории одушевлен-ности/не-одушевленности подлежащего и дополнения. Не только в ситуации В с двумя неодушевленными антецедентами, но и в ситуации А с двумя одушевленными антецедентами у детей наблюдается тенденция к предпочтению подлежащего в качестве антецедента местоименной анафоры.
В нетипичной ситуации Б - «неодушевленное подлежащее/одушевленное дополнение» дети не проявляют какого-либо значительного предпочтения антецедентам одной из синтаксических ролей. Взрослые же, напротив, выбирают одушевленного референта, хотя он и является дополнением. В этом случае, как нам кажется, одушевленность оказывает решающее воздействие на процесс резолюции анафоры.
В заключение отметим, что результаты эксперимента продемонстрировали развитие способов резолюции местоименной
анафоры мужского рода он в следующем направлении: (1) трехлетние дети руководствуются семантической категорией одушевленности (только в одном типе ситуаций), и, по-видимому, они еще не могут использовать синтаксическую роль при выборе антецедента; (2) четырехлетние дети начинают предпочитать одушевленных референтов, то есть, категория одушевленности оказывает решающее влияние на стратегию резолюции местоименной анна-форы, синтаксическая роль антецедента пока еще не оказывает влияния на его выбор; (3) у пятилетних детей синтаксическая роль антецедента отчетливо начинает оказывать воздействие на процесс
резолюции анафоры, одушевленность
«отходит» на второй план; (4) стратегия резолюции местоименной анафоры пятилетних детей наибольшим образом напоминает стратегию взрослых, хотя и не является ей идентичной.
В настоящее время автором разрабатывается вторая серия экспериментов, направленная на получение более устойчивых результатов развития процессов резолюции местоименной анафоры в
детской речи.
Литература:
1. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). - М.: «Языки русской культуры», 1997. - 576 с.
2. Кибрик А. А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе. Дисс. ... д-ра филол. наук. - М.: РАН, 2003. - 370 с.
3. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. - М.: «Наука», 1985. - 271 с.
4. Ariel М. Accessing noun phrase antecedents. - London/New York: Routledge, 1990. - 265 pp.
5. Bittner D. Early functions of definite determiners and DPs in German first language acquisition / E. Stark, E. Leiss, and W. Abraham // Nominal determination: Typology, context constraints and historical
emergence. - Amsterdam/ Philadelphia: Benjamins 2007a. - Pp.213-238.
6. Bittner D. Emergence of grammatical complexity and markedness in the acquisition of verb and noun phrases in German / K. Dziubalska-Kolaczyk and J. Weckwerth // Future Challenges for Natural Linguistics. -Munchen: Lincom, 2002. - Pp.25-56.
7. Bittner D. Influence of animacy and grammatical role on production and comprehension of intersentential pronouns in German L1-acquisition / D. Bittner and N. Gagarina // Intersentential Pronominal Reference in Child and Adult Language. -Berlin: ZAS Papers in Linguistics, 2007b. -Pp.103-138.
8. Bittner D., M. Kuehnast and N. Gagarina. Resolution of intersentential pronouns in German, Bulgarian, and Russian // Paper read at 11. IASCL Conference, at Edinburgh.
9. Brennan S. E., Friedman M. W. and Pollard C. J. A Centering Approach to Pronouns // Paper read at the 25th Annual Meeting of Association for Computational Linguistics, at Stanford.
10. Burzio L. The Role of the Antecedent in Anaphoric Relations / R. Freidin // Current Issues in Comparative Grammar. - Dordrecht: Kluwer, 1996. - Pp.1-45.
11. Fox B. Discourse Structure and
Anaphora. - Cambridge: Cambridge
University Press, 1987. - 388 pp.
12. Grosz B., Joshi A.and Weinstein S. Centering: a framework for modeling the local coherence of discourse // Computational Linguistics. - 1995. - Vol.21. - Pp.203-225.
13. Gruening, A. and Kibrik A.A. Modelling Referential Choice / A. Branco, T. McEnery and R. Mitkov // Anaphora Processing - Linguistic, Cognitive And Computational Modelling. - Amsterdam /Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2002. - Pp.163-198.
14. Guelzow I. and Gagarina N.. Noun phrases, pronouns and anaphoric reference in young children narratives /D. Bittner and N. Gagarina // Berlin: ZAS Papers in Linguistics, 2007. - Vol.48. - Pp.203-233.
15. Gundel J. K., Hedberg N. and R. Zacharski. Cognitive status and the form of
referring expressions in discourse // Language.
- 1993. - Vol.69. - Pp.274-305.
16. Haijcova E., Partee B. and Sgall P. Topic-Focus Articulation, Tripartite Structure and Semantic Content. - Dordrech: Kluwer, 1993.
17. Hickmann M. Children's Discourse.
Person, Space, and Time across Languages. -Cambridge: Cambridge University Press,
2003. - 340 pp.
18. Huang Y. Anaphora: A cross-linguistic study. - Oxford University Press, 2000. - 240 pp.
19. Karmiloff-Smith A. The grammatical marking of thematic structure in the development of language production / W. Deutsch // The child's construction of language. - New York: Academic Press, 1981. - Pp.121-147.
20. Karmiloff-Smith A. "Psychological processes underlying pronominalization and non-pronominalization in children's connected discourse". // J.Kreiman & E.Ojedo (Eds.) Papers from the Parasession on Pronouns and Anaphora. - Chicago: Chicago Linguistics Society, 1980. - Pp. 231-250.
21. Kibrik A. A. Reference and Working Memory: Cognitive inferences from discourse observations / K. Van Hoek, A. A. Kibrik and L. Noordman // Discourse Studies in Cognitive Linguistics. - John Benjamins Publishing Company, 1999. - Pp.29-52.
22. Krasavina O., Chiarcos C. and Zalmanov D.. Aspects of topicality in the use of demonstrative expressions in German, English and Russian // Proceedings of the 6th
Discourse Anaphora and Anaphor Resolution Colloquium (DAARC-2007). - Lagos,
Portugal, 2007.
23. Kuehnast M., Bittner D. and Gagarina N. When to say and how to understand personal pronouns: solving the anaphoric puzzle in German, Russian and Bulgarian child language(alternate paper presentation) // Paper read at RASCAL - Relating Asymmetries Between Speech & Comprehension in the Acquisition of Language, at Groningen.
24. Kuno S. Functional Syntax. Anaphora, Discourse and Empathy. - Chicago/London: University of Chicago Press, 1987. - 320 pp.
25. Levinson S. C. Presumptive Meanings. The Theory of Generalized Conversational Implicature. - Cambridge, Mass, London: The MIT Press, 2000. - 504 pp.
26. Lust B. (ed.). Studies in the acquisition of anaphora. - Dordrecht: Reidel, 1986. - 450 pp.
27. Mitkov R. Anaphora Resolution. -Longman, 2002. - 220 pp.
28. Strube M. and U. Hahn. Functional Centering: Grounding referential coherence in information structure // Computational Linguistics. - 1999. - Vol. 25. - Pp.309-344.
29. Van Hoek K. Anaphora and Conceptual Structure. - Chicago: University of Chicago Press, 1997. - 255 pp.
30. Walker M., Joshi A.K. and Prince E. F. (Eds.) Centering Theory in Discourse. -Clarendon Press, 1998. - 480 pp.
УДК 16.21.29
Е.Ю. Гетте
АССОЦИАТИВНОЕ ПОЛЕ ОБЩЕНИЕ В ГЕНДЕРНЫХ КОНЦЕПТОСФЕРАХ
Ассоциативный эксперимент, ассоциативное поле, гендерная концептосфера, тип концепта, языковое сознание, частотность ассоциативных реакций.
Целью данного исследования является сопоставительный анализ ассоциативновербальной сети тематического поля «Общение» в мужском и женском языковом сознании. Источником для исследования послужили ассоциативные реакции мужчин и женщин, полученные в ответ на стимулы ОБЩЕНИЕ, ГОВОРИТЬ, МОЛЧАТЬ,
