CC BY
115Рейдовые действия в глубине оперативного построения наступающего противника: проблемы и пути решения
Полковник в отставке О.Г. БУЛАТОВ, кандидат военных наук
Подполковник запаса Р.С. ДЕРКАЧ
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
Проведен критический анализ некоторых положений статьи А.В. Ананьева, С.П. Петренко «Совместные разведывательно-ударные действия рейдового отряда...»1. Ставится под сомнение успешность действий рейдового отряда в рассматриваемых авторами условиях ввиду несоответствия его боевых возможностей поставленным задачам. Предложен и обоснован реальный способ выполнения подобных задач, предполагающий совместное рациональное применение ракетных войск и артиллерии, авиации и средств радиоэлектронной борьбы.
The paper critically analyzes some provisions of the work by A.V. Ananyev and S.P. Petrenko Joint Reconnaissance and Attack Actions by the Raiding Party and Mixed Tactical Aviation Group. It questions the success of a raiding party in the conditions examined by the authors because its combat potential is not up to the assignments set. The paper suggests and justifies a realistic method of fulfilling similar tasks that implies rational joint use of missile forces and artillery, aircraft and electronic warfare equipment.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
Рейдовый отряд, огневые возможности, смешанная тактическая авиационная группа, дальнобойные высокоточные огневые средства.
Raiding party, firing possibilities, unmanned aerial vehicle, mixed tactical aviation group, long-range precision-guided firing assets.
ДИНАМИКА развития характера и содержания современных военных конфликтов требует изыскания и внедрения в практику боевой деятельности и подготовки войск (сил) новейших эффективных способов ведения общевойскового боя (операции). Не случайно поэтому определенный интерес военных специалистов и ученых вызвала статья подполковника А.В. Ананьева и полковника С.П. Петренко «Совместные разведывательно-ударные действия рейдового отряда и смешанной тактической авиационной группы»2, в которой рассмотрена весьма важная проблема организации тесного взаимодействия пилотируемой и беспилотной авиации с подразделениями Сухопутных войск (СВ).
Сама по себе идея совместных действий рейдового отряда (РО) и смешанной авиационной группы, безусловно, актуальная, перспективная и требующая дальнейшего развития, поскольку очевидно, что успех в современном общевойсковом бою (операции), как правило, достигается объединенными усилиями сил и средств различных видов Вооруженных Сил (ВС) и родов войск. Об этом, в частности, убедительно свидетельствует опыт боевых действий в военных конфликтах в Сирии, Нагорном Карабахе и других регионах мира.
Однако предложенный авторами вариант рейдовых действий в глубине плотного оперативного построения наступающего противника, имеющего значительное превосходство в силах и средствах, представляется, на наш взгляд, не совсем удачным. Прежде всего бросается в глаза игнорирование одного из основных принципов тактики общевойскового боя, закрепленного в боевых уставах, — соответствие боевых задач подразделений их боевым возможностям.
Как видно на рисунке рецензируемой статьи3, РО в составе усиленного мотострелкового батальона (мсб) должен обойти боевой порядок наступающей механизированной дивизии (мд) противника, разгромить ее тыл, пройти вдоль фронта выдвигающегося второго эшелона армейского
корпуса (АК) — танковой бригады (тбр), а затем, после нанесения удара поддерживающей авиацией (двумя Су-34), завершить уничтожение командного пункта АК.
В дальнейшем РО, по сценарию авторов, безнаказанно обходит второй эшелон корпуса, громит тыл АК и в глубине боевых порядков противника устремляется не к своим войскам, а продолжает рейд без боеприпасов и на пределе расхода горюче-смазочных материалов (ГСМ) по рокадному направлению. Между тем несколько ранее, при описании сути рейдовых действий, в этой же статье говорится: «После выполнения поставленной задачи РО присоединяется к главным силам, уклоняясь от боя с превосходящими силами противника»4.
Возникает закономерный вопрос: а если уклониться не получится? Как показывают исследования, при ведении огня с максимальной интенсивностью боеприпасы к стрелковому оружию, носимые военнослужащими при себе, будут израсходованы очень быстро: для АК-74 — через 6,5 минут, для РПК-74 — через 5 минут. Возимый боекомплект танка Т-72 и БМП-3 в данных условиях закончится уже через 11—14 минут.
Приданный самоходный артиллерийский дивизион (садн), оснащенный, например, 152-мм гаубицами «Мста-С», будет, вероятно, действовать по маневренно-огневой схеме.
Рис. Совместные разведывательно-ударные действия рейдового отряда и смешанной тактической авиационной группы (вариант)5
Это означает, что с каждой временной позиции выполняется одна огневая задача с максимальным темпом стрельбы в течение двух-трех минут. В итоге он может решить три-пять огневых задач с весьма небольшим ущербом для противника, а также поразить несколько целей управляемыми боеприпасами, огнем прямой и полупрямой наводкой. В целом садн способен выполнять огневые задачи в течение от 30 минут до одного часа.
У входящей в состав РО зенитной батареи (збатр) запас боеприпасов (ракет) также ограничен. В условиях, когда у противника имеется бригада армейской авиации (АА), недалеко от расположения которой проложен маршрут движения РО (см. рис.), при первом же столкновении с боевыми вертолетами и беспилотными летательными аппаратами (БПЛА) возимый боезапас збатр будет исчерпан за несколько минут.
Необходимо также учесть, что рядом с бригадой АА в предбоевых порядках располагается тбр — второй эшелон АК. Очевидно, что командир корпуса предпримет срочные меры
по разгрому РО и воспрещению его дальнейшего продвижения. Для выполнения данной задачи достаточно привлечь боевые вертолеты из бригады АА и до двух батальонных тактических групп из состава второго эшелона АК. Таким образом, РО вынужден будет вступить во встречный бой с существенно превосходящими силами противника, находясь в значительном отрыве от главных сил.
При подобном развитии событий спасти РО и обеспечить его выход из боя и отход смогли бы удары ракетных войск и огонь дальнобойной артиллерии СВ во взаимодействии с авиацией. Однако на рисунке группировки ракетных войск и артиллерии (РВиА) не показаны и об организации взаимодействия с ними в тексте статьи ничего не говорится. В конечном итоге РО израсходует носимый и возимый боезапасы уже в начале рейда, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, танки, самоходные гаубицы, зенитные комплексы и другая боевая техника превратятся для противника в подвижные безоружные цели, что совершенно недопустимо.
Для понимания остроты данной проблемы необходимо иметь в виду, что возимый (носимый) боезапас мсб на БМП-3 составляет более 80 т, танковой роты на Т-72 — свыше 18 т, садн — около 80 т. Для загрузки этих боеприпасов танкам и БМП предстоит, как предписано боевым уставом, поочередно выдвинуться в ближайший относительно безопасный район, а затем после пополнения боекомплекта возвратится на свое место в боевом порядке, на что потребуется в среднем около получаса. Соответственно танковой роте для загрузки боеприпасов понадобиться около 6,5 часов, а мотострелковой роте на БМП-3 — около пяти часов.
Авторы статьи понимают возможность возникновения подобной ситуации, говоря о сложностях ведения рейда: «У РО существенно ограничены запасы боеприпасов, топлива, а организовать их восполнение весьма сложно в связи со значительным удалением и высокой динамикой рейда в глубоком тылу противника»6. Налицо констатация проблемы критического уровня и одновременно ее игнорирование.
Предложенный авторами рецензируемой статьи вариант рейдовых действий в глубине плотного оперативного построения наступающего противника, имеющего значительное превосходство в силах и средствах, представляется, на наш взгляд, не совсем удачным. Прежде всего
бросается в глаза игнорирование одного из основных принципов тактики общевойскового боя, закрепленного в боевых уставах, — соответствие боевых задач подразделений их боевым возможностям.
Наряду с этим в статье обозначена еще одна проблема: «Для его (рейдового отряда. — Прим. авт.) информационного обеспечения требуется изыскивать дополнительные источники разведданных»7. Возникает вопрос — кто будет изыскивать эти источники, какие силы и средства для этого потребуется привлечь? Данная проблема звучит весьма странно, поскольку уже в аннотации к статье сказано, что в состав смешанной тактической авиационной группы, кроме оперативно-тактической авиации, включены разведывательно-ударная группа (РУГ) и обеспечивающий воздушный комплекс разведки (ВКР)8. Выходит, что ни РУГ, ни ВКР не обеспечивают развединформа-цией командиров и штабы мсб, садн и збатр, и они должны что-то «изыскивать» дополнительно. На наш взгляд, по крайне мере «картинки» с видеокамер БПЛА должны в режиме реального времени передаваться указанным командирам и начальникам штабов непрерывно.
Обосновывая актуальность и значение рейдовых действий при ведении современных общевойсковых операций, авторы статьи приводят следующий аргумент: «В годы Великой Отечественной войны танковые и механизированные соединения Красной Армии, входившие в состав подвижных групп армий и фронтов, благодаря высокой мобильности и ударной силе решительно отрывались от стрелковых войск и, совершая рейды в тактической и оперативной глубине обороны противника, решительно преследовали его отходящие войска»9. Выглядит данное утверждение довольно убедительно, но не в полной мере соответствует действительности, о чем свидетельствуют показатели наиболее крупных наступательных операций Красной Армии в 1942—1945 годах10 (табл.)
Таблица
Показатели наиболее крупных наступательных операций Красной Армии в 1942—1945 годах
Наименование операций Сроки проведения Фронт наступления, км Глубина, км Темпы наступления объединений и соединений, км/сут
Стрелковых Танковых и механизированных
Сталинградская наступательная операция 19.11.42— 12.02.1943 850 100—200 1,2—2 4—4,5
Орловская наступательная операция «Кутузов» 12.07— 18.08.1943 400 150 4—5 7—10
Смоленская наступательная операция «Суворов» 7.08— 2.10.1943 400 200—250 4—5 6—10
Донбасская наступательная операция 13.08— 22.09.1943 450 250—300 7—8 10—15
Киевская наступательная операция 3.11— 13.11.43 320—500 150 12—14 12—14
Белорусская наступательная операция 23.06— 29.08.1944 1100 550—600 1-й этап: 20—25 2-й этап: 13—14 20—25 13—14
Львовско-Сандо-мирская наступательная операция 13.07— 29.08.1944 440 350 17—22 50—65
Ясско-Кишинёв-ская наступательная операция 20.08— 29.08.1944 500 300—320 20—25 30—32
Восточно-Прусская наступательная операция 12.01— 25.04.1944 550 120—200 15 22—36
Берлинская наступательная операция 16.04— 8.05.1945 300 100—200 5—10 5—10
Из приведенных в таблице данных следует, что командование Красной Армии практически во всех стратегических наступательных операциях (заметим — именно в наступательных) и в ряде операций фронтового и армейского уровня предусматривало ввод в сражение танковых и меха-
низированных (в некоторых случаях и кавалерийских) объединений и соединений. Однако далеко не всегда их темпы наступления значительно превышали скорость продвижения стрелковых войск. Поэтому утверждение авторов о решительном отрыве подвижных групп от главных сил не
вполне соответствует реальному боевому опыту и в современных условиях требует творческого переосмысления.
Продолжая тему рейдов танковых формирований в ходе Великой Отечественной войны, выделим уникальный образец воинского мастерства и доблести советских танкистов в ходе Сталинградской наступательной операции. В рецензируемой статье приведен пример захвата аэродрома люфтваффе в районе станции Тацинская силами 26-го танкового корпуса под командованием генерала В. Буданова. Произошло это событие 24 декабря 1942 года. В боевом составе корпуса к этой дате оставалось 58 танков, которые уничтожили на земле около 50 самолетов противника. В результате был сорван план гитлеровцев по снабжению окруженной группировки под командованием фельдмаршала Ф. Паулюса по воздуху, что значительно ускорило ее разгром.
Необходимо однако иметь в виду, что успех данного танкового рейда предопределили несколько важных условий:
• Сталинградская наступательная операция началась 19 ноября 1942 года и к моменту выхода корпуса к аэродрому продолжалась непрерывно 37 суток. К этому времени противник исчерпал все свои резервы и материальные ресурсы, что негативно сказалось на боеспособности войск;
• 26-й танковый корпус был введен в сражение для совершения рейда в промежутке между двумя группировками германской армии и ее сателлитов: северной — «сталинградской» и южной — «кавказской». По фронту данный разрыв достигал 100 км и охранялся лишь отдельными патрулями противника;
• соединения 6-й армии и 4-й танковой армии вермахта, а также двух румынских и одной итальянской армий понесли тяжелые потери в живой силе, вооружении и технике и не
имели возможности восполнить недостаток боеприпасов, продовольствия, ГСМ и других материальных средств;
• на морально-психологическое состояние личного состава противника крайне негативно повлияли погодные условия (морозы и степные ветры), вызвавшие обморожения солдат и офицеров, отсутствие необходимой медицинской помощи раненым, обмороженным и тяжелобольным, а также перспектива оказаться в плену.
Успех советских танкистов также обусловили их высокое воинское мастерство, решительность и дерзость, мотивация личного состава на разгром захватчиков, боевые возможности отечественных танков — их огневая мощь, высокая проходимость, бронезащита и надежность.
В конце XX — начале XXI века удачно, на наш взгляд, применялись рейдовые действия крупных бронетанковых, мотопехотных и воздушно-десантных формирований во взаимодействии с авиацией и полевой артиллерией при проведении многонациональными силами во главе с США операции «Буря в пустыне» на территории Кувейта и Ирака (17 января — 28 февраля 1991). В этом региональном военном конфликте впервые на практике были реализованы положения концепции «Воздушно-наземная операция (сражение)»11'12. В последующем ВС США и их союзников реализовали положения данной доктрины и при развязывании агрессии против Афганистана (2001) и Ирака (2003)13.
Позитивный результат рейдовых действий в ходе данных операций в значительной степени был обусловлен следующими основными факторами:
• армии государств — жертв агрессии были оснащены безнадежно устаревшими системами вооружения, разведки, управления и всестороннего обеспечения, а подготовка
и мотивация их личного состава находились на весьма невысоком уровне, что после первых потерь привело к его деморализации;
• в первые часы операций силы, средства ПВО и авиация были уничтожены (выведены из строя), а пункты управления войсками и оружием подавлены применением эффективных комплексов РЭБ, ударами и огнем высокоточного оружия, что привело к потере управления войсками (силами);
• усилиями всех видов разведки было сформировано единое информационное пространство, что создало основу для согласованных по времени и месту ударов и огня различных средств поражения;
• коалиционные силы США и их союзников захватили полное господство в воздухе, имели огневое и информационное превосходство, что предопределило успех высадки воздушных десантов и рейдовых действий в глубине оперативного построения войск (сил) противника, позволило рассечь, окружить и разгромить его крупные группировки;
• автоматизированная система управления обеспечивала поддержание непрерывного взаимодействия войск (сил) в реальном масштабе времени, опережение противника в принятии решений и их реализации на поле боя.
В обобщенном виде приведенные факторы можно, на наш взгляд, классифицировать как необходимые и достаточные условия для организации и ведения успешных рейдовых действий. Однако ни одно из данных условий из опыта Великой Отечественной войны и операций ВС США и их союзников в конце XX — начале XXI века в статье уважаемых авторов не учтено. Поэтому представленный ими вариант применения РО обречен на неудачу и неминуемо приведет к его разгрому.
На основании изложенного можно утверждать, что действия РО
В конечном итоге рейдовый отряд израсходует носимый и возимый боезапасы уже в начале выполнения
поставленных задач, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, танки, самоходные гаубицы, зенитные комплексы и другая боевая техника превратятся для противника в подвижные безоружные цели, что совершенно недопустимо.
в глубине плотного оперативного построения наступающего АК противника бесперспективны в связи с несоответствием его возможностей поставленным задачам и отсутствием необходимых и достаточных (приведенных выше) условий для их успешного выполнения.
Рейд в такой обстановке нецелесообразен еще и потому, что подразделения РО в сложной, динамично меняющейся обстановке (ночью, в тумане, при интенсивных осадках, задымлении и т. п.) могут попасть под удары (огонь) своих дальнобойных средств поражения. Определенные трудности возникнут и при выполнении задачи лазерного подсвета целей для авиационных ракет семейства Х-38 из-за искусственных и естественных помех.
Успеху совместных действий РО и смешанной тактической авиационной группы в значительной степени могло бы поспособствовать своевременное подавление средств РЭБ, ПРО и ПВО противника, что требует организации применения и взаимодействия сил и средств РВиА, ВКС и РЭБ. Но об этом в рецензируемой статье ничего не сказано.
На наш взгляд, в рассматриваемых условиях более предпочтительным все же представляется
«альтернативный способ» решения поставленных РО задач — нанесение ударов высокоточными дальнобойными огневыми средствами РВиА СВ и авиацией ВКС совместно с применением эффективных средств РЭБ, хотя авторы его безапелляционно отвергают «в связи с быстрым устареванием разведданных о расположении объектов противника, подлежащих уничтожению»14.
Но тогда опять возникают закономерные вопросы: разведкой каких объектов занимается ВКР, облик которого так и не проявился на страницах статьи, и для чего нужны два разведывательных БПЛА, показанных на рисунке? Кроме того, существуют еще силы и средства космической, авиационной, радиотехнической, войсковой, артиллерийской и других видов разведки.
Назначенные для уничтожения РО объекты — тыл мд, АК и командный пункт корпуса — нельзя считать высокомобильными объектами. Они в течение довольно длительного времени не перемещаются в новые районы, в отличие от, например, мотопехотных (танковых) подразделений в наступлении или артиллерийских батарей, которые меняют огневые позиции после каждого короткого (две-три минуты) огневого налета. К тому же тыловые подразделения, загруженные ракетами, боеприпасами и ГСМ, сами по себе объекты весьма пожароопасные и взрывоопасные, и для их уничтожения достаточно даже одиночного попадания ракеты, снаряда или кумулятивно-осколочного элемента.
Поэтому пункты управления и тыловые формирования АК и соединений вполне успешно можно поражать нанесением ударов высокоточными тактическими и оперативно-тактическими ракетами, авиацией или залпом крупнокалиберной реактивной артиллерии. Для достижения синер-гетического эффекта данные удары
целесообразно совмещать с радиоэлектронным подавлением систем управления войсками и оружием в различных сочетаниях.
Тактико-технические характеристики современных высокоточных средств огневого поражения, автоматизированного управления и всестороннего обеспечения позволяют нанести существенный ущерб заданного уровня или полностью уничтожить любой объект противника, находящийся на какой угодно глубине в его оперативном построении (боевом порядке), особенно если стрельба артиллерии и пуски ракет будут осуществляться не по площадям, а по конкретным элементарным целям (группам целей).
До нанесения ударов (открытия огня) с помощью разведывательных БПЛА должна быть проведена до-разведка объектов, назначенных для поражения авиацией, РВиА, с выдачей уточненных координат их местонахождения, а в ходе удара (огневого налета) и по его окончании осуществляется контроль и оценка их результатов. При необходимости удар (огневой налет) повторяется по уцелевшим элементарным целям (группам целей).
Следовательно, нет никакой необходимости ослаблять бригаду первого эшелона, ведущую тяжелый оборонительный бой с превосходящими силами противника, изымая у нее мсб для совершения сомнительного рейда с риском его потери и невыполнения поставленных задач. Возможно, при коренном изменении обстановки, когда наступление обескровленного противника захлебнется и он под ударами перешедших в контрнаступление обороняющихся войск и подошедших резервов начнет беспорядочно отступать, предложенный уважаемыми авторами способ совместных разведывательно-ударных действий РО и смешанной тактической авиационной группы будет
востребован и успешно реализован без существенных для них потерь. Но это уже будет совершенно другая ситуация и иной порядок (вариант) выполнения ими поставленных задач.
Подводя итог, необходимо сделать следующие основные выводы.
Первое. В отличие от позиции авторов рассматриваемой статьи, обобщенный опыт военных конфликтов последних десятилетий, в том числе в Сирии и Нагорном Карабахе (сентябрь—ноябрь 2020) свидетельствует, что в современном общевойсковом бою (операции) и в обозримой перспективе на первый план выходит нанесение ударов по противнику дальнобойными высокоточными средствами поражения различного базирования совместно с радиоэлектронным подавлением его систем управления войсками и оружием.
Второе. В армиях развитых в технологическом отношении государств мира наблюдается бурный рост беспилотной авиации, в связи с чем круг задач, который ранее в бою (операции) решала пилотируемая авиация (разведка, огневое поражение, РЭБ и др.), в значительной степени возлагается на БПЛА.
Третье. Беспилотная авиация стала реальным компонентом подсистем разведки и РЭБ, ее вклад в огневое поражение противника стремительно растет. Уже в настоящее время очевидно, что БПЛА противника, особенно при их массовом применении, следует считать не менее приоритетными целями для сил и средств ПВО и РЭБ, чем пилотируемая авиация.
Четвертое. В современных и тем более в будущих военных конфликтах становятся реальностью воздушные бои в различных вариантах, например, БПЛА против аналогичных средств противника или против его тактической авиации (вертолеты и штурмовики). Поэтому уважаемым авторам необходимо иметь в виду, что смешанная авиационная группа, оснащенная, по их трактовке, «ударными БПЛА МК и штурмовой авиацией» станет первоочередным объектом поражения для средств ПВО, авиации и РЭБ противника. В данных условиях одной из важных задач РВиА становится создание коридоров пролета для своей авиации, т. е. надежное поражение в данной полосе и на ее флангах средств ПВО, ПРО, РЭБ, радиолокационных станций и пунктов управления противника.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ананьев А.В., Петренко С.П. Совместные разведывательно-ударные действия рейдового отряда и смешанной тактической авиационной группы // Военная Мысль. 2020. № 6. С. 43—50.
2 Там же.
3 Там же. С. 49. Рис. 5.
4 Там же. С. 45.
5 Там же. С. 49. Рис. 5.
6 Там же. С. 45.
7 Там же.
8 Там же. С. 43.
9 Там же. С. 44.
10 Гриф секретности снят: Потери ВС СССР в войнах, боевых действиях и воен-
ных конфликтах: статистические исследования. М.: Воениздат, 1993. С.181—220.
11 Военный энциклопедический словарь // Сайт Министерства обороны РФ. URL: https://encyclopedia.mil. ru/encyclopedia/dictionary/details. htm?id=4498@morfDictionary (дата обращения: 03.07.2011).
12 Современные танки. М.: Арсенал-Пресс, 1995. 320 с.
13 Военное искусство в локальных войнах и вооруженных конфликтах. М.: Воениздат, 2008. 764 с.
14 Ананьев А.В., Петренко С.П. Совместные разведывательно-ударные действия... С. 45.
