CC BY
9DOI 10.31168/7576-0478-7.3
Ольга Евгениевна ПЕТРУНИНА
Революция 1821 г. в школьном курсе истории в Греции и на Кипре
1 большинство современных государств являются нацио-„ШЗнальными по своему характеру и в качестве таковых нуждаются в единой национальной истории как одной из важнейших составляющих национальной идентичности. Создаваемая на уровне академической науки национальная история поддерживается так называемой политикой памяти: закреплением положений официальной истории и пантеона героев в топонимах, мемориалах, публичных мероприятиях и др. Важнейший механизм трансляции формируемой таким образом идентичности населению — система школьного образования.
В Греции уже в XIX веке уроки истории и географии понимались как средство трансляции национальной идентичности, а также этнической гомогенизации населения. Особые отношения государства с Православной церковью определяли интерес и участие последней в школьном образовании: в «идеологические» предметы были включены православные (на языке греческих авторов — «греко-христианские») ценности1. Примечательно, что в конституции 1952 г. (ст. 16), действовавшей до 1975 г.2, содержался следующий параграф: «Преподавание во всех школах начального среднего образования нацелено на моральное и духовное воспитание, а также развитие национального сознания молодежи на основе идеологических направлений греко-христианской цивилизации». Таким образом понятие греко-христианской цивилизации закреплялось законодательно. Впоследствии это положение из конституции изъяли, но в ныне действующем законе «О структуре и функционировании образования первой и второй ступеней» № 1566, принятом в 1985 г., говорится о том, что ученики должны овладеть «подлинными основами православной христианской традиции»3.
оооо<х><х>с>ос>о<х^ 49
На Кипре, несмотря на то, что Республика Кипр является независимым государством, в системе образования широко используются греческие школьные учебники. В частности, по ним ведется преподавание всеобщей истории. В кипрской школе есть отдельный предмет «История Кипра». Учебники по нему дополняют те моменты греческой истории, которые касаются непосредственно острова. Так что греческие учебники, которые будут рассматриваться далее, входят и в кипрскую школьную программу.
Национально-освободительная революция 1821 г. является одним из основополагающих событий национальной истории. С нее начинается отсчет собственно новогреческой истории. Согласно опросу, проведенному греческой исследовательницей Марией Эвстафиу среди учеников, греческие школьники предпочитают отечественную историю зарубежной, а революция 1821 г. с большим отрывом лидирует среди тем, вызывающих наибольший интерес4. В то же время около трети греческих учителей считает эту тему конфликтной и свыше 35% — очень конфликтной, что, возможно, является следствием новых подходов к изучению этих событий. Тем не менее, педагоги считают изучение ее в школе необходимым5. Негативная реакция учителей на новейшие исследования свидетельствует о разрыве между школьной и академической историей, которую еще не так давно объясняли «малообразованностью» учителей, доносящих до учеников не результаты научных изысканий, а традиционную мифологизированную и идеологизированную национальную историю6.
Изложение истории революции 1821 г. транслирует новым поколениям традиционные стереотипические представления о турках-врагах: сама идея революции заключается в освобождении от их власти. Как справедливо заметила греческая исследовательница Стелла Калле, в греческих учебниках недооцениваются привилегии, предоставленные грекам османскими властями, а сам период османского владычества представляется как ущербный для греков. Напротив, турецким школьникам рассказывают о толерантности и снисхождении мусульманских властей к христианам, которые проявили неблагодарность, восстав против законной власти. При этом и греческий, и турец-
кий нарративы сходятся во мнении, что греческая революция продемонстрировала упадок Империи7. Надо отметить, что, несмотря на сохранение в целом традиционных оценок революции 1821 г., греческая историография мало-помалу снижает степень конфликтности этой темы, постепенно смягчая представления о положении греков в Османской империи. Пришедший из XIX века термин «османское иго» (оВюцаижо ^иуо) уже давно вышел из употребления и заменен на «османское владычество» (тоиркократ(а), который тоже в последнее время ставится под сомнение, но пока еще сохраняется в учебниках. Его исчезновение сразу поставит вопросы о том, как оправдать стремление греков к освобождению от власти султана и можно ли в таком случае вообще говорить об освобождении. История революции 1821 г. — это повод поговорить о вкладе Церкви в сохранение национальной идентичности в период османского владычества и борьбы за независимость. Этот вклад подчеркнуть необходимо, с тем, чтобы показать, что Церковь и православие остаются частью греческой национальной идентичности и по сей день.
За время обучения в школе юные греки проходят три цикла изучения истории: в начальной школе, в гимназии и лицее. Курс истории каждый раз повторяется с углублением и прибавлением новых фактов и персоналий, более сложных понятий.
Младшие школьники испытывают трудности с представлениями о времени8. Поэтому многие исторические события, в случае успешной подачи материала, становятся частью их собственного мира. Возможно поэтому подробнее всего революция 1821 г. изучается именно в начальной школе. В учебнике для шестого класса ровно треть всего объема, 75 страниц, занимает раздел из 18 параграфов, посвященный революции9. При этом, к примеру, на изложение всей европейской истории с середины XV в. до конца Французской революции выделено всего 13 страниц, а царствованию первого греческого короля Оттона отведено всего 4 страницы. Значение революции подчеркивается также эпитетом «Великая». Ни французская, ни, тем более, американская революции этого эпитета не имеют. Как и весь учебник, данный раздел богато иллюстрирован и сопровождается выдержками из источников: текстом воззвания А. Ипсиланти, отрывками
из мемуаров ветеранов революции, сохранившихся документов. Имеются также и карты, но они даны бессистемно и в очень небольшом размере, что делает их малоинформативными.
Первый параграф посвящен подготовке революции тайным обществом «Филики Этерия». В нем излагается краткая история общества, называются имена его основателей и нескольких видных членов. Авторы пишут о том, что общество было создано в «российском городе Одессе» и воспроизводят памятную доску (на греческом и украинском языках) на здании, где произошло это событие, а также отмечают, что многие греки считали, будто за «Филики Этерией» «скрывалась сама Россия». При этом они подчеркивают, что Россия и ее союзники по Священному союзу «были противниками любого революционного движения»10. Но противоречие это никак не объясняется.
Отдельный параграф посвящен восстанию под руководством Александра Ипсиланти, которое рассматривается не как отдельное событие, а как начальный этап всей революции. Несмотря на поражение повстанцев, авторы учебника видят историческую роль восстания в том, что оно отвлекло на себя османские войска и ускорило восстание на территории Греции.
Далее несколько параграфов посвящено ходу восстания в различных частях Греции: на Пелопоннесе, в Центральной Греции, на островах, в Эпире, Фессалии, Македонии. Все эти районы сейчас входят в состав греческого государства. В отдельных параграфах разбираются крупнейшие сражения революции: взятие Триполи, битва при Дервенакья, оборона Мессолонги. Специальных параграфов удостоились некоторые выдающиеся военачальники: Маркос Боцарис, Караискакис, флотоводец Константинос Канарис. Эти и другие герои представлены в идеализированном виде и демонстрируют только лучшие качества: любовь к Родине, храбрость, готовность к самопожертвованию. Авторы с таким пафосом рассказывают о героях, что вновь употребляют термин «османское иго»11. Среди героев революции присутствуют и женщины: Мандо Мавроенус и Ласкарине Бубулине посвящена отдельная врезка (но параграфа они не удостоились). Таким образом, история революции в данном учебнике, хотя и занимает почти треть его объема, изложена не как последовательность
взаимосвязанных событий, а как сборник рассказов о героях и отдельных героических деяниях.
Параллельно с ним ведется повествование об отношении к революции великих держав. Оно присутствует не в основном тексте, а во врезках: в них говорится о Лайбахском и Веронском конгрессах Священного союза, продемонстрировавших единую негативную позицию европейских держав по греческому вопросу. Исключения составляют параграфы о филэллинском движении и Наваринском сражении.
Текст параграфа о филэллинах вызывает недоумение. Среди филэллинов многих национальностей — немцев, поляков, швейцарцев и других — не упомянуты русские. Ничего не сказано о поддержке греческих повстанцев декабристами, российской общественностью; создании благотворительных фондов в помощь пострадавшим грекам; прибытии в Грецию русских волонтеров, прежде всего, Николая Райко, командовавшего крупными частями греков во многих сражениях; о том, что Россия приняла многих греческих беженцев. А эти факты хорошо известны греческим историкам12. Зато авторы сочли важным обозначить позицию тогдашнего президента США Джеймса Монро, на словах посочувствовавшего восставшим.
Несколько противоречивое отношение России к революции описано в следующем параграфе, где речь идет о политике великих держав и Наваринском сражении. Повторив, что Священный союз отнесся к восстанию греков отрицательно, авторы всё же отмечают отъезд российского посланника из Константинополя и ухудшение российско-турецких отношений после начала репрессий в отношении греков13. Дальнейшие действия России в греческом вопросе авторы оценивают как вынужденные: Россия не хотела отдавать инициативу британцам и потому совершала дипломатические шаги в пользу греков. В целом, мнение авторов о политике России (не только в греческом вопросе) не в пользу последней14, но коллективное вмешательство великих держав в греко-турецкие дела оценивается как существенное и положительное: победа в Наваринском сражении сыграла решающую роль в дальнейшем развитии событий, а русско-турецкая война 1828-1829 гг. вынудила Высокую Порту пойти на уступки, после чего Англия и Франция добились для греков независимости15.
Два параграфа посвящены политическому развитию восставшей Греции. В одном из них рассказывается о Национальных собраниях, первых греческих конституциях и органах власти, а также о зарождении ориентированных на великие державы политических группировок и их лидерах, однако о гражданских войнах упоминается лишь вскользь. В другом параграфе довольно подробно говорится о различных направлениях политики первого греческого президента Иоанниса Каподистрии, но не дается общая оценка деятельности этого крупнейшего греческого политика XIX века. Завершают главу о революции 1821 г. краткие выводы, в которых подчеркивается, что греки самостоятельно добились своей независимости, хотя на определенном этапе этому способствовала благоприятная позиция великих держав.
Примерно треть кипрских учителей находит, что в учебниках присутствуют негативные стереотипы и образы «другого»16. Если говорить о подаче материала о революции 1821 г. в этом учебнике, то единственным негативным «другим» здесь выступают турки, поскольку они враги. Однако авторы стремятся смягчить их образ. В тексте, к примеру, говорится о семьях турецких военачальников: они, хоть и враги, но тоже люди. Турецкое население взятого повстанцами города Триполи пострадало от резни и грабежей. К врагам авторы проявляют и уважение. Так, они признают за египетской армией Ибрагима-паши высокий уровень организации и европейскую выучку.
Значимость революции 1821 г. для греческой истории подчеркивается также тем, что ссылки на нее присутствуют и в других частях учебника. К примеру, приведенная в параграфе о греко-итальянской войне выдержка из источника демонстрирует ученикам преемственность борьбы их народа за свободу, сравнивая греческие войска, отражавшие итальянскую агрессию на отрогах Пинда, со спартанцами Леонида и бойцами 1821 г. В главе о Второй мировой войне воспроизводится также рисунок из коммунистической газеты «Ризоспастис» («Радикал») от 25 марта 1945 г., на котором боец 1821 г. пожимает руку партизану греческого Сопротивления. В один ряд с героями революции поставил партизан Сопротивления и премьер-министр Андреас Папандреу в своей речи в августе 1982 г., отрывок из которой приведен в учебнике17.
Младшие школьники, даже еще не изучавшие курса истории, активно участвуют в костюмированных парадах по случаю национального праздника Дня независимости 25 марта. Они с удовольствием облачаются в костюмы бойцов и героев революции. Известная исследовательница исторического образования в Греции Эфи Авдела справедливо отметила, что школьные мероприятия по случаю национальных праздников дополняют историческое образование и формирование у школьников чувства национальной идентичности18.
В третьем классе гимназии греческие школьники вновь обращаются к изучению революции 1821 г. В гимназическом учебнике19 национальная история также остается стержнем исторического процесса, но авторы постарались вписать события в Греции в мировую историю. Материал о революции 1821 г. размещен в главе «Греческая революция 1821 г. в рамках развития национальных идей и либерализма в Европе». В ней революция описывается в контексте революционных движений в Европе второй четверти XIX в. Они поделены на три революционные волны, в соответствии с концепцией Э. Хобсбаума20, которой очевидно придерживаются авторы. Вся глава занимает 15 страниц, но в них значительно больше текста и меньше визуального контента, чем в «книжке с картинками» для начальной школы.
Изложение начинается с описания изменений в греческом обществе в XVIII — начале XIX вв. Здесь же говорится и о роли Православной церкви в данный период, но скорее отрицательно: если многим поколениям греков внушали, что Церковь сыграла позитивную роль в сохранении национальной идентичности в эпоху османского владычества, то авторы данного учебника говорят лишь о том, что Церковь препятствовала распространению идей Просвещения из Европы21. В этом же параграфе школьникам напоминают о греческом Просвещении и крупнейших повстанческих движениях того времени.
Рассказ собственно о революции 1821 г. опять начинается с «Фи-лики Этерии» и восстания Александра Ипсиланти. Но на этот раз школьники узнают, что у Ипсиланти в Валахии (ошибочно указаны Яссы, столица Молдавии) был союзник в лице Тудора Владими-реску. Об отношениях между греческим и валашским движениями
авторы умалчивают, но сообщают, что Владимиреску был казнен как предатель.
Ходу военных действий на территории Греции посвящен всего один параграф22. Хотя в нем опять много места занимает перечисление имен героев, но материал изложен систематически и в хронологической последовательности. История революции до 1827 г. включительно поделена на два этапа: период успехов (1821-1824) и период спада (1825-1827). Второй период фактически охватывает вторжение на Пелопоннес турецко-египетских войск под командованием Ибрагима-паши и заканчивается Наваринским сражением. Как и в учебнике для шестого класса, отдельный параграф посвящен политическому развитию греков в период революции. Его новым элементом является подпара-граф о гражданских войнах 1823-1825 гг. Сообщая о них, авторы стараются быть беспристрастными и не выделять кого-то из политиков или военачальников23.
Что касается общих оценок, даваемых авторами, то они в целом повторяют оценки учебника для начальной школы, но с одним уточнением: революция нигде не называется Великой. Позиция России в отношении революции оценивается как враждебная, а ее дипломатические шаги в пользу греков — как вынужденные Британией, которая и оказала грекам наибольшую из великих держав помощь.
Используемый ныне учебник по истории для третьего класса лицеев (выпускного класса средней школы) был впервые издан в 2007 г. и прошел проверку временем24. По объему изложения революция 1821 г. занимает в учебнике 17 страниц. Из них чуть больше 10 страниц занимает текст, остальное приходится на иллюстрации, карту, хронологическую таблицу, вопросы. Параграф начинается с характеристики сущности национально-освободительного движения и его сопоставления с национальными движениями в странах Европы. Греческое движение характеризуется исключительно как идейно-политическое. Авторы подчеркивают в нем развитие национальной и европейской идентичности греков, справедливо отмечая распространение в греческом мире пришедших из Европы представлений о национальном суверенитете и национальном государстве. Понятие «родина» при-
менительно к этому периоду они употребляют в политическом смысле: если раньше родина понималась как родные места, то теперь это синоним национального государства. О причинах и предпосылках революции ничего не говорится25.
Непропорционально большое внимание (почти три страницы) уделено тайному обществу «Филики Этерия» и восстанию в Дунайских княжествах под руководством Александра Ипси-ланти. Желая подчеркнуть общеевропейскую значимость этого события, авторы отмечают, что большую часть отряда Ипсиланти составляли представители других народов. Перечислены они довольно странным образом: «молдаване, влахи, албанцы, эпи-роты, македонцы, уроженцы Ионических островов, сербы, болгары, казаки и даже множество улан (кавалеристов) из германских государств, Польши и Венгрии...»26. Этот сумбурный перечень ставит больше вопросов, чем дает ответов. В нем перемешались этнические и географические характеристики. Ясно, что болгары и сербы — это этнические группы, а эпироты и жители Ионических островов — географические. Македонцы — тоже греки, это школьникам должно быть понятно из предшествующего курса истории и официальной пропаганды. Но вот о добровольцах из России авторы говорить не хотят и называют их казаками. Терминологические неточности характерны для этого учебника в целом.
Большое внимание авторы уделили героям революции. Они старательно перечислили множество лиц, стоявших у истоков революции в разных областях Греции. Наиболее известные полководцы, такие как Теодорос Колокотронис, Маркос Боцарис, Одиссеас Андруцос, удостоены насколько возможно подробных рассказов об их героических деяниях. Они составляют основу традиционного пантеона героев революции, который и воспроизводит учебник. Среди них есть и одна женщина — Ласкари-на Бубулина, «ярчайший пример вклада женщин в дело революции»27. Отметим, что Бубулине посвящена врезка на полях, в основном тексте учебника женщины не упомянуты. Еще один традиционный герой революции, Константинопольский патриарх Григорий V, упомянут не как герой, а как жертва мести со стороны турок. О вкладе Церкви в подготовку революции и ее уча-
стии в революционной борьбе авторы специально не говорят, но отдельные представители духовенства названы среди членов «Филики Этерии» и организаторов локальных восстаний. Это подчеркивает светский характер учебника и одновременно ослабляет его этноцентрическую установку, лишая ее православной составляющей. Добродетели героев революции можно считать общечеловеческими: это любовь к Родине, готовность умереть за свободу, военные доблести. Среди этих героев нет мучеников за веру.
Политическому развитию Греции в период революции уделено гораздо меньше внимания. Около страницы авторы посвятили разбору противоречий в лагере греков на начальном этапе революции, но о причинах гражданских войн ничего не говорится. Второе и третье Национальные собрания упомянуты только в хронологической таблице без конкретизации их повестки. Гражданские политические деятели, например, из числа фанариотов, либо не упомянуты вовсе, либо упомянуты только в связи с началом восстания. Даже Иоаннису Каподистрии, которого многие греки и сейчас считают крупнейшим политиком в новогреческой истории, в основном тексте уделено всего несколько строк. Во врезке на полях отмечен его «бесценный вклад в создание и организацию греческого государства», но не сказано, в чем именно он состоит28.
Как справедливо отметили детально проанализировавшие этот учебник С. Вури и П. Гацотис, в нем сохранены традиционные идеологические установки, прежде всего, этноцентризм и представление истории как непрерывной борьбы за свободу; одновременно сделана попытка вписать его в общеевропейские ценности29, что настоятельно требуется Евросоюзом, на 3/4 финансирующим издание школьных учебников в Греции. Впрочем, это замечание относится и к предыдущим учебникам.
Отдельного внимания заслуживают кипрские учебники по предмету «История Кипра». Он, как и всеобщая история, преподается на всех ступенях школы. Концептуально кипрская история преподается как дополнение к истории Греции30. Этим поддерживается культурное единство двух греческих государств, стремящихся и к единству политическому. При этом свыше 60%
учителей истории на Кипре считают действующие программы по истории устаревшими31. Действительно, новейшая история острова в нынешних учебниках не отражена, а сами они были написаны много лет назад32. Можно сказать, что они принадлежат еще к предыдущему поколению учебников. В этих книгах реализован тот же подход, что и в греческих: на каждом уровне обучения школьники изучают материал более системно и глубоко. Дополнением к этим учебникам является пособие «Наша оккупированная земля», в котором рассматриваются элементы недавней истории, природа и культурное наследие территорий, вошедших в состав созданной после турецкого вторжения Турецкой республики Северного Кипра33.
Поскольку тему «Революция 1821 года» школьники уже изучали по греческим учебникам, то в кипрских учебниках говорится только о том, что связано с островом. Кипр не принимал участие в вооруженном восстании 1821 г., но сильно пострадал от репрессий. Материал учебников, которые отчасти повторяют друг друга, посвящен изложению причин, по которым киприоты не могли выступить с оружием, подробному описанию репрессий, а также рассказу о выходцах с острова, отправившихся сражаться в Грецию34. История Кипра таким образом вписывается в общегреческую национальную историю.
Итак, мы видим, что в современных учебниках революция 1821 г. продолжает занимать место одного из важнейших событий национальной истории. Учебники в целом сохраняют прежний этноцентристский дискурс: национальная история является центром мировой, а национальная независимость, за которую сражались греки в 1821 г., остается одной из базовых ценностей. Попытки вписать эти события в мировой исторический процесс пока не меняют основного подхода к преподаванию этой темы. Этноцентристский дискурс характеризует и кипрские учебники, созданные как дополнение к греческим. Этноцентризмом объясняется сохранение в учебниках прежних стереотипов, таких как негативный образ «другого» (турки, болгары), позиционирование собственной нации как жертвы сначала османского ига, а затем политики великих держав.
Примечания
1 Маироакойфпя Ol Kupiapxe^ iSeoAoyiKe^ enippoe^ atriv eAAnviKn emaiSeuan: то napäSeiy^a тп^ axoAiKn^ laiopia^ // naiSaywyiKi eni8ewpnan. 1997. № 26. I. 43-44.
2 В 1973 г. диктатура «черных полковников» ввела в действие новую, свою конституцию. Но она действовала только до лета 1974 г., когда диктатура пала и было восстановлено действие конституции 1952 г.
3 No^ 1566/1985 // ФЕК 167/А/30-9-1985.
4 Euomdiou М■ Н ai;ionoir|ar| aiiyxpovwv SiSamKwv npoaeyyiaewv aTr|v emaiSeu-tikh npä^n: ефарцоуе^ a^ 5i5aaKaAia тои цабпцато^ тг^ iaropia^ aTO yu^väaio Kai aTO Ликею. AiSaKTOpiKn SiaTpißn. 0eaaaAoviKn: АрштотеЛею naveniaTn^io GeaaaAoviKn^, 2005. I. 124-125.
5 КоукоиАп П■ Н бlбaaкaЛía «auyKpouaiaKwv 8e^äuwv» aтo ^ä8n^a тп^ iaropia^ arn бeuтepoßä8цla eKnai5euar|. Д^ю^^ бlaтplßí. 0eaaaAovíкn: АplaтoтeЛelo п^епютпцю 0eaaaЛovíкпí, 2016. I. 126, 128, 137-138.
6 KÖKKLVoq Г., ramurriq П■ EmaтnцoЛoyía тп^ laTOpia^, Д^т^ тп^ laropia^ Kai екпшбеипкп epeuva // Н Д^т^ тг^ laropia^ a^v EЛЛäбa Kai n Epeuva aтa 1ХоЛ1кй EyxeipiSia. Епщ. AvSpeou А. A8|va: Meтaíxцlo, 2007. I. 438-439.
7 KaAAe I Eni^axa iaTOpim 8eцaтa aтa eЛЛr|Vlш Kai roupKiKä eyxeipiSia laropia^ (1950-1974): luy^iaei^ Kai aro^aei^ // Н Meiw näei axoЛeío II. Н SiSaaKaAia тп^ iaropia^ Kai n Sn^öaia naiSaywyiKi (npamKä Sin^epiSa^, 1-2 Noe^ßpiou 2019). A8|va: Оц1Ло^ yia тnv laTOpiKi EKnaiSeuan aтnv EЛЛäбa, 2020. I. 157-160.
8 1оАшцои Al■ Н бlбaaкaЛía tou ^a8i^aTO^ тп^ laropia^ aтnv npwTOßä8^ia emai-бeuan: Ol av^li^e^ тшv Kiinpiwv erna^u^^ // naiSaywyiKi eni8ewpnan. 2017. № 63. I. 138.
9 KoAiönouAos I■, KaAAiavmvris A, MixanAiSns I■, MrjvaoyAou X■ laтopía тou veöтepou Kai auyxpovou Köa^ou. Iт' Дпцопюои. A8|va: lvaтlтoüтo тexvoЛoyíaí uпoЛoylaтwv Kai eKSöaewv «ДlöфavтoQ>, 2018. I. 71-146.
10 KoAiönouAos I■, KaAAiavmvrisA, Mixa^AtS^s I■, MrjvaoyAou X■ Iтo iSio. I. 74 — 77.
11 KoAiönouAos I■, KaAAiavmvriS A■, Mixa^AtS^S I■, MrjvaoyAou X■ Iтo LSio. I. 87.
12 См., напр.: Aoumms I■ PwaiKö^ фlЛeЛЛnvlaцöí aтa xpövia тou '21 // Mvn^o-auvn. T. 10. 1985-1987. I. 97-176; AOUKOS X■ Eva^ Pwao^ aтnv EЛЛäбa шта тnv Кaпoбlaтplaкlí nepioSo: O фlЛeЛЛnvaí Ni^ao^ PäiKO // Mv|^wv. T. 11. 1987. I. 154-198.
13 KoAiönouAos I■, KaAAiavzuvris A■, MixariALSris I■, MqvaoyAou X■ Iтo iSio. I. 131.
14 Подробнее см.: Петрунина ОЕ^ Образ России в национальном образовании Греции // Государственное управление. Электронный вестник. Выпуск № 78. Февраль 2020 г. С. 245-267. http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item_1208,
http://e-journal.spa.msu.ru/uploads/vestnik/2020/vipusk_78._fevral_2020_g./
upravlenie_obrazovaniem/14-03-59petrunina.pdf
15 KoAiönouAos I■, KaAAiavuuvris A, MixariALSris I■, MqvaoyAou X■ Ito iSio. I. 131, 143.
16 loAußou Al Н SiSaaKaAia. I. 145.
17 KoAiönouAos I■, KaAAiavmvriS A■, Mixa^AtS^S I■, M^vaoyAou X■ Iтo iSio. I. 206, 217, 232.
18 AßSeAa E■ Н auyкpöтnan тп^ e8viK|^ тauтöтnтaí aтo eЛЛnvlKö axoЛeío: «e^eip> Kai oi «äЛЛol» // Ti eiv' n пaтpíбa ^a^; E8voкevтplaцöí aтnv EKnaiSeuan. Етц. Фpayкouбäкn А., Дpayшva 0. A8|va: АЛe;ävбpela, 1997. I. 27-45.
19 Лоивп Е., zipapaq A. Neorepn Kai IuYxpovn laropia Г' Tu^vaaiou. A8r|va: lvari-rouro TexvoAoyia^ unoAoyiaiwv Kai eKSoaewv «Д1офауиор>, 2018.
20 Hobsbawm E. The Age of Revolution. 1789-1848. L.: Weidenfeld & Nicolson, 1962 (рус. пер.: Хобсбаум Э. Век революции. 1789-1848. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999).
21 Лоивц Е., Eipapaq A. Iro iSio. I. 23.
22 Лоивц Е., Eiyapaq A. Ito iSio. I. 30-32.
23 Лоивц Е., Eipapaq A. Ito iSio. I. 34.
24 KoAidnouAoq I., leoAdnouAoq K., XarZneaaiAeiou Е., N^piaq в., ТхоАмакц-ХеАштц X. laropia tou veorepou Kai tou auyxpovou Koa^ou (ano to 1815 еш^ armepa). Г raijn Te-viKou Лuкеíou Kai Д raijn Eanepivou Лuкеíou reviKrK naiSeia^. A8r|va: Opyavia^o^ eKSoaew^ SiSamKwv pipAiwv, 2007. С 2011 г. книга переиздается Институтом компьютерных и издательских технологий «Диофант».
25 KoAidnouAoq I., leoAdnouAoq K., XarZneaaiAeiou Е., N^piaq в., ТхоАмакц-ХеАштц X. laropia rou veorepou Kai rou auyxpovou Koa^ou... I. 16.
26 KoAidnouAoq I., leoAdnouAoq K., XarZneaaiAeiou Е., N^piaq в., IxoAivaKri-XeAiurri X. laropia rou veorepou Kai rou auyxpovou Koa^ou... I. 20.
27 KoAidnouAoq I., leoAdnouAoq K., XarZneaaiAeiou Е., N^piaq в., IxoAivaKri-XeAiurri X. laropia rou veorepou Kai rou auyxpovou Koa^ou... I. 23.
28 KoAidnouAoq I., leoAdnouAoq K., XarZneaaiAeiou Е., N^piaq в., IxoAivaKri-XeAiurri X. laropia rou veorepou Kai rou auyxpovou Koa^ou... I. 32.
29 Boupn I., raraur^q П. Znrrmara SiSaaKaAia^ rn^ laropia^ arnv EAAaSa. ASpaveie^ Kai Kaivoro^ie^ aro axoAiKo eyxeipiSio yia ro ^a8n^a «laropia reviKiri naiSeiap> rn^ Г Лuкeíou (2007) // Eniarn^oviKn EnernpiSa naiSaywyiKou T^rmaro^ Д. E. naveniarn^iou lwavvivwv. 2011. T. 23. I. 37-68.
30 nauAou П. O aoparo^ «aAAop> Kai n av8eKriK6Tnra rou e8viKou aфnyпцaтoí rwv EAAnvoKunpiwv: laropia Kai noAiriKoi aroxoi, axoAeio Kai ToupKoKunpioi // H KAeiw naei axoAeio II. H SiSaaKaAia rn^ iaropia^ Kai n Sn^oaia naiSaywyiKi (npamrn Sin^epiSa^, 1-2 Noe^ppiou 2019). A8|va: O^iAo^ yia rnv laropiKi EKnaiSeuan arnv EAAaSa, 2020. I. 91-92.
31 loAu^ou Ai. H SiSaaKaAia. I. 146.
32 noAuSupou A. laropia rn^ Kunpou. laropia E' Kai It' Дп^т^^ Лeuкшaía, 1991; navzeAiSou A., npuionana K., RaAAoupiSqq I. laropia rn^ Kunpou yia ro Tu^va-aio. Лeuкшaía, 1994; navzeAiSou A., XaiZ^Kuaiq K. laropia rn^ Kunpou. Meaai-wviKir — Neorepn (1192-1974). Лeuкшaía, 1992.
33 npumnana П. H Karexo^evn Yn ^a^. Лeuкшaía, 1991.
34 navzeAiSou A., npumnana K., riaAAoupiS^q I. Iro iSio. I. 102-105; navzeAiSou A., XaiZnKuain K. I. 114-121.
