CC BY
109
созерцания писателя от отрицательного взгляда до «мягкого отношения к действительности», критик отмечает, что «смирение перед почвою, перед действительностью» возникло в душе его (Тургенева - М.С.), как душе поэта <...> отсадком самой почвы, самой среды, пушкинским Белкиным» [5, с. 75]. Прослеживая движение Тургенева по пушкинскому органическому пути, Григорьев пишет, что писатель создал в «Дворянском гнезде» «живой, положительный образ», то есть сделал то, что не удалось Пушкину. А цикл «Записки охотника» - начало этого пути.
Список литературы
1. Виттакер Р. Аполлон Григорьев - последний русский романтик. - СПб., 2000.
2. Григорьев А. А. Искусство и нравственность / под ред. Б. Ф. Егорова. - М.,
1986.
3. Григорьев Ап. Литературная критика / под ред. Б. Ф. Егорова. - М., 1967.
4. Григорьев А. Наши литературные направления с 1848 года // Время. - 1863. -
№ 2.
5. Григорьев Ап. Собрание сочинений: в. 14 т. / под ред. В. Саводника. - М., 1916. - Вып. 10.
6. Григорьев Ап. Эстетика и критика / под ред. А. И. Журавлевой. - М., 1980.
7. Сочинения Аполлона Григорьева / под ред. Н. Н. Страхова. - СПб., 1876.
Александров А. С.
Рецепция воспоминаний о Л. Н. Толстом начала XX века*
В статье анализируется специфика публикаций воспоминаний о Толстом в научных изданиях. Определенные изменения, которые наблюдаются в поздних мемуарах о Толстом, а именно специфическая редукция текстов, отразились и на их содержании. Выделены специфические типы текстов: мемуары о том, «как помогал Толстой»; вос-поминания-травелоги о путешествии в Ясную Поляну и о встречах с Толстым. Анализ этих материалов в контексте времени и в рамках литературного поля позволил выявить их функциональную направленность.
Ключевые слова: мемуары, Л. Н. Толстой, литературное поле, публицистика.
С именем Л. Н. Толстого связана, безусловно, обширная мемуарная литература. В 1978 году в 2-х томах было опубликовано значительное количество текстов под общим названием «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников» [см.: 10]; многие воспоминания о писателе, сохранившиеся в архивах, увидели свет совсем недавно [см.: 2; 11].
Разумеется, воспоминания о Толстом становились и объектами литературоведческих исследований. Всевозможные воспоминания рассматривались исследователями и публикаторами преимущественно с историко-
Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ - МК-1499.2013.6.
277
литературной точки зрения: они служили источниками биографических сведений о Толстом, о повседневной жизни Ясной Поляны. Переиздание таких текстов часто сопровождалось значительными купюрами так называемых «общих мест»: описаний усадьбы, рассказов о поездке в поместье семьи Толстых, описаний крестьян, некоторых вводных сведений и прочего. С одной стороны, такой подход публикаторов оправдан.
Очевидно, появление в одном издании нескольких десятков текстов, которые бы начинались с однотипного описания Ясной Поляны, выглядело бы курьезным. С другой, при таких купюрах эти тексты, написанные и опубликованные примерно в одно и то же время в 1890-х в 1900-х годах, функционировавшие в одном литературном поле, потеряли определенную специфику. На такое отношения к текстам воспоминаний - как на источник фактов - обратил внимание А. А. Донсков, который отметил: «Расширение документальной базы неизбежно вносит много нового в наше понимание личности и творчества великого писателя, а также его окружения и позволяет изучать ранее не исследованные области» [7, с. 5]. В тоже время исследователь добавляет: «Все это, являясь для специалистов источником огромного удовлетворения, требует от них в то же время и свежего взгляда на наследие писателя, равно как и на сложившиеся традиции изучения его жизни и творчества» [7, с. 5].
В свете актуализированного в последнее десятилетие в отечественном литературоведении интереса к изучению социокультурных механизмов, влияющих на формирование писательских репутаций,1 а также к изучению повседневности на эти тексты можно взглянуть несколько в ином ракурсе.
Впервые в русской литературе мы сталкиваемся с феноменом, когда еще при жизни писателя массово возникают воспоминания о нем. Обращение к справочнику Ю. Битовта [5] позволяет установить факт возникновения первых воспоминаний о Толстом; такие тексты появляются в печати с середины 1880-х гг. сначала в периодике: «Историческом Вестнике», «Рус- 1
1 См., напр.: Рейтблат А. И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М., 2009; Рейтблат А. И. Как Пушкин вышел в гении: историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. -М., 2001; Богомолов Н. А. Литературная репутация и эпоха // Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: статьи и материалы. М., 1995. С. 57-66; Захарова М. М. Формирование литературных репутаций Б. А. Пильняка и Е. В. Замятина в советской публицистике 1920-х - 1930-х гг.: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2006; Потапова Г. Е. А. С. Пушкин и русская критика его времени: становление литературной репутации А. С. Пушкина: автореф. дис. ... канд. филол наук. СПб., 1994; Моргулис Т. М. Литературная репутация Н.А. Полевого: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1997; Львова И. В. Литературная репутация Ф. М. Достоевского в США: 1940-1960-е годы: автореф. дис. . канд. филол. наук. Петрозаводск, 2000; Гараев А. И. М. П. Арцыбашев: история формирования литературной репутации: автореф. дис. . канд. филол. наук. Казань, 2008 и др.
278
ской старине», «Русском обозрении»1 и др. С конца 1880-х выходят отдельные издания - это книги Н. В. Успенского, С. А. Берса, брата Софьи Андреевны, г-жи Сейрон, прислуги Л. Н. Толстого и др. [1; 12; 16].
Понимая специфику собственных текстов, их авторы приводят мотивации, побудившие их к написанию воспоминаний. Например, Г. П. Данилевский помимо редакционного заказа1 2 ссылается на зарубежный опыт и практику: «Иностранцы, в особенности англичане, с особенной любовью встречают в печати описания жилищ и домашней обстановки своих писателей, художников, общественных и государственных деятелей. В “Graphic” “Illystrated London News” и других изданиях давно помещены превосходные фотогравюры и описания деревенских жилищ Теннисона, Диккенса, Гладстона, Вальтер-Скотта, Коллинза и др. Нельзя не пожалеть, что наши художники еще не ознакомили русского общества с видами по-местьев Гоголя, Аксаковых, Островского, Хомякова, Григоровича, Фета, Л. Н. Толстого и других» [6, с. 529].
В середине 1880-х годов Ясная Поляна еще не являлась местом массового паломничества и этот топоним еще не был в широком употреблении, поэтому заголовки ранних воспоминаний о Толстом непременно сопровождались пояснением: «Ясная Поляна (поместье графа Толстого)».
Другое объяснение встречаем в воспоминаниях С. А. Берса: «Когда граф Лев Николаевич Толстой стал излагать свое нравственное учение, все заинтересовались частною жизнию его самого и его семейства <...> Частная жизнь его во всех отношениях светлая и прекрасная. Всю свою жизнь он делал и высказывал только правду и поэтому часто говорил: “У меня ни от кого на свете нет никаких тайн! Пусть все знают, что я делаю”» [1, с. 1].
Постепенно, приблизительно с конца 1880-х в жизни Л. Н. Толстого и его семьи начинают происходить процессы, которые условно назовем «обобществлением». Ясная Поляна становится местом массового паломничества, куда мог прийти любой и спросить у старца совета «как жить», в прессу проникают сведения о личной жизни писателя и его окружения,
1 Данилевский Г. П. Поездка в «Ясную Поляну»: (поместье графа Л. Н. Толстого) // Исторический Вестник. 1886. с. III. С. 529-544; Боткин В. П. И. С. Тургенев и гр. Л. Н. Толстой: из воспоминаний А. А. Фета // Русское Обозрение. 1890. № 1-5, 7 и 8. С. 7-72, 463-514, 5-44, 479-505, 49-67, 6-30, 450-469; Скайлер Е. Граф Лев Николаевич Толстой: воспоминания Евгения Скайлера. Eugene Schayler, въ «Scribneris Magazine». I-VII / перев. и сообщ. А. Ф. Г. // Русская Старина. 1890. IX-Х. С. 631-655, 261277; Назарьев В. Н. Жизнь и люди былого времени (Воспоминания, наброски, переписка). I. А. М. Бутлеров. II. А. И. Артемьев. III. Граф Лев Николаевич Толстой // Исторический вестник. 1890. XI. С. 425-443.
2
Воспоминание предуведомляется выдержкой «из письма к редактору»: «Вы мне предложили рассказать для читателей “Исторического Вестника” о моем недавнем посещении Ясной Поляны, поместье графа Л. Н. Толстого. Охотно беру из моей записной книжки, относительно этой поездки, то, что в праве был бы, не нарушая чужой скромности, рассказать всякий, посетивший жилище знаменитого соотечественника» [6, с. 529].
279
публикуются письма (часто факсимиле), отрывки из его дневников, заранее анонсируются произведения, подогревая интерес у публики, печатаются интервью.
Все это приводит к росту популярности мыслителя, которая увеличивалась с каждым годом, а также ко всевозможным мистификациям и спекуляциям. Например, в 1891 году журналист «Нового времени» заметил: «Несколько лет тому назад мне рассказывал один очень правдивый немец, что когда кому-нибудь из мелкого люда в Берлине понадобятся деньги, он садится и пишет о России, не имея о ней ни малейшего понятия. Теперь у нас, русских, совершается нечто в том же роде по отношению к графу Л. Н. Толстому. Всё, что о нем пишут, с удовольствием печатается в журналах, с жадностью читается публикой. И вот всякий, желающий получить несколько рублей или обратить на себя внимание, или страдающий манией авторства, печатает что попало о нашем знаменитом писателе, вдаваясь в подробности неверные и неправдоподобные» [8]. Эта заметка была вызвана реакцией на появившуюся в «Курском листке» статью-мистификацию, в которой сообщались сведения о дочерях писателя «Любови <так!> и Надежде Львовнах <так!>» и том, как Л. Н. Толстой «чешет волосы всей пятерней» [8].
Наряду с достаточно традиционными мемуарами, которые массово начинают появляться в 1890-х годах (написаны родственниками и друзьями писателя), посвященными отдельным этапам жизни рядом с Толстым, появляется значительное количество текстов, которые условно можно сопоставить с жанром «записок путешественника». Названия таких своеобразных травелогов схожи: «Поездка в Ясную Поляну (Поместье графа Л. Н. Толстого)»; «Мое первое посещение Ясной Поляны»; «Столько-то дней в Ясной Поляне». На первый план в подобных текстах выходит не столько воспоминание о встрече с Л. Н. Толстым, сколько само путешествие в Ясную Поляну и личность автора, его злоключения во время поездки, беседы со случайными людьми и пр. Например, А. А. Черенин, выпустивший небольшую книжку под заглавием «У великого писателя (Из личных воспоминаний и впечатлений)», откровенно отмечает: «Приступая к составлению этой брошюры, я далек от мысли внести что-либо новое, еще неизвестное для читателя, стоящего в курсе текущей литературы, о личности или произведениях знаменитого нашего писателя <...>. Нет! Это не более как воспоминание о моей (летней) поездке в 1907 г. в имение графа Льва Николаевича Толстого - Ясную Поляну» [17, с. I]. «Воспоминания» о Толстом автор снабдил подробнейшим рассказом о своем путешествии, а именно о том, как он спустился по Волге на пароходе и доплыл до Ярославля, потом пересел на поезд Московско-Архангельской ж. д., вагон которого «оказывается наполненным преимущественно женщинами с грудными детьми, кричащими, плачущими» [17, с. 3]; приехал, наконец, в Москву и отсюда направился в Тулу, где увидел несколько вагонов нагру-
280
женных «откормленными, спокойно лежащими, с розоватой кожей, чистыми боровами» [17, с. 4] и т. д.
Во многих случаях встреча авторов подобных воспоминаний с Толстым сводилась к довольно мимолетной и несущественной беседе. Однако это не мешало «посетителям» наполнять свои тексты описаниями поездки в Ясную Поляну и общими сведениями, которые они зачастую черпали из печатных источников. Так, из издания в издание кочевали рассказы о том, как мемуаристы услышали от Толстого о мире, воспитании, духовном начале человека, основах этики, об истинной жизни и пр.
Авторами подобных текстов выступали и многочисленные иностранцы, которые также снабжали свои опусы подробнейшими описаниями поездки с обязательным подчеркиванием своеобразия русской ментальности. Например, английский публицист Скайлер Е., навещавший Л. Н. Толстого в конце 1860-х, в начале 1890-х вспоминал: «...в субботу, 3 октября 1868 г. я выехал из Москвы в 5 часов вечера, с единственно удобным поездом недавно открытой южной железной дороги, и, миновав Тулу, русский Бир-мингам и Шеффильд, - проехал около 120 миль на юг Москвы, прибыл в Ясную Поляну около 2 часов ночи. Во время пути я был очень рад познакомиться с г. Н. Макаровым, составителем лучшего русско-французского лексикона, который по простой русской привычке рассказал мне все о своих делах и всю историю своей жизни. Русские во время путешествия становятся очень словоохотливы, и так как они так же любопытны, как шотландцы, - они также искренни и сообщительны о своих собственных делах, даже самых интимных, до такой степени, что нам трудно вообразить» [13, с. 634-635].
Еще одним специфическим типом воспоминаний о Толстом являются тексты, сообщающие о том, «как помогал Толстой». В Толстовском музее хранятся сотни так называемых «просительных» писем к Толстому с просьбами о самой разнообразной помощи. В сентябре 1907 года Толстой впервые со страниц прессы обратился с открытым письмом, в котором высказал невозможность удовлетворять просьбам страждущих. Приведем значительный отрывок из этого письма: «Более 20-ти лет назад я, по некоторым личным соображениям отказался от владения собственностью. <...> Единственные суммы, которыми я еще распоряжаюсь, это те деньги, которые я иногда получаю, преимущественно из-за границы, для голодающих в определенных местностях, и те небольшие суммы, которые мне предоставляют некоторые лица для того, что я распределял их по своему усмотрению. Распределяю же я их в ближайшей округе для вдов, сирот, погорелых и т. д. Между тем такое распоряжение мое этими небольшими суммами и легкомысленные обо мне газетные корреспонденции ввели и вводят в заблуждение очень многих лиц, которые все чаще и чаще в больших и больших размерах обращаются ко мне за денежной помощью.<.> Ввиду этого я и считаю нужным теперь просить всех нуждающихся в денежной помо-
281
щи лиц обраться не ко мне, так как я не имею в своем распоряжении для этой цели решительно никакого имущества» [14, LXXVII, с. 199].
Составители Полного собрания сочинений Толстого, комментируя это письмо, отметили: «Просительные письма составляют особую категорию писем к Толстому. В яснополянском архиве они отделялись от всех остальных, связывались в особые пачки и хранились отдельно. На конвертах некоторых из них имеются собственноручные пометы Толстого: Б[ез] О[твета]. Пр[осительное]. <...> Все письма прочитывались и только в редких случаях следовал ответ, но не лично Толстого, а по его поручению, и всегда отказом» [14, LXXVII, с. 199]. Отметим, что несмотря на обращения Толстого через прессу, поток «просительных писем» к писателю не уменьшался.
В 1908 году Толстой вновь со страниц массовых изданий вынужден был обратиться к общественности: «Последнее время, года два или три, я все в большем и большем количестве получаю письма, число которых доходит иногда до 15-ти в день, с просьбами о вспомоществовании, преимущественно денежном. А между тем, я последнее лицо, к которому можно обращаться с такими просьбами <.> Я нахожусь в полной невозможности удовлетворять просьбам о денежной помощи, достигающим до 1000 и более рублей в день, а также и ходатайствам и просьбам о помещении на разные места и в разные учреждения, так как живу безвыездно в деревне и не имею сношений ни с какими деловыми людьми» [1, LXXVIII, с. 244-245].
Такой поток обращений к великому писателю был связан и с тем, что в прессу попадали воспоминания о той реальной помощи, которую оказывал Толстой просителям. Сам писатель, по всей видимости, именно такие воспоминания охарактеризовал в письме 1907 года - «легкомысленные обо мне газетные корреспонденции» [14, LXXVII, с. 199]. Среди них есть и довольно экзотические тексты, описывающие события, в подлинности которых можно усомниться. Показательно воспоминание С. Украинского, вышедшее отдельной брошюрой в издательстве «Посредник»: «Автор настоящих строк, выражаясь научно, страдал хроническим недугом алкоголизма, а говоря попросту “пил горькую”». Далее Украинский описывает тяжелую обстановку в «пьяной квартире», в которой был вынужден жить, однако в душе не мог смириться со своим положением. Тогда приятель дал ему совет: «А ты бы написал письмо к Толстому! <...> Ну, ты как-никак писатель.». Письмо было отправлено, и. Толстой пришел лично к автору воспоминаний, дал ему денег на новую одежду (причем у писателя не оказалось мелких денег, и он был вынужден сходить разменять крупную купюру), предложил работу. Заканчивается текст патетически: «Кто знает, что бы со мною было, если бы он, Толстой, в которого я так верил и на которого возлагал “последнюю надежду” оставил мое письмо к нему без ответа?! Но он не только отозвался на материальную нужду, но и постарался, по мере возможности, поставить на ноги человека. Впрочем, это был его обычный принцип в деле помощи» [15, с. 1-5].
282
Однако наряду с текстами апологетическими, появлялись и статьи с отрицательной модальностью. Например, в 1908 году критик Измайлов вспоминал, как отказался печатать воспоминание обратившегося к нему случайного человека: «Помню, несколько лет назад, после одной статьи, рассказывающей с большим сочувствием о строе жизни Толстого, о его готовности помочь нуждающимся, <...> в редакцию газеты <...> заявился некоторый человек с просьбой напечатать принесенное им письмо-статью. Читаю. Рассказ о том, как человек, случайно выбитый с места, обезденев-ший, ослабевший, запутался где-то в тульских местах. Помощи искать не у кого. Как-то случайно слышит про Толстого. Пошел к нему <...>. Встречает в лугах старого мужика на коне. - “Как к Толстому пройти?” - “А я и есть Толстой. Вы чего-нибудь хотите от меня?” - “Я к вам иду, граф, просить помощи. Дайте мне двадцать рублей. Я должен пройти туда-то и туда-то, а то здесь я без места”. - “Но ведь я не могу всем так помогать, - говорит Толстой. - И есть более вас нуждающиеся. Вот у вас хоть одежда крепкая и теплая, а ко мне приходят такие, у кого и этого нет”. Потом десятки и чуть ли не сотни раз я слушал от случайных людей, от огорченных, от “начинающих писателей” одно и то же. “Все перепробовал, теперь пойду к Толстому. Если уж он не поможет, тогда.” и т. д. “Вот снесу прочитать Толстому, и он мне поможет”, - как будто Толстой мог дать свой талант бесталанному. “Вот прошу Толстого написать мне, как он думает обо мне”. Так выходило по-ихнему, что Толстой только и должен был, что ссужать публику деньгами, читать и выслушивать чтение вслух произведений наших самоучек-самородков и отписываться на письма о том, как надо понимать жизнь и семью, и женщину, хотя он полжизни писал о жизни и семье, и женщине» [9].
В начале 1900-х годов в мемуарной литературе о Толстом наблюдается процесс, связанный с трансформацией жанра воспоминания. Если еще в конце 1880-х и самом начале 1890-х подобные тексты публикуются в толстых журналах и выходят отдельными книгами, делятся на главки, с отдельной нумерацией, в некоторых случаях - с подзаголовками, то к началу 1900-х тексты воспоминаний редуцируются до газетного фельетона. Этот процесс отражается и на их содержании: публицисты, друзья, знакомые Толстого, журналисты, так или иначе сталкивавшиеся с писателем, вспоминают об отдельных эпизодах его жизни, порой о мимолетных и незначительных события или, напротив, об интимнейших подробностях и важнейших событиях, которые писатель пережил в самое недавнее время. В некоторых случаях нам известна рецепция самого Толстого этих текстов. Например, в 1907 году А. В. Амфитеатров опубликовал в «Русском слове» (1907, 13 июля, № 160) воспоминания об участии Толстого в переписи населения 1882 года; в своей записной книжке Толстой сделал по этому поводу запись: «стыдно и неприятно» [3, с. 592].
Обращение к воспоминаниям о Л. Н. Толстом позволяет выявить определенное своеобразие этих текстов, а анализ таких материалов в контексте времени и в рамках литературного поля позволяет выявить и их
283
функциональную направленность. Многие воспоминания появлялись в печати, так сказать, по «велению сердца». Писатели хотели повидать Толстого не ради какого-то совета или просьбы, а ради простой встречи с великим старцем. Значительная часть воспоминаний, опубликованных в виде брошюр, выходила в издательствах и сериях, которыми руководили лица, приближенные к писателю, его последователи-«толстовцы»: это издательство «Посредник», английское издательство «Свободное слово», возглавляемое В. Г. Чертковым. С одной стороны, личность и идеи Л. Н. Толстого не нуждались в дополнительной рекламе, с другой - целенаправленный характер целого ряда подобных изданий отрицать не приходится. Эти тексты, безусловно, воздействовали определенным образом на публику, формировали писательскую репутацию.
Уже при жизни Л. Н. Толстого его образ, личность, идеи коммерциализировались. Различная информация о писателе с радостью публикуется прессой, воспоминания о встречах выносятся непременно на первые полосы газет. Целый ряд второразрядных публицистов зарабатывали на его имени, удовлетворяли амбиции, рассказывая о своих разъездах по России и пересказывая идеи Толстого.
Позволим себе поправить М. Горького, который после кончины Толстого писал: «...теперь начнут “творить легенду”, и это будет противно, будет вредно для страны» [4, XXIX с. 135], - «творить легенду» о Толстом стали еще при жизни писателя. Это выразилось не только в массовой публикации огромными тиражами его произведений, но и в сотнях прижизненных воспоминаний о нем, статей, фельетонов, организации двух посвященных ему музеев - в Петербурге и Москве.
Многие механизмы популяризации личности, модели, оказывавшие определенное воздействие на публику, отточенные на Толстом, были восприняты и употреблены советскими идеологами и пропагандистами для создания культов советских вождей. И уже им, в отличие от Толстого, которому корреспондент «Киевской мысли» возвел «нетленный мавзолей» «из помыслов, и из бескорыстнейших и чистейших побуждений народного сердца» [18, цит. по: 19, с. 462], были возведены реальные мавзолеи.
Список литературы
1. Берс С. А. Воспоминания о графе Л. Н. Толстом: (В октябре и ноябре 1891 г.). - Смоленск, 1894.
2. Булгаков В. Ф. Как прожита жизнь: Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого / отв. ред. А. А. Донсков; сост. Л. В. Гладкова; Дж. Вудсворт, А. А. Ключанский. - М., 2012.
3. Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого: 18911910. - М., 1960.
4. Горький М. Собр. соч.: в 30 т. - М., 1955.
5. Граф Л. Н. Толстой в литературе и искусстве: Подробный библиогр. указатель рус. и иностр. лит. о гр. Л. Н. Толстом / сост. Ю. Битовт. - М.: И. Д. Сытин, 1903.
6. Данилевский Г. П. Поездка в «Ясную Поляну»: (поместье графа
Л. Н. Толстого) // Исторический вестник. - 1886. - III. - С. 529-544.
284
7. Донсков А. А. От редактора // Булгаков В. Ф. Как прожита жизнь: Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого / отв. ред. А. А. Донсков; сост. Л. В. Гладкова; Дж. Вудсворт, А. А. Ключанский. - М., 2012.
8. Е. Несколько слов о посетителях Ясной Поляны // Новое время. - 1891. -11 февр. - № 5372.
9. Измайлов А. А. Лев Толстой // Русское слово. - 1908. - 28 авг.
10. Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: в 2 т. / ред. С. А. Макашин; сост., подгот. текста и коммент. Г. В. Краснова и Н. М. Фортунатова. - М.: Худож. лит., 1978. - Т. 1-2 (Сер. лит. мемуаров / под общ. ред. В. Э. Вацуро, Н. К. Гея, С. А. Макашина, С. И. Машинского, А. С. Мясникова, В. Н. Орлова).
11. Новые материалы Л. Н. Толстого и о Толстом из архива Н. Н. Гусева / сост. Л. Д. Громова-Опульская и З. Н. Иванова; ред. А. А. Донсков // Vortrage und Abhand-lungen zur Slavistik. - 1997. - B. 32. - C. 33-260.
12. Сейрон А. Шесть лет в доме графа Льва Николаевича Толстого / записки Анны Сейрон, перевед. с немец. А. Сергиевскаго. - СПБ.: Тип. М. Минкова, 1895.
13. Скайлер Е. Eugene Schayler, въ «Scribneris Magazine». I-VII / перев. и сообщ. А. Ф. Г. // Русская старина. - 1890. - IX-Х. - С. 261-277, 631-655.
14. Толстой Л. Н. Редакция газет «Русские ведомости» и «Новое время» // Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений в 90 т. - М., 1928-1958.
15. Украинский С. Как помогал Л. Н. Толстого: (одно из тысячи подобных воспоминаний о нем воспоминаний). - М.: Посредник, 1912. - С. 1-5.
16. Успенский Н. В. Из прошлого. Воспоминания о Н. А. Некрасове, А. И. Левитове, И. С. Тургеневе, гр. Л. Н. Толстом, Г. И. Успенском и других. Изд. Русского книжного магазина. - М.: Тип. Ф. Иогансон, 1889.
17. Чер-н А. А. [Черенин А. А.]. У великого писателя: (из личных воспоминаний и впечатлений). - Ярославль: Тип. В. И. Иваницкого, 1908.
18. [Б. п.]. Памяти Льва Николаевича Толстого: Киев, 9 ноября 1910 года // Киевская мысль. - 1910. - 9 нояб. (№ 310).
19. Уход и смерть Льва Толстого. Корреспонденции. Статьи. Очерки / сост., подгот. текста, комментарии, указат., статья А. С. Александрова, Э. К. Александровой; вступ. статья В. Е. Багно; под ред. А. В. Лаврова. - СПб., 2010.
Белукова В. Б.
«Хождение по мукам» Алексея Гессена: образ лирического героя в поэме «Г орькие травы» А. Г ессена
В статье анализируется образ лирического героя в поэме А. Г ессена «Г орькие травы» с точки зрения автобиографического и творческого контекста.
Ключевые слова: А. Гессен, русская поэзия, литература зарубежья.
А я
Кончаю земное хожденье по мукам, Хожденье по мукам, что видел во сне -С изгнаньем, любовью к тебе и грехами, Но я не забыл, что обещано мне -Воскреснуть. Вернуться в Россию - стихами.
Г. Иванов
Алексей Владимирович Гессен (1900, Петербург - 1925, Париж) среди молодёжи первой волны русской эмиграции был из числа тех,
285
