CC BY
20PHILOLOGICAL SCIENCES
ANALYZING THE ARTISTIC NARRATIVE OF I. TURGENEV IN THE APPROACH OF RECEPTIVE AND AESTHETIC RESEARCH OF ANGLO-AMERICAN LITERARY CRITICISM
Lomova E.
Associate professor, Kazakh national pedagogical University named after Abai
Botataeva U. Assistant professor,
Kazakh National Medical University named after S. Asfendiyarov
Nurkassymova A.
Assistant professor, Kazakh National Agrarian Research University
РЕЦЕПТИВНО-ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ИЗЫСКАНИЯ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ ПРИ АНАЛИЗЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО НАРРАТИВА И.ТУРГЕНЕВА
Ломова Е.А.
ассоциированный профессор, Казахский национальный педагогический университет имени Абая
Ботатаева У.А. старший преподаватель, Казахский национальный медицинский университет
имени С.Асфендиярова Нуркасымова А. старший преподаватель, Казахский Национальный Аграрный Исследовательский Университет
Abstract
The Anglo-American Slavic study was distinguished by its priority approaches in enlightening the Turgenev's literary heritage, and the Western scientist researched new semantic artistic shades of literary texts regard less of hermeneutic, structural, and gender approaches. Representatives of existentialism, psychoanalytic criticism, as well as adherents of the mythological school, carried out their philological research.
The concept of an "new criticism" included the efforts to analyze an artistic Turgenev's narrative in terms of spatial form, author's concept and stage organization of literary material.
Representatives of structuralism considered the influence mythology on the architectonic and subjective methods of literature reflection and building structure of an artistic context. According to aesthetics of structuralism, the Turgenev's texts fit into a system of relations, with elements manifested themselves in complex interaction.
In the artistic world of I. Turgenev Anglo-American researchers revealed an internal contradiction between the ideas of the Russian writer about the self-worth of culture and literature and his real artistic practice, aimed at creating novels with pointed social and political problems.
They believed that the success of the works of I. Turgenev with the English reading public had been based on recreation genuine social types of mentioned time and expressed the spirit and rhythm of its historical period.
English-language criticism came to the conclusion, that I. Turgenev had an amazing ability to create in a literary context the effect of the integrity of artistic perception and convey the entire range of human experiences with the solid subtlety and depth of inner world of human being.
Аннотация
Англо-американская славистика отличалась своими приоритетными подходами при изучении тургеневского литературного наследия и постигала новые смысловые и художественные нюансы его прозы при помощи ,герменевтического ,структурного, и тендерного подходов. Свои филологические изыскания осуществляли представители экзистенциалистской, психоаналитической критики, а также приверженцы мифологической школы.
В концепцию «новой критики» входило изучение художественного нарратива с точки зрения пространственной формы, авторской концепции и сценической организации литературного материала.
Представители структурализма считали возможным создать некую мифологию литературы, которая заключала бы в себе общие законы и правила построения художественного контекста. Согласно эстетике структурализма, тургеневский текст укладывался в систему отношений, элементы которой проявляли себя в сложном взаимодействии.
В художественном мире И.Тургенева англо-американские исследователи усматривали внутреннее противоречие между представлениями русского писателя о самоценности культуры и литературы и его реальной художественной практикой , нацеленной на создание романов с заостренной социально- политической проблематикой.
Успех произведений И. Тургенева у английской читающей публики они объясняли тем, что эти книги содержали подлинные социальные типы своего времени и выражали дух и ритм своей историчной эпохи.
Англоязычная критика приходилась выводу, что И.Тургенев обладал удивительной способностью создать в литературном контексте эффект целостности художественного восприятия и передать всю гамму человеческих переживаний с потрясающей тонкостью и глубиной истинного мастера слова.
Keywords: mythological school, philological research, organization of literary material, architectonic, artistic context, aesthetics of structuralism.
Ключевые слова: психологическая школа, филологическое исследование, организация литературного материала, художественный контекст, эстетика структурализма.
Англо-американское литературоведение имело свои приоритетные подходы при изучении произведений русского писателя.
Литературные тексты анализировались с точки зрения принципов «новой критики», а также сквозь призму личности писателя, используя при этом биографические и психоаналитические методы. Получила развитие рецептивная эстетика, открывшая степень влияния прозы И. Тургенева на английскую и американскую литературу.
Новые смысловые и художественные нюансы литературных текстов русского классика постигались при помощи применения герменевтического, структурного и гендерного подходов.
Вторая половина девятнадцатого столетия обнаружила широкий диапозон новых методологических подходов к литературным текстам И. Тургенева. Это процесс пережил несколько исторических этапов, в ходе которых старые, уже ставшие традиционными научные методы соседствовали с новыми и прежде не применявшимися. Все это лишь еще раз свидетельствовало о неугасающем интересе к литературному наследию русского прозаика, которые обусловило новизну и актуальность рецепции тургеневских романов со стороны филологической науки Запада.
Результаты и исход второй мировой войны в значительной мере активизировали интерес к русской культуре в целом и к русской литературе, в частности. Целый ряд зарубежных университетов сочли необходимым открыть кафедры славистики, на которые привлекались ведущие специалисты в области русской культуры, лингвистики и литературоведения.
В США и Англии начинают выходит в свет научные издания, специально сфокусированные на проблеме изучения русской литературы. Среди них можно назвать известный журнал «Slavic Review», который начинает публиковаться с 1941 года, и еще более ранний журнал «Slavonic and East European Review», издающийся с 1928 года, и более позднее издание «Irish Slavonic Studies» , выходящее в свет с 1960 года.
В это время английская и американская филологическая наука переживают период активных исследований в области литературоведения. В первые десятилетия ХХ века в Англии зародилась так
называемая «новая критика», представители которой проводили научные изыскания в области литературного текста.
В этот период осуществляли свои филологические исследования представители экзистенциалистской, психоаналитической критики, а также приверженцы мифологической школы.
В концепцию «новой критики» входило изучение в художественном произведении пространственной формы, точки зрения автора или повествователя, а также сценическая организация литературного материала.
Исследование этих параметров и категорий должно было выявить сам способ существования текста и уяснить структуру художественного произведения.
«В основу исследования был положен изолированно взятый текст. Утверждалось, что значение написанного может быть понято лишь путем детального изучения внутренней структуры произведения, принципов ее организации, поэтической образности. Произведение искусства объявлялось автономно существующей органической структурой, ценность которой заключена в ней самой, в самом факте ее существования; искусство - не отражение и познание действительности, а средство и цель «эстетического эксперимента» [1, с. 196].
Зарубежные литературоведы пытались использовать возможности герменевтики, которая обращала внимание на интерпретацию содержания художественного текста и объяснение множественности его смысловых составляющих.
Рецептивная эстетика пыталась конкретизировать принципы герменевтического подхода и расширила их за счет социально-исторических представлений.
Рецептивно-эстетические изыскания в области литературоведения тяготели к признанию ведущей роли социального контекста, и в восприятии литературного текста их авторы пытались мотивировать читателя к его рецепции. Однако в самом герменевтическом концепте конкретно-историческая ситуация не входила в область специального изучения и проблема её интерпретации отдельно не рассматривалась.
Литературоведческий процесс в англоязычной славистике указанного периода включал в себя
научные изыскания в нескольких основных направлениях.
Представители структурализма считали возможным создать некую мифологию литературы, которая заключала бы в себе общие законы и правила построения художественного произведения. Текст выстраивался согласно эстетике структурализма в систему отношений, элементы которой проявляют себя лишь в совокупности и сложном взаимодействии.
В научных исследованиях, в частности, активно выявлялись бинарные или противоположные словесные пары: верх-вниз, жизнь-смерть, свет-тьма, которым приписывался особый символический смысл.
Психоаналитическая критика завоевывает в этот период достаточно устойчивые позиции. В Англии выходят в свет литературоведческие работы, написанные в психоаналитическом ключе. Все это говорит о влиянии фрейдизма, который был весьма популярен и в соединенных Штатах.
Семидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетия репрезентовали интенсивное развитие мифологической, рецептивной, структуралистской и постструктуралистской методологий.
При этом психоанализ по-прежнему оставался очень продуктивным для западноевропейских филологов, и его понятийный и терминологический аппарат стал достоянием современного литературоведения.
Англоязычные литературоведы использовали с большим или меньшим успехом все указанные методологии при анализе романного творчества И. Тургенева. В свет выходят монографические исследования художественной прозы русского писателя.
Ирландский писатель-новеллист Ф.О. Коннор публикует свою монографию под названием «Зеркало на дороге. Исследования о современном романе» (1957). В этой книге романное творчество И. Тургенева рассматривалось с точки зрения философии фрейдизма и биографического подхода.
Особенности индивидуальной писательской манеры русского автора Ф.О Коннор объяснял его личными человеческими особенностями и обстоятельствами его реальной жизни. В художественном мире И. Тургенева ирландский писатель усмотрел внутреннее противоречие, заключающееся между его представлениями о самоценности культуры и литературы, в частности, и его реальной художественной практикой, нацеленной на сознание романов с заостренной социально-политической проблематикой.
Причину указанного внутреннего противоречия Ф. О Коннор видел в обстоятельствах личной жизни писателя, находившегося в под сильным влиянием двух женщин, сыгравших решающую роль в его человеческой судьбе-его матери, обладавшей сильным, деспотичным характером и стремившейся подчинить волю сына себе, и его великой любви к французской певице Полине Виардо, также имевшей на И. Тургенева сильнейшее влияние.
Так, например, размышляя о полных драматизма взаимоотношениях Варвары Петровны и ее мужа, западный исследователь отметил: «Тургенев, будучи подавлен деспотичной матерью, всегда по контрасту стремился воплотить в своем творчестве авторитетную фигуру отца, человека с сильной волей» [2, с. 93].
О Коннор также пишет о стремлении И. Тургенева безуспешно найти соответствие между субъективными пристрастиями и переживаниями и неумолимыми реалиями объективной русской действительности.
Примером такого несоответствия субъективного и объективного ирландский филолог считает образ Дмитрия Инсарова в романе И. Тургенева «Накануне», которого романист задумал изобразить человеком действия, лишенным эстетического вкуса к литературе: «Однако, когда И. Тургенев принялся за свой роман, он счел в равной мере невозможным вывести героя, у которого начисто отсутствует поэтическое чувство, а потому, когда мы впервые знакомимся с Инсаровым, он переводит болгарские песни и предания. Потом, спохватившись, И. Тургенев пытается замести следы, и кто-то из персонажей говорит, что переводы эти не очень-то хороши» [2, с. 102].
Литературоведческий подход О Коннора не лишен своеобразия и оригинальности, но при этом страдает отсутствием серьёзного знания культурно-исторического контекста романа писателя и не представляет читателю наличие серьёзного осмысления философской глубины исследуемого произведения.
Эти недостатки неизбежно вели к множеству категоричных суждений и произвольных интерпретаций, не подкрепленных глубоким исследованием текста.
Личная драма писателя видится им как стремление И. Тургенева акцентировать обстоятельства своей биографии в литературном творчестве, что представляется абсолютно неверным. «Личный конфликт И.Тургенева-конфликт между разумом и инстинктом-преобразовался в «политической надстройке» его романов в конфликт между старой Россией с ее суеверием и жестокостью и будущей Россией, которая, как ему казалось, обретет то, что он видел в Европе» [2, с. 91].
Англоязычному исследователю нельзя отказать в креативности подхода и содержательности многих его замечаний, но в целом его работа страдает односторонней интерпретацией литературных произведений русского классика. Это исследование еще раз подтверждает мысль о том, что любая увлеченность только одним научным подходам или углом знания на научную проблему часто ведет к ограниченности и узости общей концепции осмысления того или иного явления действительности или её конкретного объекта.
Реализация идей рецептивной эстетики нашла яркое воплощение в монографии Г. Фелпса «Русский роман в английской художественной литературе» (1956), в которой значительное место зани-
мало исследование художественной прозы И. Тургенева. В книге Г. Фелпса шесть глав отведены анализу творчества русского классика, а остальные главы посвящены его великим современникам и по-следователям-А. Чехову, Ф. Достоевскому и Л. Толстому. [3]
Английский литературовед заявил в своей книге о важнейшей общественной и художественной значимости русского романа в английской культурной и литературной жизни. Осмысливая это явление, ученый писал о глубокой идейной проблематике и художественном мире русской классики, которая оказала ощутимое влияние на английскую литературу рубежа девятнадцатого-двадцатого столетий. Г. Фелпс подчеркивает глубину и многогранность литературного таланта И. Тургенева, который проявляется в необыкновенно жизненном описании душевных переживаний его героев и в одухотворенно поданных русским художником слово картин природы.
Успех романов И. Тургенева у английской читающей публики английский ученый объясняет их социально-политическим пафосом и авторскими идеями, оказавшими влияние на умы его русских сограждан и современников.
Г. Фелпс окрестил И. Тургенева «отцом русского романа» и считал, что романы писателя были восприняты как летопись морально-философского движения в России. Исследователь пришел к выводу, что наибольший успех у английского читателя имел роман писателя «Новь», потому что в нем нашли отражение идеи народничества, получившие распространение в русском обществе 1870-1880-х годов.
Г. Фелпс находит типологическую общность писательской манеры между И. Тургеневым и Дж. Голсуорси. Он даже пишет о сходных чертах их характеров и о схожести их личных увлечений. Они оба могли похвастаться хорошим образованием и высокой эрудицией, оба получили классическое воспитание и сохранили и любовь к спорту и путешествиям.
Английского и русского прозаика в равной мере оскорбляли любые проявления социальной несправедливости и сближала «философия, которая включала в себя агностицизм, гуманизм, стоицизм, а также легкую степень иронического фатализма» [2, с. 83].
Анализируя творчество Дж. Голсуорси, Г. Фелпс пытается определить вектор воздействия тургеневской прозы на его литературные тексты. Он приходит к выводу, что социальные типы и герои своего времени, образы которых русский писатель воплотил в своем творчестве, подвигли английского автора к сознанию галереи художественных типов, определявших английскую действительность.
Таким образом, ведущим фактором, сближающим литературное наследие русского и английского писателей, является система образов, выражавших дух и ритм их исторической эпохи.
В своем исследовании Фелпс, в частности, проводит интересные параллели между тургеневскими героями Базаровым, Рудиным и Неждановым и такими персонажами Голсуорси, как Харц (роман «Вилла Рубейн»), Ферран («Остров фарисеев»), Милтоун («Патриций»), обнаруживая в их характерах общие черты.
Верность подобных наблюдений подтверждал и сам Дж. Голсуорси: «Я в большом долгу перед И. Тургеневым. У него и у Мопассана я проходил духовное и техническое ученичество, которое проходит каждый молодой писатель у того или иного старого мастера, влекомый к нему каким-то внутренним сродством». [4, с. 120]
Благодаря подробному изучению влияния русской повествовательной традиции на английскую словесность, монография Г. Фелпса зарекомендовала себя в западном литературоведении как серьёзное исследование, проникнутое искренней любовью её автора к русской культуре, литературе и стремлением уяснить её значимость и влияние в мировом культурном процессе.
В традициях «новой критики» выполнено исследование британского филолога Р. Фриборна «И.Тургенев-романист для романистов» (1960). Это определение русскому классику дал в свое время ещё Г. Джеймс, и именно оно определило не только заглавие, но и основной концепт научной работы. [5]
Р. Фриборн сосредоточился на классификации тургеневских романов, четыре из которых отнесены им к истинно художественным шедеврам: «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне» и «Отцы и дети». [6]
Весьма неудачным в художественном плане англоязычный критик счел тургеневский роман «Новь». Это произведение напомнило Р. Фриборну неприемлимые для него художественные принципы, выработанные советской эстетикой. Он проводил параллели между романом «Новь» и романом М. Горького «Мать», считая его художественный концепт схожим с идеологическими позициями соцреализма и его принципами объяснения и репрезентации окружающей реальности в литературном произведении. Р. Фриборн утверждал, что роман «Новь» наполнен «политической напыщенностью, типическими характерами, индустриальной обстановкой, положительным героем, вышедшим из народа, обязанным осуществить позитивную миссию во имя будущего» [6, с.38].
С другой стороны, Р. Фриборн писал о новаторском художническом подходе И. Тургенева, и его выводы были действительно построены на тщательном, детальном изучении внутренней структуры художественного нарратива, на особенностях композиционного построения текста и специфике выражения поэтической образности [7].
Исследователь подчеркивал как несомненное достоинство выверенную архитектонику тургеневских романов.
Говоря, например, о сюжетно-композицион-ном построении романа «Рудин», литературовед
пришел к выводу, что основное действие в нем развертывается между двумя эпизодами: первый-при-бытие героя (главы III-V), второй - его отъезд (VI-XI).
Но, однако, разработанность сюжетной линии любовной истории Рудина и Натальи Ласунской Фриборн считал недостаточной и отнес её к слабостям произведения. Он полагал, что образ Ласун-ской и её отношения с Рудиным являются очень важными для понимания сущности человеческой натуры главного героя.
«В течение двух месяцев, которые разделяют два основных эпизода, следует предположить, что Наталья влюбляется в Рудина, и она влюблена в него к началу второго эпизода. Однако Тургенев не приложил никаких усилий, чтобы проиллюстрировать этот процесс» [6, с.67].
В ответ на это утверждение, российские критики упрекали Р. Фриборна в тенденции к упрощению интерпретации: автору не только не удалось связать любовный сюжет романа с темой русского человека на «rendez-vous», но и осмыслить роль любви в жизни тургеневских героев как духовно-нравственного испытания. Исследователю важно было акцентировать внимание на другом аспекте романа: в отрезке между этими эпизодами происходит снижение образа Рудина: «Он постепенно лишается своего блеска, к моменту его отбытия, кажется, что такие второстепенные персонажи, как Пигасов и Волынцев, одержали победу». И только в XII главе, и в эпилоге романа, по мнению ученого, Тургенев возвращает герою утраченное величие [7, с. 99].
Композиционная структура романа писателя «Дворянское гнездо» представлялась Р. Фриборну более выверенной и более отвечающей реализации авторской задачи. Критик отметил, что I-VII главы романа представляют читателю и дают предварительную характеристику основных действующих лиц.
VIII-XVI главы И.Тургенев отвел Лаврецкому, обстоятельствам его происхождения и появления в Лавриках. Смысловой стержень произведения составляют XVII-XXXIV главы, в которых, по мнению исследователя, заключены сцены, в основе которых лежит история любви Лаврецкого и Лизы Ка-литиной и изложение его славянофильских воззрений. Целостность композиции романа «Дворянское гнездо» Р.Фриборн усмотрел в том, что И.Тургенев сосредоточил все внимание на любовной теме: «И герой, и героиня занимают центр действия в равных пропорциях, потому что роман в меньшей степени подходит для изображения одного героя, и в большей - для изучения взаимоотношений между героями» [7, с. 127].
Р.Фриборн пишет о том, что И.Тургенев обладал удивительной способностью создать в литературном контексте эффект целостности художественного восприятия и рассказать о человеческой любви с потрясающей тонкостью и глубиной истинного мастера слова. Сферу душевных переживаний критик считал лучшей темой для писателя, а тя-
готение к социально-политическим мотивам относил к отрицательным сторонам индивидуальной писательской манеры И. Тургенева.
В силу этого к художественно слабым произведениям писателя Р. Фриборн отнес романы «Новь» и «Дым».
Что касается романа И. Тургенева «Накануне», то Р. Фриборн считал его историей одной из главных героинь-Елены Стаховой. С его точки зрения, всё напряжение и интрига сюжета держится на её действиях, мыслях и поступках. В художественном наполнении этого образа заключена основная содержательность произведения. Инсарову же отводилась роль только некого персонажа, который углубляет психологическую характеристику Елены Стаховой и подчеркивает доминантные черты её личности.
Российские литературоведы считают эту точку зрения излишне субъективной, но отдают дань уважения британскому критику в том, что он верно определял роль главной героини в романе. Что касается Инсарова, то в нем, по их мнению, «Р. Фри-борн не увидел самого главного, о чем писал И. Тургенев-тип нового героя, которого вскоре предложит обществу русская действительность» [8, с. 123].
Исследуя пространственную организацию романа «Накануне», Р. Фриборн пишет о расширений хронотопа нарратива по сравнению, например, с романом «Дворянское гнездо», в котором основные действие сконцентрировано в доме Калитиных.
В «Накануне» главные герои оказываются то на даче, то в московском доме Стаховых, то в Венеции. Все эти перемещения слагаются в особые отдельные пространственные сферы и разделяют романное действие на несколько историй. Именно такое пространственное построение романа позволяет читателю рассмотреть героев каждый раз с новой стороны, в новой для них ситуации и расширить представление о нравственных качествах и духовном мире каждого из них.
По мнению Р. Фриборна, И.Тургенев обладает несомненным умением соединить и верно сбалансировать социально-историческую, индивидуально-психологическую и общечеловеческую составляющую его литературных произведений.
Искусство гармонии и взаимосвязанности социального и индивидуального критик считает сильнейшей стороной русского писателя, а беспристрастный взгляд наблюдателя жизни дает Р. Фри-борну веский повод определять И. Тургенева как «романиста для романистов».
Важным достоинством критического исследования британского филолога является попытка осмыслить литературное наследие русского классика как некое единое художественное целое, имеющее важное значение для мировой художественной культуры.
Очень верным наблюдением Р. Фриборна является вывод о том, что конечной целью И. Тургенева была не художественная реализация некой политической доктрины, а глубокое погружение в духовный мир человеческой личности.
Следует заключить, что британское литературоведение в лице таких критиков, как Г. Фелпс, Ф. О Коннор и Р. Фриборн не только знакомили английскую читающую публику с творчеством русского писателя, но и интерпретировали его тексты как образцы мастерского владения художественным словом.
Во второй половине двадцатого столетия публикуется монография профессора Лондонского университета Р. Хара под названием «Портреты русских писателей в период между реформой и революцией». Исследование содержало разделы, касающиеся творчества Л. Толстого и Ф. Достоевского. Кроме этого, в работу британского профессора был включен очерк «Иван Тургенев, содержащий литературоведческий анализ первых романов русского писателя. [9]. При этом Г. Хар посвятил свое внимание главным героям, к которым он, как читатель, испытывал большее чувство симпатии. Он писал, что «Рудин вызывал людей из их апатии, механической рутины», а Лаврецкий «не стал светским бездельником или скитальцем-оратором, он вернулся на родную землю» [10, с. 127].
В работе содержатся интересные наблюдения автора над типологией тургеневских героинь. Как образы-антиподы им рассматриваются Лиза Кали-тина и Варвара Петровна Лаврецкая. В образе Лизы Хару видятся черты пушкинской Татьяны Лариной с её нежностью, скромностью и душевной мягкостью. Жена Лаврецкого представляется британскому критику как некий прообраз не русской героини, а парижской куртизанки, полной соблазнительности, кокетства и совершенной бездуховности. Её напыщенная светскость и искусственное жеманство сочетаются с двуличием, с которым она просит Лизу быть к ней доброй.
Российские критики считают такую позицию безаппеляционной и построенной на субъективном отношении критика к тургеневской героине. В данной рецепции усматривается доминирование эмоциональных оценок, которые возникают у читателя при соприкосновении с литературным текстом, а его объективная интерпретация остается как бы за кадром [11].
Таким образом, концепции, положенные в основу научных работ западных славистов, обнару-
жили как общность между ними, так и существенные отличия в понимании природы и сущности художнического таланта И. Тургенева. Эти исследования содержат разнообразие методологических принципов и частных методик.
Однако романы Тургенева воспринимались англоязычной филологией как значимое эстетическое явления. Такой подход мотивировал западных критиков обращать внимание на тщательное натуральное исследование структуры художественного нар-ратива И. Тургенева.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Цурганова Е.А. Герменевтика // Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. - Москва: INTRADA, 1996 - С. 195-202.
2. Козлов А.С. Литературоведение Англии и США ХХ века.-М., -2004.-256 с.
3. Phelps G. The Russian novel in English fiction.- London: Hutchinson University Library, 1956. -207 p.
4. Зарубежная литература конца XIX - начало XX века под ред. В.М. Толмачева в 2 т. - М., Просвещение, 2007. - 407 с.
5. Чайковская И. Генри Джеймс и русские [Электронный ресурс]/ И. Чайковская / Режим доступа: http/www.chayka.org/node/575
6. Freeborn R. Turgenev at Ventoor // Oxford: BergPublishers Limited, 1995. - Р. 149-163
7. Freeborn R. Turgenev: The Novelist's Novelist. A study [текст] - Oxford: Oxford University press, 1960. - 210 p.
8. Зинченко В.Г. Методы изучения литературы: Системно-синергетический подход - М., : 2011. - 280 с.
9. Hare R. Portrfits of Russian personalities between reform and revolution, London: Oxford University press, - 1959. - 360 p.
10. Генералова Н.П. И.С. Тургенев: Россия и Запад - Санкт-Петербург, 2003. - 584 с.
11. Изер В. Рецептивная эстетика. Герменевтика и переводимость // Академические тетради. Вып. 6. - М.: Независимая академия эстетики и свободных искусств, 1999. - 208 с.
