CC BY
36
Ученые записки Орловского государственного университета. №1 (57), 2014г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 1 - no. 57. 2014
Т.В. КОВАЛЕВА
доктор филологических наук,
профессор кафедры русской литературы Х1—Х1Х веков Орловского государственного университета
Матяш С. А. Вольный ямб русской поэзии ХУШ-ХТХ вв.: жанр, стиль, стих. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2011. - 494 с.
Российское стиховедение, отпраздновавшее в 2010 году свое столетие1 и до недавнего времени составлявшее славу отечественного литературоведения, ныне прозябает на задворках академической науки. Уже и не вспомню, когда я последний раз держала в руках сборники, наподобие «Теории стиха» (1968), «Исследований по теории стиха» (1978), «Проблем теории стиха» (1984) или «Славянского стиха» (1996). С уходом великих ученых, образовавших «поезд журавлиный» наших невосполнимых потерь, звезда русского стиховедения, кажется, окончательно закатилась.
Да, еще остались стиховедческие центры в Москве, Питере, Смоленске и, как говорят, Алма-Ате. При Орловском государственном университете, в котором я имею честь служить, действует постоянный семинар «Проблемы стиховедения и поэтики».2 Но неофитов практически нет. Лишь изредка долетают до провинции книги нового поколения ученых: О.С. Лалетиной (Санкт-Петербург), А.Э. Скворцова (Казань), К.Ю. Тверьянович (Санкт-Петербург), А.А. Черкасской (Орел)3 etc.
В этой сильно разреженной атмосфере появление фундаментального исследования Светланы Алексеевны Матяш, посвященного, на первый взгляд, частной проблеме генезиса и функционирования вольного ямба в русской поэтической культуре, стало знаковым и во многом символичным. Продолжая традиции В.М. Жирмунского, К.Ф. Тарановского, В.Е. Холшевникова, А. Л. Жовтиса и М.Л. Гаспарова, монография восполняет пробелы наших знаний об истинной природе и истории русского стихосложения и тем самым способствует нашей самоидентификации. Как один из первых русских силлабо-тонических размеров, «неравностопный ямб с неурегулированным чередованием строк разной длины» (М.Л. Гаспаров) выражает особенности нашего менталитета и «наиболее выпукло демонстрирует национальную специфику русского вольного стиха»: его популярность восходит и падает вместе с классическими жанрами, но в то же время, каким-то метафизическим образом оправдывая свое название, отражает внутреннее содержание эпох.4
1 Отсчет начинается с публикации уникальной книги «Символизм» Андрея Белого, «положившей начало формированию новой стиховедческой парадигмы» (Отечественное стиховедение: 100-летние итоги и перспективы развития. Мат-лы Международной научн. конф. 25-27 ноября 2010 года. СПб., 2010. С. 3).
2 Название дано в память об уникальных алма-атинских конференциях 80-90-х годов.
3 Книга А.А. Черкасской и П.А. Ковалева «Поэтический дискурс куртуазного маньеризма» (2013) выложена на сайте «Филологическая книга»: http://www.philologicalbook.ru
4 Как удивительно точно и провиденциально в этом отноше-
нии звучит один из важнейших выводов С.А. Матяш о том, что русский вольный ямб «оказался в целом более урегулиро-ванным <...> чем это запрограммировано его теоретической моделью»!
Показывая периоды возвышения в середине XVIII, в эпоху романтизма, модернизма и постмодернизма, этот размер в современной российской поэзии вновь отходит на консервативно-охранительные позиции. Qualia témpora, talia carmina!
Путешествие вольного ямба по жанрам, прослеженное с максимальной тщательностью из главы в главу и отраженное в многочисленных таблицах Приложения к монографии С.А. Матяш, заставляет не всуе вспомнить о новеллистическом нарративе. И драматический ямб, с его стилистически полярными типами (классицистический французский, романтический немецкий), и басенный стих, создающий «иллюзию непринужденного (прозаического) рассказа, составляющего специфику басенного повествования», и уникальный по структуре вольный ямб русских поэм, идиллий, од, элегий и посланий, и, наконец, эпиграмматический дискурс ямба, внедренный в русскую поэтическую технику «в несколько приемов», - все это на страницах рецензируемой нами книги освящено именами больших и малых поэтов, одно перечисление которых заняло бы немало места.
Не желая лишать читателя возможности самому оценить изящество и точность многомерного, масштабного и увлекательного исследования, все же не могу удержаться от соблазна предварить восприятие книги С.А. Матяш одним важным замечанием. В свое время, когда методики точного анализа еще только пробивали дорогу в отечественную науку, В.А. Западов резонно предупреждал, что «изолированное от смысла изучение всякого рода «ритмических фигур», «модуляций», «вариаций» и т. п. в пределах одного стиха - занятие вполне бесперспективное» и предлагал направить усилия исследователей на дифференцированный «по жанровым и содержательно-эмоциональным признакам» анализ метро-ритмической структуры стиха.5 Привлечение к этому проекту статистических и вычислительных методов имело ограничения, обусловленные трудоемкостью и энергозатратностью. Пионеры нового метода (К.Ф. Тарановский, А.Н. Колмогоров, М.Л. Гаспаров, К. Д. Вишневский, А.В.Прохоров и др.) зачастую пользовались калькуляторами и счетными бухгалтерскими машинками. Где уж тут место для дифференцированного подхода!
Михаил Леонович Гаспаров довольно часто говорил о том, что возможности масштабного исследования русского стиха ограничены только возможностями самого исследователя. Ныне эта проблема снята повсеместным внедрением персональных компьютеров. А значит, пришло время для нового этапа развития отечественного стиховедения. И книга С.А. Матяш - лучшее тому свидетельство.
5 Западов В.А. Русский стих XVIII - начала XIX века: Ритмика. Л.: ЛГПИ, 1974. С. 55, 11.
