CC BY
65
Закончим наш аналитический обзор по проведенной Конференции словами из «Введения» к монографии:
«Эпоха Великого Эволюционного Перелома - это одновременно Эпоха Родов Действительного Разума и Действительного Ноосферного и одновременно - Духовного, Прорыва, потому что речь идет об Ответственности Homo Sapiens - «Человека Разумного» - за всё, что он творит на Земле, за Будущее всей Мегасистемы Жизни на нашей
планете, которую мы назвали Биосферой. 83 Эта «Ответственность» должна быть подкреплена качеством управления социоприрод-ной эволюцией, в свою очередь требующим ноосферной науки, ноосферного образования, восходящего воспроизводства ученых, управленцев, инженеров, педагогов, экологов, экономистов ноосферной формации».
Мы благодарим всех участников Конференции за выполненные работу, исследования, доклады.
С.С. Акимов
РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ С.М. ГРАЧЕВОЙ «СОВРЕМЕННОЕ ПЕТЕРБУРГСКОЕ АКАДЕМИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО. ТРАДИЦИИ, СОСТОЯНИЕ И ТРЕНДЫ РАЗВИТИЯ»*
© Акимов Сергей Сергеевич - кандидат искусствоведения, преподаватель, МБУ ДО Школа искусств и ремесел им. А.С. Пушкина «Изограф», Нижний Новгород, ss.akimov@mail.ru
В литературе о современном искусстве преобладают каталоги и обзоры выставок, юбилейные очерки, различные по своей жанровой форме и манере изложения интернет-публикации и найдется совсем немного серьезных аналитических работ, ставящих своей целью проследить пути текущей художественной жизни если не в целом, то хотя бы в границах того или иного региона или творческого направления. Именно к числу таких тематически новаторских и важных для развития искусствознания трудов принадлежит монография доктора искусствоведения Светланы Михайловны Грачевой об академическом течении в современном искусстве Санкт-Петербурга, изданная в 2019 г. Впечатляет объем проделанной автором работы по собиранию, описанию, анализу фактического материала: перед читателем разворачивается целая галерея ленинградских-петербургских живописцев, графиков, скульпторов от классиков советского искусства до сравнительно недавних выпускников Института им. И.Е. Репина. Обильный и тщательно подобранный иллюстративный ряд позволяет составить представление о творческой индивидуальности каждого из них. Однако не только полнота и разнообразие фактов являются достоинством монографии. Перед нами серьезное концептуальное исследование, которое будет интересно как специалистам по современному искусству, так и тем, кто занимается вопросами теории искусства, эстетики, методологии художественной критики.
Книга вышла в свет весьма своевременно. Сейчас в художественной критике сложилась парадоксальная и негативная ситуация, когда информационное пространство наполнено откровенно дилетантскими и недобросовестными текстами, а работы профессиональных авторов не оказывают сколь-либо действенного влияния на формирование общественных вкусов, оставаясь неизвестными широкой аудитории. Критика рискует утратить свою исконную роль связующего звена между творцами искусства и публикой. Более того, сейчас «критиком» может выступить едва ли не каждый, имеющий возможность разместить свои сочинения в интернете. Подобно тому, как в contemporary art происходит размывание самого понятия «художественное мастерство», так из критики уходят взвешенность эстетических суждений, оригинальность взгляда, выразительность языка. Труд Светланы Грачевой противостоит этим тенденциям, отстаивая традиционные ценности профессиональной школы, социальной значимости искусства, необходимости глубокого образного мышления, без чего не может существовать подлинное творчество. Точно также сама книга демонстрирует по-настоящему научный подход к описанию и анализу современной художественной жизни, и, позволив себе нечто вроде каламбура, можно сказать, что современный академизм впервые стал объектом подлинно академического исследования.
Художники Петербурга ни в советское время, ни сейчас не были обделены внима-
* Грачева С.М. Современное петербургское академическое изобразительное искусство. Традиции, состояние и тренды развития / С.М. Грачева. - М.: БуксМАрт, 2019. - 368 с., ил.
см о см
о
3
ю о
нием искусствоведов (подтверждением тому служит и обширная библиография, приложенная к рецензируемой книге), однако С.М. Грачева поставила перед собой принципиально новую задачу - всесторонне рассмотреть современный академизм в рамках ведущего его центра, каковым является Северная столица. Академические традиции представлены ныне в искусстве разных регионов России, но нигде, кроме Петербурга, не играют столь определяющей роли в формировании культурного своеобразия города. Говоря об элитарности академизма, его ориентации на идеалы «чистого» искусства, адресованного знатокам и ценителям, С.М. Грачева вместе с тем показывает, что представители академической школы на всех этапах ее существования принимали деятельное участие в создании эстетически полноценной городской среды, создавали произведения монументальной скульптуры, выполняли живописное оформление общественных пространств.
По своей методологической специфике книга С.М. Грачевой занимает срединное положение между историей искусства и художественной критикой. Как историк искусства, автор стремится к максимально полному охвату имен и явлений, их классификации, к строгой структурированности изложения и обоснованности каждого вывода. Каждый мастер, о чьем творчестве идет речь, занимает место в общем процессе художественной жизни города, рассматриваемой во взаимосвязи с ведущими тенденциями отечественного искусства в целом. Как критик, автор отнюдь не беспристрастен по отношению к тем, о ком пишет, не чурается высказывать эмоциональные суждения и оценки. Текст книги сохраняет непосредственность живого отклика на то или иное явление, и приобретает порой черты апологии современного академического искусства (подчас - даже вдохновенного гимна в его честь). В этом заключается культуросозидательный пафос труда С.М. Грачевой.
Главы с 1 по 4 служат своего рода развернутым введением в проблематику исследования. В первой из них рассматриваются те трансформации, которые пережило академическое художественное образование в 1920-1940-х гг. В соответствии с духом времени педагогическая система бывшей Академии художеств в первое советское десятилетие подверглась вторжению левых идей и экспериментальных форм преподавания и творчества, а в 30-х гг. начался противоположный процесс изживания формализма и укрепления социалистического реализма. По понятным причинам автор
конспективно изложил историю этого периода, однако сумел создать яркий образ бурной и драматичной эпохи, где переплетались старое и новое, случайное и по-настоящему новаторское, проблемы профессионального мастерства непосредственно пересекались с вопросами идеологической борьбы. Большая роль в убедительной обрисовке периода принадлежит тщательно подобранным цитатам из официальных документов и воспоминаний современников. Вопреки всем перипетиям и трудностям наследник Академии художеств - Институт живописи, скульптуры и архитектуры, носящий с 1944 г. имя И.Е. Репина, сохранил верность традициям профессиональной школы. В «авангардисткой прививке» начала 20-х гг. исследовательница видит не только попытку разрушить устоявшиеся формы художественного образования, но и положительное значение: мастера левого толка привнесли в Академию «дух свободы и эксперимента», «были предприняты попытки научного обоснования многих сугубо художественных проблем» [3, с. 12-13], и, как следствие, «сейчас невозможно представить себе академическую школу без того огромного наследия, которое оставило ей отечественное искусство XX века во всем многообразии и совокупности всех его явлений и направлений» [3, с. 39].
Во второй главе, посвященной периоду 1950-1980-х гг., автор избирает иную коммуникативную стратегию и раскрывает эпоху через краткие творческие портреты ведущих мастеров. Это и автор элегантно-утонченных живописных портретов В.М. Орешников, и выдающиеся мастера советского искусства Е.Е. Моисеенко, А.А. Мыльников, Б.С. Угаров, и скульптор М.К. Аникушин, и представитель старшего поколения современных академистов В.С. Песиков, создавший на своих полотнах одухотворенные образы древнерусской архитектуры в ее гармонии с природой. Конечно, то лишь некоторые из упоминаемых автором имен. В 1990-х гг., когда российские художники оказались в совершенно новых социальных условиях, продиктованных законами рынка, петербургский академизм сохранил свои позиции в культурной жизни города, о чем говорится в главе 3.
Принципиально важное значение имеет небольшая по объему 4-я глава, где автор постаралась очертить границы понятия «современное академическое искусство», сформулировать отличительные особенности этого явления. Затем следуют главы, организованные по жанрово-тематическому принципу. Отдавая дань уважения класси-
цистической иерархии жанров, автор начинает обзор характеристикой «высоких» исторического и религиозного жанров (главы 5, 6), отдельные очерки посвящает созданным современными художниками философ-ско-символическим образам и теме Великой Отечественной войны (главы 7, 8), бытовому жанру, пейзажу, портрету, натюрморту (главы с 10 по 13). Подробно рассматривается специфика скульптуры в современном академическом искусстве, большое внимание уделено мастерам графики (главы 14, 15), кратко описывается роль критики в текущей художественной жизни города (глава 17; правда, речь здесь более идет о проблемах критики вообще, чем о ее состоянии в современном Санкт-Петербурге). Логично вписывается в проблематику исследования и расширяет наши представления глава «Академизм и contemporary art», где речь идет о мастерах, получивших академическую подготовку, но выбравших экспериментальные, далекие от традиции формы творчества (В.С. Михайлов, Е.С. Барский, Л.К. Казбеков, А. Кострома и др.). В contemporary art стирается само понятие художественного качества, на первый план выходит стремление постоянно удивлять и эпатировать зрителя, выдавая под видом искусства вещи, не имеющие к нему никакого отношения, при этом нивелируются и индивидуальность творца, и национальные традиции. Поэтому нельзя не согласиться с С.М. Грачевой в том, что в таких условиях именно академическое искусство становится одним из хранителей подлинных эстетических ценностей, своеобразия национальной культуры.
Анализируя место того или иного жанра в современном академизме, исследовательница постаралась расставить акценты так, чтобы подчеркнуть значение мастеров старшего поколения, корифеев, но и не обделить вниманием более молодых авторов. Понятно, что как бы ни был велик объем книги, рассказать о каждом художнике с желаемой степенью подробности вряд ли удастся. Да и не нужно. Важнее выделить главное, и жан-рово-тематический подход как раз позволил С.М. Грачевой избежать превращения книги в сборник монографических очерков, помог проследить тенденции развития и обозначить место в этих процессах конкретных мастеров.
Искренне стремясь поддержать художников, раскрыть сильные стороны их произведений, С.М. Грачева обходит молчанием некоторые негативные тенденции, имеющие сегодня место в академическом искусстве. Одна из них заключается в том, что приверженность традиции порой оборачивается
утратой самостоятельности, зависимостью 85 от конкретного образца. Особенно это касается таких первостепенно значимых для академического направления жанров, как исторический и религиозный. Например, дипломные картины выпускников Института им. И.Е. Репина А.И. Дендериной «Поцелуй Иуды» (1997) и П.А. Игнатьева «Поклонение пастухов» (2011) [3, с. 124, 126] можно при беглом взгляде принять за произведения старой европейской живописи: первый автор ориентируется на формы французского и русского классицизма, второй использует художественную систему караваджизма, и в результате обе композиции носят подражательный характер. Почти как близнецы похожи два полотна, посвященные нижегородскому ополчению Минина и Пожарского и написанные с разницей в 15 лет Вячеславом Грачевым и его сыном Константином Грачевым. Оба художника являются учениками А.А. Мыльникова, который настоял, чтобы дипломная работа Грачева-младшего была исполнена на тот же сюжет, что и картина его отца. «Так А.А. Мыльников буквально ввел в историю искусства и Вячеслава, и Константина Грачевых, словно расписав по нотам их творчество» [3, с. 107]. Что же в этом хорошего? Не только данное произведение К.В. Грачева выглядит абсолютно вторичным по отношению к работе его отца (вплоть до группировки фигур, расположения в центре лика Христа, преобладания в колорите напряженно звучащего красного цвета), но и вообще в его живописи чувствуется явная зависимость от Грачева-старшего. Можно привести и другие примеры подобного рода. Разумеется, как и любое направление, академическое искусство не может существовать без преемственности, но и закрывать глаза на эпигонские проявления было бы неверно.
С обозначенной тенденцией связана еще одна сторона современного академизма: ретроспективно-стилизаторский характер творчества некоторых мастеров, прямо обращающихся к мотивам и формам прошлого либо в духе постмодернизма вводящих в свои произведения исторические цитаты. Таково, например, довольно частое использование ренессансных образов и реминисценций, чему не так давно была посвящена специальная статья С.М. Грачевой [2]. В той публикации она пришла к выводу, что обращение современных художников к эпохе Возрождения - «не столько постмодернистское цитирование шедевров Ренессанса, сколько погружение в тайны образов, в секреты ремесла старых мастеров, в неповторимость их ^ пластических решений, стремление выра- о зить свои идеи...» [2, с. 712]. В рецензируемой
см о см
о
3
ю о
книге обращению к классическим мотивам и образам также уделено значительное внимание (творчество Т.С. Федоровой, Ю.О. Бе-ховой, Л.Н. Кирилловой, П.В. Покидыше-ва, О.А. Шведерской и других художников). По сути наблюдается активное вторжение в академическое искусство эстетики постмодернизма. Думается, тому способствует сама природа академизма с его ориентацией на прошлое и воплощение неких универсальных идеалов творчества; постмодернизм с его «всеядностью», ретроспективизмом, комбинированием различных заимствований легко сумел подключиться к художественной системе современного академизма. Результаты же этого процесса опять-таки оказались неоднозначными по творческой продуктивности и перспективности. Эта тенденция заслуживает отдельного осмысления.
В чем же заключается, согласно С.М. Грачевой, специфика современного академического искусства? В самом начале монографии она предлагает своего рода формулу: «Современный академизм представляет собой уникальный сплав классицистического понимания задач искусства, реалистических традиций и влияния постмодернистской эстетики» [3, с. 8]. Развернутый ответ дается в теоретической 4-й главе. К числу сущностных особенностей современного академизма исследовательница относит развитое композиционное мышление и стремление к созданию завершенных картинных образов, традиционно высокое мастерство рисунка, опору на гуманистические ценности, «реалистически правдивое, но несколько идеализированное и возвышенное отражение действительности» [3, с. 96]. Вместе с тем границы понятия «современное академическое искусство» остаются в монографии очень широкими и, думается, слишком размытыми. Зачастую единственным критерием отнесения того или иного художника к данному направлению выступает образование, полученное им в Институте им. И.Е. Репина. Можно ли говорить в данном случае о современном академизме как целостном явлении, если даже в рамках отдельно взятого города он приобретает столь различные образно-стилистические формы? Чем является академизм как таковой - художественным направлением или творческим методом, могущим приобретать разные модификации на разных исторических этапах?
Для ответа на эти вопросы необходимо, как нам кажется, обратиться напрямую к истокам академизма в западноевропейском искусстве, а также провести разграничение понятий «академизм» и «академическая традиция». Первый представляет собой
творческую концепцию, сложившуюся на рубеже XVI-XVII вв. в деятельности болон-ской Academia degli Incamminati и получившую в дальнейшем общеевропейское распространение и солидную теоретическую базу. В самом общем виде академизм можно определить как стремление утвердить и распространить высокий идеал красоты и гармонии, обретенный в античности и Высоком Возрождении, при этом изучение натуры выступает как обязательный, но все же предварительный шаг в создании образа. Можно согласиться с видным знатоком итальянского искусства М.И. Свидерской, говорящей о цивилизаторской роли академизма - в смысле закрепления и трансляции норм вкуса и метода творческой работы [4]. Получив в практике европейских академий разнообразные модификации, потому что - еще раз присоединимся к М.И. Сви-дерской - он не является категорией стиля, академизм исчерпал свой потенциал в середине - второй половине XIX в. Не случайно наиболее яркие тенденции художественной жизни той эпохи, будь то реализм Курбе или передвижников, импрессионизм и последующие течения, носили выраженную с разной степенью, но все же отчетливую, антиакадемическую направленность. Сам же академизм срастается в это время с салонным искусством и прочими явлениями художественной моды. Однако на смену ему в ХХ столетии пришла академическая традиция, закрепленная в системе художественного образования и унаследовавшая от академизма не расхожие клише и сюжетный репертуар, непригодные для XX вв., но стремление к созданию «серьезного», этически значимого образа на основе развитого композиционного мышления, а не прямого отображения натуры. Эта традиция пережила эксперименты в области художественного образования первого советского десятилетия, обогатилась новациями в области формы и сохранила свое «ядро», ориентированное на содержательную глубину образа, повышенное внимание к вопросам композиции, поддержание высокой культуры мастерства.
Собрав своих героев вместе - а это, повторюсь, десятки имен мастеров разных поколений - исследовательница оказала им большую услугу, дав возможность посмотреть на себя со стороны и увидеть собственное творчество не изолированно, а в широком контексте. С.М. Грачева ни разу не обращается к художникам с рекомендациями и поучениями, но ее монография выполняет благородную задачу критики - помочь творцу лучше понять самого себя.
То, что книга С.М. Грачевой вызывает вопросы и желание поспорить с отдельными высказываниями и оценками, также является неоспоримым ее достоинством. Автору, активно вовлеченному в культурную жизнь своего города, сочетающему деятельность педагога, исследователя и критика, удалось создать яркий и живой, увлекательный и умный труд. Она пишет о тех, чьи этические и творческие взгляды разделяет или, по крайней мере, относится к ним с уважением. Этот искренний интерес и пафос утверждения ценностей передаются читателю. Проблематика академизма время от времени актуализируется в искусствоведческих кругах у нас в стране и за рубежом, преимущественно среди специалистов, непосредственно связанных с системой художественного образования [1]. По своему социокультурному значению монография
Светланы Грачевой выходит за пределы сугубо профессиональной среды, сама становясь заметным явлением современной культуры. Более того, это подлинный симптом эпохи, когда после трех десятилетий экспериментов и разочарований отечественное искусство устало от постоянной погони за новизной и миражами неординарного и вновь стремится обрести прочную опору в содержательной глубине образов и уверенном техническом мастерстве. Поэтому столь актуально звучат слова, которыми завершается одна из глав этой книги: «Современному художнику всегда очень сложно сделать выбор - пойти ли по пути эпатажа, чудачеств и постмодернистских экспериментов или обратиться к гармонии мира, к своей душе, к истокам культуры. Второй путь не выглядит «актуальным», но это надежный путь» [3, с. 208].
Список литературы
[1] Академии художеств: вчера, сегодня, завтра? Материалы международной конференции-коллоквиума, 24-25 апреля 2006 г. - СПб.: ИД «Петрополис», 2007. - 162 с.
[2] Грачева С.М. Ренессансные мотивы в изобразительном искусстве современных петербургских художников-академистов // Актуальные проблемы теории и истории искусства. - 2016. Вып. 6. -С. 706-714.
[3] Грачева С.М. Современное петербургское академическое изобразительное искусство. Традиции, состояние и тренды развития. - М., БуксМАрт, 2019. - 368 с., ил.
[4] Свидерская М.И. Цивилизаторская природа академизма // Свидерская М.И. Пространственные искусства в западноевропейской художественной культуре ХШ-Х1Х веков. - М., ГАЛАРТ, 2010. -С. 317-334.
