CC BY
124
РЕЦЕНЗИИ
РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ:
Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. - М.: Прометей, 2004. - 328 с.
Монография М.Н. Грачева, о предстоявшей публикации которой уже сообщалось в настоящем журнале (см.: Вестник Российского университета дружбы народов. - Серия: Политология. - 2003. - № 4. - С. 126), по причинам, не зависящим от автора, вышла в свет несколько позже запланированного срока. Ее тематика представляется актуальной и востребованной как с позиций теоретико-методологического анализа, так и с практической точки зрения. Вторая половина XX века оказалась для человечества переломной - практически все сферы жизнедеятельности общества оказались охваченными глубинной трансформацией, связанной с развитием информационно-коммуникационных технологий и, по сути, представляющей собой новую информационную революцию. В истории было несколько подобных революций, происходивших в результате появления новых технологий обработки информации и средств коммуникации. Однако влияние современной информационной революции на политическую сферу, проявляющееся сегодня в новом понимании политики, трансформации политических институтов, политической культуры и политических отношений, еще до конца не осмыслено и представляет собой во многом неизведанное исследовательское поле.
Вплоть до последнего времени усилия российских исследователей в области политической коммуникации во многом сводились к творческому переложению концепций и идей зарубежных авторов, что, впрочем, вполне объяснимо. Однако от некоей методологической и гносеологической неопределенности, заимствования следует переходить к формированию более или менее ясной картины политического мира в его коммуникационном измерении. В этом смысле монография М.Н. Грачева представляет собой одну из первых в российской политологии попыток концептуально ответить на фундаментальные вопросы, стоящие сегодня в области теории и методологии политической коммуникативистики.
Структура работы сомнений не вызывает и обоснована исследовательской логикой автора. Обращает на себя внимание качественное и умелое применение различных исследовательских стратегий, общенаучных и специфических политологических методов исследования. Примечательным является и то, что автор не просто сформировал в работе фундаментальную источниковедческую базу, но и ввел в научный оборот множество источников, ранее не переведенных на русский язык.
В первой главе монографии - «Методологические основания теоретического анализа информационно-коммуникационных процессов в сфере политики» -формируется категориальный ряд и теоретико-методологическая база исследования.
Автор открывает работу анализом эволюции форм познания и мировоззренческих установок, формировавших на различных исторических этапах те или иные картины мира - от мифотворчества через классическую науку к современным представлениям естествознания о нелинейности мира. Можно согласиться с автором, что формирование новой методологической установки, где отвергается жесткий однонаправленный детерминизм «социальной физики», послужило основой становления концепции постиндустриального -информационного общества и пониманию мира политики через многовекгорность, вариативность коммуникаций между политическими акторами по поводу власти. Следует отметить, что можно оспорить точность определения постиндустриального общества как информационного, так как общество является информационным априори. Информация всегда играла определяющую роль в развитии человечества. Другое дело, что с появлением новых технических средств быстрой передачи и обработки больших объемов информации, в том числе и так называемой коммуникативной, возрастает степень информированности, осведомленности людей об окружающей среде. В этой связи постиндустриальное общество можно скорее охарактеризовать как общество глобальной информированности.
Придерживаясь заявленной исследовательской линии, М.Н. Грачев анализирует теории информационного общества, с акцентом на технологический аспект в их содержании. Особое внимание в работе уделяется научному наследию основоположника кибернетики Н. Винера. В результате автор приходит к выводу о том, что в вероятностной картине мира, предложенной Винером, особое значение приобретают понятия «информация» и «коммуникация», предопределяющие и новое видение феномена власти, который следует понимать «как некое созидательное начало, основанное именно на обладании информации, на знании, постоянное совершенствование которого влияет на понимание целесообразности и своевременное изменение существующего порядка» (с. 51). В связи с этим указанные выше категории меняют свой онтологический и эвристический статус, обретая характер общенаучных категорий, и требуют рассмотрения в политологическом аспекте.
Автор подчеркивает, что политика как сфера взаимоотношений между людьми неизбежно порождает коммуникативные субъектно-объектные отношения. При этом под объектом следует понимать власть, властно-управленческие отношения, под субъектом - носителя политической активности. Особое внимание уделяется совокупным политическим акторам, в рамках которых ключевое значение обретает координация и управление деятельностью отдельных их элементов. Согласуясь с этим, автор соотносит содержание понятий «политическая деятельность» и «управление» и констатирует, что они являются перекрещивающимися понятиями. Взаимосвязи между ними разнообразны, и для выяснения их характера автор обращается к анализу понятий «информация» и «коммуникация», делая акцент на том, что информация, если следовать логике Винера, есть содержание коммуникации, а управление - частный случай коммуникации, когда посредством обратной связи меняется состояние объекта (с. 62-63).
Во второй главе монографии - «Политическая коммуникация как объект теоретических исследований» - автор анализирует понятийный аппарат политической коммуникативистики и теоретические модели коммуникационных процессов на макро- и микроуровнях. Делая существенное уточнение понятий «политическая информация» и «политически значимая информация», М.Н. Грачев совершенно правильно, на наш взгляд, предлагает рассматривать феномен политической коммуникации не только в статическом смысле, как элемент политической системы, но и в процессуальном, что позволяет ему дать собственное интегративное определение понятия «политическая коммуникация», объем которого «в наиболее общем виде должен включать в себя всю совокупность феноменов информационного воздействия и взаимодействия в сфере политики, связанных с конкретно-исторической деятельностью политических акторов по поводу власти, властно-управленческих отношений в обществе» (с. 75).
Рассмотрение генезиса теоретических конструкций политической коммуникации - от работы Г. Лассуэлла «Техника пропаганды во время мировой войны», опубликованной в 1927 г., до «Справочника по политико-коммуникационным исследованиям» под редакцией Л. Кейд, увидевшего свет в 2004 г., - дает возможность автору монографии констатировать их разноплановость и в то же время классифицировать в зависимости от лежащей в их основе методологии. Наличие споров по поводу предмета политической коммуникативистики и характера исследований в этой области объясняется, видимо, «болезнями роста». Тем не менее, данные расхождения не повлияли, по мнению автора, на становление и развитие относительно нового для российского обществознания направления - «политической кибернетики». Выявляя и прослеживая влияние концепции обратной связи, предложенной Н. Винером, на становление классических моделей политической системы Д. Истона, Г. Алмонда и др., автор полагает, что одним их наиболее перспективных направлений развития политической коммуникативистики в ее теоретическом аспекте является построение структурно-функциональных кибернетических моделей.
Третья глава монографии - «Коммуникация в политической системе общества» - посвящена рассмотрению места и роли коммуникаций в политической системе общества.
В определенном смысле можно говорить о неоднозначности самого термина «политическая система», в частности, о том, насколько корректно применять понятие «системы» к тому множеству взаимодействующих субъектов и объектов политики, которое принято называть политической системой. Политическая система априори предполагает активное взаимодействие с тем или иным уровнем своего окружения. Следовательно, она никогда не станет изолированной системой и не достигнет равновесного состояния, к которому стремятся все объекты, являющиеся системами. Более того, отдельные элементы политической системы могут быть дисфункциональны - осуществлять действия, разрушающие состояние равновесия, или даже поддерживать перманентное состояние неравновесия. Поэтому проблема системного качества феномена политической системы все еще является актуальной. М.Н. Грачев предлагает собственное объяснение этого феномена, опираясь на идеи Винера. Устойчивое неравновесное состояние открытых систем (гомеостазис) позволяет сохранять политической системе качественную определенность именно за счет коммуникации с окружающей средой, которая, в свою очередь, обусловливает
ее адаптивность (с одной стороны, за счет приспособляемости к среде путем внутренних структурных изменений, а с другой - через воздействие на эту среду, через извлечение необходимых для поддержания функциональности ресурсов). При этом, логично заключает автор, гомеостатическая устойчивость политической системы «определяется прежде всего действенностью и надежностью механизмов ее коммуникационного базиса - подсистемы политической коммуникации» (с. 115).
Данный вывод подвигает автора к анализу базовых моделей политической коммуникации и важнейшему аспекту этого феномена - обратной связи. Проведенный в монографии анализ приводит к положению, согласно которому однонаправленная коммуникация «вещательного» типа все больше заменяется формами информационного обмена, с повышением роли обратной связи. Можно было бы обозначить данный тип коммуникации как диалогово-конкурентная. При этом возникновение и развитие диалогово-конкурентной коммуникации как существенного фактора современного политического процесса происходит по двум, как представляется, причинам. Во-первых, в результате демократических изменений в самой политической системе, когда главным легитимизирующим власть фактором становится мнение населения, свободно высказываемое на выборах, референдумах и т.д. Во-вторых, это обусловлено расширением и интенсификацией политической коммуникации между властью и обществом, между представителями групп политических интересов в процесс борьбы за завоевание симпатий общества.
В четвертой главе - «Средства коммуникации как инструмент преобразования социально-политической действительности» - внимание исследователя сосредоточивается на роли средств коммуникации в реальной политической деятельности. Предложенная схема анализа значения средств коммуникации в развитии политической сферы инновационна, логична и обоснованна. Генезис властных ресурсов от принудительных до символьных, соотношение объемов их применения анализируется через соответствующие типы коммуникации; в частности, осуществление символьной власти происходит посредством опосредованного взаимодействия и опосредованного квазивзаимодействия. Данная методология может быть крайне продуктивной при анализе политических процессов на разных уровнях - от региональных избирательных кампаний до международной политики.
Крайне важным видится анализ автором тех изменений в политике, в общественной жизни в целом, которые произошли под влиянием новых информационных технологий. В работе выделяется и анализируется целый ряд проблемных зон и ситуаций: от потенциальной опасности для традиционно понимаемых прав и свобод граждан до противоречия «между глобальным характером производимых информационных продуктов и локализованными, условиями их присвоения» (с. 190-191). Во-первых, представляется, что новые информационные технологии оказывают колоссальное влияние на регулятивный механизм общественных отношений. Трансформация нормативной подсистемы должна происходить по вектору разработки новой правовой отрасли -телекоммуникационного права. Это подтверждается наличием правовых проблем в сфере высоких технологий (киберпреступность, защита информации, нарушение авторских прав, обеспечение конфиденциальности и т.д.). Во-
вторых, крайне актуализирована проблема информационного и эмоционального воздействия со стороны средств массовой коммуникации на общество и ценностные установки граждан в качестве агента социализации. М.Н. Грачев обоснованно показывает, что воздействие коммуникации, ее эффективность обусловлены многими социальными и политическими факторами, подчеркивая, что коммуникация обязательно должна иметь обратную связь с аудиторией. И все же проблема влияния новых информационных технологий, в первую очередь, на политическую культуру остается открытой. Представляется, что на сегодняшний день к новым явлениям, составляющим ценностное содержание политической культуры общества глобальной информированности относятся: пассивность, интеллектуальная апатия, «избирательный интерес», «потребительство», «зрелищность». Среди особенностей политического сознания представителей нового общества можно выделить негативные тенденции в поведении политиков, постоянно находящихся в центре внимания СМИ и увеличивающих собственную эгоцентричность; возрастание зависимости массового сознания от желаний власть имущих, использующих огромные возможности новых коммуникационных технологий по информационному дозированию и дезинформации.
В пятой главе - «Тенденции развития политической коммуникации в информационном обществе» - анализируются перспективные векторы адаптации новых информационных технологий и проектов в политическую жизнь общества.
Автор, несмотря на имеющиеся в части научного сообщества и общественном сознании опасения по поводу негативного влияния информационно-коммуникационных технологий на общество, выявляет и обосновывает ряд положительных тенденций, касающихся использования Интернет-ресурсов. В частности, речь идет о перспективах таких проектов, как «электронная демократия» и «электронное правительство». Данные проекты далеко неоднозначны. Так, представляется, что увеличение информационных потоков и знаний, необходимых для принятия эффективных решений, ставят под сомнение реализуемость прямой демократии, основанной на новых информационных технологиях. Проблема информирования населения не решается автоматически, за счет одного только внедрения этих технологий. Отсутствие у населения стимула к образованию, необходимость обработки больших объемов информации для принятия решений, обострение противостояния «информационно имущих» и «информационно неимущих» являются серьезным препятствием. Что касается концепции «электронного правительства», уже реализуемой в ряде стран, то она также имеет свои достоинства и недостатки, но в любом случае представляет собой лишь эффективный интерфейс к совокупности исполнительных органов, разработанный для граждан в виде портала в Интернете. Итогом полноценной реализации концепции «электронного правительства» могла бы стать структура, обозначаемая в ряде публикаций как «электронное государство». М.Н. Грачев предлагает и обосновывает свой вариант названия данного феномена -электронная инфраструктура государственного и муниципального управления.
Наряду с безусловными достоинствами работы, представляется необходимым выделить и некоторые спорные моменты.
Во-первых, на наш взгляд, автору следовало бы уделить большее внимание анализу тех специфических качеств политической системы и политических
акторов, которые формируются в обществе глобальной информированности. Так, представляется, что основным источником власти станет информационная интенсивность восприятия, а не дискретная осведомленность субъекта об объекте властного воздействия, поскольку знания и информация будут оставаться приоритетными источниками не только власти, но любых других взаимодействий в обществе. Информационная революция приведет к широкому распространению сетевой архитектуры в различных организациях, в том числе государственных. Необходимым же условием становления общества сетевых структур является наличие высокого уровня доверительных межличностных отношений и структурных связей между политическими институтами (не клиентельных, как сегодня), что закладывает новую организационную структуру будущей политической системы, куда наряду с традиционными подсистемами уже сегодня следует включать подсистему новых информационных технологий, выполняющую совместно с культурной подсистемой интегрирующую и социализаторскую функции. Выделение этой подсистемы обусловливается взаимозависимостью технологии и культуры, существующей благодаря репрезентативности культуры.
Во-вторых, несмотря на то, что исследование специфики информационнокоммуникативных процессов в современной России не являлось исследовательской задачей, тем не менее, хотелось бы узнать мнение автора по данному вопросу с учетом следующих обстоятельств. Технические возможности государства как коммуникатора должны обязательно соответствовать средствам приема сообщений, которыми обладает население. Каковы же российские перспективы таких проектов, как «электронное правительство» и «электронное государство», если огромные территории нашей страны просто неэлектрифицированы, и миллионы граждан не имеют современных средств коммуникации. Далее, Дж. Томсон, на работы которого ссылается автор монографии, выделял такой уровень информационно-коммуникативного процесса как инфлуентальный -определяющий степень влияния информации на человеческое сознание. В связи с этим возникает вопрос: каковы факторы, определяющие наибольшую эффективность коммуникационных актов в России, есть ли здесь специфика или же они универсальны?
Вместе с тем, отмеченные спорные моменты во многом носят дискуссионный характер и не снижают общей высокой оценки монографии.
Подводя итог, можно утверждать, что монография М.Н. Грачева представляет собой самостоятельное, творческое, завершенное исследование, которое содержит решение задачи, имеющее существенное значение для теории и методологии политической науки. Положения и выводы, содержащиеся в работе, являются обоснованными и доказанными, могут и должны быть использованы как в дальнейших теоретических исследованиях в данной области, так и в практике реформирования современной России. В этой связи не может не радовать, что автор представил полнотекстовую электронную версию своей монографии на Интернет-сайте (см.: http://grachev62.narod.ru/Grachev/n56_04mg.htm) в режиме свободного доступа.
А.В. РЫБАКОВ, доктор политических наук
