Научная статья на тему 'Рецензия на книгу: Давыдов М.А. Оппозиция его Величества'

Рецензия на книгу: Давыдов М.А. Оппозиция его Величества Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
672
84
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Новый исторический вестник
Scopus
ВАК
ESCI
Область наук
Ключевые слова
русские генералы / александр i / биографии
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Рецензия на книгу: Давыдов М.А. Оппозиция его Величества»

У книжной полки

Давыдов МЛ Оппозиция его Величества. М.: Зебра Е, 2005. - 350 с.

В 1990-е гг. в отечественной историографии эпохи наполеоновских войн и правления Александра I наметился поворот к «человеческому измерению», внимание исследователей стало чаще фокусироваться на судьбах исторических личностей. Больше всех повезло российскому генералитету: в 1996 г. вышел солидный биографический «Словарь русских генералов» периода войн 1812 - 1815 гг. (всего 550 биографий) и многие из генералов александровской эпохи были «возвращены из небытия». Но в силу ограниченного объема все биографии - предельно краткие и касаются почти исключительно фактов военной службы (Российский архив. Вып. 7. М., 1996). Ошибки, допущенные в этом труде, были исправлены в фундаментальной энциклопедии «Отечественная война 1812 года» (М., 2004), правда биографические статьи еще более уменьшились в объеме. В ряде недавних публикаций известный военный историк В.М. Безотосный составил коллективный портрет российского генералитета эпохи Александра I, расширил наше представление о тогдашней российской военной элите.

Из исследований, посвященных ее отдельным представителям, выделяется полемичная биография М.И. Кутузова известного саратовского историка Н.А. Троицкого «Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты» (М., 2002; первое издание, значительно меньшее по объему, вышло в 1998 г.) и книга А.Г. Тартаковского «Неразгаданный Барклай. Легенды и быль 1812 года» (М., 1996), где, впрочем, самому М.Б. Барклаю де Толли отведено немного места.

Наконец, усилиями нашего бывшего соотечественника А. Мекаберид-зе был создан фундаментальный биографический словарь русских генералов 1792 - 1815 гг. (Mekaberidze A. The Russian Officer Corps in the Revolutionary and the Napoleonic wars 1792 - 1815. N.Y., 2005), который содержит более 800 биографий.

Книга М.А. Давыдова - новый и большой шаг в этом направлении. Она рассказывает о русских генералах, отличившихся в войнах 1805 - 1814 гг.: А.П. Ермолове, Д.В. Давыдове, М.С. Воронцове, А.А. Закревском, П.Д. Киселеве и И.В. Сабанееве. Все они получили генеральские чины и стали одними из наиболее прославленных личностей в александровскую эпоху.

Император Александр I уже в 1814 г. сетовал на то, что для устроения внутренних дел в России «людей нет», со временем это убеждение все более и более крепло. Автор задается вопросом: имелись ли в элите российской бюрократии того времени люди, на которых император мог опереться при проведении реформ? И ищет ответ, анализируя жизненный путь шесте-

рых генералов, которых он выбрал, руководствуясь их положением и влиянием в обществе, а также тем, что в течение длительного времени они поддерживали дружеские отношения, и до нас дошла их обширная переписка, в которой они с предельной откровенностью высказывались о самых разнообразных событиях и проблемах. Именно на этих письмах М.А. Давыдов и построил свое исследование мировоззрения персонажей книги, их жизненных «правил», восприятия ими важнейших событий, их служебной деятельности и ее соответствия их жизненной позиции. По меткому определению А. Герцена, «письма - больше, чем воспоминанья, на них запеклась кровь событий, это - само прошедшее, как оно было, задержанное и нетленное». Автор постоянно приводит обширные выдержки из писем, что позволяет нам услышать голоса персонажей, и постепенно перед нами предстает целая эпоха «с проблемами, которые время разжаловало в пустяки, и мелочами, произведенными в проблемы, с радостной самоуверенностью незнания и тревог вещих предчувствий».

Это, несомненно, оригинальное и новаторское исследование эпохи через судьбы конкретных людей (не революционеров, однако и не «типичных» обывателей), их переживания и мысли, их эволюцию на протяжении 1815 - 1820-х гг., выгодно отличается от прочих тем, что автор максимально полно раскрывает информационный потенциал письменных источников, задавая им нетипичные для отечественной историографии вопросы.

Первая глава, вводная, посвящена краткому описанию биографий персонажей. Особенно любопытно описание опалы Д.В. Давыдова в 1804 г. (с. 18), когда он был переведен из гвардии в Белорусский гусарский полк. Причиной тому, как выясняется, была вовсе не «борьба с царизмом» (как утверждали в советское время со ссылкой на вольные стихи поэта), а нарушение воинской дисциплины (приведена архивная выписка из приказов по Кавалергардскому полку с описанием недостойного поведения Давыдова). Весть об этом дошла до императора, и тот навсегда сохранил к Д.В. Давыдову неприязненное отношение.

Далее автор пытается определить отношение генералов к таким ключевым понятиям как «отечество» и «государь», а также взаимосвязь этих понятий в их сознании. Вывод его однозначен: отечество и государь были разделены, однако находились в сложной взаимосвязи.

В главе «Правила» автор старается определить жизненные принципы своих персонажей на основе их переписки и конкретного поведения в той или иной ситуации. Он убедительно доказывает, что для этих людей их личные понятие о чести («правила») были превыше всего, что они не раз демонстрировали. При этом автор нисколько не идеализирует их: он показывает их живыми людьми, скорее неоднозначными, чем трафаретными «героями». (Классические примеры подобного «трафаретного» подхода см.: Серебряков Г. Денис Давыдов. М., 1985; Герои 1812 года. М., 1987). Чего стоит, например, следующий рассказ о Ермолове, относящийся к периоду его службы на Кавказе: когда однажды горцы вырезали несколько казаков на пикетах, Ермолов позвал их командира к себе в палатку и, сказав, что офицера он плетьми наказать не может, «собственноручно избил, повалил

на землю, потопал ногами и, выбросив из палатки, велел рыть яму, в которую приказал бросить избитого офицера живым» (с. 282). От последнего Ермолова отговорили, а яму и вправду уже начали рыть.

Внимание персонажей книги, а вместе с ними и автора, концентрируется преимущественно на проблемах армии и внутреннего положения России. Генералы на удивление единодушны в своих оценках текущего состояния страны, и их письма легко спутать с «революционными» сочинениями декабристов. Из обширной переписки Киселева, Ермолова, Закревского и других перед нами предстает реальная картина того, что скрывалось за тонким слоем позолоты фасада Российской империи. Вот как, в частности, выглядел Инспекторский департамент Главного штаба («отдел кадров» русской армии) в 1815 г. по описанию его главы Закревского: «При вступлении моем в должность я нашел инспекторский департамент в отношении к наружности в том жалком виде, который известен всякому, кто посещал когда-либо бывшую Военную коллегию. В комнатах с грязным полом и с покрытыми паутиною стенами около столов, изрезанных, изломанных и замаранных чернилами, сидели неопрятно одетые, а инде и в рубищах чиновники и писаря на изломанных же, веревками связанных стульях и скамейках, где вместо подушек употреблялись журнальные книги. <.. .> Полено дров нередко клалось вместо прессара. под столом и везде на полу валялись кипы бумаг в пыли и в беспорядке, а между ними дрова с водою» (с. 76-77).

Почти в каждом письме упоминается чудовищное воровство на всех уровнях и во всех областях, а также невежество, некомпетентность и разгильдяйство совершенно неистребимые. Состояние тогдашней российской армии, ее начальствующих кадров находилось в кричащем противоречии с утверждениями о якобы блестящем периоде военной истории России. Вот характерное отчаянное восклицание Ермолова: «Не изобрел ли кто системы, доказующей, что генералы суть твари совсем для войск ненадобные и что они могут быть болванами для удобнейшей просушки с золотым шитьем мундиров?» (с. 104) Об офицерстве в целом Ермолов отзывался также предельно негативно (и это отнюдь не извечная критичность прославленного полководца). Ему вторил Сабанеев, описывая корпус, дислоцированный в Бесарабии: «Офицеров почти нет. Если выбросить негодных, то пополнять будет нечем. <.> Что за народ, идущий служить в армию унтер-офицерами? Из 1 000 один порядочный» (с. 113). Несмотря на все усилия, Сабанеев так и не смог улучшить ситуацию в корпусе: по его собственным словам, с 1816 по 1821 гг. выбыло «неспособных» 4 115 человек, из них выслужили срок только 53 солдата, умерли 3 600 и столько же бежало. Общая убыль корпуса составила треть от его реальной численности без всяких боев (с. 116).

Персонажи книги подчеркивали необычайно низкий уровень развития офицеров в целом, полагая, что именно из этого проистекают непрекра-щающиеся побои солдат, пьянство и разгильдяйство. Вот лишь одна показательная цифра: из 2 074 офицеров, участвовавших в Бородинской битве, образовательный уровень 51,2 % ограничивался записью «читать и писать

умеет» (Целорунго Д. Г. Офицеры русской армии - участники Бородинского сражения. М., 2002. С. 113.). При этом большая часть офицеров жила в чрезвычайной бедности, даже многие из генералов жили небогато. Показательно, что в отчете за 1825 г. А.Х. Бенкендорф указывал на отнюдь не блестящее состояние русской армии.

Характерно, однако, что и Ермолов, и Киселев, как и большинство выдающихся генералов тех лет, были убеждены в необходимости поддержания русского солдата в состоянии бессловесной скотины. Они искренне полагали, что без мордобоя (пусть и узаконенного) с русским солдатом ничего путного не сделаешь. Их чрезвычайно пугали любые проявления чувства собственного достоинства у солдат (пример с Семеновским полком в 1820 г. и другие) (с. 271-274). Как выясняется, даже М.С. Воронцов был отнюдь не против применения телесных наказаний.

Ситуацию внутри империи все персонажи книги оценивали крайне негативно. Особую их ненависть вызывал Аракчеев, которого нынче иные историки восхваляют изо всех сил. Однако насущности каких-либо коренных изменений в стране они (за исключением Воронцова) не признавали, во многом следуя наивным утверждениям Карамзина о необходимости неведомо где сыскать 50 честных губернаторов. Особый интерес представляет записка Ермолова с описанием его посольства в Персию (1818 г.), где он дает уничтожающую характеристику персидских порядков и нравов, которая легко переносится на ситуацию в России. М.А. Давыдов справедливо полагает, что эту работу можно легко отнести к ранним декабристским сочинениям.

Несмотря на всю суровость, жесткость и неоднократные «устрашения» со стороны Ермолова в период его пребывания на Кавказе, разбой со стороны гражданских чиновников так и не уменьшился. Не могли добиться каких-либо существенных результатов и его друзья, однако идея о коренном изменении общественного устройства им претила (правда, Д.В. Давыдов весьма отрицательно высказывался о самодержавии, но каких-либо конкретных действий не предпринимал, предпочитая подниматься по служебной лестнице). Особенно удручало многих отсутствие в стране даже самых элементарных понятий законности. Оно и неудивительно, ведь в тогдашней России не было свода действующих законов, а уж про их крайнее несовершенство и говорить не приходится.

Наличие острой крестьянской проблемы все персонажи книги прекрасно осознавали (Воронцов и Киселев в наибольшей степени), однако каких-либо путей ее решения не видели, исходя чаще всего из предельно примитивных теорий общественного устройства (не требовавших больших умственных усилий, по словам автора), основанных на сиюминутных наблюдениях.

После 1820 г. все герои впали в апатию, все более росла их убежденность, что изменить что-либо к лучшему совершенно невозможно и на правительство никакой надежды нет (характерно в этом отношении письмо Закревского от 1823 г.) (с. 319-320). Вообще их оценки российской действительности полностью совпадают с оценками декабристов, лишь мнения о путях решения проблем разнились. Александр I в 1820-е гг. уже впал в мистицизм и апатию, ему везде грезился всемирный «масонский заговор»

с центром во Франции, его участниками он считал и некоторых людей из своего ближайшего окружения.

В итоге, как показывает автор, произошел окончательный разрыв власти с мыслящей и отнюдь не радикально настроенной часть общества, что имело катастрофические последствия для Российской империи: у власти не осталось сколько-нибудь серьезной опоры в обществе за исключением инертной и тупой массы ультраконсерваторов, не видевших дальше собственного носа. Он приводит убийственную характеристику этой публике, цитируя воспоминания С.Ю. Витте (с. 230).

Итак, персонажи книги М.А. Давыдова предстают перед читателем живыми людьми. Со своими эмоциями, «особенностями письма», переживаниями и эволюцией взглядов. Никто из них не родился с раз и навсегда определенным набором взглядов, которые им впоследствии припишут историки. Их поведение далеко не всегда обусловливалось их политическими убеждениями. Особое достоинство книги - взгляд на эпоху Александра I не через традиционную схему «революционеры - консерваторы». Наконец, написана она прекрасным языком, с множеством удачных оборотов, сравнений, метафор, читается легко и с удовольствием.

Остается лишь сожалеть, что автор почти не уделил внимания личностным особенностям Ермолова - его извечной язвительности и скептицизму по отношению ко всем окружающим. Не придал он значения и принципу старшинства при производстве в следующий чин, который считался наиважнейшим в генеральской среде. Одновременно, как нам кажется, он оказался в плену мифа о якобы существенной разнице между русской армией румянцевско-суворовских времен и русской армией начала XIX в., хотя порой и выказывает справедливое сомнение: а была ли между ними существенная разница? По нашему убеждению, сколько-нибудь существенной разницы не было. Такие величины, как П.А. Румянцев и А.В. Суворов, были редчайшими исключениями. Следует также признать, что основные лавры русская армия XVIII в. стяжала в кампаниях против турок, а кампания 1799 г., несмотря на ряд блестящих успехов, закончилась в целом неудачно - разгромом войск Римского-Корсакова при Цюрихе и поражением русско-английского десанта в Голландии, а войска Суворова в итоге были выдавлены из Швейцарии. И кампании 1805 - 1807 гг. закончились тяжелыми поражениями. Коренные язвы русской армии были прекрасно показаны уже тогда путем простого сравнения с порядками во французской армии в работе фон Фабера «Замечания о французской армии последнего времени с 1792 по 1808 г.» (СПб., 1808), и удивительно, что эту работу издали в тогдашней России. Русская армия оставалась феодальной, чинопроизводство мало зависело от реальных способностей военачальников, воровство же процветало необычайно, а кто командовал - Суворов или тот же Ермолов, - принципиальной разницы не имело.

В целом книга М.А. Давыдова - самая интересная и оригинальная среди всех постсоветских публикаций о генералитете времен Александра I, большой

вклад как в изучение биографий Ермолова, Киселева, Сабанеева, Закревского, Давыдова, Воронцова, так и в осмысление александровской эпохи в целом. По прочтению этой книги вновь убеждаешься, что неспроста значительная часть мыслящей дворянской молодежи вышла на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 г. Книга актуальна еще и потому, что в последнее время принято огульно обвинять революционеров решительно во всех бедах России. Характерен в этом отношении двухтомный политический памфлет В.В. Крутова «Белые пятна красного цвета. Декабристы» (В 2 кн. М., 2005). Между тем письма о России почти 200-летней давности, характеристики российских властей и общества звучат на редкость современно и вызывают самые разные ассоциации. Уверен, что каждый читатель найдет в книге что-то важное для себя.

Л.И. Агронов

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.