CC BY
47
Критика и библиография
УДК 930.2
РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: А.Н. САРАПУЛОВ. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ ПЕРМСКОГО ПРЕДУРАЛЬЯ ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ / НАУЧ. РЕД. ПРОФ.
А.М. БЕЛАВИН. - ПЕРМЬ, 2015. - 170 С.
© 2015 г. Ф.Ш. Хузин
В рецензии дана положительная оценка монографии А.Н. Сарапулова, посвященной изучению особенностей земледелия средневекового населения Пермского Пред-уралья VII-XV вв. Автор систематизировал все имеющиеся археологические источники по темам: почвообрабатывающие орудия труда, орудия для сбора и переработки урожая, а также хозяйственные сооружения, предназначенные для хранения зерна. Особый интерес представляют разделы, в которых предложена реконструкция системы земледелия и анализируются данные об истоках происхождения пашенного земледелия в изучаемом регионе.
Ключевые слова: Пермское Предуралье, средневековые предки коми-пермяков, орудия труда земледелия, топоры, рала, серпы, каменные жернова, зерновые культуры.
Изучение истории любого общества от эпохи древности до современности начинается, как правило, с определения уровня развития его экономики, особенностей хозяйства населения. Во многих средневековых обществах, в том числе и у народов Восточной Европы, земледелие наряду со скотоводством и разными видами ремесла составляло одну из важнейших отраслей экономики. Тем не менее нельзя сказать, что проблемам истории земледелия уделяется достаточное внимание в археологических исследованиях. Причины разные. В первую очередь, это относительно небольшое количество артефактов из стратифицированных слоев поселений (большинство находок пред-
ставляет собой подъемный материал), трудности их датирования (орудия труда земледелия имеют, как правило, широкий хронологический диапазон бытования), а также недостаточность материалов для реконструкции почвообрабатывающих орудий труда, орудий для сбора и переработки урожая и системы земледелия в целом. Несмотря на это, в нашей историографии имеются основополагающие труды А.В. Арциховского, Н.А. Кирьянова, В.П. Левашевой, Ю.А. Краснова, Р.С. Минасяна, В.В. Туганаева, Е.Ю. Лебедевой и др., затрагивающие как методико-методологические аспекты рассматриваемой темы, так и конкретные вопросы истории земледелия отдельных регионов Восточ-
ной Европы. Недавно увидевшая свет монография кандидата исторических наук А.Н. Сарапулова посвящена особенностям развития земледелия средневекового населения Пермского Предуралья - актуальной теме, которая до последнего времени оставалась слабо изученной.
Любое археологическое исследование основывается на источниках, а правильная методика их анализа служит залогом объективных выводов и исторических реконструкций. Источ-никовая база рецензируемого труда А.Н. Сарапулова солидная: археологические материалы, отражающие разные этапы земледельческого труда средневекового человека начиная с вырубки леса, подготовки площадок для посева культурных растений и до уборки урожая, переработки и хранения зерна; палеоботанические материалы из раскопок поселений, данные этнографии, фольклора, агрономии и пр. Особый интерес представляют, безусловно, находки, обнаруженные на 30 археологически изученных объектах (25 поселений, 5 могильников). В раскопках 12 из этих памятников принимал участие автор монографии. Полагаю, что имеющиеся источники достаточны для получения объективных результатов по вопросам, поставленным во Введении. Правда, во вводной части диссертации методике изучения этих источников уделено мало внимания (с. 4), но этот недостаток компенсируется в соответствующих разделах работы, где предложена классификация артефактов, проанализирован, с привлечением сведений из агрономии, палеоботанический материал и т.д.
В главе 1 изложена история изучения средневекового земледелия Перм-
ского Предуралья, систематизированы источники, достаточно подробно характеризуются природно-географи-ческие, в первую очередь, почвенно-климатические особенности региона. В историографической части главы (§ 1) автор дает объективную оценку трудам своих предшественников -Ф.А. Теплоухова, М.В. Талицкого, А.П. Смирнова, В.А. Оборина и др., отмечая в то же время новаторские исследования современных ученых, прежде всего, археологов (Р.Д. Гол-дина, А.М. Белавин, Н.Б. Крыласо-ва, М.Г. Иванова, И.Ю. Пастушенко) и палеоботаников (В.В. Туганаев, А.В. Туганаев, Т.П. Ефимова). Обзор источников (§ 2), включающий почему-то описание только археологических артефактов (из раскопок и музейных коллекций, а также случайные находки), не является полным, ибо этнографические и палеоботанические материалы, широко используемые в монографии, отдельно не рассматриваются. К главе приложены список из 79 памятников ломаватов-ско-родановского времени, в которых обнаружены земледельческие орудия труда, и карты распространения отдельных категорий находок в изучаемом регионе (рис. 1-13).
Глава 2 «Системы земледелия средневекового населения Пермского Предуралья» содержит материал, который, на мой взгляд, следовало дать в заключительной части монографии, ибо, по логике, выявление особенностей этих систем должно основываться на выводах, полученных в результате изучения почвообрабатывающих орудий труда, а также состава культурных и сорных растений, выявленных в культурном слое поселений. А.Н. Сарапулов изучает системы земледе-
лия средневекового населения Пермского Предуралья преимущественно на материалах этнографии. К началу VII в., по мнению автора, «господствующей системой земледелия в Пермском Предуралье была подсеч-но-огневая», хотя «археологические материалы не дают прямых указаний на существование подсечного земледелия» (с. 33).
А.Н. Сарапулов допускает, что «наряду с подсекой ломоватовскому населению был знаком и перелог», но опять же, подчеркивает он, «по археологическим данным наличие этой системы проследить трудно» (с. 36). Ссылаясь на мнение М.В. Талицкого, «которое является весьма убедительным», и, основываясь опять же на этнографических материалах, исследователь выделяет еще одну, «новую систему земледелия», появившуюся у местного населения на рубеже III тыс. н.э., - шутёмы, шутьмы. Они представляют собой «своеобразный северный лядинный перелог, когда в расчищенном месте - на делянках -разрабатывалось поле, которое засевалось до пяти раз, а затем забрасывалось в залежь». На них сеяли рожь, которая росла «прямо между пнями». Такая система земледелия сохранилась у коми-пермяков вплоть до XIX -начала ХХ в. (с. 37).
После переселения в край русского населения, т.е. в XИ-XV вв., пишет А.Н. Сарапулов, «получила широкое распространение более продуктивная паровая система земледелия» (с. 37), существование которой археологически пока не доказано.
Как видим, основная часть монографии начинается с рассмотрения систем земледелия, распространенных у финно-угорского населения
Пермского Предуралья в эпоху раннего средневековья, но без анализа археологических артефактов.
Во втором параграфе главы описывается состав зерновых культур, выращиваемых местным населением Пермского края. Здесь представлен чрезвычайно интересный материал в виде семян зерновых и сорных растений, добытый археологами и проанализированный палеоботаниками, - материал, который обязательно надо было использовать при изучении систем земледелия. Среди зерновых культур при раскопках встречены рожь, пшеница, ячмень, овес, полба, горох, просо, среди технических - лен и конопля. Судя по приведенным сведениям, отсутствуют зерна озимых культур и сорняки, их сопровождающие, что сразу исключает предположение о паровой системе земледелия. По достаточно обоснованному предположению А.Н. Сарапулова, некоторые виды зерновых могли быть заимствованы от волжских болгар, а другие - с территории Руси (с. 45). Следует подчеркнуть широкое использование в данном разделе монографии данных археоботанических проб почвы из культурного слоя, полученных Е.Ю. Лебедевой методом флотации (с. 41-45). Хотелось бы, чтобы автор в дальнейшем активизировал сотрудничество с палеоботаниками - результаты их исследования играют решающую роль в определении систем земледелия средневекового населения края.
Глава 3 рецензируемой монографии - «Формы земледелия средневекового населения Пермского Преду-ралья» - в основном археологическая, несмотря на «этнографическое» название. Более удачным, исходя из содержания главы, было бы, по-моему, название «Классификация почвоо-
брабатывающих орудий. К вопросу о формах земледелия».
В разделе, посвященном ручной форме обработки земли, А.Н. Сарапу-лов утверждает, что в рассматриваемый период, т.е. в УП-ХУ вв., мотыжное земледелие, зародившись в эпоху бронзы, «не потеряло еще своего веса и оставалось основной формой обработки почвы» (с. 49). Тезису о мотыжном земледелии как основной форме обработки почвы в УП-ХУ вв., противостоит другое утверждение автора, на мой взгляд, более соответствующее действительности, о том, что с распространением пашенного земледелия, т.е. с Х-Х1 вв., «мотыги становятся вспомогательными орудиями для обработки лесных почв» (с. 50). Исследователь среди 22 (из них обработано 17) железных мотыг типа втульчатых выделяет две группы (подтипы), широко распространенные с VI в. на огромных пространствах Евразии, в том числе и в Волго-Ураль-ском регионе.
Во втором параграфе третьей главы А.Н. Сарапулов пытается решить вопрос о времени появления в крае пашенного земледелия. Довольно подробно изучив историографию вопроса, а не сами артефакты, вслед за большинством исследователей основным признаком существования пашенного земледелия он считает наличие в археологических материалах изучаемого района железных наконечников пахотных орудий (с. 52). Такие находки, указывает автор, появляются еще в памятниках X - начала XI в., но получают широкое распространение не раньше второй половины Х1-Х11 в. На с. 54 А.Н. Сарапулов приводит уточненную дату зарождения пашенной формы обработки земли - конец Х1-Х11 в., т.е.
на рождественском этапе роданов-ской археологической культуры, когда земледелие становится основным занятием населения. О значительной роли земледелия в жизни роданов-цев, по мнению исследователя, дополнительно свидетельствует факт использования предметов, связанных с земледелием, в культовой практике, в частности, сооружении жертвенников (их описание дано на с. 54-56).
Третий параграф посвящен классификации наконечников пахотных орудий (количеством 99 экз.). Все они отнесены А.Н. Сарапуловым к одной группе и определены как втульчатые (с трубицей) наконечники рал - раль-ники. Образуют они две подгруппы: 1) «роговые» ральники (5 экз.); 2) раль-ники с разной степенью выраженности «плечиков» (94 экз.) (с. 63-64). В Приложении имеется таблица № 1 (с. 147-155) - база данных о мотыгах и ральниках с размерами каждого артефакта, сведениями о месте находки и их датировке. Первоклассный археологический материал в виде огромного количества наконечников пахотных орудий представляет собой для исследователя полноценный источник исторической информации о формах и системе земледелия средневекового населения Пермского Предуралья.
Привлекает внимание попытка реконструкции пахотных орудий - рал с горизонтальным или близким к горизонтальному положением полоза, предпринятая на основе имеющейся классификации Ю.А. Краснова с учетом этнографических данных (с. 65-68).
Глава 4 носит, на мой взгляд, также не совсем удачное название - «Земледельческий инвентарь. Обработка и хранение зерна». Ведь к земледельческому инвентарю относятся и почвоо-
брабатывающие орудия, которые рассматривались в предыдущей главе, а здесь - лишь орудия труда, связанные со сбором урожая (серпы, косы), переработкой зерна (жернова, зернотерки), а также способы его хранения (ямы-зернохранилища, специальные тары).
Орудия уборки урожая, т.е. серпы и косы, рассматриваемые в первом параграфе, сохранились в небольшом количестве, соответственно 7 и 17 (в основном это обломки), тем не менее этот раздел обращает на себя внимание археологическим содержанием - автор, привлекая удачные аналогии, постарался «выжать» из данной группы источников всю возможную информацию.
Раздел об орудиях для переработки зерна - о жерновах - написан на фрагментарном материале (они сохранились преимущественно в обломках, см. табл. 1, №№ 259-282). Появление ротационных мельниц в Среднем и Верхнем Прикамье, - а это начало II тыс. н.э. (см. с. 91) - автор связывает с именьковской культурой IV-VII вв., правда, через население азелинской, мазунинской и неволинской культур (с. 92). Мне кажется, что в поисках аналогий практически для всех категорий земледельческих орудий следовало бы обратить более пристальное внимание на материалы из Волжской Булгарии, с которой у населения Пермского Предуралья были самые тесные контакты, не только торговые, но и этнокультурные.
Большой археологический материал привлек А.Н. Сарапулов для изучения вопроса о способах хранения зерна. Профессионально анализировал он изученные на средневековых поселениях Предуралья ямы-зернохранилища. Однако не могу согласиться с основным заключением исследо-
вателя: «в ломоватовское время зерно, как правило, хранили в больших сосудах, которые располагались в ямах», а в начале II тыс. в связи с повышением урожайности полей на поселениях появляются специализированные ямы-кладовки, внутри которых находился очаг для прогрева и сушки ямы (с. 94, 97). Мне кажется, что весь собранный урожай, и в ломоватовское время, и в более поздние времена хранить целиком в глиняных сосудах, диаметром горла всего лишь около 20-30, см было невозможно. Судя по материалам самого исследователя, хранили, скорее всего, в деревянных ларях, располагавшихся в ямах-зернохранилищах или даже в наземных амбарах прямоугольной в плане формы, археологические остатки которых выявлены на поселениях (рис. 44-46).
Интересно написанная заключительная глава в основном историографического характера продолжает тему, затронутую автором в разделе 3.2, где речь шла о времени появления пашенного земледелия в Пермском крае. Здесь же исследователь, исходя из своих материалов, пытается ответить на еще один сложный вопрос - откуда средневековые предки коми могли заимствовать более прогрессивные формы обработки почвы? В литературе имеются ответы на этот вопрос, но неоднозначные: истоки пашенного земледелия ищут то в Северной Руси, то в Волжской Булгарии. Какой из этих ответов соответствует действительности? Северная Русь? Сомнительно, ибо находки металлических наконечников пахотных орудий появляются в Предуралье, как было установлено автором монографии, еще в начале XI в., если не раньше (с. 52), а эпизодические проникно-
вения русских из северных областей отмечены лишь в XII в., переселения активизировались не ранее XIV в. А Волжская Булгария? По всей видимости, автору не очень хочется, чтобы она оказалась распространителем прогресса. Ответ на поставленный вопрос А.Н. Сарапулов пытается найти в Южной Руси. Как раз там, уверяет он, имеются близкие аналогии пахотным орудиям из памятников Предуралья. Как южнорусские ральники попали в пермские земли? «Сложно себе представить какие-либо, даже эпизодические, прямые торговые контакты с южнорусским населением», не говоря уже о миграциях в Прикамье, резонно замечает Алексей Николаевич (с. 119). Остается единственно возможный путь - через посредство волжских булгар. Наряду с другими товарами «через Волжскую Булгарию на территорию Пермского Предуралья могли попасть и наконечники пахотных орудий южнорусских форм» (с. 119). Такое заключение, по моему убеждению, не соответствует действительности. Сравните почвообрабатывающие орудия самой Волжской Булгарии и предуральского населения, и вы убедитесь - они практически идентичны. В Пермском Приуралье существовал своеобразный булгарский анклав с их торговыми факториями (см. яркие материалы Рождественского городища и городища Анюшкар). Эти булгары, по всей очевидности, и являются передатчиками навыков развитого земледелия пермским финнам. Об этом свидетельствуют, кроме всего прочего, около трех десятков булгарских заимствований в языке коми-пермяков, в том числе и земледельческая лексика, на которую обратил внимание сам автор (с. 116).
В заключение я должен подчеркнуть, что, несмотря на отдельные замечания, обусловленные исключительно сложностью изучаемой проблемы и недостаточностью археологических материалов по ряду вопросов, оцениваю проделанный А.Н. Сарапуловым труд как оригинальное, выполненное на достаточно высоком профессиональном уровне научное исследование. В нем впервые обобщен весь земледельческий инвентарь из раскопок и сборов с территории Пермского Предуралья, проведен его источниковедческий анализ, разработана классификация находок с их картографированием, на основе которых реконструирован весь цикл земледельческого хозяйства, определены время и пути происхождения земледелия в крае. Выводы автора о времени и путях появлении пашенного земледелия в Пермском Предуралье, большом удельном весе земледелия в хозяйстве средневекового населения, другие материалы исследования имеют научно-практическое значение, могут найти применение при написании обобщающих трудов по истории края, учебных пособий для учащихся средних школ и студентов вузов, а также в музейной практике. В монографии представлены положения, полезные для историков, этнологов и представителей естественнонаучных дисциплин.
Информация об авторе:
Хузин Фаяз Шарипович, доктор исторических наук, член-корреспондент АН РТ, заведующий отделом средневековой археологии Института археологии им. А.Х. Халикова АН РТ. E-mail: [email protected]
CRITICS AND BIBLIOGRAPHY
Book review: A.N. SARAPULOV. THE MEDIEVAL AGRICULTURE IN THE
PERM' CIS-URALS ACCORDING TO THE ARCHAEOLOGICAL DATA.
Editor Prof. A.M. Belavin, Perm, 2015, p. 170
The monograph by A.N. Sarapulov is positively evaluated in this review.The agricultural features of the Perm Cis-Urals medieval population in the VII-XV centuries AD are studied in the book. The author has systemized all the archaeological sources on the topic: tillage tools, harvest and processing tools, as well as grain storage constructions. Issues that provide the data on reconstruction of agricultural system and analysis the origin of arable agriculture in the region are of particular interest.
Keywords: Perm' Cis-Urals, medieval ancestors of the Komi-Perm people, agricultural tools axes, plows, sickles, millstones, cereals.
Information about the authors:
Khuzin Fayaz Sh., TAS ^rresponding Member, Dr. habil. (History), Head of Medieval Archaeology Department, Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); [email protected]
