CC BY
14
Рец. на кн.: Studien zur deutschen Sprache. Forschungen des Instituts für deutsche Sprache [Text] = Изучение немецкого языка. Исследование Института немецкого языка : [Sammelband]. -Tübingen : Narr Verl., 2012. - Bd. 62 : Raum als interaktive Ressource = Пространство как интерактивный курс / Heiko Hausendorf, Lorenza Mondada, Reinhold Schmitt (Hrsg.). - 436 S.
Книга «Raum als interaktive Ressource» («Пространство как интерактивный ресурс»), опубликованная издательством Narr (Tübingen / Тюбинген, Германия), представляет собой коллективный труд ученых из Германии, Франции, Финляндии, исследующих мультимодаль-ную концепцию интеракции, в которой лингвистическое описание пространства (коммуникативного, социокультурного, психоментального, физического) как онтологической категории существует наряду с описанием других мультимодальных уровней организации социальной интеракции, таких как просодия (фонация), кинесика (мимика, жестика), проксе-мика (позы, положение коммуникантов относительно друг друга), и базируется на этно-методологическом концепте, определяющем применение различных методологий при исследовании овладения определенными видами коммуникации социоэтническими группами в реальной ситуации.
В рецензируемом коллективном монографическом сборнике расставляются следующие праксеологические приоритеты и используются теоретико-методологические подходы: -пространство имеет двойственный характер и представляет собой, с одной стороны, предпосылку, а с другой - результат интеракции; -пространство «мультимодально» организовано и является мультимодальным g ресурсом обеспечения интеракции, сле-^ довательно, одним из принципов его ис-^ следования должна быть мультифокус-g ная ориентация на реконструкцию про-странствоорганизующих структур и по-£ рождающих механизмов любой комму© никации;
- интеракционное пространство упорядочено интер- и интраперсональными связями, которые представляют собой процесс координации, где вербальная активность коммуникантов непременно сопровождается симультанно-рефлексивными неакцентированными действиями невербального характера. Понятие ресурса включает в себя представления об условиях и внешнем окружении при осуществлении любого вида общения. Следует отметить, что сами ресурсы могут иметь характер слабой или сильной конвенциональ-ности. К последним, например, относятся грамматика и лексика любого языка. Ситуация и ситуативные действия участников социального акта рефлексивно организуют пространственные ресурсы интеракции таким образом, что они одновременно имплицитно присутствуют в ситуации, используются коммуникантами и в то же время трансформируются в процессе такого применения. В этом и состоит суть этнометодологического принципа рефлексивности. При этом нельзя забывать о том, что пространство как ресурс не обособлено от других ресурсов интеракции (психофизических, социальных, языковых).
Вошедшие в состав монографического сборника работы можно условно сгруппировать по нескольким спектрам:
1) тип ситуации общения и констелляции участников: интерактивные диады, или «face to face» коммуникация (B. Ausmuß, A.Stukenbrock); более крупные (R. Schmitt, H. Hausendorf, W. Kesselheim) и большие группы в интерактивном действии (E.-M. Putzier, L. Mondada, K. Pitsch);
2) типы архитектурных пространств, связанное с ними оборудование и оснащение и, как следствие, возможные способы внутреннего передвижения: ограниченные пространства, такие как учебные кабинеты и классные комнаты (E. -M. Putzier), помещения для собраний (B. Ausmuß), больших митингов и встреч (L. Mondada). Выделенные виды пространств предназначены для институциональной интеракции и характеризуются тем, что один участник социального действия всегда стоит или имеет возможность передвигаться в опреде-
ISSN 1998-9911. Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Языкозн. 2013. № 1 (17)
195
ленном ограниченном пространстве, другие же всегда занимают положение «сидя» в общем зале. Архитектурные типы внутренних пространств определяются различными способами связи с «внешним миром», например открытая дверь учебной аудитории (H. Hausendorf) или телестудии (A. Stukenbrock), сложностью строения и, соответственно, возможными видами передвижения, например помещение выставки (K. Pitsch). Исследуется, наконец, еще один тип пространства - открытое пространство улицы, где снимается фрагмент фильма,-которое по характеру его использования участниками общения относительно флексибельно и не имеет видимого ограничения (R. Schmitt).
Во всех ситуациях интеракции, исключая ситуацию с прослушиванием слабовидящими фрагмента фильма, специально снятого для данной категории людей (M. Hirvonen, L. Tiittula), различное оснащение пространства, такое как определенные предметы (для проведения урока химии), стулья и столы в аудитории для семинаров и собраний, приборы и различные субстанции для проведения опытов, кухонная утварь для приготовления пищи в телестудии, технические средства связи для видеоконференции, камера режиссера, определяет характер ситуации, принципы организации общения, фокусирует, проецирует и координирует виды взаимоотношений участников социального действия, выделяет главное лицо и определяет ранги и роли партнеров по коммуникации.
Итак, детальному исследованию подвергаются:
1) кооперация режиссера, двух актеров и ассистента режиссера в работе над эпизодом фильма при передаче концепции сцены и способов символизации функционально-специфической кооперативной и интерактивной деятельности (R. Schmitt);
2) общественное собрание по поводу организации нового городского парка, проводимое руководителем акции, который структурирует дискуссию, собирает предложения, дает право голоса и готовит голосование (L. Mondada);
3) ситуация в университете, в котором одно из помещений для проведения семинаров переоборудуется для демонстрации фильма (H. Hausendorf);
4) посещение музея группой детей, которую сопровождает взрослый, при этом внимание концентрируется на том, как ведет себя группа, передвигаясь по залам, рассматривая витрины и обсуждая экспонаты выставки (W. Kesselheim);
5) статус объектов выставки, в данном случае спортивного снаряда «брусья», который по-разному «трактуется» посетителями выставки: то как экспонат выставки, то как часть структурирования интеракционного пространства, то как объект для поддержки тела (возможность прислониться), то, наконец, как собственно спортивная принадлежность (K. Pitsch);
6) статически стабильное демонстрационное пространство учебной аудитории для проведения урока химии со специально предназначенными для этого предметами и субстанциями с фокусированной в центре личностью учителя (E.-M. Putzier);
7) фрагмент рабочей встречи, в течение которой два менеджера разрабатывают «текст-стратегию» для предприятия, используя при этом один ноутбук, на котором работает только один из менеджеров, и видеопроекцию различных текстов, которую видят оба руководителя встречи (B. Ausmuß);
8) специфический и комплексный случай использования «медиального» пространства, иными словами, пространства, дистантно передаваемого и видеовоспроизводимого в условиях видеозаписи и видеотрансляции определенных передач (на примере телевизионного кулинарного шоу). В данном случае пространство праксеологически конструируется и способно специфическим образом упорядочить ситуацию конкретной интеракции (A. Stukenbrock);
9) ситуация «просмотра» специализированной передачи для незрячих людей, которые способны лишь к аудиовосприятию трансляции (M Hirvonen, L. Tiittula).
Обязательным условием при сборе материала является видеосъемка, которая во всех возможных ракурсах позволяет проанализировать различные вариации мультимо-дального интеракционного пространства.
Ценной в резензируемом коллективном сборнике является концепция мультимодаль-ной интеракции, которая развивает конверса-
ционный анализ таким образом, что вербаль-но упорядоченные структуры не занимают более главенствующего положения в любой интерактивной деятельности, но последняя предстает как сложный комплекс модально обусловленных упорядоченных структур или интерактивных модальностей, а вербальные средства оказываются органично вписанными в данный контекст. Новый фокус ориентации в исследовании социальной интерактивности позволяет ввести понятие вербальной абстиненции, то есть отказа от вербальной активности одного из участников коммуникации в определенные периоды ее протекания. Использование видеоотрывков в качестве эмпирического материала позволило выявить различные формы активного и пассивного восприятия и установить, какую роль они играют в процессе конструирования локальных инте-ракционных пространств. Особое место среди существующих механизмов восприятия занимает взгляд как способ демонстрации своего отношения к собеседнику и содержанию его сообщения.
Дополнительным преимуществом видеоанализа как метода исследования интеракции является возможность определить релевантность поведения тех участников муль-тимодального взаимодействия, которые в данный конкретный момент выступают в роли слушателей и наблюдателей. Концепция «вербальной абстиненции как способа участия в интеракции» (R. Schmitt) позволяет оценить вклад тех участников коммуникативного события, которые на данном этапе не проявляют вербальной активности, но тем не менее непрерывно следят за происходящим и демонстрируют свое отношение к нему с помощью жестов, мимики, поз, телодвижений, взгляда и т. д.
В процессе эмпирического анализа видеоматериала авторы убедительно доказывают факт наличия «поздней вербальности», при этом проблемным остается вопрос о том, что язык как ресурс не в состоянии передать в процессе общения и что в этом случае удается лучше другим ресурсам интерактивного пространства либо не удается вовсе, если на передний план вновь выступает язык как ресурс и средство коммуникации. Идею координированного сосуществования языка и тела чело-
века в интеракции и с интеракцией не следует понимать так, как если бы то или иное общение начиналось «с нуля», поэтому ресурсы пространства необходимо оценивать с позиций участия того или иного ресурса или модального уровня в манифестации коммуникации.
Еще один аспект, которому до настоящего времени не уделялось должного внимания при изучении интеракционных процессов, - роль восприятия и так называемого «воспринимаемого восприятия» (Wahrnehmungswahrnemung, perceived perception) участников речевого взаимодействия. Анализ видеозаписей позволяет определить, каким образом коммуниканты реагируют на изменения, происходящие в пространстве общения.
Изложенные подходы дают возможность по-новому изучить категорию «пространства» с точки зрения социальных импликаций, позиций и форм мультимодальной координации в триаде «пространство - пространство интеракции - участники в пространстве интеракции» и рассматривать происходящее в контексте би- или мультифокусной ориентации личности в пространстве. Становится все более очевидным, что организация совместного интерактивного пространства представляет собой важную предпосылку не только для включения вербальной активности в общую составляющую процесса общения, но и для выбора возможностей и структуры вербального обмена информацией. Сознавая очевидность воздействия типа и вида пространства на организацию общения, авторы монографического сборника выдвигают тезис о необходимости изучения способов использования коммуникантами пространства как ресурсного единого целого, иначе, ресурса для организации интерактивной деятельности, однако следует помнить и о том, что любой вид пространства оказывает влияние на тип общения. Можно предположить, хотя данный тезис и кажется спорным, что в триаде «пространство - пространство интеракции - участники в пространстве интеракции» все комплексно переплетено и воздействует друг на друга прогрессивным и регрессивным способами.
Изучая аудиовизуальные документы интеракции, исследователи выделяют мультиси-туации, в которых вербальная коммуникация является не целью, а, скорее, средством со-
ISSN 1998-9911. Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер. 2, Языкозн. 2013. № 1 (17)
197
здания кооперативной структуры при обсуждении какого-либо совместного проекта и распределения в нем функционально-специфических и статусно-ориентированных ролей. Такое предположение позволяет выдвинуть идею о существовании концепта «интеракционного ансамбля», в котором сфокусированы личные, пространственные и тематико-прагматические констелляции, представляющие собой как форму кооперации, так и форму участия и соотнесенности позиций в пространстве общения. Подобный интеракционный ансамбль не только автоматически занимает определенное пространство, но и сам формирует вокруг себя видимые области, которые и концептуализируются как интеракционные пространства (R. Schmitt). Таким образом, оба концепта оказываются тесно связанными друг с другом. Однако не каждая пространственно-территориальная группа автоматически может представлять собой интеракционный ансамбль.
Подводя итог изложенному, отметим, что результаты авторских изысканий вносят неоценимый вклад в развитие теории коммуникации; каждая из статей характеризуется целостностью, доказательностью и логичностью изложения позиции автора.
Рецензируемый монографический сборник в силу новизны и актуальности его проблематики, глубины и многоаспектности освещения категории пространства, многогранности охвата и рассмотрения дискуссионных вопросов, вне сомнений, открывает новую страницу в исследовании моделей формирования категории пространства с позиций междисциплинарной интеграции знаний.
Книга, безусловно, найдет свою читательскую аудиторию - отечественных языковедов и специалистов в смежных с лингвистикой дисциплинах: социологии, социолингвистике, психолингвистике, психологии. Она также представляет интерес для аспирантов и студентов.
А.А. Петрова
