CC BY
20
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ПЕТРОЗАВОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 7-2 (160). С. 114-116 Рецензии 2016
УДК 39
ЮРИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ЛИННИК
доктор философских наук, профессор кафедры философии и культурологии Института истории, политических и социальных наук, Петрозаводский государственный университет (Петрозаводск, Российская Федерация) YuLinnik@yandex.ru
Рец. на кн.: Конкка А. Карсикко: деревья-знаки в обрядах и верованиях прибалтийско-финских народов. - Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. - 286 с.
Тридцать лет назад увидела свет статья Алексея Петровича Конкки, оставившая заметный свет в карельской этнографии, - «Карельское и восточно-финское карсикко в кругу религиозно-магических представлений, связанных с деревом» [2]. Обращали на себя внимание и новизна темы, и эрудиция автора, и зрелость его суждений. В 2011 году в Санкт-Петербурге А. П. Конкка защищает кандидатскую диссертацию [3]. Читаем в автореферате: научный руководитель - К. В. Чистов (1919-2007). До триумфа своего талантливого ученика Кирилл Васильевич не дожил. О чем говорят эти разрывы во времени? О том, что перед нами исследователь, который работает не ради регалий, а во имя истины как таковой. Книга А. П. Конкки «Карсикко» - дело всей его жизни. Не боясь преувеличения, скажу так: это классический труд. Здесь все отточено -выверено - доведено до кондиции. Каждое слово весомо. Ответственный - добросовестный - настоящий ученый! Тематика монографии связана с дендролатрией - это культ деревьев; он исключительно важен для понимания духовной жизни народов Севера. Связь человека и природы здесь отличается особой глубиной и напряжением. Дерево входит в картину мира многоаспектно - с включением его и хозяйственных, и экологических, и ми-фопоэтических аспектов. Карсикко - это дерево, ставшее знаком: оно принадлежит одновременно и природе, и социуму, являясь своего рода средостением между ними. Эта его амбивалентная сущность представляет огромный и этнографический, и философский интерес.
Слово, первенствующее в лексиконе автора, образовано от karsia: обрубать сучья. Среди различных модификаций карсикко выделим две наиболее распространенные формы: это просто заломы веток, это просто затесы на коре. Предел простоты! Ее нижний порог! Ее экстремум! Хотя с формальной точки зрения коммуникативные возможности карсикко кажутся крайне бедными, но на поверку мы видим: их информационная емкость - огромна. Подчеркнем: карсикко способно к эволюции - к прогрессирующему усложнению. Однако даже на этой исходной стадии - все-таки ее не хочется назвать примитивной - с помощью карсикко северянам дано сказать о многом.
Форма - природная, сущность - человеческая. Характерное двоение! В природу вписывается новый план - встраивается новое измерение. Биосфера здесь переходит в ноосферу (В. И. Вернадский). Или - если угодно - в пневматосферу (П. А. Фло-
ренский). Какие-то эмбрионы знаков существовали от века. Их проявление мистериально. Эта тема волновала художника Б. А. Смирнова-Русецкого. Мы видим на его полотнах, как из природных явлений выступают некие начертания - они вызывают чувство чьего-то неисповедимого присутствия.
Деревья, ставшие карсикко, - это уже артефакты. Среди лесов закладывается своеобразная знаковая система. Тут имеются свои коды и шифры, своя тайнопись. Востребованы переводчики. Считывая информацию, они делают ее доступной для других - скажем, для необученной молодежи. Но роль толмачей должна неуклонно уменьшаться. Круг знающих становится все шире. Слишком сильной харизмы здесь не надо. Языком карсикко овладевает вся община, хотя какое-то место для криптологии всегда остается. Это был довольно богатый язык. Он передавал весьма дифференцированные сообщения. Живы и отец, и мать? Или один родитель? Или оба умерли? Карсикко со всей определенностью отвечает на подобные вопросы.
Знаковая реальность начала формироваться еще в биосфере. Вспомним явление энтомофилии. Вспомним про территориальное поведение животных. Человек на этой стезе продолжает природу, разумеется, на качественно ином уровне. Очень точный термин: доместикация пространства - его своеобразное одомашнивание. Человек норовит мир превратить в дом. Отсюда соответствующие изоморфизмы. Карсикко работает на такое вочеловечивание пространства.
Обряды перехода: сколь успешным оказалось это понятие Арнольда ван Геннепа! Хочется его соотнести с гегелевской узловой линией мер - она фиксирует, как что-то ломается внутри системы, прорываясь к небывалым возможностям. Это своего рода диаграмма кризисов. Карсикко часто вырастают в узлах этой линии. Понятие перехода показало свою замечательную универсальность. А. П. Конкка внес весомую лепту в раскрытие его богатейшего потенциала. Феномен карсикко оказался на редкость выигрышным для этого. Смерть человека - разумеется, переход, по-современному - катастрофа. Несмотря на то, что часто принимает спокойную - умиротворенную -форму. Старается быть незаметной. Что из этого? Хайдеггеровское бытие-к-смерти - основа нашей экзистенции. Проведенная Танатасом черта - при любых обстоятельства - непреложна. Карсикко -ретушь этой черты: ее визуальное усиление.
© Линник Ю. В., 2016
Рецензии
115
Читаем в рецензируемой книге: «Переход из одного состояния в другое как самих объектов, так и окружающего их мира - порождает необходимость использования "сквозных" универсальных предметных и акциональных символов» [4: 6]. Выявление этого сквожения - сущностных подобий -очень значимо для науки. Дерево - в мифопоэтиче-ском измерении - как бы чревато человеком.
Иногда кажется, что великие мастера деревянной скульптуры - Степан Эрьзя и Сергей Конёнков - всего лишь принимали роды, помогая стволу разрешиться: в нем таился готовый образ. Этот эффект усиливается в работах современного мастера Бориса Сергеева. Обработка дерева у него минимальная. Два-три удара топора - будто колдовское мановение: чурка превращается в статую. Монография А. П. Конкки заставила меня задуматься о генезисе славянской языческой скульптуры. Деревянные идолы волновали воображение замечательных живописцев - Николая Рериха, Юрия Ушакова, Виктора Никитина. Сохранилась летописная память о древних капищах. О них выразительно свидетельствует Ибн-Фадлан: «Святилище русов располагалось под открытым небом. Оно представляло собой некий участок земли, усеянный воткнутыми резными "деревяшками", верхняя часть которых грубо изображала подобие человеческого лица» [1].
Штудии А. П. Конкки эвристичны. Читаешь про финно-угорское - и ищешь параллели к славянскому. Затес на коре - намек на личину - высокий пень, принявший человеческие черты, - и вот завершающая фаза: готовая - самодовлеющая - скульптура. Этот процесс можно истолковать как нарастание антропоморфности. Или как движение в сторону натурализма. Мера условности: этот критерий очень важен для понимания знаковых систем, взятых в развитии. Условное убывает! Знаковую функцию может нести что угодно. Главное - договоренность: понимание строится на конвенциональной основе. Оно возможно лишь для круга посвященных. Ты заламываешь ветку - и этим даешь знак другому: постороннему трудно догадаться о смысле обращения. Что абстрактней такого знака? Но вот под моим ножом появляется нечто образное. Уже почти реалистическое! Это крайне важная -многое предопределяющая и раскрывающая -тенденция. Культура именно финно-угорских народов дает исключительные возможности для пристального исследования этой тенденции. Тут многое еще живо - не стало преданием.
Человек и дерево - как сообщающиеся сосуды: тут возможны взаимоперетоки витальной энергии. И сакральной информации тоже! Хвоя с карсикко, посвященного умершему, - ее надо класть под подушку: возможно установление сно-видческой связи. Контакты с потусторонним, осуществляемые посредством карсикко, несут на себе печать двойственности. Оттуда можно ждать и поддержки, и подвоха. Упование перемежается с опаской. Понятно охранительное значение карсикко. Нельзя сказать, что это жесткая
оборона - скорее упреждающая защита. Дух умершего должен оставаться в локусе, назначенном ему от века. Не может быть и речи о полном прекращении контактов. Таковые должны отлаживаться. Эту миссию и выполняет карсикко.
Очень интересно рассуждает А. П. Конкка о жизненной силе, представления о которой связываются с карсикко. Народный витализм: это очень и очень серьезно. Пращуры были уверены, что существуют некие источники, привносящие в наш мир - со скрытых планов бытия - дополнительную энергию. Законы сохранения здесь нарушаются. Но что без таких нарушений народный космос? Вспомним прану индусов. Или ману полинезийцев. Благодаря этим неуловимым реалиям в мире уменьшается энтропия. Через карсикко в наш мир притекает нечто подобное.
В отношении северного человека к природе всегда была мера. Или как лучше сказать - мудрый оптимум? Тонкий баланс? Случалось, что равновесие нарушалось - причем резко. К примеру, это могло происходить на фоне так называемых волн жизни, когда фантастически увеличивалась численность организмов. Это бывало и с птицами, и со зверьми. Люди понимали - взяли лишнее. Ощущали вину перед природой. Сие душеполезное состояние тоже отмечалось карсикко.
Предмет исследования получает у А. П. Конк-ки очень широкий контекст. В локальном высвечивается всемирное. Компаративистика работает на полную мощь. Подчас ее ходы непредсказуемы. Так, несколько неожиданным кажется обращение автора к Мирче Элиаде: процесс инициации он связывал с подъемом - вскарабкиванием - на дерево. Приобщение к высоте тут имеет много смыслов. Это и акт очищения, и испытание мужества. И даже почти что теозис: попытка подняться в верхний мир - примериться к позиции божества. Автор мыслит системно. Он любит аналогии, параллелизмы. Принимая этот стиль, мы бы сравнили обряд инициации по М. Элиаде с известной магической практикой: шаман в экстазе восходит и нисходит вдоль оси Мирового древа - обеспечивает жизненно важную связь разных уровней бытия. Что-то подобное могло иметь место в случае с карсикко? Но уже наяву -в живом обряде. Ведь для манипуляций с вершиной дерева надо было подниматься на приличную высоту. Акциональное сходство налицо. Было бы интересно его уточнить. Arbor Mundi - великая универсалия. Уже поэтому нечто предельно типизированное - схематически обобщенное -почти абстрактное. Карсикко - проекция Мирового древа на житейский план бытия; его чувственно доступный алломорф - или ипостась, данная в непосредственном созерцании. Ярус-ность Мирового древа может пониматься очень наглядно. Еще раз подчеркнем: его трехуровневая структура - весьма отвлеченное представление. Однако у северных народов оно иногда получает предельную конкретизацию. Задействуем условный высотомер - и вместе с манси войдем в его родной лес. Мировое древо тут осуществило
116
Ю. В. Линник
самопосев? Размножилось? Мы входим в насаждение Мировых древ. Каждое - представительно: всецело сохраняет семантику первообраза. Но как бы заземлено и занижено. Это тебе не гигантский Иггдрасиль: нечто и впрямь сомасштабное размаху Вселенной. Никакой гиперболизации! Перед нами уменьшенные копии Мирового древа? Его фрактальные подобия? Условные замещения? Верхний мир у манси - вот он озирается в своем волшебном лесу - начинается с высоты 7 м. Средний мир - 5 м. Нижний мир - 2 м. Укороченные интервалы! Это адаптация к восприятию человека, к его потребностям? Размеры тут не имеют принципиального значения. Достигается главная цель: пространство структурируется - намечается его зональность [5]. Причем не только в интересах умозрительной космологии, но прежде всего - ради практических действий человека, осваивающего и видимый, и невидимый мир. Это прагматизация символа. Его внедрение в непосредственный опыт человека.
Карсикко промысловика - карсикко неофита -карсикко умершего: сколь ни разнообразны эти проявления одного архетипа, но во всех случаях мы видим сохранение следующих функций:
- это медиаторы (скрепы между явным и скрытым, старым и новым, живым и мертвым и т. д.);
- это обереги (нужна охрана от экстраординарного - от чужеродного - от трансцендентного и т. д.);
- это факты языка (деревья-нарративы, де-ревья-вопрошания, деревья-ламентации и т. д.).
Собственно, третье сечение объединяет собой два первых, ибо во всех случаях мы имеем дело с деревьями-текстами, желающими нам нечто сообщить и что-то растолковать; о чем-то напомнить и куда-то направить; предупредить -насторожить - одернуть и т. д.
Исследования А. П. Конкки открывают новый класс письменности. Именно так! Эта форма письма не знает аналога. Назвать ее зачаточной? Но посмотришь с другой стороны - и увидишь нечто гибкое, изощренное.
Карсикко связано с идеей пути. Часто это веха, отмечающая не столь расстояния, сколь важные для личности и общины события. Это жизненный путь. Дорога жизни! Ведь не всегда движение по ней будет скучным и рутинным. Случается яркое, запоминающееся. Карсикко и отметит его. Особо значим путь на кладбище. Здесь маркировка относится не только к профанному, но и к сакраль-
ному пространству. Путь в царство мертвых! Где-то он обрывается для нашей сенсорики - и его уже нельзя проследить топографически: так сказать, отложить на карте местности. Оборвавшись здесь, он продолжается там. Карсикко обозначит эту точку разрыва. А. П. Конкка показал: карельские кладбища - это порой целые рощи карсикко. Разглядываешь деревья - как листаешь страницы. Есть ли более удивительная книга?
Переход в мир мертвых предполагает различные инверсии, скажем, зеркальное обращение признаков - сотворение наоборотной реальности. Приведем цитату из ранней статьи А. П. Конкки: «Э. Леннрот сообщает в своих путевых заметках, что в сосновых лесах к северу от Кандалакши он на многих деревьях вдоль дороги видел вырезанные в коре "человеческие изображения", перевернутые вниз головой» [2]. Здесь намечается интересная проблематика. Каждая культура знает свой антимир. Как он видится финно-уграм? Карсикко - это как бы представительство пращура. Он продолжает участвовать в наших делах, но снестись с ним можно только опосредованно. Карсикко принимает от нас просьбы, жалобы, пожелания - и передает их адресату. С ним здороваются. Ему приносят пищу. Замещение ушедшего человека карсикко осуществляет с предельной полнотой. Это важнейшая регу-ляторная функция, позволяющая гармонизировать два уровня бытия: ныне здравствующих - и обретших вечный покой. Сама граница между ними становится предельно условной. Происходит столь важная для народного космоса релятивизация вроде бы противоположных смыслов. Они обнаруживают свою взаимоперетекаемость. О семиотике карсикко в книге сказано так: «По нашему мнению, на первый план здесь выступает не антропоморфность, а функция знака, в котором заложены гораздо более широкие смыслы. Человекоподобное изображение есть лишь одна из форм отражения семантики ритуального символа» [4: 32]. Зарубка - совсем не портрет. Но в знаковом аспекте эквивалентна портрету! Денотат здесь один и тот же. Кукла - дерево - человек - текстильное изделие: выстраивая этот весьма разнородный ряд, А. П. Конкка показывает, что все его члены изоморфны друг другу. Сюда хотелось бы ввести и резную прялку. Элементарный затес тоже входит в эту череду. Инвариантность пронизывает несхожие вещи. Такое возможно лишь в мире знаков - семиосфере Ю. М. Лотмана. А. П. Конкка открыл ее новое измерение.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ибн-Фадлан. «Записка» о путешествии на Волгу [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://oldrus.livejoumal. com7157552.html (дата обращения 08.07.2016).
2. Конкка А. П. Карельское и восточнофинское карсикко в кругу религиозно-магических представлений, связанных с деревом. Этнокультурные процессы в Карелии. Петрозаводск, 1986. С. 85-112 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.komi.eom/pole/archive/pole/9.asp (дата обращения 08.07.2016).
3. Конкка А. П. Деревья-знаки в обрядах и верованиях прибалтийско-финских народов: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Петрозаводск, 2011. 28 с.
4. Конкка А. П. Карсикко: Деревья-знаки в обрядах и верованиях прибалтийско-финских народов. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. 206 с.
5. Мансийский след. Часть третья [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samlib.rU/p/piskarewa_m_l/mansled3.shtml (дата обращения 08.07.2016).
Поступила в редакцию 08.08.2016
