2009 История №2(6)
УДК 930.1
И.Е. Рудковская
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД НА ПРЕДЫСТОРИЮ МИКРОИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ (XIX - начало XX в.)
Рассматривается предыстория микроисторических исследований в отечественной историографии. Как полагает автор, интерес к тому, что сегодня называют микроисторией, локальной историей, предопределил достижения дореволюционной исторической науки в России, обусловил специфику исторических исследований
Н.М. Карамзина, И.Е. Забелина, Н.М. Костомарова, М.О. Гершензона и др.
Ключевые слова: микроистория, локальная история, историографическая компаративистика.
Интерес к микроистории, отличающий историческую науку последних десятилетий, имеет свою достаточно длительную предысторию. Отмеченное Б.Г. Могильницким «широкое распространение микроисторических исследований, ориентированных не на обнаружение неких общих законов человеческого поведения, а на выявление мотивов действий отдельных индивидов и небольших социальных групп в конкретно определенных исторических ситуациях» [1. С. 148], подготавливалось логикой длительной эволюции истории как науки. Интерес к микроистории отчетливо проявился в отечественной историографии Серебряного века. В 1908 г. М.О. Гершензон писал: «Исторический быт, как он отражается в будничной жизни невидных людей, заурядных корпораций и учреждений... Для историка этот материал особенно драгоценен... Порою кажется даже, не это ли именно - подлинная “история”?» [2. С. 823]. В какой мере этот интерес был заложен в российской историографической традиции? Насколько ракурс будущих микроисторических исследований предопределен работами И.Е. Забелина о домашнем быте русского народа [3] или трудами Н.И. Костомарова? Можно ли вычленить в главном труде Н.М. Карамзина структурные элементы, позволяющие увидеть в нем прообраз столь раннего с точки зрения магистральных путей развития европейской исторической науки интереса к тому, что сегодня именуется локальной историей? Бесспорно, интерес к структурам повседневности и локальным сюжетам характерен отнюдь не только для перечисленных историков, но в данном случае речь идет не о выявлении многообразия вариантов решения локальных задач в дореволюционных исследованиях. Автор видела свою задачу в том, чтобы обозначить и на отдельных примерах обосновать необходимость изучения в рамках историографической компаративистики предыстории микроисторических исследований в России, с перспективой вписать ее в контекст европейского научного пространства.
М.О. Гершензон, вероятно, ближе других современных ему историков подошел к формулированию исследовательских задач микроистории. В статье «Семья декабристов» он писал: «Изобразить строение и быт такой ячейки, рассказать без притязаний, как отразился в ея судьбах основной исторический процесс данной эпохи, - это, вероятно, наиболее совершенный из всех
И.Е. Рудковская
не-художественных способов воспроизвести характер какого-нибудь минувшего времени» (курсив М.О. Гершензона. - И.Р.) [4. С. 288]. Исследователем скрупулезно воссоздавались истории целых семейств в «Грибоедов-ской Москве» [5], в «Братьях Кривцовых» [6]. После первых журнальных вариантов отдельными книгами переиздавались преимущественно те работы М.О. Гершензона, в которых история быта, личной и семейной жизни, воссозданная по дневникам и письмам, преобладала над анализом идей представителей интеллигенции, как это было с экскурсами в историю семьи Орловых [7], Римских-Корсаковых [8], Кривцовых [9]. Уже «История молодой России» свидетельствовала о понимании им специфики источников: в субъективности эпистолярного наследия он видел не недостаток, а преимущество, полагая, что субъективность «только повышает их цену» [7. С. 5]. В «Грибоедовской Москве» он подчеркивал, что «осязательность минувшей жизни, непосредственное погружение в ее быт и психику - уже есть большая и притом самостоятельная ценность» (курсив мой. - И.Р.) [8. С. 3-4]. О тяготении М.О. Гершензона к жанру хроники свидетельствуют письма Е.А. Ляцкому от 27 мая 1912 г. и М.В. Сабашникову от 28 окт. 1913 г. [10. Л. 10; 11. Л. 19]. Книга о Кривцове в предисловии была названа им «хроникой стародавних лет»; ее цель - «углубиться в одной точке прошлого - до основных течений истории, рассказать судьбы одной семьи так, чтобы сквозь них стало видимо движение общественно-психологических сил»; историк надеялся, что читателям будет «увлекательно вглядываться в эту повседневную жизнь, следить за снованием ея маленьких челноков» (курсив мой. - И.Р.) [9. С. 3]. Его интерес к деталям ушедшего быта, воспринятый как «погоня за собачьими эпитафиями» сторонниками подхода, позволявшего раскрыть, по В.И. Семевскому, «общую историю идей по известному вопросу» [12. С. 297], подготовил, без сомнения, появление микроисториче-ских исследований.
Согласно И.Е. Забелину, история изображает народ, а не людей, а привлекавшая его археология «рисует людей», призвана «изучить человека в его материальном быту» [13. С. 231]. Для познания «непосредственных родников» народной жизни потребуются, писал историк, «в полном смысле микроскопические» наблюдения и исследования, поскольку в истории внутреннего развития именно «домашний быт человека представляет основной узел», является той средой, в которой «лежат зародыши и зачатки» всех великих событий его истории (курсив мой. - И.Р.) [4. С. У-УШ]. И.Е. Забелин предложил программу воссоздания «общего типа народной жизни» на основе изучения быта «государя или господаря», боярства и дворянства, «земца-кормителя», «капиталиста-гостя», посадских и чернослободских «сирот», казачества, как «своеобразно сложившегося земства» [4. С. Х-Х11]. Рассматривая тип как частное, выражающее общее, он видел главную сложность для исследователя в специфике источников, содержащих «материалы для общего», а не для частного, так как «частное было повседневное», не стоившее внимания (курсив мой. - И.Р.) [13. С. 234].
С точки зрения Н.М. Карамзина, наряду с историей событийной, должно изучаться «все, что входит в состав гражданского бытия людей: успехи ра-
зума, искусства, обычаи, законы, промышленность» [14. Т. I. С. 20]. Картина «гражданского бытия» представала в обобщающих главах, в примечаниях, свидетельствующих, что интерес к истории повседневности, как и к трансформациям государственности, был для него вполне органичен. В его «Истории» обращают на себя внимание сюжеты по локальной истории, хотя европейские стандарты «локальности» не всегда приложимы к истории России, поскольку, как отмечал А.Л. Шлецер, она разворачивалась в пространстве не «какой-нибудь земли, а целой части света» [15. С. ХХХУ]. Уделив особенное внимание воссозданию истории Новгорода и Пскова, Н.М. Карамзин «спровоцировал» последующих историков на написание их истории. Н.И. Костомаров в работе о севернорусских народоправствах счел необходимым дать анализ происходивших там политических изменений, нравов, частной жизни [16]. В масштабных текстах первых отечественных историков, таким образом, могут быть выявлены компоненты свернутой програм -мы будущих исследований, пролагавших путь проблемам, обусловившим развитие микроистории как значимой исследовательской стратегии последних десятилетий.
Литература
1. Могильницкий Б.Г. История исторической мысли ХХ века: Курс лекций. Вып. III: Историографическая революция. Томск, 2008.
2. ГершензонМ.О. Рец.: Щукинский сборник // Вестник Европы. 1908. № 2.
3. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в ХУ! и ХУП столетиях. Кн. 1. М., 1990.
4. Гершензон М.О. Семья декабристов // Былое. 1906. № 10.
5. Гершензон М.О. Грибоедовская Москва // Голос минувшего. 1913. № 11-12.
6. Гершензон М.О. Братья Кривцовы // Современник. 1912. № 7-10.
7. Гершензон М.О. История молодой России. М., 1908.
8. Гершензон М.О. Грибоедовская Москва. М., 1914.
9. Гершензон М.О. Декабрист Кривцов и его братья. М., 1914.
10. ИРЛИ. Ф. 163. О. 2. Д. 144.
11. ГБЛ. Ф. 261. К. 3. Д. 41.
12. Семевский В. М. Гершензон. Декабрист Кривцов и его братья // Голос минувшего. 1914. № 6.
13. Забелин И.Е. Дневники. Записные книжки. М., 2001.
14. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. I.
15. Шлёцер А.Л. Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке, сличенные, переведенные и объясненные. СПб., 1809. Ч. 1.
16. Костомаров Н.И. Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. СПб., 1863. Т. 1, 2.