CC BY
158
РЕСУРСООБЕСПЕЧЕННОСТЬ И ИННОВАЦИИ: ОСОБЕННОСТИ СЫРЬЕВЫХЭКОНОМИК И ВЫБОР СТРАТЕГИИ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
А. Н. СКИБА, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и менеджмента E-mail: nr_skiba@pik. ru Морская государственная академия им. адмирала Ф. Ф. Ушакова
Развитие экономики, основанной на экспорте природного сырья, имеет ряд особенностей. Современные исследования показывают, что длительное доминирование в отраслевой структуре экономики экспортодобывающих отраслей приводит к технологическому отставанию и социальной деградации регионов. В связи с этим основными проблемами становятся избавление экономики от ресурсной зависимости и переход на инновационный путь развития.
Ключевые слова: региональное развитие, сырьевая экономика, ресурсная зависимость, инновации, природные ресурсы.
Переход на инновационный путь развития является одной из наиболее актуальных задач долгосрочного развития. Превращение научных знаний в ведущий экономический фактор изменяет технологический базис системы общественного производства, ускоряя переход к постиндустриальной модели социально-экономического развития. Однако решение этой задачи не может осуществляться одновременно, повсеместно и едиными методами. Основными причинами этого следует считать:
1) природно-географические различия и пространственную неравномерность размещения ресурсно-производственного потенциала регионов;
2) неоднородность и точечный характер пространственной концентрации научно-производственного и инновационного потенциала;
3) дезинтеграция социального и экономического пространства страны, выражающаяся в недостаточном уровне развития межрегиональных социальных и экономических связей, затрудненности обмена капиталами, людьми и товарами.
4) возрастающая ограниченность ресурсов: трудовых, минерально-сырьевых, пространственных, ресурсов инфраструктуры, природно-экологичес-ких и, как следствие, обострение конкурентной борьбы на соответствующих рынках.
Именно качественная и пространственная неоднородность экономического пространства выдвигает в качестве одной из основных задач государства обеспечение выравнивания уровней социально-экономического развития регионов. Выравнивание за счет дотаций означает межбюджетное перераспределение конечного результата использования экономических факторов либо за счет интенсивной «перекачки» природных ресурсов из более эффективных сфер и регионов в менее эффективные.
До определенного предела дополнительное бюджетирование позволяет решать социальные проблемы депрессивных регионов и способствует их экономическому развитию. Но, начиная с определенного уровня, излишнее изъятие ресурсов у регионов-доноров ведет к абсолютному уменьшению их перераспределяемой части, так как у доноров снижается собственный потенциал развития. Иными словами, перераспределение финансовых ресурсов не может полностью решить проблему сглаживания экономической поляризации регионов. Такой метод выравнивания со временем становится все менее эффективным и, что наиболее важно, тормозит социальную и технологическую модернизацию. Очевидно, что здесь существует определенная точка оптимума, которая определяется возможностями эндогенного экономического развития регионов-доноров. Таким образом, в
дилемме «эффективность распределения и использования ресурсов — социальная справедливость и равенство в распределении богатства» рациональный ответ сводится к тому, что первоочередной задачей является восстановление эффективности распределения ресурсов. А достижение большей справедливости в распределении доходов и богатства — задача второго этапа, которая может решаться только на основе эффективного использования ресурсов, без чего создание богатства и доходов становится проблематичным [8, с. 233].
Проблема обеспечения экономического роста за счет доминирующего использования одного из экономических факторов решалась в рамках различных направлений экономической теории. В первую очередь это неоклассические модели роста, теория конкуренции М. Портера, экономгеогра-фические исследования советских, российских и зарубежных ученых, теория экономического развития и др. По их общему мнению:
а) устойчивый экономический рост за счет эксплуатации природных ресурсов невозможен [11];
б) исторических примеров успешного перехода от ресурсной модели развития к технологической не зафиксировано;
в) в функционировании и развитии ресурсной экономики имеются определенные закономерности. Последний пункт представляет наибольший интерес, поэтому остановимся на его рассмотрении подробнее.
Специфика рынка невозобновляемых природных ресурсов заключается в том, что для владельцев полезных ископаемых, в отличие от владельцев остальных ресурсов, выгодным может быть как их использование, так и консервация. В соответствии с неоклассической теорией, рынку невозобновляемых природных ресурсов присущ встроенный механизм саморегуляции. Рост цены по мере сокращения предложения (т. е. постепенное исчерпание основных запасов либо искусственное ограничение добычи) в отдельных случаях может сделать мотив сбережения преобладающим над мотивом предложения, т.е. установление оптимального уровня предложения и сбережения ресурсов происходит за счет универсального рыночного саморегулирования. Однако анализ опыта накопления ресурсных доходов в специальных фондах (Аляска, Кувейт, Венесуэла, Оман) показал, что успешное решение этой задачи возможно лишь при наличии на соответствующих территориях конкурентоспособных производств или возможности их создания [18, с. 15]. Сверим это положение с опубликованными результатами некоторых исследований.
На основе результатов корреляционного анализа выборки и группировки стран по уровню развития С. Тараканов определил эффективность тех или иных мер макроэкономического регулирования по показателям валового накопления, сбережений, внешней торговли, государственных расходов [15, 16]. Основные выводы, сделанные им, сводятся к следующему:
1) темпы роста стран — экспортеров энергоресурсов ниже, чем стран — технологических лидеров. В ресурсной экономике общественные институты и институты рынка, в частности конкуренция, развиты слабее. В странах-энергоэкспортерах сбережения ниже и имеют тенденцию к дальнейшему снижению (очевидная причина — низкая эффективность банковской системы). Все это препятствует притоку иностранных инвестиций;
2) касаясь инвестиций, следует отметить, что объем и структура прямых иностранных инвестиций (ПИИ) отличаются от развитых стран. Поток инвестиций направляется преимущественно в добывающие отрасли и имеет тенденцию к возрастанию только в периоды роста мировых цен на нефть, металлы и т.д. При этом влияние внешней торговли на экономическое благополучие очень чувствительно — факторная зависимость от мировых цен составляет до 75 %. Высокоразвитые страны с емким внутренним рынком менее зависимы от внешней торговли. В целом, в странах, поставляющих энергоресурсы, наблюдается медленный рост объемов экспорта;
3) уровень госрасходов у поставщиков ресурсов стабильно выше, чем у технологически развитых стран. При этом обнаруживается обратная связь между государственными расходами и темпами роста экономики.
Подтверждением правомерности этих выводов являются наблюдаемые структурные деформации и изменения характера протекания воспроизводственных процессов в отдельных региональных хозяйствах. В частности, анализируя происходящие изменения в интеграционно-геостратегической, ресурсной, инфраструктурной, мотивационной и конкурентной сферах экономики Дальнего Востока, П. А. Минакир констатирует очевидный парадокс: «... из-за высоких удельных затрат выгодным является только добыча или самая первичная переработка сырья, но экспорт необработанного сырья подрывает перспективу экономики. Этот парадокс постоянно воспроизводится из-за нехватки инвестиционных средств для развития собственной перерабатывающей базы и ненадежного инвести-
ционного климата России, т.е. старая схема (добыча сырья — экспорт — инвестирование доходов от экспорта в добычу нового сырья) конструирует «сырьевую ловушку», устойчивость которой стимулирует региональную «голландскую болезнь» [11, с. 653-654].
Возникает противоречивая ситуация, когда освоение имеющихся в регионе ресурсов приводит к потере значительной части кооперативных выгод и закреплению его сырьевой специализации.
Этот вывод имеет наглядное подтверждение в данных официальной статистики. Для примера обратимся к некоторым цифрам, наглядно характеризующим параметры роста ресурсоориентированной экономики Дальнего Востока. С 2005 по 2008 г. рост положительного сальдо за счет вывоза природных ресурсов и полезных ископаемых региона составил 824,1 %(табл. 1).
При этом темпы роста валового регионального продукта (ВРП) за этот же период возросли всего на 21,6%, отличаясь, впрочем, по отдельным субъектам (табл. 2).
Если сравнить темпы роста экспорта за последние 4 года, рост ВРП и темпы накопления
Таблица 1
Объем экспортно-импортных операций ДВФО за 2005-2008гг., млндолл. США
Год Экспорт Импорт Сальдо
2005 5 647 701 5 015 112 + 632 589
2006 8 170 398 6 971 764 + 1 198 634
2007 12 491 504 7 747 606 + 4 743 898
2008 14 061 290 8 848 418 + 5 212 872
Источник: Госкомстат РФ. Россия в цифрах. URL: http: // www. gks.ru.
Таблица 2
Цепные индексы физического объема ВРП Дальнего Востока в 2004—2007гг., в процентах к предыдущему году
Субъект РФ 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г.
Дальневосточный феде- 104,6 105,3 109,4 102,3
ральный округ
Республика Саха (Яку- 104,9 103,4 104,5 101,8
тия)
Камчатский край 104,9 105,7 105,8 100,6
Приморский край 105,5 104,1 106,6 102,2
Хабаровский край 104,2 105,3 105,1 102,6
Амурская область 103,1 103,2 109,0 103,8
Магаданская область 97,9 100,4 99,3 97,7
Сахалинская область 108,8 112,2 126,3 123,1
Еврейская автономная 104,4 105,3 119,4 105,3
область
Чукотский автономный 85,6 105,5 113,6 106,7
округ
Источник: Госкомстат РФ. Россия в цифрах. URL: http: // www. gks.ru.
валютных резервов РФ на счетах иностранных банков, то становится виден весь путь движения экспортной выручки ресурсных регионов РФ. Выбрав в качестве своей основной задачи повышение уровня жизни населения и борьбу с инфляцией, правительство целенаправленно изымает инвестиционные ресурсы из ресурсных регионов, обрекая их на медленную деградацию. В результате изъятие экспортной выручки из экономики региона не позволяет осуществлять модернизацию ресурсодобывающих отраслей и реализовывать инновационный сценарий развития. В связи с этим представляет интерес анализ существующих мнений относительно влияния ресурсообеспеченности на экономический рост.
На сегодняшний день сложились три оценки, которые условно можно назвать: позитивная, негативная и переходная.
Первая оценка — наиболее распространена. Она исходит из того, что природные ресурсы — необходимое условие экономического развития, важнейшая составная часть национального богатства страны, и, соответственно, более высокая обеспеченность ими является во всех отношениях положительным фактором. Поэтому решение проблемы сводится к организации эффективного использования природных ресурсов в целях устойчивого и динамичного экономического развития страны и ее регионов. В этом есть рациональное зерно, которое следует принимать во внимание.
Вторая оценка менее известна. Но число ее сторонников растет по мере того как понятие «голландская болезнь» становится предметом углубленного анализа. В соответствии с этой оценкой более высокая обеспеченность природными ресурсами приводит к деиндустриализации, ослаблению институтов государства и гасит экономический рост. Это значительно расширяет круг проблем, связанных с природными ресурсами, и здесь проявляют себя важные причинно-следственные связи, влияние которых также необходимо учитывать.
Третья оценка исходит из того, что «голландскую болезнь» необходимо «лечить». На успешное лечение позволяет надеяться переходность имеющихся сравнительных преимуществ, возможная смена их базы. Эта смена должна идти в направлении от естественных сравнительных преимуществ, основанных на природных ресурсах или труде, к преимуществам приобретенным. В основе последних — техника и технологии, и это предполагает целенаправленное формирование относительной капиталоизбыточности экономики страны.
Данная оценка связана с предыдущей и логически вытекает из нее. Однако ни одно из трех рассмотренных представлений о роли природных ресурсов в экономическом развитии нельзя признать исчерпывающим и в полной мере корректным. Существуют мнения, согласно которым указанные подходы не подтверждаются концептуально и не верифицируются. Такие выводы обосновываются следующим.
Первая (позитивная) оценка предполагает, что чем больше природных ресурсов, тем больше возможностей для положительного решения проблем экономического развития. Однако в реальной жизни все происходит с точностью до наоборот. Один из ярких тому примеров — ресурсозависимое и ресурсоориентированное состояние экономики, для которой характерно постепенное наращивание добычи и экспорта сырья при одновременном уменьшении объемов национального промышленного производства. При этом появление второго симптома неразрывно связано с первым. Другими словами, возрастающий экспорт сырья гасит развитие национальной экономики. Этому способствует открытость экономики и относительно более высокая обеспеченность страны природными ресурсами. Это происходит независимо от уровня развития и каких-то национальных особенностей экономики: от Австралии и Голландии (эта страна дала название болезни) до Гвианы и Замбии.
Приведенные примеры могут и не убедить — они кажутся единичными и вырванными из общего фона позитивной взаимосвязи природных ресурсов и возможностей экономического развития. Однако обширные исследования, проведенные Дж. Саксом и Э. Уорнером на примере 95 стран в 1970—1990гг., обнаружили устойчивую обратную связь между долей природных ресурсов в экспорте и темпами экономического роста [21]. В соответствии с установленной зависимостью средние темпы роста подушевого ВВП уменьшаются с 8 до 2 % при увеличении экспорта природных ресурсов до величины, составляющей 60—70 % от ВВП. Эти эмпирические результаты они объяснили отрицательными институциональными особенностями, которые в свою очередь порождаются ресурсно-рентной экономикой [22]. Отсюда вторая, негативная, оценка, во многом сформированная под давлением реальных фактов и требующая концептуального осмысления.
Повод для этого связан с именем Т. Рыбчин-ского, который обнаружил обратную зависимость между выпуском капиталоемкой продукции и
предложением экспортируемых первичных ресурсов. С одной стороны, обнаруженный эффект (теорема Т. Рыбчинского) как инструментарий анализа помог найти ответы на вопросы, порожденные «голландской болезнью» и статистикой стран с богатыми ресурсами. С другой стороны, как экономическая закономерность он сам породил немало вопросов. Важнейший из них: почему вклад в валовой национальный продукт (ВНП) растущего предложения природных ресурсов (прежде всего добывающих отраслей и сельского хозяйства) должен быть меньше вклада отраслевых производств, не являющихся природно-ресурсоемкими (прежде всего обрабатывающих, науко- и техноемких). На этот вопрос предлагался следующий ответ — в добывающих отраслях положительные внешние эффекты значительно меньшие в сравнении с другими отраслями. Поэтому экономика и несет потери, связанные с потерями выгод от внешних эффектов и уменьшением экономии в промышленном секторе. Однако на вопрос, почему внешние эффекты в ресурсодобывающих отраслях меньше, чем в других, вразумительного ответа ни в плане верификации, ни в плане микроэкономического обоснования до сих пор нет.
Исследование К. Бруншвайлерав 1970—2000 гг. показало положительное влияние уровня ресурсной обеспеченности на темпы экономического роста [20]. Акцентируя основное внимание не на доле экспорта, а на запасах природных ресурсов, было показано, что первоначальная трактовка негативной связи между экспортом сырья и темпом экономического роста как «ресурсное проклятье» носит в определенной мере дезориентирующий характер. Значительные объемы экспорта сырья свидетельствуют о том, что соответствующая национальная экономика просто не желает либо не в состоянии преобразовать это сырье в готовую продукцию.
Сегодня вполне доказано, что высокая доля ресурсного экспорта тесно связана с такими негативными социально-экономическими последствиями, как коррупция, имущественное расслоение, снижение качества государственного и корпоративного управления [14]. Однако возникновение этих последствий не строго детерминировано. При наличии ряда условий высокая ресурсная обеспеченность служит базой для развития экономики. Основной вывод, который делается при этом: качество институтов является опосредующим звеном между уровнем обеспеченности страны природными ресурсами и широким кругом социально-экономических последствий. Определенную
ясность вносит исследование A.A. Пешкова и H.A. Мацко [12]. Приведенные ими эмпирические зависимости уровня коррупции, подушевого дохода и коэффициента Джинни от доли природных ресурсов в национальном богатстве показывают, что это влияние начинает проявляться при возрастании этой доли до 20—30 % и продолжительности интенсивной эксплуатации природных ресурсов от 20 лет и более. Эти данные свидетельствуют о необходимости более тщательного подхода к оценке возможностей использования ресурсного потенциала для формирования точек приложения технологических инноваций.
Наконец, еще одно возможное объяснение в пользу снижения зависимости от экспорта природных ресурсов связано с волатильностью и понижающейся динамикой их цен (гипотеза Пребиша). Но в дискуссиях по этому вопросу подведена черта, и политика, основанная на таком объяснении, признана «великой исторической ошибкой» на уровне комиссий ООН по развитию.
Последнее — это сравнительная оценка, касающаяся базы сравнительных преимуществ, смена которой возможна независимо от того, какой она была вначале. Единственное, что требуется, — целенаправленное накопление относительной ка-питалоизбыточности в экономике страны. А это невозможно без участия государства, без наличия промышленной и инвестиционной политики, учитывающей объективные закономерности, описываемые теоремой Т. Рыбчинского, — об этом более чем убедительно свидетельствует опыт Китая, Южной Кореи и некоторых других стран. Этот же опыт убеждает в возможности практического решения проблемы экспортно-ресурсной зависимости экономики. В итоге третий из рассмотренных подходов неявно исходит из того, что ресурсозависи-мость экономики — это зло, особенно если учесть, что речь идет не только об экономическом росте. Упомянутое гарвардское исследование доказало, что чем выше обеспеченность страны природными ресурсами, тем ниже уровень образования и инноваций, тем хуже развита инфраструктура (транспортные коммуникации) и выше коррупция.
Таким образом, зависимость между наличием значительного природного богатства и уровнем конкурентоспособности национальной экономики неоднозначна. В мире существует достаточно большое число примеров как мощнейшего позитивного влияния сырьевого богатства на рост и уровень конкурентоспособности национальной экономики, так и неуспешных «сырьевых» экономик.
Из этого следует, что в действительности характер влияния природных ресурсов на экономическое развитие и конкурентоспособность национальной экономики является неоднозначным, разновектор-ным и постоянно меняющимся в первую очередь в зависимости оттого, в каком состоянии находятся важнейшие на данный момент институциональные составляющие.
Анализ показал наличие существенно более сложной зависимости, чем предполагает стандартный институциональный подход, описывающий воздействие ресурсного богатства на конкурентоспособность макроэкономики в общем виде как «развитые институты — позитивное влияние, неразвитые институты — негативное влияние». Так, например, многие страны с развитыми институтами испытали на себе феномен «голландской болезни», при которой рост сырьевого сектора осложняет развитие остальных секторов хозяйства. Это выглядит парадоксом с позиций классического и неоклассического анализа и находит свое объяснение в рамках теоремы Т. Рыбчинского, модели трехсекторной экономики [3], а также институционального и рентного подходов. Один из частных выводов сводится к тому, что характер влияния природных ресурсов на рост и конкурентоспособность национальной экономики зависит не столько от уровня развитости институтов вообще, сколько от состояния важнейших на данный момент (релевантных) институциональных составляющих.
Первая из этих составляющих относится к макроуровню и состоит в необходимости выработки целостной экономической политики диверсификации экономики и снижения зависимости от добывающего сектора. Так, в настоящее время государственная политика российского правительства направлена в основном на регулирование финансовых аспектов деятельности ресурсного сектора. В результате управление доходами сырьевого сектора с целью снижения инфляции (антиинфляционная составляющая политики монетарной стерилизации) вызывает повышение курса рубля и соответственно еще более снижает конкурентоспособность продукции несырьевых производств. В то же время изъятие из экономики денежных средств ограничивает возможности компаний по расширению и модернизации и способствует сохранению сырьевой ориентации экономики, что в долгосрочной перспективе снижает конкурентоспособность национальной экономики в целом [10, с. 74—75].
Вторая релевантная институциональная составляющая относится к микроуровню и состоит в
Институциональная среда, макроэкономическая стратегия
том, чтобы на уровне отдельных фирм вырабатывались институты, позволяющие трансформировать ресурсную ренту в технологические инновации. Ряд данных свидетельствует, что в сырьевом секторе экономики РФ существуют конкурентоспособные компании, активно взаимодействующие между собой и образующие кластеры. В результате ясно проявляются три признака, отличающих ресурсную экономику.
Первый признак — низкое качество государственных и общественных институтов, обусловленное наличием значительной «нетрудовой ренты», позволяющей компенсировать грубые экономические просчеты государства.
Второй — низкий уровень технологической вооруженности и потребительское рентоориенти-рованное1 поведение бизнеса.
Третий — возрастающая зависимость от экспорта природного сырья и прогрессирующая деградация капитало- и наукоемких отраслей. Это не создает стимулов для развития инновационной деятельности и консервирует технологическую отсталость, укореняя инертный, неконкурентный стиль мышления большинства руководителей хозяйствующих субъектов. В конечном итоге основной причиной неэффективности ресурсной экономики можно назвать присутствующий в ней отрыв уровня рентных доходов от затрат общественно полезного труда, порождающий инновационную невосприимчивость экономики, структурные диспропорции, ухудшение качества институтов общества и государства. Основные закономерности развития сырьевых экономик представленынарис. 1.
На этом дискуссия была бы законченной, если бы не три обстоятельства. Во-первых, реализация ресурсно-сырьевого сценария увязывается, главным образом, с освоением новых сырьевых источников и
1 Имеется в виду не нацеленное на получение предпринимательской прибыли за счет активизации предпринимательской и хозяйственной инициативы и изобретательности.
Рис. 1. Общие закономерности развития ресурсной экономики
сопряжена с высокими рисками. Новые ресурсные проекты могут быть эффективными только при соблюдении ряда условий. Они должны разрабатываться по инициативе и в увязке со стратегиями общероссийского и местного бизнеса, а не под лоббистским давлением региональных властей. Участие же государства в создании новых сырьевых зон роста должно быть обоснованным, выборочным и ограничиваться в основном развитием необходимой для бизнесаинфраструктуры [4, с. 56].
Во-вторых, результаты многовариантных прогнозных расчетов показывают, что любые предложения и задачи по увеличению темпов экономического роста сырьевых регионов реализуемы только при условии значительного прилива внешнего капитала либо сокращения перечислений в бюджет экспортной выручки. Однако принятие такого решения всегда было болезненным [12, с. 244—254]. В то же время активное участие бизнеса в реализации сырьевых проектов автоматически приводит к потере контроля за интенсивностью выработки месторождений и сохранностью природных запасов со стороны государства. Известно немало примеров нанесения невосполнимого ущерба природной среде участниками концессионных договоров. Поэтому привлечение крупного бизнеса к освоению новых сырьевых источников может осуществляться только при условии внесения ряда ограничивающих условий.
Наконец, в-третьих — сохранение валютной выручки на территории региона приводит к снижению объемов дотаций и иных форм бюджетной поддержки депрессивных регионов, т. е. усложня-
ется проблема выравнивания межрегиональных социально-экономических различий.
Тем не менее экспортно ориентированные сырьевые регионы имеют потенциал для собственного развития. Таким потенциалом является природная рента. О возможности ее использования для развития инновационных производств говорят многие известные ученые и экономисты (С. Ю. Глазьев, Д. С. Львов, П. А. Минакир, Б. Н. Кузык, Ю. В. Яко-вец и др.). По мнению Б. Н. Кузыка, ее ранее перераспределенная и накопленная часть, «осевшая» в резервах коммерческих банков, предпринимательском секторе и государственных фондах стабилизации, является дополнительным мощным источником инвестиций в высокотехнологичный сектор [6, с. 444—454]. Природная рента, изъятая ранее и изымаемая в будущем, является основным источником перехода на инновационный путь развития. Отсюда вытекает необходимость создания адекватного организационно-правового и экономического механизма, позволяющего изменить мотивацию инвесторов и бизнеса в сторону производства наукоемкой продукции и услуг. Эти задачи должны решаться в рамках региональных и межрегиональных инновационных стратегий, которые затем
должны быть интегрированы в одно из направлений общенациональной стратегии. В противном случае тенденция к дифференциации в пользу регионов с более высоким инновационным потенциалом будет продолжаться. Причем в усилении этой неравномерности мультипликативный эффект проявляется особым образом: конкурентные преимущества получают не столько регионы, в которых сосредоточены экспортно ориентированные сырьевые производства, сколько регионы, аккумулирующие финансовые результаты от экспортных потоков. В довершение в обобщенном виде представим влияние сырьевого сектора на конкурентоспособность региональной экономики (табл. 3).
Как показывает анализ данных табл. 3, сырьевой сектор может служить потенциальным источником развития региона при условии устранения неблагоприятного влияния на него макроэкономических и, что особенно важно, институциональных условий. В связи с этим особую актуальность приобретает решение проблемы перестройки ресурсных экономик на инновационную основу.
Альтернативным инструментом подъема экономики отстающих регионов является использование мобилизующего потенциала технологи-
Таблица 3
Влияние сырьевого сектора (СС) на конкурентоспособность экономики региона
Мезоуровень Микроуровень
Положительное Отрицательное Положительное Отрицательное
СС обеспечивает потребности местной экономики в первичных ресурсах. Продукция СС — основной источник валютной выручки и наполнения бюджета. Экспортная выручка облегчает создание рабочих мест, финансирование общественных благ (создание положительных экстерналий). В аккумулирован ном виде может стать источником инновационных инвестиций. Способствует созданию позитивного инвестиционного настроя Отсутствие механизмов саморегулирования рынка невозобновляемых природныхресурсов (соотношение добыча /консервация) до момента достижения пика добычи ресурсов. Смещение центра инвестиционной активности в сырьевой (низкотехнологичный) сектор экономики; СС является базой консервации неэф-фективныхинститутов, затрудняющих трансформацию сырьевых доходов в технологическое развитие. Высокая степень монополизации производства в СС создает питательную среду для коррупции, роста коэффициента Джинни. Лишает перспектив развития в долгосрочном периоде. Экспортируемое сырье обеспечивает развитие конкурирующих экономик. Перераспределение природной ренты провоцирует конфликты между властными группами в борьбе за контроль над экспортной выручкой (рентоори-ентированное поведение чиновников). Тем самым снижается качество институтов государства В СС наблюдается формирование крупных конкурентоспособных национальных корпораций (особенно в нефтегазовом секторе). Разработка и применение отечественных инновационных технологий добычи сырья, как крупными, так и средними независимыми компаниями. Появление в СС малых и среднихдобывающих компаний, приводит к более полной выработке месторождений; Способствует образованию территориально-отраслевых кластеров, в определенной мере стимулирующих развитие машиностроения и третичного сектора Ослабление и деградация институтов тормозят инно-вациионные про-цесссы. Укоренение неконкурентного и рентоори-ентированного стиля мышления и экономического поведения компаний СС (стремление к немедленному обогащению в ущерб долговременной конкурентоспособности, нежелание инвестировать глубокую перера-ботку, слабая забота о будущем). Олигопольная (а в некоторых регионах монопольная) структура рынка неоптимальным образом сказывается на эффективности функционирования СС в целом
ческих инноваций. При этом под инновациями необходимо понимать процесс взаимосвязанных изменений — внедрение нового технологического оборудования, разработка и выпуск новой продукции, внедрение новых методов управления и организации производств, осуществление необходимых институциональных преобразований. Однако комплекс структурных взаимосвязей и сопутствующих им рисков делает внедрение инноваций в производственную практику одной из наиболее трудноразрешимых проблем, причем практически в любой системе хозяйствования (от социализма до наиболее совершенных моделей капитализма) [5]. Не случайно изучение условий возникновения и характера протекания инновационных процессов в территориальных экономических системах является одной из наиболее актуальных исследовательских проблем современной науки, а анализ существующих практик — предметом скрупулезного анализа [2].
Развитие экономики, основанной на инновациях, подчиняется своим собственным закономерностям и происходит в условиях, отличающихся от ресурсоориентированного. Технологические закономерности гораздо сложнее и многообразнее, чем ресурсные. Отметим наиболее существенные из них.
Первая закономерность — это симбиоз экономики, науки и образования. Превращение научно-технического прогресса в ведущий экономический фактор изменяет характер протекания основных воспроизводственных процессов. Отличительной особенностью этого фактора являются сохраняемость, накопление и общественный характер пользования. Это определяет необходимость непрерывного поиска новых теоретических знаний и разработки новых методов повышения эффективности экономики и удовлетворения растущих общественных потребностей, т. е. в инновационной экономике имеет место более тесное сближение науки и экономики. Отсюда важнейшей закономерностью и отличительным признаком инновационной экономики является изменение структуры затрат на создание единицы стоимости — снижение доли материальных затрат (первичных ресурсов) сопровождается возрастанием доли интеллектуальных затрат.
Вторая закономерность связана с нелинейностью и цикличностью роста инновационной экономики. Основными источниками цикличности являются, с одной стороны, совершенствование спроса и формирование новых потребностей, в
результате чего появляются многочисленные продуктовые инновации. С другой стороны, с определенной периодичностью происходит кардинальное обновление предложения, в связи с появлением технологических инноваций основанных на новых научных идеях и технических решениях. Внедрение такого рода инноваций вносит наиболее сильные возмущения в процесс общественного производства, изменяя его технологическую базу. Вместе с тем подъем экономики может быть инициирован благоприятным изменением макроэкономических факторов — заимствованием результатов важных научных исследований, получением доступа к внешним ресурсам, изменением мировой конъюнктуры и т. д.
Формирование циклов происходит в определенной последовательности. Оживление экономики по классической формуле начинается с роста спроса на потребительские товары и услуги. Вслед за ним увеличивается спрос на средства производства, инвестиционные ресурсы и квалифицированный труд, т. е. по схеме «вызов спроса» потребительский сектор является первоисточником инновационного обновления экономики, предъявляя более высокие требования к отбору как ресурсов, так и способов производства. Амплитуда колебаний в потребительском секторе обычно выражена более резко, чем в других секторах. Схема «технологического толчка» исходит из первичности предложения, в основе которого — разработка и создание продукции, по своим техническим и эксплуатационным характеристикам значительно отличающейся от известных аналогов, и спрос на которую еще не сформирован. А признание нового товара рыночным вызывает глубокие изменения отраслевой структуры экономики и сегментации спроса, т. е. цикличность инновационной экономики основана на объективных закономерностях и имеет прогрессивный характер, проявляющийся в непрерывном совершенствовании способов производства и повышении его эффективности. Смена циклов в конечном счете определяет прогрессивность и эволюционный характер инновационной экономики в целом. В итоге инновационная цикличность придает экономическому развитию системный характер, проявляющийся в связанности ресурсно-производственных, структурных, институциональных, социальных и иных изменений.
Между тем в экспортно ориентированной ресурсной экономике цикличность имеет несколько иную природу, нежели в инновационной. С одной стороны, циклические спады и подъемы здесь
связаны с колебаниями мировых (биржевых) цен, поэтому носят непрогнозируемый трудноуправляемый характер. Влияние на мировые цены могут оказывать также ведущие потребители, особенно когда спрос становится монопсоническим, т. е. в отличие от инновационной экономики, где в основном присутствуют риски, ресурсная экономика в большей степени связана с неопределенностью. Следует отметить, что неопределенность во многом предопределяет научно-техническую и инновационную слабость малого и крупного бизнеса. А слабые институты рынка и государства несут в себе угрозу расширения этой неопределенности.
С другой стороны, количественное и качественное изменение предложения в ресурсной экономике связано в первую очередь с открытием и разработкой новых месторождений (инвестиционный аспект этой проблемы был упомянут в этой статье).
Альтернативой может быть изменение структуры предложения за счет сокращения доли поставляемого первичного сырья и увеличения доли продуктов переработки. В этом случае проникновение инноваций в ресурсную экономику существенно изменяет характер ее цикличности, и делает циклические переходы более управляемыми и упорядоченными. Такое проникновение может быть осуществлено путем локального изменения институционального, атакже экономического климата и образования в структуре сырьевых регионов инновационных «точек роста». В результате образующиеся новые центры экономической активности будут постепенно изменять закономерности, свойственные сырьевой экономике.
Отсюда третья закономерность инновационной экономики — ее поляризованный характер. Импульсы роста распространяются от пространственных либо отраслевых «точек» (или «полюсов») к периферии. Неравномерность роста связывается, с одной стороны, с пространственной дифференциацией факторных условий, с другой — с диффузией инноваций. Импульсы развития, генерируемые инновациями, посредством рыночных связей передаются в смежные сферы и области, выводя из хозяйственного оборота устаревшие и неэффективные средства производства, методы организации и управления, а также структуру рынка и ведущих отраслей, стимулируя развитие общества в целом.
Таким образом, инновационно-технологический сценарий, будучи не свободным отряда рисков и трудностей, является единственным способом обеспечения экономического развития. В этой
связи возникает необходимость анализа экономических условий в каждом из регионов с целью получения ответа на вопросы: для каких регионов и при каких условиях данный путь развития осуществим, а также, что есть и чего не хватает для его реализации, т. е. речь идет об оценке возможностей возникновения системного эффекта в конкретных экономических структурах, обладающих потенциалом «точек роста». Представляется, что наиболее перспективной и универсальной формой «точечной» пространственной организации нововведений могут стать производственные кластеры. В целом это соответствует представлению о системности и избирательности в протекционизме потенциальных объектов- «локомотивов». В методологическом плане концепция «точек роста» в сочетании с принципами системного подхода представляется наиболее убедительной основой в поиске решения проблемы инновационного развития региона.
Любая стратегия движения по пути экономического прогресса реализуется в ходе деятельности конкретных предприятий и организаций, атакже осуществления институциональных мероприятий на конкретных территориях. В условиях большой территориальной дифференциации хозяйственных систем универсальные решения не обеспечивают рациональности использования ресурсного потенциала [13]. Поэтому важнейшее значение имеет тот факт, что инновационные стратегии типологически различающихся регионов будут значительно отличаться друг от друга. Не анализируя всего спектра различных типов регионов, фигурирующих в различных классификациях [8], рассмотрим общий подход к выбору стратегии развития, исходя из наличия исходных условий и включаемых для этого соответствующих инноваций. Для этого модифицируем схему, предложенную В. А. Агафоновым [1].
В каждом из регионов стратегия развития может формироваться на основе использования тех продуктовых либо технологических инноваций, которые наиболее полно соответствуют уровню развития ресурсно-производственного и инновационного потенциалов региона. В четырехмерной системе координат «сырьевой потенциал — инновационный потенциал» и «технологические инновации — продуктовые инновации» (рис. 2) изобразим зависимость между исходными факторными условиями и типом внедряемых инноваций (без учетаспроса).
В соответствии с данной схемой тип применяемых инноваций оценивается исходя из первона-
чальных условии и стратегии развития региона — «лидирующей» либо «догоняющей». Аналогичным образом можно охарактеризовать желательный «образ будущего» для региона. Отсюда видно, что любая стратегия в принципе инновационна, поскольку ориентирована на изменения существующей ситуации в регионе и его места в социально-экономической системе страны: его производственного,
Лидирующий сценарий
Сырьевой потенциал
ттт
Базисные технологические инновации
Улучшающие технологические
/
тт
Технологический (инновационный) потенциал
Базисные продуктовые инновации
Улучшающие продуктовые
ТУ
Догоняющий сценарий
Рис. 2. Схема сценарного развития региона в зависимости от типа внедряемых инноваций
и исходных факторных условий
инфраструктурного и человеческого потенциала, экологической ситуации, уровня встроенности в систему межрегиональных взаимодействий и т. д. Поэтому в широком смысле она предусматривает модернизацию отдельных сфер экономики региона с целью повышения его конкурентоспособности.
В целом в рамках инновационного сценария для многих регионов можно рассматривать и сырьевую, и технологическую составляющие с присущими им ожиданиями и рисками. При этом нельзя противопоставлять сырьевую и инновационно-технологическую модели развития регионов. Это связано с тем, что, во-первых, каждый регион в силу объективных экономико-географических условий имеет свою сложившуюся социально-экономическую структуру, во-вторых, сырьевая специализация не только не отрицает, но и предполагает реализацию инновационной модели развития.
Из изложенного можно сделать следующие выводы.
1. Пространство — наиболее инерционно развивающаяся материальная среда с жесткими ресурсными, инфраструктурными и институциональными ограничениями и диспропорциями, заданными унаследованными особенностями развития.
2. Между обеспеченностью природными ресурсами и качеством экономического роста существует обратная связь. Общее влияние сырьевого сектора на экономику региона определяется не только и не столько процессами в самом сырьевом секторе, сколько его влиянием на развитие наукоемких и
капиталоемких производств. Ресурсная экономика, обеспечивая определенный рост, не создает базиса для дальнейшего развития на инновационной основе.
3. Успешное развитие ресурсных экономик может осуществляться только в условиях равно-достаточности природного сырья и капитала при растущем замещении первичных ресурсов капиталом и продуктами интеллектуальной (научной) деятельности.
«Голландская болезнь» сама по себе не пройдет, если ее «лечением» не займется «видимая рука» нашей экономической жизни.
4. В развитии инновационной экономики проявляется ряд особенностей, связанных с ее неравновесностью, цикличностью, особым институциональным обустройством и «точечной» организацией. Одной из наиболее удобных форм организации региональных «точек роста» являются кластеры, сочетающие в себе а) свойства открытой системы; б) организационные и функциональные институциональные признаки территориально-производственных комплексов, особых экономических зон, технопарков и др.
5. Стратегия выравнивания и стратегия точечного развития имеют свои плюсы и минусы, риски и возможности. В этой ситуации важнейшая задача заключается в нахождении оптимального баланса между выравниванием и поляризацией. Учитывая высокую неравномерность пространственного размещения и концентрации ресурсного, производс-
твенного и инновационного потенциалов и разную восприимчивость территориальных хозяйственных систем к внешним воздействиям, концепция «точек роста» представляется наиболее эффективной и рациональной.
6. Инновационный сценарий в каждом регионе будет реализовываться по-разному, в зависимости от его социально-экономического и экономико-географического положения, аддитивных способностей к инновационным перестройкам, накопленных проблем и возможностей социально-экономического роста и, наконец, образа будущего, с которым солидарно региональное сообщество. Поэтому выбор инструментов для активизации инновационных процессов в выбранных «точках роста» будет в основном индивидуальным.
Список литературы
1. Агафонов В. А. Инновационная стратегия развития региона // Экономическая наука современной России. 2009. № 3 (46).
2. Гневко В. А. Региональные проблемы инновационного развития экономики. СПб.: ИУЭ. 2004.
3. Забелина О. Российская специфика «голландской болезни»//Вопросыэкономики. 2004. №11.
4. Зубаревич Н. В. Стратегии пространственного развития в период экономического роста // Вестник МГУ. Серия 5. География. 2008. № 1.
5. Колганов А. И., БузгалинА.В. Экономическая компаративистика. М.: Инфра-М, 2005.
6. Кузнецова О. Теоретические основы государственного регулирования экономического развития регионов // Вопросы экономики. 2002. №4.
7. Кузык Б. Н. Яковец Ю. В. Россия — 2050: стратегия инновационного прорыва / М.: Экономика, 2004.
8. Минакир П. А. Системные трансформации в экономике. Владивосток. Дальнаука. 2001.
9. Минакир П. А. Экономика регионов. Дальний Восток/ отв. ред. А. Г. Гранберг. Рос. акад. наук, дальневост. отд., институт эконом, исследов. Экономика, 2006. С. 244-254.
10. Путь в XXI век. Стратегические проблемы и перспективы развития экономики //
А. Г. Гранберг, Б. М. Шульберг, А. А. Адамеску и др. Коллектив авторов под ред. Д. С. Львова. М.: Экономика, 2000.
11. Портер М. Конкуренция.: пер с англ. М.: Вильяме, 2000.
12. Пешков А. А., Мацко Н.А. Современные данные о влиянии минерально-сырьевого сектора на темпы экономического роста // Проблемы современной экономики. 2007. № 4 (24).
13. Ример В. Л. Формирование инновационных инструментов регионального развития // Пространственная экономика, 2007. № 4.
14. Тамбовцев В., Валитова Л. Ресурсная обеспеченность страны и ее политико-экономические последствия // Экономическая политика. 2007 сент., № 3.
15. Тараканов Г. ^.Детерминанты экономического роста и уровень развития страны // МЭ и МО, 2007. № 9. С. 51—58.
16. Тараканов Г. ^Мировой опыт ускорения экономического роста: ключевые факторы // МЭ и МО, 2008. № 2.
17. Татевосян Г. МАнализ динамики промышленного производства в регионах России // Актуальные социально-экономические проблемы регионов России. М.: ЦЭМИ РАН, 2005.
18. Утопическая идея или реальная надежда? Оценка возможностей для создания и деятельности специальных финансовых фондов сырьевых территорий в России и анализ зарубежного опыта. Новосибирск: Ассоциация «Банки Сибири», 1996.
19. Экономика регионов. Дальний Восток / П. А. Минакир; отв. ред. А. Г. Гранберг; РАН, ДВО, Институт эконом, исследований. М.: Экономика, 2006.
20. Bruunschweiler С. Cursing the blessing? Natural abundance, institutions and economic growth / Mineo. Institute of Economic Research. University ofZurich, 2006, February.
21. Sachs J.D., Warner A.M. Natural resource abundance and economic growth // National Bureau of Economic Research, Cambridge, 1995. Working paper № 5398. 54 p.
22. Sachs. J., Warner A. The curse of natural resources// European Economic Review. — 2001, № 45. P. 827-838.
