CC BY
33
УДК 343.9 ББК 67.51
Н.А. Крайнова
РЕСОЦИАЛИЗАЦИЯ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ЕДИНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ
Аннотация: Ресоциализация - это процесс восстановления осуждённого и потерпевшего в качестве социализированных членов общества. Он заключается в применении к осуждённому комплекса правовых, организационных, психолого-педагогических, воспитательных и иных мер воздействия, а к потерпевшему - соответствующих восстановительных мер поддержки.
Ключевые слова: ресоциализация; осуждённые; безопасность; противодействие преступности. N.A. Kraynova
RESOCIALIZATION THROUGH THE PRISM OF A UNIFIED LEGISLATION ON COMBATING CRIME
Summary: Resocialization is the process of restoring a convict and victim as socialized members of society. It consists in applying to the convict a complex of legal, organizational, psychological, pedagogical, educational and other measures of influence, and to the victim - appropriate remedial measures of support. Key words: resocialization; convicts; security; combating crime.
Впервые на достаточно высоком научном уровне концепция единого права противодействия преступности была сформулирована Д.А. Шестаковым. В 1996 году он поставил вопрос о криминологическом законодательстве как о научной проблеме [2], а в 2013 году
- представил модель единого законодательства о противодействии преступности [6].
В ходе беседы, состоявшейся в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе 12 октября 2018 г., на тему «Криминология - уголовное право - право безопасности: схватка или единение?» проблемы единого права противодействия преступности и права безопасности были подвергнуты всестороннему рассмотрению. Криминологи сформулировали следующие важные вопросы: «Можно ли в настоящий момент говорить о существовании права безопасности? Какова правовая природа мер безопасности? Превалирует ли право безопасности над свободой?».
Как отметил в своём докладе Й. Арнольд, «концепция «угрозы», разработанная в дискурсе безопасности, оказывается, так сказать, вёртким прыгуном в этой сети. Иногда она выпрыгивает в превентивной области, иногда
- в области безопасности, время от времени -в уголовном праве» [1].
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
Д.А. Шестаков говорит о том, что меры безопасности всё более заметно теснят уголовное право извне и внутри него, размывая ценности правового государства. В этом процессе находит отражение заземлённая, «обывательская» готовность дать безопасности предпочтение перед свободой [7].
Как представляется, оперировать категорией «безопасность», а тем более применять меры безопасности следует с особой осторожностью, так как сам вопрос о возможности объединения права безопасности и права на свободу является достаточно дискуссионным, нуждающимся в серьёзном осмыслении. Думается, чрезмерное увлечение применением мер безопасности в ущерб правовым принципам свободы не приведёт ни к чему хорошему, а при условии продвижения данной линии в рамках уголовной политики государства, вполне возможно, породит произвол с его стороны.
Несомненный научный интерес представляет выдвинутая Н.В. Щедриным гипотеза о том, что право в целом является правом безопасности, что вовсе не исключает большей значимости в этом деле отдельных отраслей права (уголовное право) и его межотраслевых институтов (меры безопасности) [9].
Николай Васильевич акцентирует внимание на том, «что меры безопасности хороши
в меру, которая должна быть чётко обозначена в праве. Вред, причиняемый ограничениями безопасности, должен быть меньше, чем вред предотвращаемый. В этой связи чрезвычайно актуальной становится разработка пределов мер безопасности во времени, в пространстве и по кругу лиц, а также оснований и процедур их применения» [10]. Фактически речь идёт о юридическом закреплении мер безопасности, общих принципов и правил их применения, формировании целостного права безопасности, но, в то же время, меры безопасности пока определены Н.В. Щедриным в качестве межотраслевого института.
Проблема безопасности является глобальной проблемой всего человечества. Криминологическая безопасность, как отмечает В.В. Колесников, представляет собой понятие, раскрывающее одну из ключевых сторон глобальной для человечества проблемы обеспечения безопасности - защиты личности, общества и государства [3, с. 20]. И в этой связи вопрос о том, что нужно защищать, является чрезвычайно важным. Но не менее остры вопросы: «Как защищаться? Какие использовать защитные средства?».
В качестве средства безопасности против мер безопасности Д.А. Шестаков предлагает модель единого законодательства о противодействии преступности, и эта позиция представляется оптимальной. Модель включает в себя рамочный закон «Основы законодательства о противодействии преступности», в котором устанавливаются общие положения и принципы. В соответствии с Основами принимаются новые кодексы: Кодекс предупреждения преступлений и ресоциализации, Кодекс мер безопасности, Кодекс уголовной ответственности молодёжи и восстановления её положения в обществе. Соответственно Основам должно произойти взаимопроникновение установлений новых кодексов с прежними: Уголовным, Уголовно-процессуальным, Уголовно-исполнительным [6; 7].
Поддерживая в целом подобную модель противодействия преступности и, безусловно, концептуальную идею оформления права противодействия преступности как «средства безопасности против мер безопасности», порассуждаем о том, какое место в данной концепции занимает ресоциализация.
Понятие «ресоциализация» закреплено в ст. 25 Федерального закона «Об основах
системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23.06.2016 г. № 182-ФЗ. Под ней понимается комплекс мер социально-экономического, педагогического, правового характера, осуществляемых субъектами профилактики правонарушений в соответствии с их компетенцией и лицами, участвующими в профилактике правонарушений, в целях реинтеграции в общество лиц, отбывших уголовное наказание в виде лишения свободы и (или) подвергшихся иным мерам уголовно-правового характера [5]. Однако формально определение, представленное в обозначенном нормативно-правовом акте, не соответствует реальности, чрезмерно сужает понимание ресоциализации, что влечёт невозможность правильного применения на практике ресоциализирующих мер, и, как следствие, низкую их эффективность.
Автор настоящей статьи отстаивает позицию о дуализме ресоциализации. Её, с одной стороны, следует рассматривать как процесс, протяжённый во времени, с другой, - это цель (функция) наказания, состояние, которое должно быть достигнуто в результате исполнения наказания. Ресоциализация осуждённых - процесс сложный, многогранный, разноплановый. В ходе ресоциализации осуждённый под воздействием комплекса мер (или средств ресоциализации) достигает состояния приспособления к жизни в социуме, что, в конечном итоге, и составляет суть ресоциализации.
Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации», определяя ресоциализацию как комплекс мер, по сути, подменяет одно понятие другим. То, что по своему содержанию является мерами ресоциализации (средствами ресоциализации), в законе зафиксировано как само понятие. Это существенно затрудняет практическую реализацию данной нормы, фактически делая её неприменимой. А ведь понимание ресоциализации в качестве процесса абсолютно логично и вытекает из семантического толкования понятий социализации, десоциализации и ресоциализации, как процессов взаимосвязанных, последовательных, взаимообусловленных. Никому ведь не приходит в голову мысль об определении социализации несовершеннолетних в качестве комплекса мер. Но почему-то применительно к ресоциализации законодатель считает такое допущение возможным.
Определяя ресоциализацию как состояние, мы полагаем возможным «распространить» данное понятие не только на осуждённых, но и на потерпевших от преступления, пострадавших от применения мер безопасности. И этот пласт проблем пока ещё недостаточно изучен. В научной литературе и практическом применении термин «ресоциализация» априори употребляется в отношении осуждённых, отбывших уголовное наказание. Но ресоци-ализация имеет более широкое применение, может и должна рассматриваться применительно к потерпевшим, права и интересы которых затрагиваются в результате совершения преступления.
Потерпевшие нуждаются в применении мер ресоциализации. Это правовые, психологические, морально-этические, образовательные, педагогические, медицинские, организационные, финансовые и иные меры поддержки, которые не должны исключаться из сферы правового регулирования.
Событие совершения преступления является серьёзным десоциализирующим фактором, в результате которого происходит слом социальных отношений, которые необходимо восстановить применительно и к виновному, и потерпевшему. В этом смысле было бы совершенно логично говорить о существовании понятия «ресоциализация» в широком смысле слова и выделять по субъектам ресоциализа-цию осуждённых и ресоциализацию потерпевших.
В качестве рабочего определения можно предложить следующее. Ресоциализация -это процесс восстановления осуждённого и потерпевшего в качестве социализированных членов общества. Он заключается в применении к осуждённому комплекса правовых, организационных, психолого-педагогических, воспитательных и иных мер воздействия, а к потерпевшему - соответствующих восстановительных мер поддержки.
В результате ресоциализации в широком смысле достигаются цели (функции) уголовного наказания. Понятия «цель» и «функция» наказания в данном контексте употребляются как равнозначные. Идея замены закрепленных в УК РФ целей наказания функциями предложена Д.А. Шестаковым. В своих работах Дмитрий Анатольевич отмечает, что «лучше было бы установить в законе цели не наказания, а уголовной ответственности... а вообще, пра-
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
вильнее говорить о функциях, нежели о целях наказания. Само по себе наказание, как явление неодушевлённое, никаких целей преследовать не может, но выполняет определённые функции в жизни общества» [8, с. 139-140]. В качестве функций наказания им называются следующие: удержание лица, совершившего преступление, от новых преступлений (функция защиты человека), реституция (восстановление положения потерпевшего), ресоци-ализация осуждённого [4, с. 6-13].
Говоря о едином законодательстве о противодействии преступности, Д.А. Шестаков называет в качестве нормативно-правового акта, регулирующего отношения, возникающие в сфере ресоциализации, Кодекс предупреждения преступлений и ресоциализации [7], и это предложение нами всецело разделяется. Необходимость регулирования отношений в сфере предупреждения преступлений и ресоциали-зации назрела давно. Совершенно логичной представляется реализация данной идеи на уровне отдельного полноценного кодифицированного нормативно-правового акта.
Заслуживает одобрения также и указание Д.А. Шестаковым на сопутствующий характер мер ресоциализирующего воздействия. Дмитрий Анатольевич определяет сопровождение ряда уголовно-правовых установлений и мер безопасности сопутствующей им социальной, образовательной, психологической, педагогической, медицинской поддержкой лиц, совершивших преступление, а также потерпевших от преступления или третьих лиц, пострадавших от применения меры безопасности, в качестве одного из принципов единого законодательства о противодействии преступности и предлагает данные вопросы регулировать посредством Кодекса предупреждения преступлений и ресоциализации [7].
Уголовное наказание, как и меры безопасности, может применяться самостоятельно и не сопровождаться ресоциализирующим воздействием. Но в этом случае следует говорить о многократном снижении эффективности его применения.
Современные общество и государство в вопросах противодействия преступности уже не могут ограничиваться только мерами уголовно-правового характера и мерами безопасности. Необходимо выстраивать чёткую систему, которая включала бы в себя взаимосвязанный комплекс традиционных правовых
институтов, в том числе уголовное наказание, а также разрабатывать и принимать нормы, регулирующие использование мер безопасно-
сти, регламентирующие предупреждение преступлений и ресоциализацию.
ПРИСТАТЕЙНЫЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арнольд Й. К соотношению (уголовного) права, безопасности и свободы в виду трансформаций безопасности, понятия «лицо, представляющее угрозу», а также судебной практики Федерального конституционного суда, имеющей отношение к понятию «свобода» // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2018. № 3 (50). С. 20-29.
2. Бурлаков В.Н., Гилинский Я.И., Шестаков Д.А. Преподавание криминологии в современных условиях. Отчёт о криминологическом семинаре // Вестник СПбГУ 1996. Сер. 6, вып. 3.
3. Колесников В.В. Экономическая криминология: криминологическая безопасность как общественное благо // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2015. № 2 (37). С. 16-35.
4. Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / Под ред. Д.А. Шестакова. СПб.: Юридический центр Пресс. 2003.
5. Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23.06.2016 № 182-ФЗ // Российская газета. - 2016. - 28 июня.
6. Шестаков Д.А. Криминологическое законодательство и право противодействия преступности // Криминология вчера, сегодня, завтра. 2013. № 1 (28). С. 47-50.
7. Шестаков Д.А. От «права безопасности» к единому законодательству о противодействии преступности. URL: http://www.criminologydub.ru/the-last-sessions/347-2018-10-20-07-48-31.html (дата обращения: 25.10.2018).
8. Шестаков Д.А. От понятия преступности к криминологии закона // Общественные науки и современность. 2008. № 6. С. 131-142.
9. Щедрин Н.В. Тезисы о праве безопасности. URL: http://www.criminologyclub.ru/the-last-sessions /347-2018-10-20-07-48-31.html (дата обращения: 25.10.2018).
10. Щедрин Н.В. Пределы предупредительной деятельности // Lex Russica. 2018. № (142). С. 39-55.
REFERENCES
1. Arnold J. K sootnosheniyu (ugolovnogo) prava, bezopasnosti i svobody v vidu transformatsiy bezopasnosti, ponyatiya «litso, predstavlyayushchee ugrozu», a takzhe sudebnoy praktiki Federalnogo konstitutsionnogo suda, imeyushchey otnoshenie k ponyatiyu «svoboda». [To the correlation of the (criminal) law, safety and freedom in connection with transformations of security, concept of «person representing threat», as well as judicial practice of the federal constitutional court, relating to the concept «freedom»]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2018, no. 3 (50), pp. 20-29.
2. Burlakov V.N., Gilinskiy Y.I., Shestakov D.A. Prepodavanie kriminologii v sovremennykh usloviyakh. [Teaching criminology in modern conditions]. Vestn. SPbGU- Bulletin of St. Petersburg State University. 1996, ser. 6, vol. 3.
3. Kolesnikov V.V. Ekonomicheskaya kriminologiya: kriminologicheskaya bezopasnost kak obshchestven-noe blago. [Economic criminology: criminological security as a public good]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2015, no. 2 (37), pp. 16-35.
4. Prestupnost sredi sotsialnykh podsistem. Novaya kontseptsiya i otrasli kriminologii. [Crime among social subsystems. New concept and branches of criminology]. Pod red. D.A. Shestakova. SPb.: Yuridicheskiy tsentr Press. 2003.
5. Federalniy zakon ot 23.06.2016 № 182-FZ «Ob osnovakh sistemy profilaktiki pravonarusheniy v Rossiyskoy Federatsii». [Federal Law No. 182-FZ of 23.06.2016 «On the basics of the system of prevention of offenses in the Russian Federation»]. Rossiyskaya gazeta. 2016, June 28.
6. Shestakov D.A. Kriminologicheskoe zakonodatelstvo i pravo protivodeystviya prestupnosti. [Criminological legislation and right to crime counteraction]. Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2013, no. 1 (28), pp. 47-50.
7. Shestakov D.A. Ot «prava bezopasnosti» k edinomu zakonodatelstvu o protivodeystvii prestupnosti. [From the «security law» to a unified legislation on combating crime]. URL: http://www.criminologyclub.ru/the-last-se ssions7347-2018-10-20-07-48-31.html (date of submission: 25.10.2018).
8. Shestakov D.A. Ot ponyatiya prestupnosti k kriminologii zakona. [From the concept of crime to the criminology of law]. Obshchestvennye nauki i sovremennost - Social Sciences and Modernity. 2008, no. 6, pp. 131-142.
9. Shchedrin N.V Tezisy o prave bezopasnosti. [Theses on the security law]. URL: http://www.criminologyclub. ru/the-last-sessions/347-2018-10-20-07-48-31.html (date of submission: 25.10.2018).
10. Shchedrin N.V. Predely predupreditelnoy deyatelnosti. [Limits of preventive activity]. Lex Russica. 2018, no. (142), pp. 39-55.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Надежда Александровна Крайнова - кандидат юридических наук, доцент, член Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, декан юридического факультета Санкт-Петербургского государственного экономического университета (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHOR
Nadezhda Aleksandrovna Krainova - PhD in Laws, associate professor, member of the St. Petersburg International Criminology Club, dean of the faculty of law of St. Petersburg State Economic University (St. Petersburg, Russia); e-mail: [email protected]
РИМИНОАОГИЯ
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
УДК 343.9 ББК 67.51
А.В. Никуленко
ПРАВО БЕЗОПАСНОСТИ В СИСТЕМЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ
Аннотация: С целью обеспечения общественной безопасности допустимо применение жёстких силовых средств. Однако данное реагирование не всегда укладывается в рамки правового поля. Ключевые слова: право безопасности; обстоятельства, исключающие преступность деяния; мера безопасности.
A.V. Nikulenko
SECURITY LAW IN THE SYSTEM OF CIRCUMSTANCES PRECLUDING THE CRIMINALITY OF THE ACT
Summary: In order to ensure public safety, the use of hard forcible means is permissible. However, these means do not always fit into the framework of the legal field.
Key words: security law; circumstances precluding the criminality of the act; security measure.
А.В. Никуленко. ПРАВО БЕЗОПАСНОСТИ
47
Защита личности, общества и государства от общественно опасных посягательств обеспечивается установлением соответствующих уголовно-правовых запретов, регламентацией правомерного причинения вреда при задержании лиц, совершивших общественно опасные деяния, а также при устранении опасности. Тем самым реализуются положения ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом.
Права на осуществление необходимой обороны, задержание лица, совершившего преступление или иное общественно опасное деяние, имеют все граждане, а для сотрудников правоохранительных органов - это обязанности.
Частые, зачастую бессистемные изменения уголовного законодательства, различные внутри и внешне политические события, затрагивающие наше государство, заставляют пересмотреть подходы к уголовной политике России, наводят научное сообщество на мысль о необходимости подготовки нового УК РФ. Соответственно, институт обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния, также требует пристального внимания учёных и практиков.
С развитием уголовного законодательства формируется и судебно-следственная практика. Её анализ необходим для выработки мер по оптимизации правоприменения, прежде
всего, обстоятельств, исключающих преступность деяния. По данным В.И. Михайлова, при оценке действий военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и иных лиц, в результате которых причиняется вред интересам, охраняемым уголовным законом, нормы главы 8 УК РФ судами практически не применяются [5, с. 157].
Статистика не свидетельствует об однозначном улучшении ситуации в рассматриваемой сфере. В 2010 г. по статье 108 УК РФ зарегистрировано 473 преступления, выявлено лиц, их совершивших, - 631, в 2014 г. - уже 280 преступлений, а выявлено 426 лиц [3, с. 333], в 2015 г. - 308 преступлений, в 2016 г. -292, в 2017 г. - 244.
По статье 114 УК РФ в 2010 г. зарегистрировано 1067 преступлений, выявлено лиц, их совершивших, - 1313, в 2014 г., соответственно, 1094 преступления и 1296 лиц, совершивших преступление, в 2015 г. - 1297 преступлений, в 2016 г. - 1272, в 2017 г. - 1143. Таким образом, на фоне значительного сокращения количества зарегистрированных убийств, предусмотренных ст. 108 УК РФ, число преступлений, связанных с причинением вреда здоровью, предусмотренных ст. 114 УК РФ, остаётся практически неизменным. На наш взгляд, данная статистика не отражает действительного положения дел.
Долгое время в отечественном уголовном законодательстве были закреплены лишь два
