CC BY
87
Литература
1. Набоков В.В. Собр. соч.: в 4 т. / сост. В.В. Ерофеев. - М.: Правда, 1990.
2. В.В. Набоков: pro et contra / сост.: Б.А. Аверин, М. Маликова, А. Долинина: в 2 т. - СПб.: РХГИ, 1997. Т. 1.
3. Набоков В.В. Лекции по русской литературе / пер. с англ.; предисл. Ив. Толстого. - М.: Независимая газета, 1996.
4. Митрополит Иларион. Слово о Законе и благодати // Идейно-философское наследие Илариона Киевского: в 2 т. - М.,
1986.-Т. 1.
5. Трубецкой Е.Н Смысл жизни. - М.: Республика, 1994.
6. White Patrick. Riders In The Chariot. - N. Y., 1961.
7. Colmer John. Riders In The Chariot. Patrick White. - Melbourne, 1978.
8. Australian Literature. - Melbourne, 1986.
9. Why bother with Patrick White. - URL: http://arts.abc.net.au/white/life/life2/life B02.html
10. Ильин И.А. О тьме и просветлении. -М.: Скифы, 1991.
11. White Patrick. The Aunt’s Story. -N.Y., 1977.
12. Бердяев H.A. О русских классиках. - М.: Высшая школа, 1993.
13. Варшавский B.C. Незамеченное поколение. -Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956.
14. Вейдде В.В. Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного творчества. - СПб.: АХЮМА, 1996.
Горковенко Андрей Евгеньевич, кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. H.L. Чернышевского
Gorkovenko Audrey Evgenyevich, associate professor, department of literature, N.G. Chemyshevsky Zabaikalsky State Humanitarian and Pedagogical University , candidate of philological sciences. Тел.: +7-9242704211; e-mail: [email protected]
Петухов Сергей Владимирович, кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета.
Petukhov Sergey Vladimirovich, candidate of philological sciences, associate professor, department of Literature, N.G. Chemyshevsky Zabaikalsky State Humanitarian and Pedagogical University. Тел.: +7-9242754212; e-mail: [email protected]
УДК 82-3
© В. А. Тихоненко
Решение проблемы «человек-природа-нравственность» в рассказе А. Вампилова «Последняя просьба»
На материале рассказа А. Вампилова «Последняя просьба» анализируется проблема «человек-природа-нравственность». Анализ проведен в сопоставлении с новеллой ОТенри «Последний лист», что позволяет прояснить понимание А. Вампиловым нравственного отношения к природе.
Ключевые слова: А. Вампилов, ОТенри, нравственность, человек, природа.
V.A. Tikhonenko
The solution of problem «Man-nature-morality» in A. Vampilov’s story «The last request»
In the article the problem “man-nature-morality” on the base of A. Vampilov’s story “The last request” is analysed. The analysis has been made in comparison to the short story “The last leaf’ by O'Henry. It allows to clarify A. Vampilov’s idea of moral relation to nature.
Keywords: A. Vampilov, O'Henry, morality, man, nature.
Исследователи пьес и рассказов А. Вампилова редко останавливались на проблеме восприятия природы героями, еще реже - самим автором. Проблему «человек-природа-нравственность» поднимали, главным образом, в связи с пьесой «Утиная охота», опираясь на монолог Зилова, обращенный к жене, перед запертой дверью: «Я возьму тебя на охоту. <...> Только там чувствуешь себя человеком. <...> А когда подымается солнце? О! Это как в церкви и даже почище, чем в церкви... А ночь? Боже мой! Знаешь, какая это тишина? Тебя там нет, ты понимаешь? Нет! Ты
еще не родился. И ничего нет. И не было. И не будет... На охоту я не взял бы с собой ни одну женщину. Только тебя...» [1, с. 233-234].
Данная статья имеет целью доказать, что своеобразие вампиловского отношения к проблеме «человек-природа-нравственность» яснее обнаруживает себя в рассказах, нежели в пьесах. Примечательно, что, оценивая главного героя «Утиной охоты» Виктора Зилова, критики расходятся как раз в том, что есть нравственность для автора пьесы. Большая часть критиков и литературоведов убеждена, что, по замыслу Вам-
пилова, человек, тонко чувствующий природу, не может быть безнравственным. Так, Н. Тен-дитник считает, что выражению психологического состояния Зилова способствуют «ощущения природы как части бытия, как способа нравственного очищения» [2, с. 148]. С. Имихелова полагает, что в Зилове с цинизмом уживается «неосознанная вера в другую жизнь, тоска по ней», и это дает возможность «образ утиной охоты понять как метафору драматурга, как мечту о новой, далекой и прекрасной жизни» [3, с. 105, 107]. Другие исследователи в своих размышлениях идут еще дальше. Зиловскую мечту Н. Отургашева понимает как спасение от нравственного падения [4, с. 147]. Б. Сушков в зи-ловском образе природы видит высшую меру духовности: «...тут гениальная интуиция Вам-пилова о материнской роли окружающей нас Природы - Планеты и ее нравственном воздействии на нашу внутреннюю человеческую природу» [5, с. 105]. Таким образом, исследователи считают, что восхищение природой дает герою шанс на спасение от нравственного падения, в этом же видят и авторскую позицию.
Критики, придерживающиеся иной точки зрения, охарактеризовали Зилова как человека, не способного на прозрение от соприкосновения с миром природы. Так, К. Рудницкий считает утиную охоту «развлечением Зилова» [6, с. 69]. Е. Стрельцова убеждена, что любование природой для Зилова невозможно, для него утиная охота - «своеобразный наркотик», духовный плен, стремление «к полной атрофии чувств», «духовной смерти»: «Где вы увидели, что Зилов наслаждается красотами природы?» [7, с. 217]. У остальных критиков восхищение природой в монологе Зилова справедливо не вызывает сомнения. Полагает ли сам автор, что такое восхищение - знак высшей духовности, - другой вопрос.
Авторское решение проблемы «человек-природа-нравственность» исследователи понимают как следование традиции или соответствие взглядам писателей-современников. У В. Астафьева, В. Распутина, С. Залыгина и других писателей 1970-х гг. отношения человека с природой рассматриваются, прежде всего, как главный или один из главных нравственных стержней. А. Овчаренко, как и другие литературоведы, справедливо полагает, что в творчестве названных выше писателей «отношением к природе проверяется нравственность» [8, с. 129].
Между тем отношение Вампилова к природе иное, и монолог Зилова нельзя считать исповедью автора. Для Вампилова природа, хотя и дает
людям радость существования, не единственное и даже не главное, что определяет духовную жизнь человека. Понять, что же главное в жизни для Вампилова, и определить авторское отношение к природе помогают отчасти его дневниковые записи («записные книжки»), среди которых есть такие: «Человека из зоологии выделяют эмоции» [1, с. 640]. «Она приехала в город, задумчивая, любопытная, умная, с жадными веселыми глазами. Идеалы пустые, таежные» [1, с. 655]. Читаем мы у Вампилова и о художнике, который хочет на лоне природы обрести себя в профессии, найти смысл существования: «Художник в деревне. Работа, аскетизм. И как из этого ничего не получается» [9, с. 54]. Приведенные записи свидетельствуют, по верному суждению И. Григорай, что «природа сама по себе не создает смысла существования. Тем, кто уже вкусил этого смысла от культуры, она помогает избавиться от пошлости городской суеты» [10, с. 112].
Совершенно очевидно, что отношение писателя к природе непростое, и отношение к ней вампиловских героев необходимо рассматривать с учетом поэтики каждого отдельного его произведения. Для понимания авторского отношения к природе важен анализ ранних рассказов и очерков, и особенно рассказа «Последняя просьба» (начало 1960-х).
Спорным представляется суждение Е. Гу-шанской, которая не видит особой ценности в рассказе, полагая, что он слишком похож на новеллу американского писателя О'Генри «Последний лист» (1905): «Сюжет рассказа “Последняя просьба” откровенно заимствован из О'Генри», «придуманность истории так же, как и ее наивность, очевидна» [11, с. 71]. Между тем рассказ более, чем какое-либо другое произведение автора, помогает понять вампиловские приоритеты в решении проблемы «человек-природа-нравственность».
Действительно, сюжет рассказа Вампилова «Последняя просьба» имеет большое сходство с сюжетом новеллы О'Генри «Последний лист». В обоих произведениях герои ждут смерти и связывают ее приход с определенным сезоном природы. У Вампилова глубокий старик Николай Николаевич Смирнов дожидается весны, чтобы умереть. У О'Генри юная художница Джо ней, больная пневмонией, ждет, когда поздняя осень сорвет с любимого ею плюща последний лист, чтобы угаснуть вместе с ним. В рассказе Вампилова, как и в новелле О'Генри, пожилой человек помогает юным. У Вампилова Николай Николаевич Смирнов способствует воссоединению
поссорившихся влюбленных. У О'Генри старый художник Берман, забывая о себе, спасает больную пневмонией молодую девушку и сам умирает от этой болезни. Есть сходство и в построении образной системы: вокруг умирающего героя находятся те, кто пытаются его спасти.
Мысль Вампилова близка мысли О'Генри, исходит из того же жизненного закона: не может быть ничего дороже для человека, чем другой, любимый им человек. Однако расстановка аксиологических акцентов собственная, вампилов-ская, и хотя близка ценностным ориентирам О'Генри, не повторяет их. Не подражая, а соревнуясь в решении интересной проблемы с американским писателем, Вампилов пишет собственный рассказ. Он как будто вступает в диалог с О'Генри по вопросам, что же такое жизнь, нравственность и какую роль может играть природа в человеческой жизни.
Столетнему юбилею американского классика Вампилов посвятил небольшое эссе, в котором отметил, что «пружина его рассказа - парадокс» [12, с. 456]. В литературном энциклопедическом словаре дается следующее определение парадокса: «(от греч. Рагас1охоз - неожиданный, странный) - изречение или суждение, резко расходящееся с общепринятым, традиционным мнением или (иногда только внешне) здравым смыслом» [13, с. 267]. Вампилов дает собственное определение парадоксу, имея в виду художественные явления, в частности рассказы О'Генри: «Парадокс - повествование в диалоге, в действии. Парадокс - как точное средство мышления, как самое яркое и краткое выражение сущности нормального, обычного» [12, с. 456]. Любопытно, что Вампилов подчеркивает в парадоксе не расхождение с общепринятым суждением, а закономерный приход к нормальному, обыкновенному.
Примечательно, что известный исследователь англоязычной литературы А. Аникст, уточняя особенность парадокса в новелле О'Генри, близок к определению Вампилова: «...построение новелл у О'Генри определяется задачей такого изложения событий, которое делало бы для читателя невозможным разгадать их исход. <...> Финал рассказа раскрывает не только смысл всего происшествия, но и всю жизненную реальность характера и поведения героев» [14, с. 541]. Таким образом, парадокс у американского классика, по мнению А. Аникста, хотя и организуется неожиданной развязкой, в то же время подчеркивает закономерность и обычность случившегося.
Парадокс новеллы «Последний лист» заключается в том, что художник Берман пожертвовал
собой не ради искусства, которому он посвятил жизнь, а из любви к человеку. Приоритет любви к близкому человеку перед служением искусству для О'Генри очевиден. Эту же мысль выражает другая, более известная его новелла - «Из любви к искусству» (1905). Однако для соревнования с О'Генри А. Вампилов выбрал «Последний лист», где речь идет о жизни и смерти и героями являются художники-пейзажисты. Джон-си «хотелось написать красками Неаполитанский залив», которого она никогда не видела [14, с. 100]. Неизвестно, какой шедевр собирался создать Берман, но он так нарисовал на кирпичной стене последний лист плюща, который «храбро держался на ветке», что Джонси ему поверила [14, с. 104].
Сходство позиций, сюжетных ходов рассказа Вампилова и новеллы О'Генри позволяет увидеть существенное различие. О'Генри более занят мыслями не умирающей Джонси, а окружающих ее людей: мужественной Сью, которая должна зарабатывать на жизнь не только себе, но и больной подруге, обеспечивать ее лечение и оставаться при этом твердой, скрывать свое отчаяние; врача, привыкшего помогать больным из бедных кварталов; наконец, старого художника Бермана, внешне грубого, «злющего старикашки», однако готового охранять двух молодых художниц от неприятностей [14, с. 103]. Берман мечтал написать шедевр, который принесет ему славу и деньги и позволит увезти девушек из бедного квартала. Как только он узнает о «болезненной фантазии» Джонси, той же ночью, несмотря на холодный дождь со снегом, он взбирается на стену соседнего дома рисовать лист плюща, - лист, который не сдует ветер.
Рассказ становится острее от того, что умирающая Джонси равнодушна к тем, кто всеми силами заботится о ней. Свою судьбу она решила. Наступление зимних холодов, беспощадных к листве, еще более усиливает ее чувство обреченности. Для нее самой не так важно, что будет с окружающими после ее смерти, в частности с близкой подругой Сью, как то, что будет с последним листом плюща: «Он упадет сегодня, тогда умру ия» [14, с. 104].
В рассказе интересна необычность сложившихся отношений между не близкими по крови людьми, важны профессия и социальное положение героев, которые позволяют такому внешнему фактору, как природа (погода поздней осенью), играть большую роль в жизни художников. С самого начала повествования автор акцентирует внимание на том, насколько бедны люди искусства. Художники вынуждены сни-
мать дешевые холодные квартиры, «с окнами, выходящими на север», неотапливаемые «голландские мансарды» [9, с. 99], которые протекают от дождя. Из-за осенних холодов и тяжелых условий жизни заболевает Джонси и умирает, спасая ее, Берман. Необычность рассказа в том, что сюжет развивается по непредвиденному сценарию: умереть должна была Джонси, а умирает Берман.
У Вампилова все внимание сосредоточено на сознании одного человека, который должен умереть и, в конце концов, умирает. Все происходящее с ним закономерно и обыкновенно, поэтому мы не узнаем о его прошлой жизни ничего примечательного, не узнаем даже его профессию, хотя дом полон книг. Он ни в чем не нуждается. Его близкие (дочь и сын) заботятся о нем, любят его, что тоже обыкновенно и естественно. Поэтому их сознание не становится поводом для вампиловского анализа. У О'Генри юная Джонси сосредоточена только на своем ожидании, когда опадет последний лист и не обращает внимания на горе и заботы тех, кто рядом. В этом смысл ее сопоставления с окружающими. Душевное одиночество Джонси от эгоизма. Тогда как Николай Николаевич понимает, что должен умереть, потому что «старость неизлечима» [1, с. 607], что «мешает жить» дочери и сыну, заботящимся о нем. Его душевное одиночество настоящее, а не мнимое, как у Джонси. Никто не может понять состояние умирающего старика, которому хочется жить. Прожив долгую жизнь, он вырастил детей, внуков, и теперь они живут самостоятельно. Дочь и сын любят отца и не хотят расставаться с ним, но их заботы не пробуждают в нем желания жить. Сын говорит отцу подбадривающие слова, которые вряд ли можно принять всерьез: «Ты еще молодец. Мы с тобой еще на уток пойдем» [1, с. 607]. Дочь тоже не может утешить отца. «Живи до ста лет» [1, с. 606], - говорит она, но утешение не действует, поскольку оно привычное и до ста лет остается немного. Ни дочь, ни сын, как бы ни заботились об отце, не могут разрешить его проблему. Он как будто зажился и чувствует себя виноватым. В жизни детей он не участвовал, сделать что-то для них не мог. Ему казалось: единственное, что он может, - умереть, чтобы облегчить им жизнь. Как показывает развитие сюжета, то, что отделяет отца от сына и дочери, закономерно и вполне обыкновенно: у них есть важное жизненное дело (заботы о нем), у него такого важного дела нет.
Как и молодая художница Джонси, Николай Николаевич связывает наступление смерти с
природным явлением: он твердо знает, что умрет, дождавшись весны. Автор дает возможность своему герою насладиться всей прелестью ожившей природы: «За окном зима одну за другой сдавала свои позиции. Сначала почернели натоптанные прохожими тропинки через рощу, потом стали появляться желтые пятна проталин, и наконец вся земля предстала перед глазами такой, какой застал ее первый снег...» [1, с. 608]. Приход весны показан так, что человеку должно становиться радостно на душе. Однако Николаю Николаевичу весна не принесла той радости, которой он ожидал. Весне радуется его дочь. «Как хорошо! - сказала Лидия Николаевна, в первый раз открывая окно, когда роща уже чуть повеселела издалека еще незаметной зеленью» [3, с. 608]. То, чего он ждал, пришло, но оказалось не тем, чего он хотел. Он хотел жить: «...пройдет весна, - думал он, - высохнут цветы, а жизнь будет продолжаться. И она хороша всегда и везде: и в цветущем саду, и на занесенной метелью дороге, и даже у окна в кресле, с которого нельзя подняться...» [1, с. 608].
Приход весны у Вампилова радует, но не стимулирует к дальнейшей жизни. Если бы природа задавала смысл человеческому существованию, она продлила бы жизнь герою. Парадокс рассказа в том, что, умирая, герой все же почувствовал себя счастливым. Это событие было подготовлено Вампиловым. Интерес к жизни появляется у Николая Николаевича не с приходом весны, а тогда, когда он становится невольным свидетелем романтических встреч двух влюбленных. Умирающему человеку важно стало наблюдать за влюбленными. Он привык к ним, думал о них. Любовь молодых он переживал как свою: «Лида, посади меня к окну, я опаздываю на свидание», - говорил он [1, с. 608].
Заметив, что влюбленные стали приходить в рощу в разное время, Николай Николаевич не переставал наблюдать за ними. «Какие глупые и какие счастливые, - думал он, - они страдают, ходят в разное время в одну и ту же рощу, но они молоды, и... звезды над ними одни и те же» [1, с. 608]. В том, что влюбленные стали приходить в рощу порознь, нет ничего необычного. Влюбленные часто ссорятся, быстро мирятся, особенно весной, что нормально и естественно. Это мы видим и в других рассказах Вампилова. Так, в рассказе «На скамейке» (1958) влюбленные ссорятся, однако автор уверяет, что весна -то время, «когда влюбленные ссорятся нехотя и ненадолго. Весна не любит расходиться с радостью, <...> май - великолепный и достойный
венец лучшего времени года» [1, с. 543]. В рассказе «Моя любовь» (начало 1960-х) герой, окончив институт, возвращается в родное село в один из майских дней и понимает, что любит и всегда любил только одну девушку - живущую там Веру.
Примечательно, что посвященные любви рассказы А. Вампилова почти всегда связаны с сезонами природы: «сентябрьским вечером», необыкновенно хорошим, когда «солнце выглянуло только перед самым заходом», мелькая «розовым следом» [1, с. 569], встретился Никитин со своей любовью («Глупости», 1959). Иллюзии героини «Конца романа» (1960) рушатся в тот вечер, когда даже к самой луне «крадется тяжелая черная туча» [1, с. 578]. А в поле зрения влюбленного студента («Студент», 1961) попадает струящийся «зеленый поток березовой листвы», «уютно-зеленое предместье, обросшее садами и аллеями» [1, с. 593-594]. Совершенно очевидно, что Вампилов в ранних рассказах воспринимает темы любви и природы как связанные друг с другом. Для него важно все настоящее, естественное, он отвергает все, что надуманно.
Вполне естественно и решение героя рассказа «Последняя просьба» Николая Николаевича помочь поссорившимся влюбленным. Решение вмешаться возникает во время кульминационной грозы, когда Николай Николаевич чувствовал себя так плохо, что дочь, испугавшись за него, позвала сына. В свой смертный час отец встречает сына просьбой задержать юношу в роще, чтобы помочь молодым помириться. В развязке, когда сын возвращается и находит отца мертвым, есть одна неожиданность: сын не сразу понимает, что отец мертв, потому что лицо его застыло в «спокойном, осмысленном движении» [1, с. 610]. Парадоксальна печать жизни на лице умершего.
В связи с этим «осмысленным движением» на мертвом лице представляется ошибочным суждение Н. Тендитник, будто бы смерть воспринимается Николаем Николаевичем, как «растворение в мире тишины и покоя», т.е. в мире природы [2, с. 195]. У Вампилова спокойно и осмысленно уйти из жизни герою помогает не весна, не ожившая природа, которая может радовать человека, но не дает ничего большего. Спокойствие приходит с возможностью решить проблему других, незнакомых, но близких по общечеловеческим переживаниям людей. Именно содействие любви юных, возможность быть кому-то полезным приносит счастье и удовлетворение герою перед смертью.
Героине О'Генри молодой художнице Джон-си жить дальше помогает старый художник Берман. Промокнув насквозь от холодного осеннего дождя со снегом, он заболел и умер, но спас молодую девушку. В рассказе О'Генри -исключительная ситуация, которую разрешает исключительный поступок героя. Американский классик, как всегда, опирался на случай. Не позови Сью Бермана к себе в качестве натурщика и не объясни ему ситуацию, у Джонси не было бы шансов выжить.
Опора на случай характерна и для творчества
А. Вампилова. Свой первый сборник рассказов он назвал «Стечение обстоятельств» (1961) и даже начал одноименный рассказ словами: «Случай, пустяк, стечение обстоятельств иногда становятся самыми драматическими моментами в жизни человека» [1, с. 481]. Но, соревнуясь с американским классиком, он пишет рассказ с предсказуемым концом. Повествуя о больном умирающем старике, автор заранее обозначает финал. Внимание его сосредоточено на изменяющемся сознании умирающего, его закономерном желании острее почувствовать жизнь. В итоге герой понимает: главное в жизни не весна, дарящая полноту эмоций, а сопричастность жизни других людей.
Заметим, что в рассказе О'Генри Сью и Берман помогают чужому, но горячо любимому человеку. У Вампилова иначе. Одиночество Николая Николаевича, особенно осенью и зимой, подчеркивается тем, что он не мог никак участвовать в жизни близких ему людей, чем-то помочь своим детям. Николаю Николаевичу обрести счастье в конце жизни можно было, только имея возможность помочь другим, незнакомым людям.
Героиня О'Генри не страдает от того, что никому не может помочь. Она вообще не думает об окружающих, тогда как у Вампилова человек не чувствует себя живым, если не участвует в жизни других людей. Объяснение душевного состояния главного героя рассказа «Последняя просьба» на фоне обыденной ситуации оказывается совершенно особенным, вампиловским. На примере рассказа видно: хотя ранние рассказы Вампилова уступают пьесам в идейнохудожественной значимости, он уже в них оригинален в решении проблемы человеческих отношений. Оригинален в сопоставлении с таким крупным художником, как О'Генри. Вступая в диалог с американским классиком, Вампилов проявляет самостоятельность и в решении поднятой проблемы, и в применении парадокса.
Представляется очевидным, что ранняя проза Вампилова нуждается в более внимательном изучении для уточнения авторской идейной позиции в его прославленных пьесах. Ясно и то,
что аксиологическая проблема «человек и природа» в его творчестве не может быть решена без анализа его ранних рассказов.
Литература
1. Вампилов А. Избранное. - М.: Согласие, 1999.
2. Тендитник Н. Мастера. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1981.
3. Имихелова С. Современный герой в русской советской драматургии 70-х годов. - Новосибирск, 1983.
4. Отургашева Н. Концепция личности в драматургии А. Вампилова // Художественное творчество и литературный процесс: сб. ст. - Томск, 1988. - Вып. 8.
5. Сушков Б. Александр Вампилов: Размышления об идейных корнях, проблематике, художественном методе и судьбе творчества драматурга. - М.: Сов. Россия, 1989.
6. Рудницкий К. По ту сторону вымысла // Вопросы литературы. - 1976. - № 10.
7. Стрельцова Е. Плен утиной охоты. - Иркутск, 1998.
8. Овчаренко А. Большая литература. - М.: Современник, 1988.
9. Вампилов А. Записные книжки. - Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1996.
10. Григорай И.В. Значение записных книжек А. Вампилова для интерпретации его пьес «Прощание в июне», «Старший сын», «Утиная охота» // Вестник ДВО РАН. - 2005. - № 4.
11. Гушанская Е. Александр Вампилов: Очерк творчества. - Л.: Сов. писатель, 1990.
12. Вампилов А. Дом окнами в поле. - Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1981.
13. Литературный энциклопедический словарь / под ред. В.М. Кожевникова. - М.: Сов. энциклопедия, 1987.
14. О'Генри. Рассказы. - М., 1957.
Тихонечко Валентина Александровна, аспирант кафедры русского языка и литературы школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета.
Tikhonenko Valentina Alexandrovna, postgraduate student, department of the Russian language and literature, School of the Regional and International Researches, FEFU. Тел.: +7-9025562613; e-mail: [email protected]
УДК 82-2
© //. //. Вторушиня
Художественная аксиология в комедии С. Лобозерова «Маленький спектакль на лоне природы»
С точки зрения аксиологии рассматривается первая комедия Степана Лобозерова «Маленький спектакль на лоне природы» (1982). Утверждается, что в ней закладываются ценностные основы драматургии, которые позволяют раскрыть отношение драматурга к противопоставлению «город - деревня», традиционному для «деревенской прозы».
Ключевые слова: художественная аксиология, нравственные ценности, традиции, деревня, семья.
N.I. Vtorushina
Art axiology in S. Lobozyorov's comedy “Small performance at a nature bosom”
In the article Stepan Tobozyorov's first comedy “Small performance in a nature bosom” (1982 ) is considered from the point of view of axiology. This comedy has laid valuable bases of dramatic art, which allow him to reveal playwright’s relation to opposition “city - village”, traditional for “rural prose”.
Keywords', art axiology, moral values, traditions, village, family.
Аксиологический подход к исследованию литературных произведений можно считать почти универсальным: он позволяет рассмотреть как содержание, так и форму, как авторскую индивидуальность, так и тенденции читательского восприятия. Фундамент аксиологического подхода в литературоведении заложил М. Бахтин, который ввел понятие «ценность» в терминологический оборот литературоведения и широко использовал его при анализе историко-литературных явлений. В последние годы ак-
сиологический подход активно разрабатывается филологами (И.А. Анашкина, Э.Л. Афанасьев, Т.С. Власкина, А.П. Власкин, И.А. Есаулов, В.Б. Петрова, И.К. Подковырова, Е.А. Попова, З.К. Сафаргалина, А.С. Собенников и др.). Ранее с аксиологической точки зрения к литературным произведениям подходили такие видные исследователи, как Н.О. Лосский в книге «Достоевский и его христианское миропонимание»,
В.Е. Хализев в монографии «Ценностные ориентации русской классики», А.Б. Есин в статье «О
