CC BY
354
РЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА О ВЫДАЧЕ ОРДЕРА НА АРЕСТ ГЛАВЫ СУДАНА ОМАРА ХАСАНА АЛЬ-БАШИРА: МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ
М.Р. ЮСУПОВ,
адъюнкт кафедры прав человека и международного права Московского университета МВД России Научная специальность 12.00.10 — международное право; европейское право
E-Mail: seven.55@mail.ru
Научный руководитель: кандидат юридических наук, доцент С.А. Грицаев Рецензент: доктор юридических наук, профессор Р.А. Каламкарян
Аннотация. Легитимность решения Международного уголовного суда о выдаче ордера на арест главы Судана Омара Хасана Аль-Башира не вызывает сомнений, поскольку нормы обычного международного права об иммунитете действующих глав государств не применяются в случае осуществления постоянно действующим международным уголовным судебным учреждением своей юрисдикции.
Ключевые слова: Международный уголовный суд, Римский статут, Омар Хасан Аль-Башир, ордер на арест.
THE DECISION OF THE INTERNATIONAL CRIMINAL COURT TO ISSUE WARRANT OF ARREST FOR HEAD OF SUDAN OMAR HASSAN AL BASHIR:
INTERNATIONAL LEGAL ISSUES
M.R. YUSUPOV,
post-graduate of the chair of human rights and international law of the Moscow university of the Ministry of internal affairs of the Russian Federation
Annotation. There is no doubt in legitimacy of the decision of the International Criminal Court to issue warrant of arrest for Sudanese president Omar Hassan Al Bashir, because the rules of customary international law on personal immunities of incumbent heads of state do not apply in the case of the exercise of criminal jurisdiction by the permanent international criminal judicial body.
Keywords: International Criminal Court, Rome Statute, Omar Hassan Al Bashir, warrant of arrest.
На сегодняшний день Международный уголовный суд (далее по тексту — МУС или Суд), который был учрежден в соответствии с Римским статутом на Дипломатический конференции в Риме в 1998 г., является полностью функционирующим органом. Как и любой другой молодой институт, он сталкивается с различными проблемами в своей деятельности. Одна из таких проблем — отсутствие необходимого сотрудничества в исполнении выданных Судом ордеров на арест со стороны государств, не являющихся участниками Римского статута. В этой связи несомненный интерес представляет анализ вопросов, вытекающих из решения МУС о выдаче подобного ордера на арест на примере конкретной ситуации.
Пожалуй, наиболее обсуждаемой как отечественными, так и зарубежными специалистами является ситуация, связанная с выдачей ордера на арест в отношении действующего главы Судана Омара Хасана Аль-Башира, а также ряд вытекающих из этого вопросов, которые могут быть сведены к следующим: наличие у Совета Безопасности Организации Объединенных
Наций (далее по тексту — СБ ООН) правомочия передавать ситуации Прокурору МУС; наличие иммунитета у действующего главы Судана; допустимость выдачи ордера на арест в отношении Аль-Башира МУС; юридическая обязанность Судана и других государств, не являющихся участниками Римского статута сотрудничать с Судом.
Восстановим хронологию событий и выскажем свои соображения по каждому вопросу.
Прежде всего, необходимо отметить, что Судан не является государством-участником Римского статута. В этой связи ситуация в данном северо-восточном Африканском государстве была передана Прокурору МУС СБ ООН на основании резолюции от 31 марта 2005 г. № 1593 [5], в которой он определил, что положение в Судане продолжало представлять угрозу международному миру и безопасности. После изучения представленного Прокурором заявления и всех доказательств 4 марта 2009 г. Палатой предварительного производства-1 был выдан ордер на арест в отношении Аль-Башира, в соответствии с которым ему инкриминировались преступле-
ния против человечности и военные преступления, предположительно совершенные в провинции Дарфур [14]. После отмены Апелляционной палатой решения Палаты предварительного производства-1 не включать в ордер на арест преступление геноцида, 12 июля 2010 г. Палатой предварительного производства-1 был выдан второй ордер на арест президента Судана, включающий 3 пункта обвинения в геноциде, совершенном против этнических групп фур, масалит и загава [13].
Отдельные авторы склонны подвергать сомнению само правомочие СБ ООН передавать ситуации МУС на основании гл. VII Устава ООН [8]. Действительно возможность передачи ситуации СБ ООН Прокурору МУС оговаривается лишь в ст. 13 Римского статута МУС, а в самом Уставе ООН и в его гл. VII никаких правомочий по совершению подобных действий СБ не предусмотрено. В ст. 39 Устава ООН предусматривается, что СБ определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает соответствующие рекомендации или принимает решения о том, какие меры следует предпринять в соответствии со ст. 41 и 42 Устава. О мерах, не связанных с использованием вооруженных сил идет речь в ст. 41 Устава. В ней содержится формулировка о том, что «эти меры могут включать... » [4] и далее идет перечисление конкретных мер: полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений. Позволительно предположить, что подобная конструкция статьи, все-таки, свидетельствует о том, что перечень данных мер не является исчерпывающим, и, следовательно, может включать и такие, как передача ситуации прокурору МУС. Подобное расширительное толкование статьи, учитывая современные реалии международной жизни, связанные с усложнением социально-политических процессов, глобализацией, неспособностью и нежеланием некоторых государств противодействовать международным преступлениям на национальном уровне представляется оправданным и вполне соответствующим положениям Устава ООН и роли СБ как главного органа по поддержанию международного мира и безопасности.
Как известно, трибуналы по бывшей Югославии и Руанде также были созданы на основании резолюций СБ ООН путем расширительного толкования положений гл. VII Устава ООН, в которой, как мы могли убедиться, нет положений, санкционирующих СБ на создание судебных органов. В связи с этим данные действия СБ послужили поводом для неоднозначных дискуссий и споров относительно легитимности их учреждения [6, с. 57—61; 9]. Вопрос о неправомерности создания
Международного трибунала по бывшей Югославии (далее по тексту — МТБЮ или Трибунал) был выдвинут 23 июня 1995 г. защитой в деле Душко Тадича перед Судебной камерой, что повлекло за собой исследование трибуналом, среди прочих, вопроса о законности правомочий СБ ООН в этой области. Защита апеллировала к тому, что СБ ООН не обладает достаточными полномочиями для создания Трибунала и принятия Устава в соответствии с которым он функционирует. Подобный международный Трибунал мог быть создан либо на основании договора, являющегося согласованным актом государств, либо путем внесения соответствующих поправок в Устав ООН. Кроме того, подчеркивалось, что Генеральная Ассамблея, участие которой, по крайней мере, гарантировало бы полное представительство международного сообщества, не привлекалась к процессу его учреждения [12].
Отвечая на аргументы защиты, Судебная камера пояснила, что Международный трибунал не является Конституционным судом, созданным для того, чтобы критически изучать действия органов ООН. Хотя далее отметила, что было бы неуместно оставлять без комментариев утверждения обвиняемого о том, что СБ ООН не обладает правомочиями для учреждения Трибунала и это является необоснованной политической акцией с его стороны. По мнению Судебной камеры гл. VII Устава ООН предоставляет СБ ООН широкие полномочия, хотя и не безграничные по принятию мер в целях защиты мира и безопасности. Международный трибунал был учрежден после того как СБ ООН определил, что ситуация в бывшей Югославии представляла угрозу международному миру. В ряде случаев СБ обращался к вопросам международного гуманитарного права в контексте угрозы миру, призывал государства выполнять обязательства, предусмотренные гуманитарным правом и в некоторых случаях принимал меры для такого соблюдения. Не было каких-либо оснований для отказа СБ ООН в возможности косвенного установления уголовной ответственности в отношении физических лиц путем создания суда, имеющего уголовную юрисдикцию. Напротив, учитывая то, что СБ установил, что угроза для мира, связанная с конфликтом в бывшей Югославии, возникла из-за больших масштабов нарушений международного гуманитарного права, совершенных физическими лицами, было как раз уместно и необходимо, чтобы СБ ООН посредством Международного трибунала воздействовал на отдельных лиц в целях устранения угрозы миру [12].
Следует также заметить, что на момент рассмотрения данного дела в МТБЮ, его создание было неоднократно одобрено и поддержано Генеральной Ассамблеей ООН,
а большинство государств мира официально признали легитимность трибунала [9].
Тем самым, можно убедиться в том, что вопрос о легитимности создания Трибунала путем расширительного толкования положений Устава ООН был достаточно подробно исследован Судебной камерой в деле Душко Тадича. Необходимо подчеркнуть, что хотя правомочия СБ ООН по созданию трибуналов ad hoc или передаче ситуаций постоянно действующему МУС и не закреплены в Уставе ООН, тем не менее, подобное расширительное толкование гл. VII Устава ООН применительно к данным случаям, представляется, адекватной реакцией на многочисленные нарушения норм международного права и свидетельствует о прогрессивном развитии самого международного права и во многом соответствует сложным реалиям международной жизни.
Следующий вопрос связан с иммунитетом действующего главы государства. В этой связи исследователи, последовательно отстаивающие утверждение о наличии иммунитета у главы Судана от уголовной юрисдикции, обычно ссылаются на положения Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961 г.), Конвенцию о специальных миссиях (1969 г.) и решение Международного суда ООН по делу «Ордер на арест» (Демократическая республика Конго против Бельгии) [8, с. 85]. Однако, такие доводы кажутся не совсем убедительными.
Венская конвенция в ст.31 закрепляет иммунитет дипломатического агента от уголовной юрисдикции государства пребывания [1]. А в п. 2 ст. 21 Конвенции о специальных миссиях говорится о привилегиях и иммунитетах глав правительств, министров иностранных дел и других лиц высокого ранга, участвующих в специальной миссии посылающего государства, которыми они пользуются в принимающем государстве или в третьем государстве [2]. Во-первых, ни в одной из названных конвенций не идет речи об иммунитете главы государства. Во-вторых, даже если подвести под формулировку «другие лица высокого ранга» главу государства, то и в этом случае он наделяется иммунитетом лишь в принимающем государстве или в третьем государстве в рамках специальной миссии. Мы же говорим о совершении международных преступлений в государстве своего гражданства и осуществлении уголовной юрисдикции судебного органа, а не отдельного государства. В-третьих, в преамбулах обоих конвенций утверждается, что иммунитеты предоставляются не для личных выгод, а для эффективного выполнения возложенных на должностных лиц функций, что позволяет говорить о функциональном характере предоставляемых иммунитетов. В-четвертых, практика судебных разбирательств в отношении глав государств не является чем-то новым для отдельных орга-
нов международного уголовного правосудия. В качестве примера можно указать на судебный процесс в МТБЮ в отношении президента Югославии Слободана Милошевича, которому в 1999 г. было предъявлено обвинение, а также выдачу ордера на арест СССЛ для действующего главы Либерии Чарльза Тейлора в 2003 г., с целью проведения в отношении него судебного разбирательства.
В вышеуказанном деле «Демократическая республика Конго против Бельгии» Международный суд пришел к выводу о том, что выдав и разослав по международным каналам ордер на арест в отношении министра иностранных дел Конго г-на Абдулая Йеродиа Ндом-баси, Бельгия, тем самым, нарушила норму обычного международного права, касающуюся абсолютной неприкосновенности и иммунитета от уголовной юрисдикции действующих министров иностранных дел [7], несмотря на то, что он обвинялся в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. По мнению Международного суда, в международном праве прочно утвердилось положение, согласно которому некоторые должностные лица, такие как глава государства, глава правительства и министр иностранных дел (подобно дипломатическим агентам и консульским должностным лицам) пользуются в других государствах иммунитетами как от гражданской, так и уголовной юрисдикции [7].
Прежде всего, необходимо отметить, что в данном случае идет речь об иммунитете от уголовной юрисдикции другого государства. Кроме того, Международный суд в этом же деле сделал исключение из этого положения, отметив, что наличие иммунитетов, которыми пользуется в соответствии с международным правом тот или иной министр иностранных дел, не является препятствием для его преследования при определенных обстоятельствах. В качестве одного из таких обстоятельств он упоминает случаи привлечения к уголовной ответственности в международных уголовных судах, обладающих соответствующей юрисдикцией [7]. В деле президента Судана юрисдикция МУС не вызывает сомнений, так как она вытекает из ст. 13 Римского статута, предусматривающей возможность осуществления Судом юрисдикции в случае передачи ситуации СБ ООН. Таким образом, солидаризируясь с мнением профессора международного уголовного права университета Флоренции и университета Женевы П. Гаеты, можно заключить, что нормы обычного международного права о персональных иммунитетах действующих глав государств не применяются в случае осуществления уголовной юрисдикции МУС [11].
Исходя из того, что глава Судана не обладает иммунитетом от уголовной юрисдикции, а сама возможность осуществления МУС юрисдикции в отношении ситуа-
ций, переданных СБ ООН вытекает из постановлений Римского статута и, как мы выше установили, вполне сообразуется с нормами Устава ООН, можно утверждать, что выдача ордера на его арест правомерна. Однако, открытым остается вопрос о наличии юридического обязательства у Судана и государств, не являющихся участниками Римского статута, сотрудничать с Судом в деле задержания и передачи президента Судана в случае его пребывания на их территории. Для ответа на данный вопрос, в первую очередь, представляется целесообразным обратиться к анализу резолюции СБ ООН, на основании которой была передана ситуация Прокурору МУС.
В резолюции № 1593 от 31 марта 2005 г., в соответствии с которой и была передана ситуация в Судане, СБ ООН постановил, «что правительство Судана и все другие стороны конфликта в Дарфуре должны на основании настоящей резолюции в полной мере сотрудничать с Судом и Прокурором и оказывать им любую необходимую помощь и, признавая, что государства, не являющиеся участниками Римского статута, не несут обязательств по Статуту, настоятельно призывает все государства и соответствующие региональные и прочие международные организации сотрудничать в полном объеме» [5]. С одной стороны, члены ООН, в силу ст. 25 Устава ООН, оказываются связанными обязательством подчиняться решениям СБ, но с другой, — подобная формулировка в резолюции относительно сотрудничества государств, не являющихся участниками Статута МУС, создает впечатление о диспозитивном характере данного положения, что может негативно отразиться в практическом плане. В данном случае удачной представляется первая часть положения данной резолюции, недвусмысленно в императивной форме закрепляющая необходимость сотрудничества Судана и всех других сторон конфликта в Дарфуре с МУС.
Следует упомянуть, что прецеденты, касающиеся отсутствия сотрудничества со стороны государств, не являющихся участниками Статута Суда, уже имели место несмотря на то, что ситуация была передана на основе резолюции СБ ООН. В мае 2011 г. власти Китая не арестовали президента Судана во время его визита в эту страну. Ответ Китая на заявление Верховного комиссара ООН по правам человека Нави Пиллэй, в котором она выразила свое сожаление по поводу бездействия страны, был предсказуемым и банальным: Китай напомнил, что он не является государством-участником Римского договора, а также имеет серьезные оговорки к решению об аресте главы Суданского государства [10]. В данном случае, как можно требовать от других государств, не подписавших Статут, оказывать сотрудничество МУС в задержании и передаче президента Судана,
если один из постоянных членов СБ ООН сам игнорирует подобные просьбы.
Необходимо также иметь ввиду некоторые нормы и самого Римского статута, которые касаются вопросов сотрудничества государств, не подписавших Статут Суда. Так п. 5 (а) ст. 87 Статута постановляет, что МУС может предложить любому государству, не являющемуся участником Римского договора, оказать помощь на основе специальной договоренности, соглашения с таким государством или на любой другой соответствующей основе [3]. А в ст. 98 говорится о том, что МУС не может обращаться с просьбой о предоставлении в распоряжение или с просьбой о помощи, которая требовала бы от запрашиваемого государства действий, противоречащих его обязательствам по международному праву в отношении государственного или дипломатического иммунитета лица или имущества другого государства, до тех пор, пока Суд не заручится сотрудничеством этого другого государства в вопросе отказа от иммунитета. Он также не может обращаться с просьбой о передаче, которая требовала бы от запрашиваемого государства действий, не совместимых с его обязательствами по международным соглашениям, в соответствии с которым для передачи какого-либо лица Суду требуется получение согласия направляющего государства, если только Суд сначала не заручится сотрудничеством направляющего государства в деле получения согласия на передачу [3]. Однако, в силу того, что ситуация передается СБ ООН, то обязанность членов ООН выполнять решения СБ и следовать им имеет преимущественную силу, которая вытекает из ст. 103 Устава ООН. Но как уже ранее отмечалось, двусмысленная формулировка в резолюции СБ ООН, в соответствии с которой и была передана ситуация в Судане, касающаяся сотрудничества государств, не участвующих в Статуте, имеющая скорее диспозитивный характер, создает, по нашему мнению, практические трудности, связанные с отсутствием необходимого содействия и помощи от государств, не подписавших Римский договор. Тем самым, третьи государства могут, основываясь на доброй воле, сотрудничать с Судом в деле задержания и передачи главы Судана Омара Аль-Башира, а в случае, если в соответствии со ст. 98 Статута МУС подобные действия противоречат их обязательствам по международному праву перед другим государством, то имеют право отказаться от помощи и содействия Суду. А обязательство Судана сотрудничать с МУС не вызывает, по нашему мнению, никаких вопросов, так как оно ясно сформулировано в резолюции СБ ООН.
Таковы основные положения рассмотренного в данной статье вопроса.
Литература
1. Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. // Консультант Плюс: Высшая школа, 2011.
2. Конвенция о специальных миссиях от 8 декабря 1969 г. // Консультант Плюс: Высшая школа, 2011.
3. Римский статут МУС 1998 г. в изд.: ВерлеГ. Принципы международного уголовного права: учебник; пер. с англ. С.В. Саяпина. М., 2011. С. 675—747.
4. Блатова Н. Т., Мелков Г.М. Международное право: сб. док.: учеб. пособие. М., 2009.
5. Документ ООН S/RES/1593 от 31 марта 2005 г.
6. Дремина-Волок Н.В. Политико-правовые проблемы легитимности учреждения международных уголовных трибуналов AD HOC по бывшей Югославии и Руанде // Следователь. Федеральное издание. 2007. № 6. С. 57—61.
7. Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного суда. ST/-LEG/SER.F/1 /Add.2. C. 233. Офиц. сайт Международного суда ООН. URL:// http://www.icj-cij.org/homepage/ru/files.pdf.
8. Мезяев А.Б. Международно-правовые аспекты решения Международного уголовного суда о выдаче ордера на арест президента Судана. 2009. № 6 (69). С. 83, 84.
9. Михайлов Н. О легитимности Международного трибунала по бывшей Югославии. URL:// http://www.rau.-su/observer/N 1 _2004/1_12.htm.
10. Центр новостей ООН. Нави Пиллэй выразила сожаление по поводу того, что власти Китая не арестовали президента Судана. 2011, 30 июня. Официальный сайт ООН. URL://http://www.un.org/russian/mobile/fullstorynews.asp?ne-wsID=15877.
11. Gaeta P. Does President Al Bashir Enjoy Immunity from Arrest? // Journal of International Criminal Justice. 2009. Vol. 7. Issue 2. P. 315—332.
12. Prosecutor v. Dusko Tadic A/K/A «DULE» (IT-94-1). Decision on the defense motion on jurisdiction, paras. 1-2. 1995, 10 august // Официальный сайт МТБЮ. URL://http://www.-icty.org/x/cases/tadic/tdec/en/100895.htm.
13. Second Warrant of Arrest for Omar Hassan Ahmad Al Bashir. ICC-02/05-01 /09-95. 2010, 12 июля. Официальный сайт МУС. URL://http://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/-doc918986.pdf.
14. Warrant of Arrest for Omar Hassan Ahmad Al Bashir. ICC-02/05-01 /09-1. 2009, 4 марта. Официальный сайт МУС. URL:// http://www.icc-cpi.int/iccdocs/doc/doc644490.pdf.
«ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ»
Журнал «Вестник Московского университета МВД России» зарегистрирован Министерством Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, (свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № 77-14723 от 20 февраля 2003 г.).
Каждый номер журнала содержит научные публикации членов профессорско-преподавательского состава университета, адъюнктов, аспирантов, авторов из других образовательных учреждений. Для публикации в журнале представляют свои научные статьи сотрудники различных подразделений органов внутренних дел, иных правоохранительных органов, судьи, прокурорские работники, нотариусы, члены государственных и муниципальных органов власти. Статьи отличаются большим объемом эмпирического материала, который может быть эффективно использован в ходе дальнейших научных исследований, в учебном процессе, а также в ходе правоприменительной практики, что придает журналу прикладной характер.
Вестник
М.ЛХ^'СЛЮ I/ IHdEftl- Vitbi, R'pülIIU
JO It
Подписной индекс Агентства «Роспечать» 84629, или на сайте: http://elibrary.ru/title_about.asp?id=9318
