CC BY
67
ИВ. КОНОНОВА
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРЫ КАК ЧАСТИ ОБЩЕЙ СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ АНГЛОСАКСОНСКОГО ЭТНОСА В ДОХРИСТИАНСКОЙ ГЕРОИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ
Основным источником исторических сведений о древних германцах является анализ сообщений античных писателей, главным образом, произведений Цезаря (середина I в. до н.э.) и Тацита (начало II в. н.э.). Сообщения эти, по мнению многих исследователей, способны дать лишь достаточно субъективное, преломлённое через призму мировидения авторов представление о реальных фактах жизни германцев. Интерпретация текстов античных авторов осложняется, по мнению А.Я.Гуревича, еще и тем, что они характеризовали германские отношения в категориях римской действительности и передавали их на латинском языке [3, с. 29]. И, тем не менее, именно этот источник сведений о социальной и политической жизни германцев является наиболее важным, ибо археологические находки (являющиеся гораздо более объективным источником информации) представляют горазда меньше данных о духовной жизни германцев, чем о материальной. Исходя из информации, содержащейся в письменных источниках, во главе племен или союзов племен у германцев стояли вожди, выделявшиеся особой знатностью происхождения и воинскими доблестями. Наличие королевской власти (или, скорее, власти «конунга») предполагало существование социальной группы, которая концентрировалась вокруг короля, - нобилитета [Тацит, Герм. 13-15].
Говоря о германской знати, Тацит подчеркивает, что «гораздо труднее убедить их распахать поле и ждать урожая, чем сразиться с врагом, претерпеть раны и захватить добычу» [Герм. 14]. Вероятно, за этими словами скрываются не просто установки древних германцев в отношении труда и войны, а целая этическая система, присущая германскому нобилитету. Социальный строй германцев в изображении Тацита принимает, по мнению А.Я. Гуревича, очертания военной демократии, которая сама по себе является крайне противоречивым феноменом. «С одной стороны, это демократия, и народ, все свободные, участвуют в управлении племенем; нет отношений эксплуатации в среде свободных. С другой же стороны, это - военная демократия, и воинственный нобилитет оказывает все возрастающее влияние на все стороны социальной жизни» [3, с. 48]. Ряд историков (К. Бойсль, Г. Данненбауэр, Г. Миттайс) выдвигает тезис о господстве знати как конститутивном признаке древнегерманского общества [9, с. 705]. Более осторожные исследователи предпочитают говорить не о «господстве», а о «ведущей роли» знати [10, с. 339]. В любом случае можно утверждать, что основные этические императивы всего древнегерманского этноса определялись императивами нобилитета.
Период особенно активного этнического расширения англов и саксов в Британии приходится в основном на У-У1 вв. Германцам удалось потеснить кельтов с наиболее плодородных земель, но распространить свое влияние до
естественных географических границ острова они не смогли. В ходе германского этногенеза после завоевания Британии примерно к концу VI в. складывается новая западногерманская этносоциальная система, которую традиционно называют англосаксонской. Можно предположить, что в целом социальное устройство англосаксонского этноса не претерпело кардинальных изменений с древнегерманского периода, став лишь более жёстким. Древнеанглийские слова, называющие социальный статус, хорошо иллюстрируют основные ступени в англосаксонской социальной иерархии.
суш^ (вождь, позднее - основатель королевской династии)
еаМогшап (наместник короля, потомственный аристократ, позднее
по отношению к представителям высокой аристократии стали использовать термин еог1)
^egn (воин, дружинник)
сеог1 (свободный человек, землевладелец)
^еоте- (раб, слуга)
Данная структура обеспечивала эффективное функционирование этносоциальной системы, потребовавшейся англосаксам в эпоху их этнического расширения, она наиболее полно отвечала стереотипам, вызванным все более ярко выраженной военной ориентацией этнокультурной доминанты. Понятие «этнокультурной доминанты» было введено в лингвокультурологию И.В.Шапошниковой [9, с. 60], которая, изучая системные диахронические изменения лексико-семантического кода английского языка в лингвоэтническом аспекте, взяла за основу своей концепции теорию развития этносов Л.Н.Гумилева [1]. Этнокультурную доминанту И.В. Шапошникова определяет как совокупность значимых, символических для определенного этапа развития этноса концептов, постоянно ассоциирующихся друг с другом в сознании людей. Этнокультурная доминанта образуется совокупностью императивов эпохи - религиозными, моральными, идеологическими, военнополитическими и прочими ценностями, присущими этносу в конкретный исторический период [8, с. 60].
Анализ древнеанглийских письменных памятников позволяет, по мнению И. В. Шапошниковой, выделить в этнокультурной доминанте англосаксов периода их этнического расширения «два отчетливо выраженных императива: с одной стороны - воинственность, ориентацию на ведение войны и подчинение интересов личности этому императиву; с другой стороны -страх быть низведенным до полного изгоя, человека, лишенного всяких прав [8, с. 62]. Воинственность ради богатства и славы создавала мотивацию к этническим стереотипам эпохи «великих деяний и храбрых героев», которые запечатлены в героическом эпосе англосаксов VII в. Центральным символом, положительным признаком-маркером доминанты, имплицирующим и цементирующим все поле, следует признать ГеоЬ - «богатство, дары, вознаграждение». Н.В. Феоктистова описывает значение этого древнеанглийского слова следующим образом: «скот, собственность, деньги, богатство, сокровища» [6, с. 153]. Изучая динамику изменений в семантической структуре feoh и других слов, называющих скот и прочее имущество, Н.В. Феоктистова заключает, что «скот и собственность в различных её аспектах (наследство, товар, имущество и
т.п.) долго были едиными нерасчлененными понятиями» [6, с. 159]. В этом автор усматривает понятийную основу для употребления слова feoh как в конкретном смысле, по отношению к скоту, различным видам даров и имущества, так и в абстрактном смысле, по отношению к понятию богатство и благополучие как состоянию человека. Трудно не согласиться с А.Я. Гуревичем, который считает, что нельзя понять отношение древних германцев к богатству, если подходить к этому вопросу с узкоэкономической точки зрения. «Захваченные богатства -драгоценности, одежда, оружие - превращались в свидетельства героической жизни, становились важнейшими знаками высокой доблести вождя и его дружины.... Следовательно, богатство, полученное от войны, приобретало значение социального отличия. В варварском обществе оно было не средством товарного обмена и не источником накопления, не столько пускалось в оборот, сколько выполняло знаковую функцию» [2, с. 230]. Эта связь отчетливо проявляется в текстах древнеанглийских поэтических произведений. Концепт «feoh» символизирует всю этнокультурную доминанту англосаксов и организует совместно с концептом «война» - wig этническую концептосферу, определяя при этом структурную организацию частных концептосфер, ее составляющих, в том числе рассматриваемой в данной статье морально-этической концептосферы.
Наиболее ярким свидетельством мироощущения германцев в эпоху этнического расширения является уже упоминавшаяся выше эпическая поэма «Бео-вульф» (VII в). Героя поэмы, Беовульфа, можно рассматривать как символ эпохи, поэтическое воплощение этнического идеала того времени, образец тех качеств, которые в соответствии с этническими императивами эпохи ожидались от вождя.
Слава для героя выше смерти. Символом и материальным воплощением славы служит богатство, которое является обычной компенсацией за преданность, смелость и пролитую кровь. Всю свою жизнь Беовульф борется с вра-гами-монстрами, добывая в итоге богатства для своего народа. Истекающий кровью герой, умирая, горд своими славными деяниями. Утешением ему служит вид золота, сокровищ, добытых им в битве с огнедышащим драконом. Беовульфа не огорчает тот факт, что он уже не сможет воспользоваться плодами своего ратного труда, ведь он уже добился славы. Его завещание соратникам воплощает в себе доминирующий стереотип эпохи:
Nu ic on шабша hord mine bebohte
Frode feorhlege, fremma& giena
Leoda &earfe! Ne maeg ic her leng wesan (Beow.) 2800
В обмен на богатства жизнь положил я -
Теперь державу сами храните! -
Мой срок истекает! (пер. В. Тихомирова)
Анализ текстов письменных памятников дохристианского периода позволяет заключить, что основным этическим принципом, регулирующим общественные связи ранних англосаксов, являлась верность (преданность) treowe.
Рассматривая репрезентацию концепта «верность» в языке англосаксонской героической поэзии («Беовульф», «Видсид», «Вальдере», «Битва при Финнсбурге», «Юдифь»), Л.Р. Лаврентьева выделяет в культуре ранних англосаксов два типа верности, отражающие вертикальные и горизонтальные
связи общества: а) верность между вождем и воином (дружиной) и б) верность человека роду, племени, семье, воинскому братству. При этом первый тип верности имел несомненный приоритет над вторым [4, с. 12]. Отношения между вождем и воином (дружиной) строились на основе договора о верности - wsr. Люди, нарушившие договор, назывались в германском мире wsr-logan, или treow-logan, - «нарушители договора, клятвы», осуждались сообществом и жестоко наказывались. Так, в поэме «Видсид» читаем:
...Hre6cyninges ham gesohte eastan of Ongle, Eormanrices, wrafres wsrlogan [Wid. 7-9].
...из земли англов он отправился на восток, к дому готского короля Эорманрика, жестокого к нарушителям клятвы.
Договор предполагал взаимные обязательства - treowrsden, клятву - afr, ритуал - mannrsden, обмен услугами и доверие - truwa, веру в то, что условия договора будут выполняться его участниками - wsre ne brscan:
fra hie getruwodon on twa healfa fsste fri6u-wsre: Finn Hengeste ellne un-flitme a6um benemde: frst he fra wea-lafe witena dome arum heolde, frst frsr snig mann wordum ne weorcum wsre ne brsce (Beow. 1095-1100)
Тогда обе стороны верили в прочный мирный договор: Финн поклялся Хенгесту нерушимыми клятвами, что он будет относиться к оставшимся в живых с уважением, согласно решению старейшин, и что ни один человек не нарушит договора ни словом, ни делом. (пер. В. Тихомирова)
Прочность договора проверялась «испытанием». В ранний англосаксонский период испытанием, прежде всего, была война - wig. Момент испытания понимается как трудная минута в битве - frearf:
fra ic st frearfe [gefrsgn] freod-cyninges andlange earl ellen cy6an.
Swelc scolde secg wesan, fregn st frearfe (Beow.2694-2699).
Тогда, я слышал, в минуту трудную к нему подоспел дружинник, родом знатный и мужеством известный... таким и должен быть воин, верный тан в минуту сражения (ibid.).
Поведение участников договора, успешно прошедших «испытание», квалифицируется как «верность» - treowe (holdrsden), которая оценивается положительно, со знаком (+), не выдержавших испытание - как «неверность» -un-getriewnes, которая оценивается отрицательно, со знаком (-). О положительной оценке концепта «верность» можно судить по атрибутивной и глагольной сочетаемости номинирующих его лексем, за которой, по Л. О. Чернейко, стоят гештальты - импликатуры сочетаемости абстрактного имени [7, с. 295]. Верность прославляется - treowe herian (Beow. 1071), на неё возлагают надежды -treowe wenan, её хранят как нечто ценное - богатство, клад и т.п. - treowe healdan (Beow. 2922).
Именно верность вела к славе - dom и богатству - ma6ma (feoh), составляющих, как уже отмечалось, этнокультурную доминанту древних германцев, то, во имя чего велись воины, во имя чего не щадили жизней:
Ic me mid Hruntinge dom gewyrce o№e mec deafr nimefr! (Beow. 1490-1491).
Я добуду славу для себя Хрунтингом (мечом) или смерть возьмет меня! Проявленная верность вела также к радостям жизни германского мира -wyn(n): веселью - gamen, которое связывалось с пирами - symbel и получением даров - giefu, lean [Beow. 6П-613; также: 642-644, 1775, 1782, 2262]:
fra giet sghwelcum eorla dryhten frara-fre mid Bio-wulfe brim-lade teah, on frsre medu-bence madum gesealde, ierfe-lafe... (Beow. 1050-1055)
... и также каждого в той дружине, которую Беовульф привел из-за моря, глава старейшин в пиру приветил дарами бесценными...(пер. В. Тихомирова).
Важно отметить при этом, что цена человеческой жизни в рамках дохристианской англосаксонской морально-этической системы была невелика, жизнь как таковая являлась условной ценностью, ценилась она лишь постольку, поскольку, пожертвовав ею, можно было обрести реальные ценности германского мира (богатство и славу). Соответственно считалось, что дарами и богатством можно полностью искупить утраченную в бою жизнь (кровь по метафорическому переносу).
ond foone snne heht golde forgyldan, foone 6e Grendel sr_ (Beow.) и цену крови, пролитой Гренделем, покрыл вождь золотом... (ibid.) Неверность как преступление вело к бесчестию - edwitscipe, которое прежде всего ассоциировалось с трусостью и бегством с поля боя. Бесчестие связывалось с дурной славой - un-msrfr, изгнанием - wrsc-lastas, страхом наказания - ege, презрением - hosp, стыдом - scamu, позором - edwit. Человека, струсившего, нарушившего обет верности, бросившего вождя и дружину в битве, ждало позорное существование изгоя, лишённого всяческих прав, такой исход был хуже смерти. В напряженной жизни военного времени опасность оказаться неудачником была очень велика, о чём свидетельствует тот факт, что императив страха оказаться изгоем относится к числу преобладающих мотивов в ранней англосаксонской литературе: forong ymbe foeoden, foa hyne sio forag becwom.
Nu sceal sincfoego ond swyrdgifu, eall e6elwyn eowrum cynne, lufen alicgean londrihtes mot bsre msgburge monna sghwylc idel hweorfan, sy66an s6elingas feorran gefricgean fleam eowerne, domleasan dsd. Dea6 bid sella! (Boew. 2883-2890)
.за то отныне и вам не будет даров сокровищных, нарядов ратных, ни радостей бражных; и вы утратите, землевладельцы, наделы наследные,
когда услышат дружиноводители в краях сопредельных о том, как в битве вы обесславились! Уж лучше воину уйти из жизни, чем жить с позором!
В целом верность принадлежит категории «добро» - god, противопоставляемой категории «зло» - yfel (Wid. 51-52), к которой относится неверность. Неверность ассоциируется с неисполнением договора, клятв - biofr (wsre) a-brecanu, что приводит к вражде - wsl-nifr и нарушению мира:
franne biofr abrocenu on ba healfa afr-swierd eorla [and] fran Ingielde weallafr wsl-nidas.(Beow. 2063-2064)
И пойдет разлад: клятвы нарушатся, вспыхнет ярость в сердце Ингельда, пыл воинственный... (пер. В. Тихомирова)
Можно утверждать, что концепт «верность» являлся доминантой мо-
рально-этической концептосферы ранних англосаксов.
Именно с концептом «верность» связывались и посредством него истолковывались другие значимые морально-этические концепты: «долг чести», «закон», «щедрость», «доблесть (храбрость)», «самопожертвование», «слава». На
основании анализа поэтических произведений можно заключить, что вышеперечисленные концепты наполнялись в ту эпоху в значительной мере отличным от современного содержанием, которое обусловливалось управляющими жизнью этноса доминирующими стереотипами мышления и поведения.
Представление о долге чести связывалось у ранних англосаксов с законом -riht. Концепт «закон», в свою очередь, был неотделим от концепта «кровная месть» - wracu (fshfro). Убийство вождя не прощалось его дружиной и приводило к многолетней кровавой вражде между племенами. Именно доведение до конца кровной мести было высшим проявлением закона в рамках данной этической системы и одновременно испытанием верности. Часто вождь и воины находились в кровном родстве, поэтому месть за смерть вождя становилась законом «вдвойне»:
fra ic morgne gefrsgn msg oderne billes ecgum on banan stslan, frsr Angen-freow Eofores neosafr; gufr-helm toglad, gamola Scielfing hrsw-blac gehreas; hand gemunde fshfra genoga, feorh-swenc ne ofteah Но, как я слышал, убийца конунга убит был наутро, воздал за _родича _родич Эовор, встретив Онгентеова, -шлем от удара широко треснул, пал наземь Скильвинг, и меч не дрогнул в руке гаутского кровоотмстителя (ibid.)
Долгом чести и испытанием вождя и воина на верность данному ими слову считалось также выполнение обещаний и клятв, которые англосаксы давали с неким бахвальством. Невыполнение клятв любого содержания подвергалось в рамках англосаксонской этической системы жестокому осуждению. Подобное благоговение перед клятвой восходит, вероятно, ещё к мифопоэтической модели мировосприятия древних германцев, в рамках которой слово наделялось магической, ритуальной силой, сакральным смыслом, и клятвопреступление считалось одним из самых страшных.
sfensprsce, uplang astod ond him fsste widfeng. (Beow. 759-760)
Помнил доблестный воинХигелака вечернюю клятву... (ibid.)
Структура важнейших для англосаксонской этической концептосферы концептов «доблесть», «самопожертвование» и «щедрость» может быть представлена только через концепт - доминанту «верность», при этом данные концепты неразрывны, объединены в единое концептуальное пространство, репрезентирующее отношения «вождь - дружина». Не случайно лексемы, номинирующие понятия «вождь, «воин», «дружина», являются в древнеанглийском языке однокоренными - dryhten, dryht-guma, dryht. Из анализа текстов раннего англосаксонского эпоса можно заключить, что основными качествами хорошего вождя являлись доблесть (храбрость) (wigcrnft, ellen) и щедрость (beag-giefu «дарение колец»), а основными качествами идеального воина - доблесть (храбрость) и самопожертвование (gearo feorh beran). Каждая из этих пар концептов покрывала, соответственно, большую часть структуры концепта «верность», первая, представляя «верность вождя дружине», вторая - «верность воина вождю и дружине». Нетрудно заметить при этом, что различаются эти два «типа верности» именно составляющими щедрость и самопожертвование, концептами, которые в рамках англосаксонской морально-этической концептосферы дохристианского периода также расходились лишь в одном принципиально значимом концептуальном признаке: щедрость понималась как «готовность отдать материальные блага
(богатство)», а самопожертвование - как «готовность отдать жизнь». Как отмечалось выше, жизнь и богатство (feoh) представляли собой соотносимые в рамках англосаксонской концептосферы ценностные категории:
Swa sceal geong guma gode gewyrcean, fromum feohgiftum on feder bearme, b^t hine on ylde eft gewunigen wilgesibas.. .(Beow. 2G-23). С детства наследник добром и дарами дружбу дружины должен стяжать, дабы, когда возмужает, соратники встали с ним о бок, верные долгу...
Неверность со стороны вождя заключалась в его скупости или жестокости по отношению к дружине, со стороны воинов - в их трусости (a-bro&ennes), бегстве с поля боя. Такое поведение сурово осуждалось сообществом. Так, верный воин Бе-овульфа - Виглаф встречает беглецов («ненавистных») «суровыми словами» и «с печалью в сердце»:
&a w$s $t &$m geongan grimm answaru ie£-begiete &$m-£e $r his ellne forleas.secg sarig-ferh& - seah on unleofe...(Beow. 286G-2861).
Тогда был от юноши суровый ответ получен теми, кто прежде свою храбрость потерял, человек с печалью в сердце смотрел на ненавистных. (ibid..).
Концепт «верность» был наиболее значимым этическим концептом ранних англосаксов, суперконцептом, организующим всю зарождающуюся моральноэтическую концептосферу. Этот концепт входил в качестве «концептуального признака» в понятийные составляющие всех выделенных нами этических концептов: «доблесть (храбрость)», «самопожертвование», «щедрость», «закон (долг чести)», «слава», представляя своего рода кластер прототипических признаков, организующих всю концептосферу. При этом перечисленные концепты, включая и доминантный концепт «верность», имели сходное образное ядро, так как прототипическими для всех них являлись ситуации, отражающие разного рода взаимодействия между вождем и воином, предусмотренные «законом героического мира». Соответственно, они были объединены рядом общих когнитивных признаков ядра и концептуальных признаков понятийной составляющей. В дальнейшем, развиваясь под влиянием новых этнических стереотипов и ценностных императивов, изменениям подвергалась вся концептосфера в целом, так как развитие структуры хотя бы одного из концептов непременно затрагивало структуру других.
Литература
1. ГумилевЛ.Н. Этногенез и биосфера земли. М.: ДИ ДИК, i994. бЗ7 с.
2. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., i984. 344 с.
3. Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. Древние германцы. Викинги. М.: ЦГНИИ ИНИ-ОН, СПб.: Университетская книга, 1999. 35G с.
4. Лаврентьева Л.Р. Концепт «верность» в языке англосаксонской поэзии VII-XII веков (лингво-этнический аспект): Автореф. дис. ... канд. филол наук. Владивосток, 2GG6. 25 с.
5. Тацит Корнелий. Сочинения: В 2 т. Ті: пер. А.С. Бобовича. М.: Науч.-изд. центр «Ла-домир», 1993.
6. Феоктистова Н.В. Формирование семантической структуры отвлеченного имени (на материале древнеанглийского языка). Л., 1984. 184 с.
7. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. М.: Изд-во Моск. унта, 1997.
8. Шапошникова И.В. Системные диахронические изменения лексико-семантического кода английского языка в лингво-этническом аспекте. Иркутск, 1999. 243 с.
9. GebhardtR. Handbuch der deutschen Geschichte. 9. Aufl. / Hrsg. von H. Grundmann. Stuttgart, 1970. Bd.1.
10. Wenkus S. Stammesbildung und Verfassung. Das Werden der frumittelalterlichen Gentes. Koln. Graz, 1961.
Список сокращений названий использованных произведений на древнеанглийском языке
1. Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах / Пер. В. Тихомирова. М.: Художественная литература, 1975. См.: http: // norse.ulver.com/other/beowulf.html
2. Gen. - Genesis: The Story of Genesis and Exodus, an Early English Song, about A.D. 1250/Ed. With introduction, Notes, and glossary, by the Rev. Richard Morris. - New York: Greenwood Press Publishers, 1873. 262 p.
3. Wid. - Widsith, цит. по: Lehnert M. Poetry and Prose of the Anglo-Saxons. Berlin:VEB Deutscher Verlag der Wissenschaften, 1955. 175 p.
КОНОНОВА ИННА ВЛАДИМИРОВНА родилась в 1972 г. Кандидат филологических наук, доцент, докторант кафедры английской филологии РГПУ им. А.И. Герцена (С.-Петербург).________________________________________________________
