CC BY
119
В третьей подгруппе - 4 слова (20%). Смещение ударения на первый слог в этой группе не наблюдается: dispatch ,box, dispatch ,rider; ciga'rette holder, ciga'rette Jighter; barbituric 'acid; Re naissance ’man.
Итак, наше исследование показало, что у большинства вариантов (90,48%), связанных с использованием слов в атрибутивной функции, происходит смещение словесного ударения к началу слова. Семантическая же дифференциация при варьировании заключается обычно не в жестком закреплении формы за определенным содержанием, а лишь в тяготении формы к одному из значений.
Библиографический список
1. Левина Т.В. Эволюция акцентной структуры сложных слов английского языка. - М.: МГЛУ, 2001. - 268 с.
2. Травкина А.Д. Обновление фонетической формы английского слова. - Тверь: Тверск. гос. ун-т, 1999. - 179 с.
3. Kruisinga E. Introduction to the study of English sounds. - Utrecht, 1931. - 168 p.
4. Gimson A.C. An introduction to the pronunciation of English. - London, 1970. - 320 p.
5. Jones D. An English Pronouncing Dictionary /
Revised Edition with Supplement. - London and Toronto, 1928. - 426 p.
6. Jones D. An English Pronouncing Dictionary / 4-th Edition, Revised and Enlarged. - London, 1937. -459 p.
7. Jones D. An English Pronouncing Dictionary / 9-th edition, Revised with Supplement. - London, 1948. - 490 p.
8. Jones D. Everyman’s English Pronouncing Dictionary /11-th edition. Completely revised. -London, 1957. - 538 p.
9. Jones D. Everyman’s English Pronouncing Dictionary / 14-th edition ed. by A.C. Gimson. -London, 1977. - 560 p.
10. Jones D. English Pronouncing Dictionary / 15-th edition. Ed. by Peter Roach and James Hartman. -Cambridge University Press, 1997. - 559 p.
11. Jones D. Cambridge English Pronouncing Dictionary / 16-th edition. Ed. by Peter Roach, James Hartman and Jane Setter. - Cambridge University Press, 2003. - 606 p.
12. Jones D. Cambridge English Pronouncing Dictionary / 17-th edition. Ed. by Peter Roach, James Hartman and Jane Setter. - Cambridge University Press, 2006.
13. Wells J.C. Longman Pronunciation Dictionary. - London. England: Longman, 2000. - 870 p.
Н.Н. Конарева
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО КОНЦЕПТА ГОРА В ИДИОСТИЛЕ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ (на материале «Поэмы Горы»)
В статье представлена модель художественного концепта Гора (на материале текста Марины Цветаевой "Поэма Горы "). Данный концепт объективируется через ключевые слова Бог, любовь, жизнь и другие, которые представлены как единицы авторского сознания в пространстве художественного текста и как составляющие авторской картины мира.
Ключевые понятия культуры, по мнению Н. Д. Арутюновой, существуют в лю-.бом языке и актуальны для каждого человека. «Немногие, однако, могут раскрыть их содержание, и вряд ли двое сделают это согласно. Вместе с тем нет философского сочинения, в котором бы эти концепты не получили различных интерпретаций. Можно также найти немало проницательных их толкований в художественных текстах разных жанров» [5, с. 325]. В художественном тексте находит воплощение индивидуальноавторский способ восприятия и организации мира, т.е. частный вариант концептуализации
мира. Выражаемые в литературно-художественной форме знания автора о мире являются системой представлений, направленных адресату. В этой системе «наряду с универсальными общечеловеческими знаниями существуют уникальные, самобытные, порой парадоксальные представления автора» [2, с. 58].
В настоящее время изучение концептов предполагает многоаспектный подход, рассмотрение их функционирования на разных языковых уровнях. Приоритетным при этом, как отмечает
Н.А. Красавский, по праву признаётся «лексикофразеологический уровень языка, на котором
100
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2009
© Н.Н. Конарева, 2009
наиболее очевидно и непосредственно фиксируются в знаковой форме факты материальной и духовной культуры человека, в целом отражаются ценностные ориентации того/иного социума, система его моральных, этических и эстетических предпочтений, иллюстрирующая особенности менталитета конкретного лингвокультурного сообщества» [4, с. 79]. Поэтому единицы лексикофразеологического уровня являются основным средством вербализации концепта. Так как часть концепта в определенном речевом контексте всегда является вербализуемой, попытаемся выявить и охарактеризовать средства языковой репрезентации концепта Гора в тексте произведения.
Концептуализация мира языковой личностью М. Цветаевой, эстетическое видение окружающей действительности воплощено в ее поэтическом слове и отражено в языковой структуре идиости-ля автора, то есть в закономерностях отбора и организации лексических элементов всех его произведений. Эти лексические элементы являются репрезентантами ряда концептов, составляющих фрагменты поэтической картины мира автора. Выбор в качестве материала исследования текста «Поэмы Горы» М. Цветаевой объясняется тем, что данное произведение с его оригинальным, «стихийным» языком принадлежит к числу высших достижений русской поэмы ХХ столетия, являясь чуть ли не кульминационной точкой в творчестве Цветаевой.
В поэтическом дискурсе М. Цветаевой лексему гора можно возвести в ранг художественного концепта (термин введен в аппарат современной лингвистики С.А. Аскольдовым) [1, с. 5]. Художественные концепты индивидуальны. Они отличаются от познавательных, по мнению С.А. Аскольдова, психологической сложностью. «Художественный концепт чаще всего есть комплекс..., т.е. сочетание понятий, представлений, чувств, эмоций, иногда даже волевых проявлений» [1, с. 274]. «Связь элементов художественного концепта зиждется на совершенно чуждой логике и реальной прагматике художественной ассоциативности» [1, с. 275]. Таким образом, концепт Гора в художественном тексте помимо основного (актуального) признака, включает эмоциональный и культурный компоненты, отражает авторское мировиде-ние, является результатом рефлексии автора, имеет дополнительные смысловые приращения.
В тексте вокруг имени концепта «стягивается» множество репрезентантов, ассоциатов, раз-
ворачиваются текстовые лексические объединения, которые организуются в некую структуру, которую можно назвать «ассоциативно-смысловым полем» [6, с. 42]. Поле представляет собой оптимальную по наглядности модель, фиксирующую весь объем слов, в той или иной мере связанных с языковой экспликацией концепта. Попытаемся структурировать поле художественного концепта Гора на материале указанного текста.
Общеязыковые значения лексемы гора определяются как 'значительная возвышенность, поднимающаяся над окружающей местностью или выделяющаяся среди других возвышенностей', гористая (горная) местность' [8, т. 1, с. 331]. И действительно, гора, давшая имя поэме, имеет конкретное название и местоположение (холм Петр-шин на западной окраине Праги), она материальна - «просто голый казарменный холм», «над городом», «на исходе пригорода».
В тексте же поэмы лексема гора обогащается эстетическим, мифопоэтическим содержанием, приобретая значение - 'божественное, духовное, высшее начало', сила чувства, величие духа'.
Характер эстетического значения объясняется особенностями идиостиля поэта. Известно, что Цветаева свободно сочетает библейские, античные и многие другие (славянские, германские) мифологические элементы. Подобно современному исследователю, она вскрывает их сходство и родство. В «Поэме Горы» различные мифологии накладываются друг на друга и взаимно перекодируются. В тексте рассыпаны библейские образы, причем относящиеся как к Ветхому, так и к Новому Завету, вводящиеся такими лексическими элементами как Агарь, двенадцать апостолов, рай, седьмая заповедь, Синай; присутствуют библейские речения (коемужды / Сбудется - по слезам его - ср. Отк. 22:12). Они перемежаются с мотивами античной мифологии и истории, обозначаясь единицами Атлас, Везувий, Гордиевузел, Парнас, Персефона, Рим, титаны.
Однако канонический текст Библии является основным культурным пластом в художественном концепте Гора. На малом текстовом пространстве автор по-своему воспроизводит фрагмент сюжета Ветхого Завета (историю первородного греха и изгнания из рая), проецируя его на взаимоотношение своих героев. Это воспроизведение изобилует семантическими инверсиями, переосмыслениями.
Холм Петршин в начале текста приобретает добиблейские черты мировой горы, axis mundi,
модели вселенной (Та гора была - миры!). В ней сочетаются диаметральные противоположности: суша (кручи) и влага (океан), внешнее (горб, бугор) и внутреннее (грот), активное (Та гора была как гром!) и пассивное (Грудь, титанами разыгранная!). Кстати, эта серия оппозиций легко истолковывается как противопоставление мужского и женского. В тексте поэмы появляются признаки концепта, имена которых находятся в отношениях антонимии: смерть и жизнь: Та гора была как грудь / Рекрута, снарядом сваленного. / Та гора хотела губ / Девственных, обряда свадебного / Требовала та гора... / ...Та гора гнала и ратовала (Ср. не вошедшее в окончательный текст место: Песнь /Брачная - из ямы Лазаревой!).
Комплекс мифологических мотивов (например, гора одновременно служит и входом в загробный мир), уходящий в глубокую древность, легко проецируется на тему рая из Книги Бытия. Развернув архаическую мифологему горы уже в первом эпизоде поэмы, автор во втором (самом кратком) эпизоде называет гору «раем» (возникает прямой репрезентативный элемент - рай). Этот рай (Как на ладони поданный / Рай - не берись, коль жгуч!) преподнесен в переосмысленном и пародийном ключе. Его традиционные признаки заменяются на противоположные (местность, открытая силам хаоса: Просто голый казарменный /Холм. - Равняйся! Стреляй! - / ...О, далеко не азбучный / Рай - сквознякам сквозняк!). В текст входят определительные элементы: сквозняк (заменяющий благодатные райские ветра); кустарники, северные травы и деревья (В ворохах вереска бурого, / В островах страждущих хвой...) вытесняют плодоносные райские деревья; октябрь замещает вечную весну. И все же именно здесь происходит грехопадение (Гора, как сводня - святости, / Указывала: здесь...). В полном согласии с Книгой Бытия, следует изгнание Адама и Евы, которое описывается одновременно в мифологических терминах, как спуск в нижний мир, и в пародийно-натуралистическом коде: Гора горевала о том, что врозь нам / Вниз, по такой грязи - /В жизнь, про которую знаем все мы: / Сброд - рынок - барак.
В начале второго эпизода гора определяется посредством отрицания (Не Парнас, не Синай). Однако позже появляются масштабы и свойства именно Синая в значении «эпифания божества, локус, где происходит общение человека с вышним миром». Появляются инвективы, направлен-
ные автором против поклоняющихся золотому тельцу и профанирующих сакральное, против «города мужей и жен».
Концепт Гора получает главный репрезентирующий его элемент - Бог (сочетаясь с глаголами говорила, горевала) (ср. Исх. 19:19; ср. еще Пс. 30:4 - Ибо ты каменная гора моя и ограда моя; ради имени Твоего води меня и управляй мною). В этом контексте, разумеется, не случайно появляется элемент седьмая заповедь. При этом автор характерно опровергает библейский текст, возвещая некий «анти-закон»: поэты и вообще люди высокого духа, носители избранни-ческого статуса, враждебны всякой норме, их трагическое чувство всегда переходит через какой бы то ни было предел. Единственная заповедь для них - именно нарушение заповеди (Пока можешь еще - греши!), за которое они должны - и готовы - платить страданием и смертью. Нарушение закона - то, что приближает к Богу.
Та гора была - миры! / Боги мстят своим подобиям. / Горе началось с горы. / Та гора на мне - надгробием. Лексема «гора» образует здесь ассоциативный ряд: боль, несчастье, смерть (гора - надгробие). Вздрогнешь - и горы с плеч, /И душа - горе! /Дай мне о горе спеть: / О моей горе.
Поэтически этимологизируя лексическую параллель гора - горе, Цветаева соединяет в тексте переосмысленную этимологию с исторически подлинной, что создает сильный драматический эффект: в переосмыслении, игре слов появляется иллюзия подлинности всех предлагаемых автором этимологий. В данном тексте слова гора и горе с омонимичными корнями не просто контекстуально сближены, но их значения соединены фразеологическим сочетанием гора с плеч, указывающим на душевные переживания, а также архаическим наречием горе (вверх), омогра-фичным слову горе. Следовательно, И душа -вверх! Реэтимологизация слов с корнем -гор-: гореть - горе - горевать - горячий - горечь -огорченный - жаркий (Гора горевала (а горы глиной /Горькой горюют в часы разлук) /Горячие от горечи и нег) наблюдается в контексте всего творчества М. Цветаевой.
В поэме получают развитие следующие признаки концепта Гора: «трагедия расставания»: Вздрогнешь - и горы с плеч; «рана»: Грудь/Рекрута, снарядом сваленного; «гибель любви»: Гора горевала в нашем горе - / Завтра /Не сра-
102
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2009
зу! Когда над лбом - / Уже не memento, а просто море!/Завтра, когда поймем.., актуализирующаяся соположением лексических единиц горе - море, а также графическим расчленением известного латинского выражения memento mori -«помни о смерти», на омонимии корней - мор -(море) и - mor - (смерть). Фонетическая связь слов гора - море устанавливает семантическое противопоставление единиц: гора - «отсутствие меры, границ любви», море - «наличие границ, меры, приводящих к гибели чувства».
Весь объем репрезентантов и ассоциатов концепта организуется в текстовое лексическое объединение - поле концепта. Оно имеет единую зону с системным языковым полем. И это естественно, так как индивидуальное поле строится на базе системного языкового поля. Текст поэмы содержит 61 словоупотребление лексемы гора. Текстовое поле репрезентантов и ассоциатов концепта насчитывает 4З элемента. Ядро поля составляет сам элемент гора.
Ядерное окружение поля содержит условно выделенные нами лексические парадигмы: а) гора - стихия / стихийность: океан, гром, жизнь, смерть и др.; б) гора - любовь: страсть, разлука, родство, грех, нежность и др.; в) гора - Бог: миры, рай, жизнь, демон, душа, смерть, двенадцать апостолов, семь заповедей и др.
В тексте представлены оригинальные репрезентативные и ассоциативные элементы на ключевое слово: горе, грудь, дом, город, холм, бугор, сквозняк, сводня святости, звезда, простолюдины любви, небожители любви, пропасть, горевать, горькая, дружба, грусть, кровь, зной, долг, страсть, смерть, звук, горб Атласа, грот, надгробие, Бог, игра, Персефоны зерно гранатовое и др.
Лексема гора входит в ряды ключевых слов лексико-семантического уровня (лексикона) язы-
ковой личности Цветаевой, по частотности употребления занимая достаточно высокое место среди ключевых слов.
Поэтическое словоупотребление Цветаевой отличается стремлением преодолеть стереотипное восприятие смысла используемых лексических средств. Это происходит за счет расширения традиционного набора семантических признаков и ассоциативных связей слов вплоть до их метаморфоз, переосмысления культурной значимости лексемы, привнесения в семантику уникальной культурной соотнесенности. Набор элементов поля художественного концепта Гора в «Поэме Горы» яркий тому пример.
Библиографический список
1. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под общ. ред. В.П. Нерозна-ка. - М.: Academia, 1997.
2. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. - М., 2003.
3. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового завета канонические. - М.: Российское библейское общество, 1994. - 1238 с.
4. Красавский Н.А. Концепт ‘ZORN’ в пословично-поговорочном фонде немецкого языка // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. - Воронеж, 2000. - С. 78-89.
5. Логический анализ языка. Избранное. 19881995. - М., 2003.
6. Лурия А.Р. Язык и сознание. - М., 1998.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2001.
8. Словарь русского языка в четырех томах / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1985.
9. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы / Вступ. ст., сост. и комм. А.А. Саакянц. - М.: Правда, 1991. - 688 с.
