CC BY
21
УДК 811.351.22
Huseynova M.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: de-madin@mail.ru
REPRESENTATION OF ATTRIBUTIVE LINKS REVISITED (AS EXEMPLIFIED IN THE DARGIN LANGUAGE). The article studies a problem of attribute links representation between different parts of speech in the Dargin language. Traditionally the adjective representing the property of a noun is used in the attributive function. But in fact, there are many ways to express attributive relations, although some parts of speech do not always perform the defining function. It is quite characteristic for Dargin to use nouns in different case forms in the attributive function. Attributive complexes, where substantives perform defining function are generally called "appositive constructions". The author draws a distinctive line between two fundamentally different concepts in the representation of semantic relations expressed by the constructions with two substantive components - "attributive relations" and "appositive relations". The morphological characteristics of the adjective have a direct relation to the structural characteristics of the attribute, as well as the presence or absence of the dependent words in the adjective. In the cases with several adjectives in the prepositive attributive group, they are arranged strictly in a certain order in relation to the defined. The position of the attribute conveying a particular characteristics depends on the nature of the given characteristics itself: the most common and essential feature, making with it a new concept is placed before the noun; and other attributes that describe the subject in details follow the noun. The attributive characteristics expressed by a relative adjective, is usually expressed indirectly, in its reference to another person, phenomenon, object, action, etc.
Key words: attributive relations, appositive relations, defining function, Dargin language, adjective, noun.
М.М. Гусейнова, канд. филол. наук, доц. каф. немецкого языка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: de-madin@mail.ru
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ АТРИБУТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА)
В статье рассматривается проблема репрезентации атрибутивных отношений разными частями речи в даргинском языке. В атрибутивной функции обычно используется прилагательное, репрезентирующее какое-либо свойство имени существительного. Но на самом деле существует множество способов выражения атрибутивных отношений, хотя некоторые части речи не всегда выступают в определительной функции. Для даргинского языка характерно употребление в функции определения существительного в разных падежных формах. Атрибутивные комплексы, в составе которых субстантивы выполняют определительную функцию, называют «аппозитивными конструкциями». В статье предлагается разграничение двух принципиально различных понятий в репрезентации семантических отношений, выражаемых конструкциями с двумя субстантивными компонентами - «атрибутивные отношения» и «аппозитивные отношения». Морфологические признаки прилагательного имеют прямое отношение к структурным признакам атрибута, как и наличие или отсутствие зависимых слов при прилагательном. В тех случаях, когда в препозитивной определительной группе находится несколько прилагательных, они располагаются строго в определённом порядке по отношению к определяемому. Позиция определения, передающего тот или иной признак, зависит от характера самого признака: непосредственно перед существительным располагается наиболее общий и существенный признак, составляя вместе с ним новое понятие; а другие определения, описывающие предмет более детально, располагаются дальше от существительного. Определительный признак, который обозначается относительным прилагательным, обычно выражается не прямо, а относительно к другому лицу, явлению, предмету, действию, т. е. опосредованно.
Ключевые слова: атрибутивные отношения, аппозитивные отношения, определительные отношения, даргинский язык, прилагательное, существительное.
Несмотря на то, что атрибутивные отношения в языках различных типологий квалифицируются всего лишь как отношения между предметом и его признаком, это не означает, что все вопросы, связанные с их трактовкой и характеристикой, ясны. В лингвистической науке до сих пор нет однозначного решения многих проблем, связанных с атрибутивными отношениями между компонентами словосочетания. Такие проблемы, как типология определений, способы их выражения; определения, образованные путём синтаксического соположения в языках разных типологий, ждут своего исследования. Что же касается дагестанского языкознания, то, хотя здесь были попытки специального исследования атрибутивных отношений [1; 2; 3], многие проблемы до сих пор остаются до конца неизученными, а некоторые нуждаются в корректировке и дальнейшем развитии. Следует отметить и то, что в дагестанском языкознании в трактовке семантических отношений между предметом и его признаком до сих пор слишком много привнесенных индоевропейских представлений.
Целью настоящей статьи является выявление специфических особенностей использования субстантивов и прилагательных, выступающих в атрибутивной функции в разных формах, на лексико-семантическом уровне.
Атрибутивные смысловые отношения могут быть изучены разными методами. Специфика данной статьи обусловила необходимость использования в процессе исследования определительных отношений структурного, смыслового (интерпретационного) и описательного методов.
Одной из характерных особенностей языков разных систем (германских, тюркских, кавказских и др.) являются определения, образованные путём синтаксического соположения субстантивов: ср. англ. oil industry 'нефтяная индустрия' (букв. oil 'нефть' + industry 'индустрия'), кумык. юзюм бав 'виноградный сад' (букв. юзюм 'виноград' + бав 'сад', дарг. хян(а) хъяр 'серая груша') и т. п. Данный способ выражения атрибутивных отношений имеет непосредственное отношение к конверсии, а его распространённость, возможно, находится в прямой связи с аналитическим характером этих языков. Кроме того, как справедливо указывает М. Брайант, «формант s как способ синтаксической связи между определением и определяемым вытесняется соположением» [4, с. 36]. Однако это утверждение требует оговорки. Действительно, вытеснение формы с формантом s в отношении одушевленных существительных наблюдается часто, однако следует отметить и обратное явление, - когда формант s всё чаще и чаще употребляется с неодушевленными существительными, и сфера его использования, безусловно, расширяется. Например: The Committee s report. «Доклад комиссии»; Come back for Sunday s Bruckner («The Times») «Приходите послушать Бруккера в воскресение». Интересно отметить, что с географическими названиями эта форма с
формантом s употребляется особенно часто. Например: Sydney s Grand Concert Hall to be Opened Soon («The Times»). «Великолепный концертный зал в Сиднее откроется в ближайшем будущем».
В репрезентации определительных отношений участвуют прилагательные, как оформленные, так и неоформленные, которые являются одним из основных способов выражения атрибутивных отношений [5, с. 158]. Однако в даргинском языкознании много пишут о неоформленных прилагательных, выполняющих атрибутивную функцию. Как полагает РМ. Чапаева, «спорным является в да-гестановедении вопрос о статусе неоформленных имён прилагательных. Одни считают их самостоятельными лексическими единицами, а другие - нет». Далее автор пишет, что она «также не определяет краткие имена прилагательные как знаменательную часть речи: слово, отдельно со своим значением в качестве полноправного члена предложения не встречающееся, на отдельный вопрос не отвечающее, одних и тех же определяемых имен существительных нередко приводит к грамматикализации конструкций, их фразеологизации» [2, с. 101]. На наш взгляд, данное высказывание относительно неоформленных прилагательных в даргинском языке нуждается в некотором уточнении: в любом случае все слова в языке должны быть распределены по частям речи, в том числе и неоформленные прилагательные. Поскольку все неоформленные прилагательные выражают не просто названия качеств, а являются словами, обобщённо выражающими определённые явления реального мира в виде качеств, они отвечают семантическому принципу классификации частей речи и являются прилагательными. Конкретная позиция неоформленных прилагательных в составе словосочетания и предложения, а также возможная субституция в линейной речевой цепи говорят, что данные лексемы отвечают и синтаксическому принципу классификации частей речи. Возможно, по отношению к оформленным прилагательным они являются первичными.
По мнению Р.М. Чапаевой, структура и значение словосочетаний типа ц1уб мукъара 'белый ягненок', буг1яр дугги 'холодная ночь' «на самом деле представляют собой устойчивые словосочетания, один или все компоненты которых подвергались семантическому переосмыслению» [2, с. 101]. С этим трудно согласиться, так как общее значение, выражаемое данными атрибутивными словосочетаниями, вытекает из значений отдельных компонентов.
В отличие от атрибутивных отношений, «в аппозитивных отношениях нет представления о предмете и его признаке, а есть один предмет (денотат) и два соотнесённых с ним понятиями, по-разному называющих этот предмет» [6, с. 57 - 58]. Атрибутивные комплексы, в составе которых субстантивы выполняют определительную функцию, называют «аппозитивными конструкциями». Изучив
эти конструкции на материалах дагестанских языков, О.Ю. Богуславская отмечает, что «зависимый член данной конструкции имеет форму «абсолютива в единственном числе и занимает позицию перед главным членом (падеж которого диктуется внешним контекстом)» [7, с. 4].
Именные конструкции, состоящие из субстантивов, имеют двучленное строение, в котором главный компонент, выраженный именем существительным, находится в постпозиции по отношению к контактно расположенному зависимому компоненту, также выраженному существительным и соединенное с другим существительным связью примыкания. Данный порядок следования компонентов именного атрибутивного словосочетания соответствует препозиции прилагательного по отношению к существительному в атрибутивных конструкциях типа «прилагательное + существительное».
На наш взгляд, в интерпретации семантических отношений между компонентами субстантивно-субстантивных конструкций в даргинском языкознании некоторые авторы не разграничивают два принципиально различных понятия - «атрибутивные отношения» и «аппозитивные отношения», репрезентируемые конструкциями с субстантивными компонентами. Такое разграничение необходимо потому, что и атрибутивные, и аппозитивные отношения могут быть выражены двумя именами существительными.
Учёные, исследовав структурно-семантическую организацию аппозитивных конструкций, определили их существенные характеристики:
а) оба члена аппозитивной конструкции могут быть представлены субстантивными языковыми единицами, то есть именами существительными или их функциональными эквивалентами [8, с. 12];
б) по структуре аппозитивы могут быть однокомпонентными, двухкомпо-нентными и многокомпонентными;
в) полифункциональность и изофункциональность являются важнейшими характеристиками аппозитивов [9, с. 54].
Как справедливо отмечает А.Т. Забаштанова, «аппозитивный член изофунк-ционален со своим коррелятом (опорным словом) в том смысле, что по отношению к предложению он повторяет синтаксическую функцию коррелята» (цит. по: [9, с. 54]). Полифункциональность аппозитива проявляется в том, что, повторяя синтаксическую функцию главного члена аппозитивной конструкции, он может играть роль любого члена предложения, кроме сказуемого. Аналогичные мысли находим у Н.А. Кобриной, которая отмечает, что в основе определения приложения как синтаксической категории должен лежать не семантический и не морфологический, а синтаксический критерий. «Именно повторение синтаксической функции другого члена предложения и составляет суть определения синтаксической категории приложения» [10, с. 307], - утверждает автор.
Наряду с данной прототипической характеристикой аппозитивной конструкции цитируемый автор представляет ещё несколько отличительных признаков: функциональная взаимозаменяемость приложения и определяемого члена предложения, их морфологическое и семантическое сходство, семантическая атрибутивная связь между ними [10, с. 309]. Признаки изофункциональности и функциональной взаимозаменяемости, свойственные аппозитиву, можно продемонстрировать с помощью метода трансформации, в частности приёмов замены и перестановки [11, с. 69].
В лингвистической литературе сложилась традиция трактовать аппозитивные отношения как разновидность более обобщённых атрибутивных отношений. Известно, что атрибутивность выражается в сочетании «определяемое-определяющее» многочисленными формами, в частности, прилагательными и существительными, в то время как в аппозитивной конструкции признак, качество, свойство предметов, лиц, процессов выражается только существительным или его субститутом [8, с. 13].
Разница между определительным прилагательным и определительным существительным, как отмечал А.А. Потебня, состоит в том, что в последнем признак не прямо приписывается известной субстанции, а посредством другой субстанции [12, с.105]. Распространённой является точка зрения об аппозитивных отношениях как о полупредикативных или атрибутивно-предикативных [8, с. 18]; [9, с. 86]. Наряду с основной предикативностью отмечается наличие вторичной, зависимой предикативности, свойственной аппозитивам. В то время как основная предикативность сосредоточена в предикативно-строевом ядре предложения, вторичная - во внеядерном (факультативном) конституенте (цит. по: [8, с. 18]).
Эти теоретические установки позволяют нам чётко разграничивать атрибутивные и аппозитивные отношения. Рассматривая именные словосочетания даргинского языка, Х.А. Магомедова не разграничивает аппозитивные и атрибутивные отношения, о чём говорят примеры, которые она приводит в качестве аппозитивных конструкций: хунк! бек1 (букв. 'кулак голова' 'человек с маленькой головой и умственно недоразвитый'; къаз хъяб (букв. 'гусь шея') 'человек, у которого очень длинная шея'; шаха хъяр (букв. 'гной груша') 'вредный, неприятный человек' и т. д. [3]. В приведённых автором примерах, скорее всего, речь идёт о фразеологических единицах. Основной причиной фразеологиза-ции является характер синтаксического функционирования при закреплённой грамматической форме, обусловленный в некоторых случаях лексическими особенностями компонентов сочетания. Эти и многие другие примеры, приводимые автором в качестве словосочетаний с атрибутивными отношениями компонентов, относятся к фразеологическим единицам. Отсюда возникает ещё
одна проблема - проблема разграничения атрибутивных конструкций от фразеологических единиц.
Рассматривая специфические особенности неоформленных и оформленных прилагательных, Х.А. Магомедова далее отмечает: «Имена, с одной стороны, похожи на неоформленные прилагательные тем, что они принимают суффиксы прилагательного: сукъур-си, чулахъ-си, мискин-си и т. д. С другой стороны, отличаются от неоформленных прилагательных тем, что неоформленные прилагательные, выступая в роли определения, «синтаксически являются прилагательными» [3]. Терминоэлементы, входящие в понятие «синтаксическое прилагательное», по своему буквальному значению противоречат действительному значению «прилагательное в синтаксической функции определения», способствуют неправильному представлению о данном понятии. Характеристика имён существительных в функции определения в качестве «синтаксических» прилагательных мы рассматриваем привнесённым представлением, о чём в своё время предупреждал И.А. Бодуэна де Куртенэ: «...видеть в известном языке без всяких дальнейших околичностей категории другого языка ненаучно» [13, с. 6].
Родительный падеж как один из основных способов выражения определительных отношений имеет ещё такую структурную особенность: определяющий компонент конструкции, в свою очередь, тоже может иметь свои собственные определения и представлять собой сложную конструкцию с участием более трех элементов. Например: Ца урчи дуц1ла гьуни (букв. 'Одного коня бега расстояние'). Именной комплекс ца урчи дуцЛа 'одного коня бега' выражает одну семантическую величину - осложнённое определение к слову гьуни 'дорога'. Позиция определения, передающего тот или иной признак, зависит от характера самого признака: непосредственно перед существительным располагается наиболее общий и существенный признак, составляя вместе с ним новое понятие; а другие определения, описывающие предмет более детально, располагаются дальше от существительного.
З.П Абдуллаев также неоднократно обращал внимание на отношения между определением и определяемым в конструкциях с родительным падежом. Он отмечал, что родительный падеж используется в сочетании с послелогами и частицами, выражая множество разных определительно-обстоятельственных отношений. Так как выражение определительных отношений является основной функцией родительного падежа, исследователь более обстоятельно останавливается на нём: «Всякое имя существительное, а также любое другое слово в функции существительного (субстантивированное) может вступать в определительные (атрибутивные) отношения с другим именем. Родительный падеж является одной из основных форм выражения атрибутивных отношений между именами» [5, с. 138 - 139].
Как известно, родительный падеж существительного, наряду с формой именительного падежа, является наиболее употребительной формой выражения относительного определения. Однако выражение относительного признака формой именительного падежа гораздо обычнее и определённее, чем её выражение формой родительного падежа. «Определенность выражения относительного признака формой именительного падежа заключается в том, что именительный падеж не выражает каких-либо других притяжательных отношений, тогда как разграничение выражения относительного определения формой родительного падежа от выражения различного рода притяжательных отношений тем же самым родительным падежом представляет значительные затруднения» [5, с. 137 - 138].
Атрибутивные выражают и именные словосочетания, состоящие из местоимения в родительном падеже и существительного в форме абсолютного падежа»: х1яла ваях1 'твои инструменты', нушала рурси 'наша дочь', дила рузи 'моя сестра' и т. п.
Эта же самая форма родительного падежа используется и для выражения притяжательных отношений. Одним словом, в родительном падеже даргинского языка обозначение относительного определения не имеет формального отграничения от обозначения притяжательных отношений, т. е. родительный падеж морфологически не дифференцирован в отношении выражения относительного определения и притяжательных отношений. По этой причине многие русские словосочетания, компоненты которых связаны между собой как притяжательными, так и относительными отношениями, в даргинском языке передаются только одной формой родительного падежа. Ср.: слезы матери - нешла биса, железная дорога - мегьла гьуни, наш человек - нушала адам, дикие животные - дуг1ла жаниварти, жена брата - узила хьунул и т. д.
Отсутствие формального показателя, различающего относительные прилагательные от притяжательных прилагательных приводит к разночтению, например, ряд выражений даргинского языка на русский язык можно переводить двояко: мазала х1енкь 'овечья отара' и 'отара овец', хьунрала гъай 'женские разговоры' и 'разговоры женщин', мирхъила варъа 'пчелиный мед' и 'мед пчел' и т. п.
Интересным с исторической точки зрения представляется следующая трактовка гетива даргинского языка М-С.М. Мусаевым: «....генитив с показателем -ла, имея относительно бедную и однообразную семантику, выражал в основном атрибутивные отношения и был исключительно приименным. Дальнейшее развитие генитива характеризуется тем, что он в основном сохранил своё старое содержание, выражая главным образом атрибутивные отношения. Вместе с тем в развитии генитива со временем четко наметились тенденции к ослаблению некоторых его атрибутивных значений и к появлению иных, неатрибутивных. Ослабление атрибутивных значений, прежде всего, выразилось в замене атрибу-
тивного генитива развивающимися формами относительных и притяжательных прилагательных» [14, с. 57].
Формой родительного падежа даргинского падежа можно передавать значения русских относительных прилагательных. В таких выражениях, например, как шагьарла халкь 'городские жители', дубурла гьаеа 'горный воздух', дугла мицШраг 'дикие животные', хъа хяйванти 'домашние животные', форма родительного падежа является только выразителем относительного определения. Эти словосочетания не выражают притяжательных отношений. Отношения принадлежности между двумя субстантивами являются отношениями конкретных и определённых предметов, притяжательными отношениями в широком смысле слова. Определения, выраженные родительным падежом, обозначают признак определяемого предмета по отношению принадлежности субъекту того или
Библиографический список
другого предмета или явления. Они обозначают также признак по отношению к коллективу, учреждению, стране, народу и т. д., признак, раскрывающий или уточняющий содержание определяемого понятия. Определениями в родительном падеже могут выступать местоимения, причем форма генитива личных местоимений служит для выражения притяжательных отношений, обозначая признак предмета по его принадлежности.
Таким образом, в репрезентации атрибутивных смысловых отношений на уровне словосочетания в даргинском языке необходимо чётко разграничивать способы выражения атрибутивных и аппозитивных, атрибутивных и притяжательных отношений. Важным является и разграничение свободных словосочетаний, компоненты которых находятся в атрибутивных отношениях от фразеологических единиц.
1. Гусейнова М.М. Категория атрибутивности и её выражение в даргинском языке: Диссертация ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2002.
2. Чапаева РМ. Имя прилагательное в нижнемулебкинском говоре даргинского языка. Известия Дагестанского государственного педагогического университета, 2014: 98-101.
3. Магомедова Х.А. Именные словосочетания даргинского языка: Диссертация ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2007.
4. Bryant М.А. Functional English Grammar. Boston, 1945.
5. Абдуллаев З.Г Очерки по синтаксису даргинского языка. Москва: Наука, 1971.
6. Зверев А.Д. О постпозитивных приложениях в современном русском языке. Ученые записки Черновицкого университета. Серия Филология. 1961; Т. 47; Вып. 14: 3 - 19.
7. Богуславская О.Ю. Аппозитивные конструкции в дагестанских языках. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 1989.
8. Гуляева Э.А. Обособленные аппозитивные конструкции в современном французском языке: учебное пособие. Днепропетровск: ДГУ 1978.
9. Прияткина А.Ф. Союз «как» в значении в «качестве». Владивосток: Дальневост. ГУ, 1975.
10. Кобрина Н.А. Теоретическая грамматика современного английского языка: учебное пособие. Москва: Высшая школа, 2007.
11. Катанова Е.Н. Аппозитивная конструкция как средство выражения самоидентифицирующего суждения. Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. 2007; N 2; Ч. 1: 68 - 74.
12. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. Москва: Учпедгиз, 1958.
13. Бодуэн де Куртене И.А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке. Избранные труды по общему языкознанию. 1963; 1: 47 - 77.
14. Мусаев М.-С.М. Словоизменительные категории даргинского языка (категории грамматических классов, абстрактные падежи). Махачкала, 1987.
References
Gusejnova M.M. Kategoriya atributivnosti iee vyrazhenie v darginskomyazyke: Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2002.
2. Chapaeva R.M. Imya prilagatel'noe v nizhnemulebkinskom govore darginskogo yazyka. Izvestiya Dagestanskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 2014: 98-101.
3. Magomedova H.A. Imennye slovosochetaniya darginskogo yazyka: Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2007.
4. Bryant M.A. Functional English Grammar. Boston, 1945.
5. Abdullaev Z.G. Ocherki po sintaksisu darginskogo yazyka. Moskva: Nauka, 1971.
6. Zverev A.D. O postpozitivnyh prilozheniyah v sovremennom russkom yazyke. Uchenyezapiski Chernovickogo universiteta. Seriya Filologiya. 1961; T. 47; Vyp. 14: 3 - 19.
7. Boguslavskaya O.Yu. Appozitivnye konstrukcii vdagestanskih yazykah. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1989.
8. Gulyaeva 'E.A. Obosoblennye appozitivnye konstrukcii v sovremennom francuzskom yazyke: uchebnoe posobie. Dnepropetrovsk: DGU, 1978.
9. Priyatkina A.F. Soyuz «kak» vznachenii v «kachestve». Vladivostok: Dal'nevost. GU, 1975.
10. Kobrina N.A. Teoreticheskaya grammatika sovremennogo anglijskogo yazyka: uchebnoe posobie. Moskva: Vysshaya shkola, 2007.
11. Katanova E.N. Appozitivnaya konstrukciya kak sredstvo vyrazheniya samoidentificiruyuschego suzhdeniya. Vestnik VGU. Seriya: lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya. 2007; N 2; Ch. 1: 68 - 74.
12. Potebnya A.A. Iz zapisok po russkoj grammatike. T. 1-2. Moskva: Uchpedgiz, 1958.
13. Bodu'en de Kurtene I.A. Nekotorye obschie zamechaniya o yazykovedenii i yazyke. Izbrannye trudypo obschemu yazykoznaniyu. 1963; 1: 47 - 77.
14. Musaev M.-S.M. Slovoizmenitel'nye kategorii darginskogo yazyka (kategorii grammaticheskih klassov, abstraktnye padezhi). Mahachkala, 1987.
Статья отправлена в редакцию 27.07.19
УДК 659.1.01
Larina A.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Higher School of Printing and Media Technologies Saint-Petersburg State University of Industrial Technologies and Design (St. Petersburg, Russia), E-mail: anna-vinnichyk@mail.ru
Matveeva M.S., MA student, Higher School of Printing and Media Technologies Saint-Petersburg State University of Industrial Technologies and Design (St. Petersburg, Russia), E-mail: metodist.selezneva@yandex.ru
THE IMPORTANCE OF CULTURAL CODES AND STEREOTYPES IN THE CONTEXT OF SEMIOTICS OF MEDIA TOURIST ADVERTISEMENT. The article highlights a problem of using cultural codes and stereotypes in advertising messages generated by travel agencies. In most cases, advertising is made with symbols familiar to the consumer and easily identifiable to them. However, the effectiveness of advertising using certain images can be quite different depending on the use of cultural code symbols or cliched patterns. In the course of the study of this problem, the advertising messages of large tourist companies and air carriers are considered, the differences between cultural codes from stereotypes are revealed, the frequency of tourist companies' appeal to certain sets of symbols and a more effective model of advertising tourist services are determined.
Key words: display advertising, cultural code, stereotype, advertising text, semiotics of advertising, advertising in tourism industry.
А.В. Ларина, канд. филол. наук, доц., Высшая школа печати и медиатехнологий, Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна, г. Санкт-Петербург, E-mail: anna-vinnichyk@mail.ru
М.С. Матвеева, магистрант Высшей школы печати и медиатехнологий, Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна, г. Санкт-Петербург, E-mail: metodist.selezneva@yandex.ru
ЗНАЧЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ КОДОВ И СТЕРЕОТИПОВ В КОНТЕКСТЕ СЕМИОТИКИ МЕДИЙНОЙ ТУРИСТСКОЙ РЕКЛАМЫ
Статья посвящена проблеме использования культурных кодов и стереотипов в рекламных сообщениях, генерируемых туристическими агентствами. В большинстве случаев реклама содержит символы, знакомые потребителям и распознаваемые ими легко. Однако эффективность рекламы с использованием определённых образов может быть совершенно различной в зависимости от использования символов культурного кода или клишированных шабло-
