CC BY
70
ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ
К 25-ТИ ЛЕТИЮ ОТКРЫТИЯ ТЕЛОМЕРАЗЫ
РЕПЛИКАТИВНОЕ СТАРЕHИЕ КЛЕТОК: ИТОГИ ПОЛУВЕКОВОГО ИЗУЧЕHИЯ
В 1960 г американские вирусологи Леонард Хейф-лик и Пол Мурхид, работавшие над совершенствованием клеточной системы для культивирования вакцинных штаммов вируса полиомиелита, обнаружили, что трип-синизированные фибробласты, выделенные из эмбриона человека и регулярно переносимые в свежую жидкую культуральную среду после примерно 50 пассажей (т.е. по существу, после 50 клеточных делений) перестают делиться и конце концов погибают. Вскоре этот феномен был воспроизведен на различных клеточных системах в десятках лабораторий в разных странах мира.
Сам Хейфлик, исследуя открытый им феномен, обратил внимание еще на одну закономерность: если фибробласты, полученные из тканей человеческого эмбриона делились около 50 раз, то эти же клетки, полученные у взрослого человека могли делиться меньше 50 раз, причем чем старше был "донор" этих клеток, тем меньшее число раз они могли делиться. Позднее аналогичную закономерность размножения наблюдали и многие другие исследователи, культивировавшие in vitro клетки различного гистогенеза, даже после их замораживания и размораживания.
Данный факт позволял предположить, что в клетках функционирует некий биологический счетчик, фиксирующий общее число делений и ограничивающий продолжительность пролиферации во времени, а клетки способны "запоминать" число митозов, которые они претерпели и всегда останавливаться после примерно 50 делений. Это число стали называть "барьером" или "лимитом" Хейфлика.
Дальнейшие исследования показали, что если барьер Хейфлика для клеток человека составляет 50, то для клеток других животных он может иметь другие, но постоянные значения. Например, для клеток мышей он составляет около 15 делений, а для клеток черепахи -примерно 110. Эти факты указывали на то, что величина лимита Хейфлика может рассматриваться как устойчивая видовая характеристика клеток. Более того, выяснилось, что чем больше продолжительность жизни животных, тем большее число делений in vitro они могут проходить до своей естественной гибели.
И, наконец, было установлено, что еще за несколько митозов до остановки деления рост клеточной популяции плавно замедляется (из-за увеличения промежутков времени между делениями), а морфология клеток изменяется: они укрупняются и уплощаются.
Параллельно с этим постепенно изменяются многие показатели метаболизма клеток - снижается активность ферментов и интенсивность макромолекулярных синтезов и т.д. - в итоге в клетках наступают глубокие изменения, приводящие к прекращению делений, а затем и гибели клеток. Такой ход событий позволял расценивать происходящие в клетке процессы как старение клеток, завершающееся их гибелью. Позднее, последняя была классифицирована как апоптоз или генетически запрограммированная, т.е. "естественная" смерть клетки.
Универсальность этого явления, документированная в многочисленных наблюдениях, позволяла говорить о том, что репликация клеток не может продолжаться бесконечно - она сопровождается естественным старением клеток, завершающимся их гибелью. Такое старение было названо "репликативным старением клеток" (РСК).
Надо особо подчеркнуть, что доказательство реальности существования РСК вошло в прямое противоречие с безоговорочно признаваемой в тот период концепцией американского хирурга Алексиса Карреля, который еще в начале XX в осуществил многолетние наблюдения за процессом размножения клеток животных и человека вне организма и разработал комплекс методов для культивирования клеток в питательных средах; в 1912 г он был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине [Биомедицина, 2007, N.4]
В частности, согласно данным Карреля фиброблас-ты в культуральной среде in vitro способны делиться на протяжении периода времени, превышающего продолжительность жизни организма, из которого они были получены. Этот факт послужил основой для обобщающего вывода о том, что соматические клетки, сами по себе, не стареют и в соответствующих условиях могут существовать вне организма и делиться бесконечно долго.
Эта точка зрения доминировала на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до сообщения Хейфли-ка. Поэтому в тот период многочисленные данные других исследователей о том, что поддерживаемые in vitro клетки в конце концов погибают, объясняли лишь недостаточно хорошими условиями их культивирования и не рассматривали в качестве аргумента, противоречащего концепции Карреля.
Соответственно, старение считалось свойством не клеток, а только многоклеточного организма и рас-
сматривалось в качестве своеобразной "платы за мно-гоклеточность".
В то же время, оказалось, что доказательство существования РСК оказалось созвучным взглядам Августа Вейсмана, одного из видных цитологов XIX в, который еще в 1881 г сформулировал 2 тезиса.
Первый из них сводился к тому, что способность соматических клеток к росту путем деления ограничена во времени. Из него следовало, что клетки, утрачивая способность к самообновлению путем деления, неизбежно стареют - это и является причиной гибели многоклеточного организма. Очевидно, что открытие РСК стало экспериментальным подтверждением этого тезиса.
Второй тезис Вейсмана касался лишь зародышевых (т.е. половых) клеток, которые Вейсман считал принципиально отличными от соматических клеток и допускал, что эти клетки не стареют.
Итак, менее, чем за 10 лет после открытия Хейфли-ком и Мурхидом, существование РСК уже ни у кого не вызывало сомнений, а данные Карреля были признаны ошибочными. Сегодня считается, что многолетнее культивирование клеток, отмеченное Каррелем и его коллегами, скорее всего, было обусловлено техническими погрешностями методики, которыми пользовались эти ученые. В их наблюдении в культуру клеток ежедневно добавляли бесклеточный экстракт куриного эмбриона, получаемый центрифугированием - по всей вероятности, в нем могли содержаться единичные клетки. Иначе говоря, культура регулярно пополнялась свежими клетками, деление которых и создавало иллюзию "бессмертности" поддерживаемой культуры. Менее вероятным вариантом могла стать трансформация пассируемых клеток - в этом случае Каррель поддерживал in vitro линию не нормальных, а трансформированных клеток. К этому варианту мы вернемся в конце нашего очерка.
Таким образом, феномен РСК прямо свидетельствовал о том, что всякая ткань, как и формирующие ее клетки, характеризуется ограниченностью существования во времени - клеточные популяции не бессмертны. Их пролиферация ограничивается неким генетически детерминированным лимитом числа делений, при приближении к которому в клетках наступают глубокие изменения и прекращение деления, знаменующие их старение, а к моменту достижения этого лимита - клетки погибают. Иными словами, старение - это генетически запрограммированное свойство самих клеток.
Заметим, что к концу 60-х гг ХХ в молекулярными биологами в нескольких лабораториях было установлено, что в процессе каждого деления эукариотных клеток происходит укорочение концевых 5'-участков ДНК - эти участки называются "теломерами", а само явление получило название "недорепликации ДНК".
Оказалось, что последняя обусловлена неспособностью клеточной ДНК-полимеразы обеспечивать репликацию 5'-терминальных цепей ДНК - в результате синтезируемые З'-концы остаются неспаренными и быстро разушаются ферментами. Это ведет к тому, что вновь синтезированные молекулы после каждого деления оказываются короче исходных матричных цепей
ДНК. Соответственно, это приводит и к укорочению хромосом.
Теломеры - это терминальные участки ДНК, которые не несут в себе какую-либо генетическую информацию. Поэтому потеря некоторой части теломер не отражается на функционировании генома. В этом-то и состоит основная роль теломер: своим существованием они предохраняют от недорепликации генетически более значимые области ДНК и, соответственно, обеспечивают структурную стабильность хромосом.
Кроме того, они выполняют и ряд других функций: 1) участвуют в фиксации хромосом к ядерному матрик-су, обеспечивая правильную ориентациию хромосом в ядре и смыкание концов гомологичных хроимосом в мейозе; 2) связывают друг с другом концы сестринских хроматид (возможно, за счет гибридизации теломер сестринских ДНК, допуская расхождение хроматид в анафазе); 3) влияют на активность экспрессии близлежащих генов и некоторые другие функции. Соответственно, укорачиваясь до критической величины, они теряют возможность выполнять перечисленные и другие функции, что нарушает клеточный цикл, и в итоге ведет к гибели клетки.
Общая протяженность теломеры на одном конце ДНК в клетках эмбриона человека достигает 10-15 тысяч нуклеотидных пар (н.п.). Учитывая, что в одной молекуле ядерной ДНК у человека в среднем имеется 120 млн н.п., очевидно, что обе теломерные области вместе составляют лишь около 0,02% от средней длины этой молекулы.
Было показано, что после каждого митоза молекула ядерной ДНК укорачивается примерно на 50-65 н.п., что составляет лишь около 2% длины теломер и всего 0,00005% от общей длины молекулы ДНК.
В 1971 г в журнале "Доклады Академии наук СССР" была опубликована статья российского молекулярного биолога Алексея Матвеевича Оловникова, в которой он выдвинул гипотезу, названную им "теорией маргинотомии" (т.е. концевого отсечения). Основу этой теории, объяснявшей феномен Хейфлика укорочением хромосом, а сам феномен трактовавший как основную причину не только РСК, но и старения организма, вообще, составили два предположения автора.
Первое из них сводилось к тому, что РСК обусловлено недорепликацией молекулы ДНК и укорочением теломер. Из этого вытекало, что длина теломер выполняет функцию своеобразных биологических "часов" -репликомера, строго ограничивающего число делений, которое может совершить клетка и, тем самым, продолжительность жизни клеток, а значит и многоклеточного организма в целом.
Второе предположение, по существу, полностью соответствовало приведенному выше второму тезису Вейсмана и касалось только половых клеток. Оно состояло в том, что РСК в половых клетках не происходит за счет наличия в этих клетках специального механизма, осуществляющего репликации теломерных отделов ДНК и, тем самым, поддерживающего исходную длину теломер - именно функционирование этого механизма обеспечивает половым клеткам "вечную молодость".
А.М.Оловников с определенностью высказал мысль о том, что функцию такого механизма мог бы выполнять особый фермент, присутствующий в половых и, вероятно, в опухолевых клетках, но отсутствующий в соматических клетках и обеспечивающий восстановление теломеров, после их укорочения в процессе митоти-ческого деления клеток.
Первое подтверждение гипотеза Оловникова получила в 1985 г, когда американки Элизабет Блэкберн и Кэрол Грейдер идентифицировали такой фермент у Tetrahymena ШегторШа - одноклеточного эукариотного организма, популяция которого обладала способностью к неограниченной репродукции. Этот фермент оказался способным восстанавливать утрачиваемые теломерные последовательности и был назван этими учеными "тело-меразой". Оказалось, что этот фермент функционирует по принципу обратной транскриптазы, осуществляя синтез ДНК на матрице РНК и обеспечивая удлинение цепи ДНК в направлении от ее 5'-конца к З'-концу.
В 1989 г Дж.Моурин выявил теломеразную активность в клетках устойчивой линии HeLa, а в 1992 г К.Каунтер обнаружил ее - в эмбриональных клетках печени, отличавшихся стабильностью теломерных участков ДНК. Наконец, в 1994 г П.Ниллсон и его коллеги выявили ее в клетках рака яичника и В-клеточной лим-фомы. При этом, обнаружить теломеразу в клетках нормальных тканей человека не удавалось ни в одном исследовании.
Поэтому в начале 90-х гг начало складываться представление о том, что теломераза действительно присутствует только в эмбриональных и опухолевых клетках - оно и легло в основу развитых в тот период гипотез о том, что индукция синтеза теломеразы в соматических клетках может предотвратить РСК, а инактивация этого фермента в опухолевых клетках способна остановить их безудержную пролиферацию. Многие ученые полагали, что воздействие на теломеразу может оказаться весьма плодотворным в изучении таких актуальных проблем биомедицины, как старение и канцерогенез.
Однако ситуация существенно изменилась после 1994 г, когда Н.Ким и соавторы разработали высокочувствительный метод выявления активности теломеразы путем определения изменения концентрации в клетках олигонуклеотидного "субстрата" теломеразы с помощью полимеразной цепной реакции. Этот метод, названный TRAP (Telomeric repeat атрШсайоп ргойсоГ) позволил в 10 тысяч раз повысить чувствительность определения активности теломеразы в ничтожно малых кусочках тканей и конгломератах клеток.
С помощью этого метода теломеразную активность стали обнаруживать в самых разных тканях и органах животных и человека. В то же время, оказалось, что присутствие теломеразы в этих клетках не предотвращает эти клетки от укорочения теломер - это означало, что в этих клетках теломераза либо обладает низкой активность, либо блокируется какими-то ингибиторами. При исследовании же половых клеток обнаружилось, что в них теломеры были длиннее, чем в соматических клетках того же индивидуума, а с увели-
чением возраста человека в зрелых половых клетках протяженность теломер не уменьшалась.
Итак, первоначальное предположение об укорочении теломер в соматических клетках в целом подтвердилось, а в 1998 г была доказана способность такого укорочения теломер приводить к ограничению пролиферации и гибели популяции. Генно-инженерное введение в культивируемые in vitro соматические клетки гена, кодирующего каталитическую субъединицу теломеразы (незадолго до этого он был идентифицирован в 5-й хромосоме) привело к обретению этими клетками способности преодолевать лимит Хейфлика, хотя и не привело к их неограниченному делению. Этот результат позволял предположить, что путем активации тело-меразы можно обеспечить клетки возможностью делиться более продолжительное время, нежели это происходит в обычных условиях в клеточной культуре.
Однако оставался вопрос о том, каким образом укорочение теломер может оказывать негативное влияние на клетку? И хотя в качестве ответа на этот вопрос предложено несколько гипотез (в том числе, об активации "генов старения" или инактивации генов, тормозящих клеточное деление, например, генов-супрессоров типа гена р53 и т.д.), пока этот вопрос однозначного ответа не получил.
Итак, к концу прошлого века предложенная А.М.Оловниковым теория маргинотомии, позднее названная "теломеразной теорией старения", получила ряд весомых экспериментальных подтверждений.
Однако некоторые из ее положений таких подтверждений не получили. Более того, к этому времени был накоплен целый ряд экспериментальных фактов, либо противоречащих этой теории, либо не находящих приемлемого объяснения в ее границах. Даже приравнивание в этой теории категории "продолжительность жизни клетки" и её "репликативный потенциал" многие исследователи не считают достаточно обоснованным, поскольку если первая из них действительно связана с процессами старения, то вторая категория должна ассоциироваться с феноменами пролиферации, дифферен-цировки и апоптоза.
Эти факты, вместе с обнаружившимися идеологически слабыми сторонами этой теории, показали, что она едва ли способна стать универсальной концепцией, отражающей сущность старения, поскольку старение сегодня рассматривается как несравненно более сложный и мультикомпонентный процесс.
В частности, хорошо известно, что с возрастом происходит не только укорочение теломер (что показано далеко не для всех клеток), но и ряд других изменений и, в том числе: увеличение числа разрывов в цепях ДНК и накопление прочих дефектов ее структуры; повышение прочности связывания белков с ДНК; снижение активности ферментов, функционирующих на хромосомах, включая ферменты репарации повреждений ДНК и т.д. Эти и другие изменения едва ли являются прямым следствием концевой недорепликации ДНК, а скорее всего, представляют собой независимые процессы, знаменующие лишь ухудшение состояния и функционирования наследственного аппарата.
Иными словами, теломеразная теория не может объяснить причины других возрастных изменений хромосом, не говоря о бесконечном числе прочих возрастных явлений.
Рассматривая же процесс старения на уровне многоклеточного организма, можно исходить из двух разных позиций. Первая из них считает старение результатом накопления в процессе онтогенеза постепенно прогрессирующих функциональных и структурных нарушений, обусловленных действием на организм неблагоприятных факторов окружающей среды. Вторая позиция исходит из того, что старение является заключительным этапом реализации генетической программы онтогенеза клеток. С этой позиции изменение активности теломеразы в соматических клетках может рассматриваться как один из элементов реализации такой программы на последнем этапе онтогенеза клеток.
Между тем, стремясь объединить эти позиции, можно полагать, что если старение действительно генетически запрограммировано, то программа, скорее всего, состоит в постепенном ослаблении под действием факторов окружающей среды деятельности важнейших защитных систем клеток: системы репарации повреждений ДНК; системы теломер и теломеразы; системы антиоксидантной защиты клеток от свободно-радиа-кальных соединений; системы шаперонов (белков теплового шока), восстанавливающей третичную структуру белков при ее нарушении вследствие, например, локального всплеска температуры и некоторые другие. Очевидно, что в этом случае снижение активности тело-меразы в делящихся клетках может рассматриваться лишь как один из элементов единого и гораздо более сложного процесса.
Завершая очень краткую характеристику тело-меразной теории старения, надо подчеркнуть, что несмотря на ее неспособность играть роль единой идеологической концепции, объясняющей все многообразие процессов старения, она, раскрыв даже лишь один из аспектов старения, сыграла свою неоценимую роль в качестве идеологического стимула к изучению одного из важных аспектов проблемы старения и внесла немалый вклад в развитие не только клеточной биологии, но и современной геронтологии.
Существует еще одна фундаментальная проблема, в границах которой исследование феномена РСК имеет важное теоретическое значение - это онкология.
Представление о том, что клетки злокачественных опухолей (ЗО) отличаются от нормальных клеток способностью к неограниченной пролиферации существовало со времен Р.Вирхова. Однако первые попытки культивировать полученные у животных опухолевые клетки in vitro были предприняты лишь в 20-е гг ХХ в -в ряде случаев оказались успешными, хотя полученные клеточные культуры сохранялись на протяжении лишь непродолжительного периода.
В 1924 г А.Каррель обнаружил, что среди культивируемых in vitro нормальных клеток животных, нередко спонтанно появлялись клетки, отличавшиеся более высокой пролиферативной способностью, сохранявшейся у их потомков - периодически меняя питатель-
ную среду он поддерживал деление таких клеток в сотнях пассажей на протяжении многих месяцев.
Это явление Каррель назвал "трансформацией", а образующиеся в процессе трансформации клетки он назвал "иммортализованными" (т.е."бессмертными"). Вскоре Каррель, а также и ряд других исследователей установили, что если появившиеся в клеточных культурах in vitro иммортализованные клетки парентерально ввести сингенным животным (генетически идентичным этим клеткам), то у последних могут возникнуть ЗО. Этот факт указывал на то, что принципиальное различие между иммортализированными и опухолевыми клетками не существует. Лишь намного позднее выяснилось, что иммортализация является лишь одним, хотя и важнейшим, условием превращения нормальных клеток к опухолевые.
Заметим, что к 1961 г, когда был описан феномен РСК, в вирусологии уже широко использовались несколько устойчивых клеточных линий, либо эксплан-тированных из ЗО животных и человека, либо полученных путем трансформации нормальных клеток in vitro.
Пролиферация всех этих клеток in vitro не приводила к их репликативному старению, что кардинально отличало их от нормальных клеток.
К этому времени было известно, что иммортализация культивируемых in vitro нормальных клеток (т.е. по сути, их трансформация) может быть не только спонтанной (именно такую иммортализацию впервые описал Каррель), но и индуцированной. Отметим, что имморта-лизацию клеток могут вызывать онкогенные вирусы (в 1956 г иммортализацию удалось вызвать путем инфицирования клеток вирусом саркомы Рауса, а в 1958 г -обезьяним вирусом SV40) и даже внесением в клеточную культуру некоторых канцерогенов.
При спонтанной иммортализации, крайне редко происходящей у клеток человека, на фоне основной массы клеток, прекративших пролиферацию, но остающихся еще некоторое время живыми могут возникать отдельные единичные очаги роста (фокусы вторичной пролиферации) - число клеток в этих очагах начинает возрастать в геометрической прогрессии и вскоре нарастающая масса спонтанно иммортализированных клеток полностью замещает в культуре неделящиеся клетки, которые на фоне этого процесса быстро погибают.
Вместе с тем, при этом формируются два типа клонов клеток, первый из которых имеет ограниченный пролиферативный потенциал (совершив еще 20-30 митозов, они подвергаются повторному старению), а второй обретает истинную иммортализацию и способность пролиферировать без каких-либо ограничений.
Индуцированная иммортализация устойчиво, но с очень низкой частотой, происходит под действием онко-генных вирусов. Наиболее изученным в этом отношение является вирус SV40.
В ходе этого процесса первоначально происходит, так называемое, "временное удлинение жизни" культуры: после заражения вирусом клетки меняют свою морфологию и совершают на 20-60 делений больше, чем нормальные клетки. Однако наступает "кризис" - прекращение роста популяции, при которой большая часть
клеток погибает. При этом, однако, единичные клетки (1 из 100 тыс или даже из 100 млн) преодолевая "кризис", становятся иммортализованными.
Возвращаясь к теломеразной теории, заметим, что с ее позиций причиной канцерогенеза может быть экспрессия теломеразы - это приводит к тому, что клетки обретают "бессметрие" (т.е. иммортализируются) и прекращаются в опухолевые клетки.
Экспериментальные факты в целом подтвердили исходные представления. В то же время выяснилось, что при вирусной трансформации клеток человека укорочение теломер по мере деления клеток до "кризиса" продолжается, а теломеразная активность в них не обнаруживается. В момент кризиса теломеры максимально укорочены, однако, во всех клетках, преодолевших кризис, отмечается увеличение длины теломер и высокая активность теломеразы.
Воздействие на иммортализованные клетки ингибиторами теломеразы, например, азидотимидином, являющимся ингибитором всех обратных транскриптаз (поэтому он применяется при ВИЧ-инфекции), приводит к утрате ими способности к безудержной пролиферации - в итоге, в этих клетках начинают проявляться признаки РСК. Этот факт еще раз демонстрирует, что поддержание длины теломер является обязательным условием иммортализации.
При определении активности теломеразы в гибридных клетках, полученных при слиянии иммортализован-ных клеток (с высокой активностью фермента) с нормальными клетками (лишенными теломеразной активности) выяснилось, что в упомянутых клетках активность фермента не обнаруживается. Это указывает на наличие в нормальных клетках неких репрессоров генов те-ломеразы, которые в гибридных клетках подавляют активность теломеразных генов из обеих исходных клеток.
И, наконец, примерно в 20% иммортализованных клеток теломеразная активность не обнаруживается, хотя длина теломер в них остается неизменной. Это указывает на то, что в таких клетках функционирует один из других механизмов удлинения теломер.
Исследование активности теломеразы в клетках первичных ЗО подтвердило закономерности, установленные при изучении иммортализованных клеток. Примерно в 85% всех ЗО была обнаружена теломераз-ная активность, в то время как в клетках доброкачественных опухолей человека частота обнаружения фермента, в среднем, не отличалась от таковой в нормальных клетках. Это позволяет считать, что наличие тело-меразной активности может быть одним из универсальных биохимических маркеров ЗО человека.
Тем не менее, в настоящее время считается, что им-мортализацию никак нельзя сводить только к восстановлению длины теломер - даже введение гена теломе-разы в клетки, увеличивающее лимит Хейфлика, не "превращает" клетки в иммортализованные.
Для иммортализации клеток должны произойти снижение или полное исчезновение активности определенных белков, например, р53 и pRb (продуктов экспресссии генов-супрессоров), прохибитина (одного
из супрессоров роста), ферментов репарации ДНК и другие события. Причем в совокупности эти события не возвращают клетку к исходному ("молодому") состоянию, а делают ее иной по ряду свойств. Это не позволяет считать их следствием удлинения теломер.
Действительно, еще можно было бы допустить, что укорочение теломер меняет функционирование прилежащих генов и вызывает старение. Но трудно представить, как обратный процесс (простое восстановление теломер) может превращать "старую клетку" не в "молодую", а в опухолевую. Следовательно, удлинение те-ломер - лишь одно из ключевых событий иммортализа-ции, причем, по-видимости, необходимое - без него им-мортализация невозможна.
Иначе говоря, активация теломеразы не является индуктором канцерогенеза, а представляет собой лишь компенсаторный механизм, сдерживающий истощение репликативного потенциала у клеток с ускоренной пролиферацией. События же, инициирующие канцерогенез совсем иные - они придают клетке совсем другие качества, ранее отсутствовавшие у нее на протяжение предшествующего развития.
Тем не менее, теломераза и сегодня рассматривается как одна из перспективных биохимических мишеней противоопухолевой терапии - считается, что воздействие на этот фермент может стать одним из новых направлений в лечении онкологических заболеваний, поскольку использование селективных ингибиторов активности теломеразы вместо ингибиторов синтеза ДНК, вообще может заметно снизить токсические влияния на нормальные клетки.
Изложенные выше данные показывают, что несмотря на определенную научную привлекательность, те-ломеразная теория не смогла объяснить все многообразие форм канцерогенеза, хотя на определенном этапе выполнила свою идеологическую роль - проверка ее положений существенно обогатила молекулярную онкологию.
Итак, обширные экспериментальные исследования, целенаправленно проводимые с момента открытия Хейфлика и на протяжении почти 50 лет, оказались весьма плодотворными, поскольку их результаты раскрыли ряд важных фундаментальных закономерностей, прямо касающихся не только проблемы старения, но и биологии опухолевого роста. Высказано мнение о том, что результаты этих исследований могут в дальнейшем стать теоретической основой для разработки новых походов и методов борьбы со старением и онкологическими заболеваниями.
На исключительную общенаучную значимость этих результатов указывает тот факт, что в 2009 г трое американских исследователей, более четверти века интенсивно занимавшихся проблемой "теломеразной биологии" Э.Блекберн, К.Грейдер и ДжШостак были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине именно "за открытие того, как теломеры и фермент те-ломераза защищают хромосомы".
М.КМамедов Hациональный центp онкологии, г.Баку
