CC BY
79
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2018 История Выпуск 1 (40)
УДК 903.5
^ 10.17072/2219-3111-2018-1-86-100
РЕМЕННАЯ ГАРНИТУРА И ХРОНОЛОГИЯ ПОГРЕБЕНИЙ ЮГОМАШЕВСКОГО МОГИЛЬНИКА
О. С. Белявская (Крапачева)
Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН, 450054, Уфа, пр. Октября, 71 кгарасИеуа. olya@mail.ru
Рассмотрена ременная гарнитура (пряжки, накладки и наконечники) Югомашевского могильника мазунинской культуры. Этот памятник исследован в 1967 г. Н.А. Мажитовым, в 1975 г. - С.М. Васюткиным и В.К. Калининым, но материалы раскопок не были опубликованы авторами. Определена морфология элементов ременной гарнитуры, представлены их классификация и хронология. Т.И. Останина датировала погребения Югомашевского могильника V в. Но в этом могильнике помимо типичных для V в. вещей встречаются предметы, имеющие аналоги в комплексах пьяноборской и кара-абызской культур раннего железного века. Анализ ременной гарнитуры и других предметов по методике «узкой датировки» М.Б. Щукина позволил выделить три хронологические группы погребений: IV, IV-V, V вв. Ввиду невыразительности погребального инвентаря не удалось датировать десять погребений, содержащих предметы ременной гарнитуры. Максимальная концентрация погребений с ременными наборами зафиксирована в восточной зоне некрополя, в то время как в западной части ременная гарнитура представлена не более чем в половине погребений. Наиболее ранние погребения расположены в центре участков (особенно это хорошо видно в восточном секторе раскопа). Следовательно, комплексы IV в. маркируют центры, откуда начали заполняться участки кладбища. Таковых предварительно можно выделить три (один в восточной части, два в западной). Возможно, это говорит о наличии на исследованном участке трех групп патронимий. В будущем эти выводы могут быть скорректированы, так как площадка некрополя исследована не полностью.
Ключевые слова: Южное Приуралье, мазунинская культура, Югомашевский грунтовый могильник, ременная гарнитура, классификация, хронология, планиграфия.
Югомашевский могильник расположен на территории д. Югомаш Янаульского района Республики Башкортостан. Сведения о памятнике были получены от местных жителей Н.А. Мажитовым, заложившим в 1967 г. для проверки информации раскоп во дворе одного из домов. В результате было обнаружено погребение, содержащее погребальный инвентарь мазунинской культуры [Мажитов, 19686, с. 108-109]. В 1975 г. под руководством С.М. Васюткина и В.К. Калинина на площадке некрополя проводились масштабные раскопки, было заложено три раскопа общей площадью 656 кв. м (Васюткин, Калинин, 1976, с. 2-3). Всего в 1967 и 1975 гг. исследовано 82 погребения, краткое описание погребального обряда представлено в работах авторов раскопок [Мажитов, 1968б; Васюткин и др., 1976].
Т.И. Останина датировала погребения Югомашевского могильника V в., отметив, что разделение на более мелкие хронологические периоды пока не представляется возможным. По ее мнению, захоронения могильника содержат однотипный и синхронный материал [Останина, 1997, с. 130]. На наш взгляд, при более детальном знакомстве с погребальным инвентарем Югомашевского могильника данные выводы могут быть скорректированы. Так, в этом могильнике помимо типичных для V в. вещей встречаются бронзовые литые бляшки с ушком на обороте (рис. 4, 1), крупные бляхи с круглыми отверстиями (рис. 4, 7, 8, 9, 12) и бляхи с декором из концентрических кругов (рис. 4, 10), ажурная литая накладка (рис. 4, 4), бронзовые спаренные полушарные бляшки (рис. 4, 11). Эти предметы имеют много аналогов в комплексах пьяноборской и кара-абызской культур (Мажитов, 1958; Васюткин, 1967 и др.) [Пшеничнюк, 1968, 1976; Овсянников и др., 2007; Воробьева, 2012 и др.]. Наличие в погребениях вещей предшествующих культур зафиксировано и на других памятниках на территории Башкирии: на Ангасякском грунтовом могильнике [Васюткин, 1980; Тагиров, 2007], Старо-Муштинском курганно-грунтовом могильнике [Сунгатов и др., 2004], а также в ранней части Бирского могильника [Султанова, 2000]. Все они датированы III - IV вв.
© Белявская О.С., 2018
Большое значение для разработки хронологии археологических памятников имеют предметы ременной гарнитуры: пряжки, накладки, наконечники ремней. Данная категория находок из Югомашевского могильника прежде не выступала в качестве полноценного объекта изучения, несмотря на то, что исследователи неоднократно обращались к материалам раскопок некрополя [Останина, 1997; Сабирова, 2015; Русланова, 2016 и др.]. В связи с этим мы не считаем возможным использовать предметы ременной гарнитуры в качестве хроноиндикаторов без предварительного их комплексного изучения с точки зрения морфологии и классификации.
Хотим обратить внимание и на то, что для ряда погребений первоначально возможна только «широкая» датировка комплекса. «Узкую» же датировку захоронения позволяет определить использование методики, предложенной М.Б. Щукиным [Щукин, 1978, с. 28-33]. Актуальными полученные результаты будут для тех погребений, в которых ременная гарнитура не может выступать в качестве самостоятельного хрономаркера ввиду плохой сохранности.
Таким образом, в рамках данной статьи предполагается решение следующих задач: 1) описание морфологии и создание классификации элементов ременной гарнитуры; 2) уточнение даты возникновения каждого погребения, содержащего ременную гарнитуру; 3) выделение на планиграфии могильника наиболее ранних погребений с ременными наборами.
Морфология и классификация предметов ременной гарнитуры
По нашим подсчетам, как полные ременные наборы, так и отдельные их элементы обнаружены в 49 погребениях Югомашевского могильника, которые составляют 59,7 % от всех погребений некрополя. Был зафиксирован 61 экз. металлических пряжек, при том что практически половина изделий (в основном железные и биметаллические пряжки) из-за неполной сохранности не подлежат включению в общую классификацию (из них 2 пряжки полностью разложились) (рис. 1, 1-5, 8, 9, 12, 14-18, 22-25, 28-31; рис. 2, 3, 4, 17, 22, 23). Таким образом, в анализируемую выборку вошли всего 33 пряжки.
Металлические наконечники ремней (26) обнаружены в 18 погребениях. Не удалось определить внешний вид бронзового наконечника из погребения № 29 (II). В комплексах зафиксированы как полностью бронзовые, так и биметаллические наконечники, совмещающие в себе бронзовую основу и железные штифты для крепления к ремню (рис. 3, 1-22).
Ременные накладки обнаружены в 8 погребениях, все 52 экз. изготовлены из бронзы (рис. 3, 23-26).
Пряжки (33 экз.). В основе классификации пряжек лежат разработки В.Б. Ковалевской [Ковалевская, 1979], согласно которым отделы выделены по форме рамки изделия, типы - по наличию/форме щитка, варианты - по морфологическим особенностям. Кроме того, при выделении типов были учтены классификационные схемы Р.Д. Голдиной, Т.И. Останиной, В.Ю. Малашева, А.В. Комара [Голдина, Водолаго, 1990; Останина, 1997; Малашев, 2000; Комар, 2000].
Отдел I. Круглорамчатые/сегменторамчатые пряжки с утолщенной спереди, круглой в сечении рамкой (21 экз.)
Тип 1. Бесщитковые (13 экз.)
Вариант а (Ковалевская-1-1, Останина-1-1). С прямым язычком, не выходящим за край рамки (7 экз., рис. 1, 6, 7, 13, 19, 21, 29, 32).
Вариант б (Комар-1А2). У ряда экземпляров наблюдается тяготение к овальной форме рамки; язычок с уступчиком у основания заходит за середину сечения рамки и плотно ее облегает (5 экз., рис. 1, 10, 26, 27, 34, 36).
Вариант в. Язычок выступает за край рамки (1 экз., рис. 1, 33).
Тип 2. С сегментовидным щитком (Ковалевская-1-4, 2 экз.,)
Вариант а. Язычок, прогнутый в середине, заходит за край рамки (2 экз., рис. 2, 1,7).
Тип 3. С трапециевидным щитком (Ковалевская-1-7, 6 экз.)
Вариант а. Язычок хоботковый с уступчиком у основания заходит за край рамки (6 экз., рис. 2, 9, 10, 12, 13, 15).
Отдел II. Овальнорамчатые пряжки с утолщенной спереди, круглой в сечении рамкой (12 экз.)
Тип 1. Бесщитковые (3 экз.)
Вариант а. Язычок в середине прогнутый, не выходит за край рамки (1 экз., рис. 1, 11)
Вариант б. Язычок утолщен у основания, заходит за край рамки; пряжка деформирована (1 экз., рис. 1, 35).
Вариант в (Останина-1-1). Язычок прямой, короткий (1 экз., рис. 1, 20).
Тип 2. С прямоугольным щитком (3 экз.)
Вариант а (Останина-7-2). С чуть прогнутым язычком, выходящим за край рамки (1 экз., рис. 2, 19).
Вариант б. Язычок обломан, предположительно первоначально был прямым, в настоящий момент находится под углом 45° к плоскости пряжки (1 экз., рис. 2, 2).
Вариант в. Язычок прямой, заходит за край рамки (1 экз., рис. 2, 16).
Тип 3. С трапециевидным щитком (3 экз.)
Вариант а. Язычок хоботковый, с уступчиком у основания, заходит за край рамки (1 экз., рис. 2, 5).
Вариант б. Язычок заходит за край рамки, у основания небольшой выступ-площадка (2 экз., рис. 2, 8, 14).
Тип 4. С сегментовидным щитком (3 экз.)
Вариант а. Язычок длинный, заходящий за край рамки, с выступом-площадкой у основания (1 экз., рис. 2, 18).
Вариант б (Останина-9-2). Язычок хоботковый, заходит за край рамки, с уступчиком у основания (1 экз., рис. 2, 6).
Вариант в. Язычок короткий, не выходит за край рамки, чуть прогнут в середине (1 экз., рис. 2, 20).
Наконечники ремней (25 экз.). Отделы наконечников выделены по функциональному назначению (принадлежность к поясным/обувным наборам), типы - по форме пластины и основным конструктивным элементам, варианты - по пропорциям и иным конструктивным особенностям.
Отдел А. Поясные наконечники (15 экз.)
Тип А 1 (Голдина-1-2). Прямоугольной формы из согнутой пополам пластины с цилиндрическим расширением на месте сгиба, в некоторых случаях со скошенными углами, с креплением при помощи 1-4 штифтов с шляпками-полугорошинами (3 экз.)
Вариант а. Узкий удлиненный наконечник (1 экз., рис. 3, 20).
Вариант б. Широкие короткие наконечники (2 экз., рис. 3, 21).
Тип А 2 (Останина-3-в, Малашев-Н10). Прямоугольной формы из согнутой пополам пластины с цилиндрическим расширением на месте сгиба, с креплением при помощи 1-3 штифтов (10 экз.)
Вариант а. Узкие длинные наконечники (2 экз., рис. 3, 14,17).
Вариант б. Длинные широкие наконечники, иногда со скошенными углами (3 экз., рис. 3, 13,
18).
Вариант в. Длинные широкие наконечники с выемками по бокам на месте изгиба в валик (4 экз., рис. 3, 12, 15, 16, 19).
Вариант г. Узкий наконечник небольшого размера с креплением при помощи железного штифта (1 экз., рис. 3, 11).
Тип А 3 (Останина-3-б). Из согнутой пополам пластины прямоугольной формы, с незначительным расширением нижнего конца (2 экз.)
Вариант а. Узкий удлиненный наконечник (1 экз., рис. 3, 1).
Вариант б. Широкий короткий наконечник (1 экз., рис. 3, 22).
Отдел Б. Обувные наконечники (10 экз.)
Тип Б 1 (Останина-2, Голдина-11-1, Малашев-Н8). Прямоугольной формы с секировидным расширением в нижней части (5 экз., рис. 3, 3-7)
Тип Б 2 (Останина-3-а). Без цилиндрического расширения в нижней части (5 экз.)
Вариант а. Из двух пластин подпрямоугольной формы, соединенных при помощи 2-3 штифтов со шляпками-полугорошинами (4 экз., рис. 3, 2, 8, 9).
Вариант б. Трапециевидной формы с железным штифтом для крепления (1 экз., рис. 3, 10).
Ременные накладки (52 экз.). При выделении типов накладок были использованы разработки Т.И. Останиной, согласно которым в основе выделения типа лежат форма и внешний контур изделия [Останина, 1997].
Тип 1 (Останина-1). Накладка прямоугольной формы с прямоугольными вырезами и насечками по краям; крепилась, вероятно, при помощи штифта в центре, в настоящее время утерянного (1 экз., рис. 3, 25)
Тип 2 (Останина-6). Ромбические накладки с креплением при помощи бронзового штифта, расплющенного на конце (21 экз., рис. 3, 24)
Тип 3 (Останина-7). Плоские кольцеобразные накладки, крепившиеся при помощи 2-3 штифтов, продетых в отверстия (10 экз., рис. 3, 26)
Тип 4. Выпукло-вогнутые накладки прямоугольной формы со штампованной имитацией в виде девяти полугорошин на внешней стороне, с краями, загнутыми за кожаную основу ремня (20 экз., рис. 3, 23).
Изделия выделенного в настоящей работе типа 4, по мнению Т.И. Останиной, являются пронизями-обоймами, которые нанизывались на узкие полоски кожи и входили в состав головного и нарукавных украшений [Останина, 1997, с. 48]. В Тарасовском могильнике обоймы данного типа также украшали головные повязки [Голдина, Бернц, 2017б, с. 47-71]. Судя по полевому отчету, в п. 4/р. III «на тазовых костях погребенного и под ними был обнаружен тлен кожаного ремня, отделанного бронзовыми накладками прямоугольной формы с 9 выпуклинами» (Васюткин, Калинин, 1976, с. 62). С учетом этих данных рассматриваемые обоймы предположительно можно отнести к категории поясных, что скорее всего является локальной особенностью населения, оставившего некрополь.
Датировка погребений с ременнъми наборами
Погребения с группой вещей IV в. К этой группе отнесены всего 8 погребений: № 1, 2, 14, 16, 19, 40 (II), 5, 9 (III).
Для этой хронологической группы характерна бесщитковая пряжка с немного прогнутым в центре язычком, плавно, без уступа, переходящим в петлю (тип П1а) из п. 19. Данный тип имеет аналоги в к. 11/1 II Ахмеровского могильника (Васюткин, Калинин, 1975). Население, оставившее этот некрополь, было позднесарматским и, вероятно, имело контакты с представителями черняховской и вельбарской культур [Трибунский, 2003, с. 17-19]. В п. 9 (III) и 14 (II) обнаружены железные пряжки, язычки которых не выходят за внешний край рамки, что, по мнению Т.И. Останиной, характерно для IV в. [Останина, 1997, с. 108].
Бусы Югомашевского могильника также указывают на ранний характер некоторых погребений. Так, III - IV вв. датированы полусферическая халцедоновая бусина (тип Останина-112, тип Русланова^.1Б2) из п. 1 (II), кольцевидная бусина из синего непрозрачного стекла (тип Русланова-1.2А4б) из п. 16 (II) (Русланова, 2016, с. 112).
Литая ажурная накладка из п. 5 (III), сохранившаяся частично, датирована Р.Д. Голдиной и В.А. Бернц по материалам Тарасовского могильника I в. [Голдина, Бернц, 2016а, с. 65, рис. 10, 2223]. Вещи такого типа зафиксированы в памятниках пьяноборской культуры и на территории Башкирии.
Кроме того, аналоги в комплексах пьяноборской и кара-абызской культур (Урманаевский, Охлебининский и Шиповский могильники) имеют спаренные полушарные бляшки из этого же погребения (Васюткин, 1967) [Овсянников и др. 2007; Останина, 1997, с. 41].
Погребения с группой вещей IV-V вв. К этой группе отнесены 18 погребений, совокупность вещей в которых позволяет определить только «широкую» дату возникновения комплекса: № 2 (I), 4, 10, 11, 12, 15, 28, 34, 38, 41, 48, 52, 55, 61, 62, 66, 67 (II), 4 (III).
Тип пряжек Ыа сопровождался «бабочковидной» фибулой (Останина-1-5) [Останина, 1997, с. 43; Сабирова, 2015, с. 96] с простым декором из одной бронзовой боковой пластинки, датированной IV-V вв. (п. 10). В п. 11 данные пряжки имеют плоские бронзовые бляшки с ушком на обороте, лицевая сторона бляшек украшена декором из концентрических кругов.
Также для этой хронологической группы характерны наконечники с секировидным расширением на конце (тип Б1).
Аналоги их выявлены в комплексах Кисловодской котловины, датируемых не ранее середины IV в., и на памятниках позднесарматского круга, где они появляются в середине - второй
половине IV в. [Малашев, 2000]. В Приуралье наконечники обнаружены в Бирском [Мажитов, 1968а], Старо-Кабановском [Васюткин, Останина, 1986, с. 63-130], Кара-Тамакском [Мажитов, 1968а, с. 152, рис. 30, 10], Старо-Муштинском [Сунгатов и др., 2004, рис. 6, 10, 14; рис. 37, 12, 13], Тураевском могильниках [Генинг, 1976, с. 96], на городище Чеганда I [Генинг, 1967, с. 27, табл. II, 11]. По мнению Т.И. Останиной, в мазунинской культуре эти наконечники характерны для погребений V в. [Останина, 1997, с. 109]. Но можно предположить, что данный тип появился в мазунинской культуре уже в IV в., на это указывают находки наконечников в Старо-Муштинском могильнике.
Наконечники из согнутой пополам пластины с цилиндрическим расширением на месте сгиба (тип А2) появляются в позднесарматский период со второй половины III в. и бытуют вплоть до гуннского времени [Малашев, 2000]. На территории Приуралья данный тип имеет аналоги в комплексах Бирского, Бахмутинского [Мажитов, 1968а], Старо-Кабановского [Васюткин, Останина, 1986, с. 63-130], Ангасякского [Васюткин, 1980; Тагиров, 2007], Мало-Качакского (Васюткин, 1971, с. 8), Кара-Тамакского [Мажитов, 1968а, с. 152, рис. 30, 8], Старо-Муштинского [Сунгатов и др., 2004, с. 39], Тураевского [Генинг, 1976, с. 96, рис. 27], Тарасовского [Голдина, Бернц, 2017б, с. 62, рис. 9, 68, 69] могильников.
Аналоги наконечников типа А1 обнаружены в Бирском могильнике (№ 5, 112, 125, 148, 161) [Мажитов, 1968а]. На памятниках неволинской культуры они распространены в комплексах бродовской стадии ^^ вв. [Голдина, Водолаго, 1990, табл. ЬХУ].
Для этой группы характерны выпукло-вогнутые накладки с имитацией полугорошин (тип 4) из п. 4 (III), датированные Р.Д. Голдиной и В.А. Бернц второй половиной IV-V в. [Голдина, Бернц, 2017б, с. 62, рис. 9, 71]. На наш взгляд, не противоречит указанной дате и морфология пряжки из данного погребения: ее язычок короткий и не выходит за внешний край рамки.
В погребениях рассматриваемой группы встречаются и полусферические бляшки с двумя сквозными отверстиями для крепления, ранние аналоги которых есть в комплексах XIII раскопа Шиповского могильника [Овсянников и др., 2007, с. 151, рис. 64, 9; с. 156, рис. 69, 8 и т.д.] и в Ангасякском могильнике [Тагиров, 2007, с. 102, рис. 9, 1].
Ромбические накладки из Югомашевского могильника имеют аналоги на памятниках как на территории Башкирии (Старо-Муштинский, Старо-Кабановский, Бахмутинский, Бирский могильники), так и на территории Удмуртии (Дубровский, Тарасовский, Тураевский I, Усть-Сарапульский, Бобья-Учинский, Покровский, Чепахинский могильники). Они являются одним из самых многочисленных типов накладок в Бирском могильнике. Подробно данная категория находок была рассмотрена в одной из работ В.А. Бернц [Бернц, 2015]. Ижевские исследователи появление ромбических накладок в мазунинской культуре определяют III-IV вв. [Голдина, Бернц, 2017б, с. 53, рис. 4, 28], а наибольшее распространение, по Т.И. Останиной, они получают в V в. [Останина, 1997, с. 282, рис. 36, 29]. В Югомашевском могильнике эти накладки встречаются в погребениях IV - V вв.
Погребения с группой вещей V в. К этой группе отнесены 12 погребений: № 1 (I), 6, 7, 8, 17, 20, 22, 24, 45, 51, 53, 64 (II).
Круглорамчатые пряжки с язычком, немного выступающим за внешний край рамки и плотно ее облегающим (тип Иб, п. 17, п. 53 (II), раскопки Н.А. Мажитова, 1967 г.), характерны для погребений середины - второй половины V в. и имеют аналоги в комплексах Крыма (Керчь, совхоз им. Калинина) [Комар, 2000, с. 47].
В эту же хронологическую группу вошло п. 6 (II), в котором обнаружены обувные пряжки типа Ва, по своей морфологии близкие к пряжкам харинского типа IV-V вв. [Голдина, Водолаго, 1990, с. 78]. Датировать рассматриваемое погребение V в. помогает находка железной «бабочковидной» фибулы (Останина-1-5) со сложным декором из двух рельефных бронзовых пластинок и заклепок со шляпками-полугорошинами (рис. 4, 5) [Останина, 1997, с. 43; Сабирова, 2015, с. 87].
В V в. для Приуралья характерны пряжки следующего вида: с утолщенной спереди рамкой; с длинным хоботковым язычком, нависающим над рамкой и имеющим уступ или выступ-площадку у основания; с щитками овальной, треугольной и трапециевидной формы [Генинг, 1979, с. 99]. Такие пряжки из Югомаша имеют большое количество аналогов в комплексах V в. Тураевского и Харинского могильников [Останина, 1997, с. 109]. Как отмечает В.Ю. Малашев, щитки
прикамских пряжек в отличие от язычков и рамок представляют своеобразную серию, генетически не связанную со степными северокавказскими и боспорскими пряжками позднесарматского времени [Малашев, 2000, с. 205].
Аналоги фасетированной накладки (тип 1) обнаружены в Охлебининском, Шиповском [Воробьева, 2012], Салиховском [Васюткин, 1986, с. 187, рис. 6, 9, 10] могильниках, в погребениях Ижевского, Мазунинского, Нивского, Сайгатского, Усть-Сарапульского, Чепанихинского, Тарасовского могильников [Голдина, Бернц, 2016б, с. 20, с. 21, рис. 2, 3, 4]. По мнению Р.Д. Голдиной и В.Б. Бернц, накладки указанного типа, датированные ими первой половиной III в., составляют этнографическую особенность населения Среднего Прикамья и редко встречаются на сопредельных территориях [Голдина,Бернц, 2016б, с. 22-23].
Стоит отметить, что в этом погребении (а также в погребениях № 10, 15, 24, 38) обнаружены подвески-пронизи в виде стилизованных фигурок медведей типа (Останина-4) (рис. 4, 3). Датировка этих пронизей представляется нам неоднозначной: одни исследователи их появление в мазунинской культуре относят к IV в. [Султанова, 2000; Сунгатов и др., 2004], другие датируют данные изделия концом IV-V в. [Голдина, Бернц, 2016б, с. 39, рис. 7, 57] и даже V в. [Останина, 1997, с. 105]. Наконец, на более поздний характер погребения № 51 могут указывать бронзовые бусы типа (Русланова-Ш.1А3б) [Русланова, 2016, с. 93].
Кольцеобразные накладки из погребения № 64 (тип 3) встречаются как в ранних (Старо-Муштинский) [Сунгатов и др., 2004. рис. 65, 3, 4], так и в поздних (Старо-Кабановский) [Васюткин, Останина, 1986] могильниках мазунинской культуры. Уточнить датировку погребения № 64 в пределах V в. можно благодаря разделителям из раковины (тип Русланова-У1.1Б12а), внешний вид которых имитирует один из видов поясных накладок (рис. 4, 6), а также бронзовым бусам типа (Русланова-ШААЗб) [Русланова, 2016, с. 117]. Датировать погребение № 45 (II) также V в. помогают помимо пряжки с длинным нависающим над рамкой язычком шаровидные мозаичные бусы типа (Русланова-1.2В1б) [Русланова, 2016, с. 115].
Выводы
В результате применения методики «узкой датировки» М.Б. Щукина в погребениях Югомашевского могильника были выделены три хронологические группы (IV, IV-V, V вв.). Ввиду невыразительности погребального инвентаря не удалось определить датировку 10 погребений, содержащих предметы ременной гарнитуры: № 9, 21, 23, 26, 29, 32, 43, 54, 56, 60.
По мнению Т.И. Останиной, погребения в восточной части могильника были оставлены одной большой патронимией, включающей в себя не менее десяти семей, а в западной части -другой патронимией, состоявшей из двух семей [Останина, 1997, с. 130-131]. Максимальная концентрация погребений с ременными наборами зафиксирована также в восточной зоне некрополя, в то время как в западной части ременная гарнитура представлена не более чем в половине погребений. Если принять выводы Т.И. Останиной о наличии в раскопе двух патронимий, то, судя по хронологическим выкладкам, можно говорить о том, что наиболее ранние погребения расположены в центре участков (особенно это хорошо видно в восточном секторе раскопа). Следовательно, погребения IV в. маркируют центры, начиная с которых заполнялись участки кладбища. Таковых предварительно можно выделить три: один в восточной части, два в западной. Возможно, это свидетельствует о наличии на исследованном участке трех групп патронимий (рис. 5). В будущем эти выводы, конечно же, могут быть скорректированы, так как площадка некрополя исследована не полностью [Останина, 1997, с. 131].
0 2 см
1 I I
Рис. 1. Бесщитковые пряжки из погребений Югомашевского могильника. 1. п. 2 (I); 2. п. 1 (II); 3. п. 4 (II); 4. п. 9 (II); 5-6. п. 10 (II); 7-8. п. 11 (II); 9. п. 12 (II); 10. п. 17 (II); 11. п. 19 (II); 12. п. 21 (II); 13. 34. п. 22 (II); 14. 23 (II); 15. п. 28 (II); 16. п. 29 (II); 17. п. 32 (II); 18. п. 40 (II); 19, 21. п. 48 (II); 20, 26, 27. п. 53 (II); 22. п. 52 (II); 23. п. 54 (II); 24. п.60 (II); 25. п. 2 (II); 28. п. 56 (II); 29. п. 9 (III); 30. п. 8 (II); 31-32. п. 14 (II); 33. п. 67 (II); 35. п. 7 (II); 36. раскопки Н А. Мажитова,
1967 г.
1-4, 7-9, 12-14, 17, 23-25, 28-29, 31, 33. железо; 5-6, 10-11, 15-16, 19-20, 22, 26-27, 32, 3436. бронза
Рис. 2. Пряжки с различными формами щитков из погребений Югомашевского могильника. 1. п. 1 (I); 2. п. 34 (II); 3. п. 16 (II); 4, 20. п. 4 (III); 5. п. 8 (II); 6. п. 61 (II); 7-8. п. 7 (II); 11. п. 45 (II); 9, 13. п. 6 (II); 10, 15, 21. п. 24 (II); 12, 14. п. 20 (II); 16. п. 51; 17, 19. п. 55 (II); 18. п. 64 (II);
22-23. п. 15 (II)
1-2, 5-16, 18-19, 21. бронза; 3-4, 17, 20, 22-23. бронза, железо
Рис. 3. Ременные наконечники и накладки из погребений Югомашевского могильника. 1. п. 4 (III); 2. п. 23 (II); 3, 4, 11. п. 15 (II); 5. п. 38 (II); 6-7. п. 8 (II); 89. п. 24 (II); 10, 18. п. 7 (II); 12. п. 52 (II); 13. п. 66 (II); 14, 24. п. 51 (II); 15. п. 55 (II); 16. п. 5 (III); 17. п. 10 (II); 19. п. 16 (II); 20. п.61 (II); 21. п. 2 (I), п. 64 (II); 22. п. 64 (II); 23. п. 4 (III), 24. п. 7, п. 15, п. 45 (II), п. 4, п. 5 (III); 25. п. 51 (II), 26. п. 41, п. 64 (II) 1-9, 12-26. бронза; 10-11. бронза, железо
Рис. 4. Вещи из погребений Югомашевского могильника: 1. Литая бляшка с ушком на обороте; 2. Полусферическая бляшка; 3. Подвеска-пронизь в виде стилизованного изображения медведя; 4. Литая ажурная подвеска; 5. «Бабочковидная» фибула; 6. Разделитель; 7-10, 12. Бляхи; 11. Спаренные полусферические накладки 1-4, 7-12. бронза; 5. железо, бронза; 6. раковина 4-5. по: [Васюткин и др., 1976]
Рис. 5. Хронология погребений с ременными наборами Югомашевского могильника (без погребения, исследованного Н.А. Мажитовым)
Список источников
Васюткин С.М. Отчет об археологических исследованиях в Башкирской АССР в 1966 г. // Научно-отраслевой архив ИА РАН. 1967. Р. 1. № 3242.
Васюткин С.М. Отчет об археологических исследованиях в Башкирской АССР в 1970 г. // Научно-отраслевой архив ИА РАН. 1971. Р. 1. № 4164.
Васюткин С.М., Калинин В.К. Отчет об исследованиях первого отряда археологической экспедиции Башгосуниверситета в 1974 г. // Научно-отраслевой архив ИА РАН. 1975. Р. 1. № 5415.
Васюткин С.М., Калинин В.К. Альбом иллюстраций к отчету о работе первого отряда археологической экспедиции Башгосуниверситета в 1975 г. // Научно-отраслевой архив ИА РАН. 1976.
Коллекция Югомашевского могильника (раскопки Н.А. Мажитова, 1967 г.) // Фонды МАЭ. Коллекция Югомашевского могильника (раскопки С.М. Васюткина, 1975 г.) // Фонды МАЭ. Мажитов Н.А. Отчет об археологических исследованиях в Бураевском, Балтачевском и Аскинском районах Башкирии в сентябре 1957 г. // Научный архив учебно-научного археологического музея БашГУ. Уфа, 1958. Ф-1. Р-1.
Библиографический список
Бернц В.А. Пояса с ромбическими накладками (по материалам могильников мазунинского времени на территории удмуртского Прикамья) // Вестник Пермского университета. История. 2015. Вып.1(28). С. 70-84.
Васюткин С.М., Калинин В.К., Обыденное М.Ф. Экспедиция Башкирского государственного университета // Археол. открытия 1975 г. 1976. С. 164-165.
Васюткин С.М. Ангасякский могильник - ранний памятник бахмутинской культуры // Памятники эпохи раннего средневековья в Верхнем Прикамье: Сб. статей. Ижевск: Изд-во Удмурт. гос. ун-та, 1980. С. 79-197.
Васюткин С.М., Останина Т.И. Старо-Кабановский могильник-памятник мазунинской культуры в северной Башкирии // Вопросы истории и культуры Удмуртии. 1986. С. 63-130. Васюткин С.М. Салиховский курганный могильник конца IV-V в. в Башкирии // Советская археология. 1986. №2. С. 180-197.
Воробьева С.Л. Типология элементов убранства костюма кара-абызской культуры эпохи раннего железа (IV в. до н.э. - IV в. н.э.). Дис. .. .канд. ист. наук. Ижевск, 2012. Т. 1. 291 с. Генинг В.Ф. Мазунинская культура в Среднем Прикамье // Вопросы археологии Урала. Вып. 7: Памятники мазунинской культуры. 1967. С. 7-84.
Генинг В.Ф. Тураевский могильник (захоронение военноначальников) // Из археологии Волго-Камья. Казань: Б.и., 1976. С. 55-108.
Генинг В.Ф. Хронология поясной гарнитуры I тыс. н.э. (по материалам могильников Прикамья // КСИА АН СССР, 1979. Вып. 158. С. 96-106.
Голдина Р.Д., Водолаго Н.В. Могильники неволинской культуры в Приуралье. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990. 176 с.
Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология погребений I - II вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 2016а. № 1(15). С. 41-90.
Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология мужских погребений III - V вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 20166. №3 (17). С. 17-57.
Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология погребений III - V вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 2017а. № 1(19). С. 172-204.
Голдина Р.Д., Бернц В.А. Хронология женских погребений III - V вв. Тарасовского могильника // Поволжская археология. 20176. №2 (20). С. 47-71.
Ковалевская В.Б. Поясные наборы Евразии IV - IX вв. Пряжки // Свод археол. источников, Е1-2. М.: Наука,1979. 112 с.
Комар А.В. Актуальные проблемы хронологии материальной культуры гуннского времени Восточной Европы // Степи Европы в эпоху средневековья. 2000. №1. С. 19-52. Мажитов Н.А. Бахмутинская культура. М.: Наука, 1968а. 118 с.
Мажитов Н.А. Работы в северной Башкирии // Археол. открытия 1967 г. 19686. С. 108-109.
Малашев В.Ю. Периодизация ременных гарнитур позднесарматского времени // Сарматы и их соседи на Дону: Матер. и исслед. по археологии Дона. Ростов н/Д: Терра. 2000. Т. 1. С. 194— 232.
Овсянников В.В., Савельев Н.С., Акбулатов И.М., Васильев В.Н. Шиповский могильник в лесостепном Приуралье. Уфа: Гилем, 2007. 166 с.
Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III - V вв. н.э. Ижевск: Изд-во ИИЯЛ Уро РАН, 1997. 327 с.
Пшеничнюк А.Х. Охлебининский могильник // Археология и этнография Башкирии / под. ред. Р.Г. Кузеева. Уфа: Изд-во Башкирского филиала АН СССР, 1968. Т. 3. С. 59-104. Пшеничнюк А.Х. Шиповский комплекс памятников (IV в. до н.э. - III в. н.э.) // Древности Южного Урала / ред. Р.Г. Кузеев, Н.А. Мажитов, А.Х. Пшеничнюк. Уфа: Изд-во Башкирского филиала АН СССР, 1976. С. 35-149.
Русланова Р.Р. Особенность бусинных наборов Югомашевского могильника // Инновационный потенциал молодежной науки: Матер. всерос. науч. конф. 8 ноября 2013 г. Уфа: Изд-во Башкир. гос. пед. ун-та, 2013. С. 236-240.
Русланова Р.Р. Бусы могильников Уфимско-Бельского междуречья III - VIII вв.: Дис. ...канд. ист. наук. Уфа, 2016. Т. I. 185 с.
Сабирова Т.М. Фибулы Среднего Прикамья первой половины I тыс. н.э.: Дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 2015. 171 с.
Султанова А.Н. Бирский могильник: историко-археологическое исследование: Дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 2000. 207 с.
Сунгатов Ф.А., Гарустович Г.Н., Юсупов Р.М. Приуралье в эпоху Великого переселения народов (Старо-Муштинский курганно-грунтовый могильник). Уфа: Б.и., 2004. 172 с. Тагиров Ф.М. Новые исследования Ангасякского грунтового могильника // Уфимский археологический вестник. 2007. Вып. 6-7. С. 89-110.
Трибунский С.А. Позднесарматская культура урало-казахстанских степей: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Ижевск, 2003. 21 с.
ЩукинМ.Б. Об «узких» и «широких» датировках // Проблемы археологии. 1978. II. С. 28-33. Дата поступления рукописи в редакцию 08.01.2017
BELT GARNITURE AND YUGOMASHEV BURIAL CHRONOLOGY
O. S. Belyavskaya (Krapacheva)
Institute of History, Language and Literature, Ufa Scientific Centre, Russian Academy of Sciences, Oktyabrya ave., 71, 450054, Ufa, Russia krapacheva. olya@mail.ru
The article analyzes the belt garniture (buckles, straps, and tips) of the Yugomashev burial of the Mazunin culture. The necropolis was investigated by Mazhitov in 1967 and by Vasyutkin and Kalinin in 1975, but the excavation materials were not published by the authors. In this study, the elements of the belt set are considered from the point of view of morphology, classification and chronology. Ostanina dated the Yugomashev burial ground back to the 5th century, noting that the separation into smaller chronological periods was not yet possible. The analysis of the belt set and other types of objects by the method of a "narrow dating" proposed by Chukin made it possible to distinguish three chronological groups of burials belonging to the 4th century, 4th-5th centuries, and 5th century. Because of the lack of grave goods, it is impossible to date ten graves containing items from the belt garniture. The maximum concentration of burials with belt sets is recorded in the eastern zone of the necropolis, whereas in the western part, belt sets are represented in the half of the burials. The earliest graves are located in the center of sites (this is especially noticeable in the eastern sector of excavations). Consequently, the complexes of the 4th century mark the centers where the cemetery sections began to be filled. It is possible to distinguish three centers (one in the east, two in the west). This may indicate the presence of three groups of patronymies in the studied area. In the future, these findings can be corrected, as the necropolis site is not fully investigated.
Key words: South Urals, Mazunin culture, Yugomashev ground burial, belt garniture, classification, chronology, planigraphy.
References
Bernts,V.A. (2015), "Belts with rhombik elements (based on the materials of the Mazunino cemeteries in Udmurt Kama region)", Vestnik Permskogo universiteta, Vol.1(28), pp. 70-84.
Gening, V.F. (1967), '' Mazunino culture in the Middle Kama Region ", Voprosy arkheologii Urala, Vol. 7, pp. 784.
Gening, V.F. (1976), '' Turaevskiy burial ground (grave of commanders/, in Iz arheologii Volgo-Kam'ya [From archaeology of the Volga and Kama region], w.p., Kazan, Russia, pp. 55-108.
Gening, V.F. (1979), '' Chronology of lap garniture of I millennium AD (on materials of Prikamye burial) ', KSIA ANSSSR, Vol. 158, pp. 96-106.
Goldina, R.D. & V.A. Bernts (20166), "Chronology of the third - fifth centuries male graves from Tarasovo burial ground ", Povolzhskaya arkheologiya, №3 (17), pp. 17-57.
Goldina, R.D. & V.A. Bernts (2016a), "Chronology of 1st - 2nd century graves from Tarasovo burial ground " ,
Povolzhskaya arkheologiya, № 1(15), pp. 41-90.
Goldina, R.D. & V.A. Bernts (2017b), '' Chronology of 3rd - 5 th century female graves from Tarasovo burial ground Povolzhskaya arkheologiya, №2 (20), pp. 47-71.
Goldina, R.D. & V.A. Bernts (2017a), Chronology of 3rd - 5th centuries male graves from Tarasovo burial ground ", Povolzhskaya arkheologiya, № 1(19), pp. 172-204.
Goldina, R.D. & N.V. Vodolago (1990), Mogil'niki nevolinskoy kul'tury v Priural'e [Burial grounds of Nevolino culture in Ural region], Irkutskiy universitet, Irkutsk, Russia, 176 p.
Komar, A.V. (2000), ' Actual Problems of the Hun Age Material Culture Chronology of the Eastern Europe", in
Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya, №1, pp. 19-52.
Kovalevskaya, V.B. (1979), Poyasnye nabory Evrazii IV - IX vv. Pryazhki. [Belt sets of Eurasia IV - IX centuries. Buckles], Nauka, Moscow, Russia, 112 p.
Malashev, V.Yu. (2000), "Periodization of belt garniture of late Sarmat period ", in Sarmaty i ih sosedi na Donu / Materialy i issledovaniya po arkheologii Dona [Sarmatians and their neighbors in Don / Materials and studies on Archaeology of Don], Vol. 1, «Terra», Rostov-na-Donu, Russia, pp. 194-232.
Mazhitov, N.A. (1968b), ' Work in the northern Bashkiria ", in Arkheologicheskie otkrytiya 1967 goda [Archaeological Findings of 1967], Nauka, Moscow, Russia, pp. 108-109.
Mazhitov, N.A. (1968), Bakhmutinskaia kul'tura: Etnicheskaia istoriia naseleniia Bashkirii serediny I tysiacheletiia nashei ery (The Bakhmutino Culture: Ethnic History of the Northen Bashkiria Population in the Middle of I Millennium AD), Nauka, Moscow, Russia, 119 p.
Ostanina, T.I. (1997), Naselenie Srednego Prikam'ya v III-Vvv. n.e. [Population of the Middle Kama Region in 3rd-5th Centuries AD], izd-vo IIYaL Uro RAN, Izhevsk, Russia, 327 p.
Ovsyannikov, V.V., Savel'ev, N.S., Akbulatov I.M. & Vasil'ev V.N. (2007), Shipovskiy mogil'nik v lesostepnom Priural'e [Shipovo Burial Ground in the Cis-Urals Forest-Steppe Area), Gilem, Ufa, Russia, 166 p. Pshenichnyuk A .Kh. (1976), 'Shipovsky complex of monuments " , in Kuzeev, R.G., Mazhitov, N.A. & A.Kh. Pshenichnyuk, (ed.), Drevnosti Yuzhnogo Urala [Antiquities of the Southern Urals], BBAS USSR, Ufa, Russia, pp. 35-149.
Pshenichnyuk, A.Kh. (1968), "Okhlebininsky burial ground "" in Kuzeev, R.G. (ed.), Arheologiya i ehtnografya Bashkirii [Archaeology and ethnography of Bashkortostan], BBAS USSR, Ufa, Russia, pp. 59-104. Ruslanova, R.R. (2013), "Feature of bead sets Yugomashevskii burial", in Innovatsionnyy potentsial molodezhnoy nauki: Materialy Vseros. nauch.-prakt. konf. [Innovative potential of youth science: Proceedings of All-Russian scientific and practical conference], Izd-vo Bashkirskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, Ufa, Russia, pp. 236-240.
Ruslanova, R.R. (2016), Busy mogil'nikov Ufimsko-Bel'skogo mezhdurech'ya III - VIII vv. [Beads from burial
grounds of Ufa-Belsky interfluvial of III-VIII centuries], PhD dissertation, Ufa, Russia, 185 p.
Sabirova, T. M. (2015), Fibuly Srednego Prikam'ia v pervoy polovine I tys. n.e. [Fibulae of the Middle Kama
Area in the First Half of I Millennium AD], PhD dissertation, Izhevsk, Russia, 171 p.
Shchukin, M.B. (1978), "About "narrow" and "wide" datings", Problemy arheologii, Vol. II, pp. 28-33.
Sultanova, A.N. (2000), Birskiy mogil'nik: istoriko-arkheologicheskoe issledovanie [Birskiy burial: historic-
archaeological study], PhD dissertation, Bashkortostan State University, Ufa, Russia, 207 p.
Sungatov F.A., Garustovich G.N. & R.M. Yusupov (2004), Priural'e v epokhu Velikogo pereseleniya narodov
(Staro-Mushtinskiy kurganno-gruntovyy mogil'nik) [Ural region during the Great Migrations: Staraya Mushta
Burial Ground], Ufimskiy poligrafkombinat, Ufa, Russia, 172 p.
Tagirov, F.M. (2007), "The new research of Agasyak burial ground", Ufimskiy arkheologicheskiy vestnik, Vol. 6-7, pp. 89-110.
Tribunskiy, S.A. (2003), Pozdnesarmatskaya kul'tura uralo-kazakhstanskikh stepey [The late Sarmatian culture of the Ural-Kazakh steppe], PhD abstract, Izhevsk, Russia, 21 p.
Vasyutkin, S.M. (1980), "Angasyakskiy burial ground - early monument of Bakhmuta culture", in Pamyatniki epokhi rannego srednevekov'ya v Verkhnem Prikam'e [Monuments of the Early Middle Ages in the Upper Kama Region], izd-vo UdGU, Izhevsk, Russia, pp. 79-197.
Vasyutkin, S.M. (1986), "Salikhov burial ground "of the end of IV - V cent. in Bashkortostan", Sovetskaya arheologiya, №2, pp. 180-197.
Vasyutkin, S.M., Kalinin, V.K. & M.F. Obydennov (1976), "Expedition of Bashkir State University", in Arkheologicheskie otkrytiya 1975 goda [Archaeological discoveries of 1975], Nauka, Moscow, Russia, pp. 164-165.
Vasyutkin, S.M. & T.I. Ostanina (1986), "Staro-Kabanovskiy burial ground - monument of Mazunina culture in the northern Bashkiria", Voprosy istorii i kul'tury Udmurtii, pp. 63-130.
Vorob'eva, S.L. (2012), Tipologiya elementov ubranstva kostyuma kara-abyzskoy kul'tury epokhi rannego zheleza (IV v. do n.e. - IV v. n.e.) [Typology of the Wear Decoration Elements in the Early Iron Age Kara-Abyz Culture), PhD Dissertation, Ufa, Russia, 291 p.
