CC BY
45
УДК 81'23
ремарки о неполноэквивалентности названий эмоций в естественных языках
перфильева светлана Юрьевна
кандидат филологических наук, доцент Институт Языкознания РАН Москва 125009 Б. Кисловский пер. д.1 стр. 1 sperfilyeva@gmail.com
Слова естественного языка называют эмоции человека, воплощая в нем весь национально-специфический опыт их индивидуального переживания людьми - носителями данного языка. Эмоции свойственны человеку и объективны, а слова -названия эмоций кодированы национальными языками и, следовательно, отражают национально-специфичную картину мира. При переводе с одного языка на другой неизбежно возникают лакуны смыслов, так как смысловая и эмоциональная нагрузка слова одного из языков неполноэквивалентна смысловой и эмоциональной нагрузке слов другого. Особенно интересно в связи с этим явлением исследовать слова - названия эмоций на материале нескольких языков. Сопоставительный семантический анализ словарных дефиниций нескольких языков позволяет выявить и описать лакуны толкований исследуемой лексики, описать предсказуемые проблемы перевода данных лексических единиц с одного языка на другой, задуматься о возможном механизме компенсации подобной лакунизированности. Экспериментальные психолингвистические исследования позволяют обсудить понимание носителями языка материала исследования, слов - названий эмоций, в их непосредственном существовании в сознании носителей языка (с помощью, например, ассоциативного эксперимента или эксперимента шкалирования), выявить связи внутри эмоциональной сферы (эмотивикона) человека для разных национальных языков и сопоставить их.
Ключевые слова: слова - названия эмоций, лакунизированность, психолингвистический эксперимент.
«Чувства, вместе с эмоциями, из которых они происходят, не роскошь. Они служат внутренними путеводителями, и они помогают нам сообщить другим те сигналы, которые могут направить и их. И чувства ни эфемерны, ни неуловимы. В противовес традиционному научному мнению, чувства настолько же когнитивны, как и другие объекты/результаты перцепции» [Дамазио 1994: 269, хгу].
Эмоции ни рациональны, ни иррациональны. Некоторые из них невероятно глупы, другие - провидчески гениальны. Ницше писал, что любая страсть имеет фазу, когда она просто гибельна, и ее жертва катится по наклонной плоскости под грузом этой глупости, но затем он доказывает, что это не причина для отказа от страстей, а повод для их воспитания. И, несмотря на всевозможные, убедительно обоснованные классификации эмоций человека, современные ученые задаются вопросом, есть ли вообще в природе «базовые» эмоции, или существует только один огромный первозданный хаотический фон разнообразных эмоций, в котором они смешиваются между собой, переплетаются как разноцветные нити необъятного го-
белена с таким сложным узором, что лишь немногие из людей имеют возможность увидеть и понять больше, чем его частицу[СаШоип, Solomon 1984].
Слова естественного языка называют человеческую эмоцию, наделяя одно слово глубиной ощущений и переживаний каждого из живущих и когда-либо живших носителей конкретного языка. Любое слово любого языка эмоционально нагружено, поскольку оно употребляется человеком в каком-то конкретном контексте с некоторой целью (см. напр.: [Мягкова 1990]).
Эксперимент на дефиницию слов - названий эмоций [см.: Перфильева 1998a] показывает, что информанты склонны скреплять свои эмоции с той ситуацией/теми ситуациями, которая их вызывает, т.к. велико число определений, описывающих ситуацию, в которой (у них) возникает данная эмоция; определения начинаются словом «когда» или глаголом, информанты часто определяют предложенные слова-названия эмоций как «чувство от..».; «ощущение от..».
Такая подмена следствия причиной, возможно, происходит потому, что эмоциональная реакция на ситуацию происходит практически одномоментно. Похожий эффект описан в книге Ю.А.Сорокина «Почему живут и умирают книги» [1991], текст осуществляется, живет, возникает только в сознании читателя. Закрытая книга на полке - мертва. Слова - названия эмоций пробуждают образ личного пережитого эмоционального состояния. И, обозначая переживаемую, пережитую эмоциональную ситуацию словом, мы вписываем свой опыт в бескрайнюю череду человеческих переживаний подобного рода, категоризуем ее в рамках своего родного языка.
В ходе экспериментальных и лексикографических исследований [Перфильева 1997] - типичных способах изучения языкового сознания как в его закрепленно-письменном, так и в активно-деятельностном видах предположение о том, что смыслы слов - названий эмоций в английском и русском языках не совпадают ни по объему, ни по «наполнению», получило подтверждение. Очевидно и то, что эмоциональная «ткань» демонстрирует разный «узор плетения» на исследуемом материале в русском и английском языках (см. рис.1 и рис.2 в: [Перфильева 1998а]).
Таким образом, налицо существование лакун (см.: [Сорокин 1981]) в их хрестоматийном проявлении: имеется явление (или даже целое древо явлений) и отсутствует его внятное толкование (толкование, идущее дальше, чем просто название главы в учебнике психологии). Ю.А. Сорокин в «Этнической конфликтологии» [1994] пишет о «.. .лакунизации одного семиотического продукта относительно другого <...>.. .среди них частичные, полные и компенсированные лакуны: субъектные (характерологические и культурноэмотивные), деятельностно-коммуникативные (ментальные и поведенческие), культурного пространства (перцептивные, этнографические, культурного фонда), текстовые.», и в случае с эмоцией имеется некая тотальная лакуна, безотносительно языков ее (их эмоций) называния или выражения в различных лингвокультурных общностях.
О межъязыковых различиях в семантическом наполнении языковых единиц - названий эмоций много писали. Эти несоответствия объясняются не только различиями «.в содержании эмоциональных ассоциациях культурных концептов, но и в их эмоциональных осмыслениях и оязыковлениях» [Голикова, 2013: 21].
В.И. Шаховский, объясняет: «.многоплановость взаимодействий языка, культуры и эмоций манифестируется по-разному в разных национальных и гео-
графических сферах. В языковой семантике присутствует не только общечеловеческий культурный компонент, но и облигаторный национальный, неповторимый. Поэтому в межъязыковом общении существует лингвокультурный барьер, ведущий к коммуникативным помехам, как minimum, или к коммуникативным провалам, как maximum. <...> культурные концепты, будучи национальными по духу, могут быть непереводимыми (неперевыражаемыми) на другие культурные планеты, что и объясняет языковуюлакунарность... Эта лакунарность особенно ощутима в сфере человеческих эмоций, как в их номинации, так и в средствах их выражения» [Шаховский, 1996: 85-86].
Попытки компенсации этой лакуны (или лакунарности) продолжаются в разных отраслях антропоцентрической (антропофилической - Ю.А. Сорокин) науки.
Экспериментальный интерес проявляется не только психолингвистами, но и филологами, и психологами. Попытки определить эмоции и найти базовый список (гамму, палитру?) приводят к разнообразнейшим результатам - от семи до трехсот единиц, и оставляют привкус упрощения феномена. Эмоции каждого человека индивидуальны, и, одновременно, очень трудно удержаться от их типизации.
Е.С. Иванова [2009] пишет, что главная проблема исследователей-лингвистов при попытке найти обоснования объема исследуемых понятий в психологии эмоций, обусловлена отсутствием четких критериев того, что в психической организации личности следует относить к сфере эмоций, чувств, состояний, а что нет. В результате, исследователям психологии и лингвистики эмоций приходится довольствоваться либо подходом, предлагаемым сторонниками теории «базовых» эмоций, которые все многообразие мира чувств сводят к ограниченному набору «фундаментальных» переживаний (см., например, [Изард 2000]), либо использовать формальный подход, основанный на частоте употребления тех или иных названий эмоций в различных словарях, художественных произведениях, в естественном языке. Е.С. Иванова убеждена в необходимости разработки словаря эмоций, и обусловлено это не только интересами лингвистов, но и целым рядом проблем, накопившихся в психологии эмоций, психологическом консультировании, психотерапии, психолингвистике, психологии развития.
Понимая ограниченность обоих подходов, можно привести несколько примеров нашего лексикографического исследования, в котором осознанно был выбран первый путь и были отобраны лексические единицы русского языка, называющие эмоции человека (список названий базовых эмоций). Затем этот список был переведен на английский язык.
Список русских слов - названий эмоций: ВОЛНЕНИЕ, ГНЕВ, ГОРДОСТЬ, ГОРЕ, ЗАВИСТЬ, ЖАЛОСТЬ, ЖЕЛАНИЕ, ЛЮБОВЬ, ЛЮБОПЫТСТВО, НЕНАВИСТЬ, ОТВРАЩЕНИЕ, РАДОСТЬ, СТРАХ, СТЫД, УДИВЛЕНИЕ.
Список английских слов - названий эмоций: EXCITEMENT, ANGER, PRIDE, GRIEF, ENVY, PITY, DESIRE, LOVE, CURIOUSITY, HATERED, DISGUST, JOY, FEAR, SHAME, ASTONISHMENT.
Далее производился анализ дефиниций этих слов по Толковому словарю-русского языка [Ожегов, Шведова 2006], Webster Desk Dictionary of the English Language, Oxford student's dictionary of current English [Hornby 1983].
В обоих языках ВОЛНЕНИЕ EXCITEMENT описывается как состояние (в русском языке ожидания, в английском желания сделать что-либо) и как внеш-
нее проявление эмоции. В английском языке добавляется компонент «ощущения боли». В обоих языках обнаружены связи с другими эмоциями. В русском со СТРАХОМ и СТЫДОМ, в английском с DISGUST, FEAR, DESIRE, ANGER. Из данного сопоставления можно сделать вывод о невысокой степени лакунизированности словарно-закрепленного значения названия данной эмоции.
Дефиниции понятий ГОРДОСТЬ PRIDE явно неполноэквивалентны, т.е. ла-кунизированы в паре русский / английский. В русском языке это понятие амбивалентно, его «отрицательность или положительность» определяется реальной или нереальной причиной (верой); в английском толковом словаре [Hornby 1983] дается только положительно окрашенное значение, а в американском [WDD] только отрицательное с набором подзначений. Связи с другими эмоциями, однако, сходны: в русском языке с РАДОСТЬЮ, в английском с JOY, LOVE, «non-SHAME». Опираясь на это знание, можно говорить о предсказуемых проблемах при использовании слова PRIDE для перевода слова ГОРДОСТЬ в разнообразных контекстах.
Как в русском, так и в английском языках понятия ЖЕЛАНИЕ DESIRE описаны как сильные чувства, являющиеся движущей силой эмоций. В английском языке у этого понятия больший круг дефиниционных связей по сравнению с другими эмоциями; в британском варианте ЖЕЛАНИЕ это проявление любого чувства или ментального состояния. Однако семантика русского и английского слов несколько расходится: в английском языке это - hope, faith, expectation; в русском положительное отношение, стремление к обладанию. Русское понятие связано с ГОРЕМ, ЛЮБОВЬЮ; английское с ANGER, ENVY,EXCITEMENT, GRIEF, FEAR, JOY, LOVE.
В обоих языках понятие ЛЮБОВЬ LOVE описывается одинаковыми прилагательными, но семантически эти единицы неравны. В русском языке словом ЛЮБОВЬ обозначается постоянная привязанность; в английском представлена богатая палитра оттенков от теплого чувства до страсти, американский толковых словарь добавляет значение предпочтения одного предмета другому. Интересно, что сема «верности» отмечена в русском и американском словарях и отсутствует в английском. Связи с другими эмоциями также различаются: в русском языке можно проследить связь с ЖЕЛАНИЕМ; в английском с DESIRE, JOY, PRIDE (полный список см.в: [Перфильева 1998б]).
Различия в этих толкованиях позволяют сделать вывод о «наводимой» языком разнице понятий, обозначающих универсальные явления. Эмоции объективны, но «типологическая структура эмоциональной лексики не совпадает в разных языках» [Гридин 1983: 115]. Эта «типологическая структура» имеет национальную специфику, так как представление об эмоции в каждом языке самобытно. Это подтверждает слова Л.Г. Бабенко [1989: 56]: «Все множество эмотивной лексики передает национальную картину чувств, и их группировка по исходным эмотивным смыслам - универсальную картину чувств».
В дефинициях толковых словарей английского и русского языков, которые представляют собой «общественно закрепленные значения», обнаружены заметные расхождения. Но, чтобы установить реальное существование и функционирование концептов эмоций в языке и сознании людей какого-либо лингвокультурного сообщества, необходимо экспериментальное исследование слов, обозначающих эти понятия, с участием носителей данного языка в роли испытуемых.
Слова - названия эмоций, являясь частью лексикона, образуют эмотивикон (наряду с грамматиконом, лексиконом, семантиконом - составляющими языкового сознания [см.: Караулов, 1994]). Не вызывает возражений мнение о том, что мы говорим не словами, а предложениями и текстами. «Можно согласиться и с тем, что если предложение - мост между значением и представлением, то текст - мост между реальностью и Homo Loquense» [Шаховский и др 1998: 37]. Чтобы оживить и очеловечить данные словарного сопоставления (а, возможно и верифицировать анализ русскоязычных) толкований слов - названий эмоций, с ними была проведена серия психолингвистических экспериментов - дефиниционный эксперимент, ассоциативный эксперимент и эксперимент шкалирования.
При чтении текстов - продуктов эксперимента создавалось впечатление (подтвержденное статистически, см.: [Перфильева 2001]), что слова - названия эмоций обозначают что-то, балансирующее между двумя «агрегатными состояниями»: активность/ процессуальность/ изменчивость/ энергетичность и т. д., с одной стороны, и (versus?) пассивность/ стабильность/ устойчивость/ вещность и т. д. - с другой. По результатам эксперимента можно сказать, что оба состояния характерны для всех названных эмоций. Обобщив данные эксперимента, мы пришли к выводу о том, что «активность» свойственна следующим словам - названиям эмоций: ВОЛНЕНИЕ, ГНЕВ, ЖАЛОСТЬ, ОТВРАЩЕНИЕ, СТРАХ, СТЫД, УДИВЛЕНИЕ, а «пассивность» характерна только для ГОРЯ и ЛЮБВИ. Самым двунаправленным в этом отношении оказалось ЖЕЛАНИЕ. Метафоры, часто используемые ии. в текстах: «путь к ненависти», «пришли в гнев», «гнев уступил место», а также «период горя и ненависти» указывают, что сердце (душа) - это локус переживания и нахождения (хранения?) эмоций; глаза - микролокус радости и любви (кстати, сердце, душа, грудь, глаза - частотные ассоциации, а осанка - проявление горя). Необходимо сказать и о часто наблюдаемом явлении группировки слов - названий эмоций («слипании» самих эмоций?). Наиболее частотные из них сочетания НЕНАВИСТЬ + ОТВРАЩЕНИЕ, СТРАХ+ ВОЛНЕНИЕ, ГНЕВ+ НЕНАВИСТЬ, ЛЮБОВЬ+ НЕНАВИСТЬ, СТРАХ+ СТЫД.
Интересно, что в русских словарных дефинициях такое «слипание» подтверждения не находит, а дефиниции английских толковых словарей указывают на связь таких вышеупомянутых пар эмоций, как ОТВРАЩЕНИЕ+НЕНАВИСТЬ; СТРАХ+ВОЛНЕНИЕ; ГНЕВ+НЕНАВИСТЬ.
Показатели употребительности всех слов - названий эмоций, полученные при шкалировании (см.: [Перфильева, 1998,б]), довольно низки (по сравнению с оценками по другим параметрам); наиболее частотны, по мнению ии., ЛЮБОВЬ+ 1,5; РАДОСТЬ+ 1,4; ЖЕЛАНИЕ+ 1,4. Отрицательные эмоции оцениваются как очень редко употребляемые. Но такие данные шкалирования косвенно согласуются с результатами эксперимента на контекстуальное употребление слов - названий эмоций: перечисленные существительные, действительно, наиболее часто употребляются и повторяются, а названия отрицательных эмоций игнорируются. Это происходит, возможно, неосознанно. Результаты эксперимента с этими лексемами по методике «free listing» говорят о значительном преобладании употребления названий положительных эмоций. Называя (тем более записывая!) положительные эмоции, ии. не только указывают на некие психологические состояния, но, осознавая
их (моделируя их в сознании), автоиндуцирует их переживание (в латентной форме). Отрицательные эмоции не употребляются при перечислении и избегаются в текстах (да и называются так) именно потому, что они отвергаются человеком интуитивно - их переживать неприятно. Это косвенно подтверждает идею А.М.Эткинда о том, «.что самооценка является не столько «отражением реального состояния эмоциональной сферы, сколько оценкой» социальной желательности» данного свойства» (цит. по: [Хомская, Батова 1992: 30]). То есть тексты, полученные в эксперименте на контекстуальное употребление слов - названий эмоций русского языка, при всей индивидуальности их сюжетов, стилей и объемов, возвращают эмотиви-кон на уровень национальной культуры (закрепленный в словарях), т. к. описывают «социально-желательные» формы переживания эмоций и употребляют названия своих эмоций в «социально-желательных», и потому грамматически, синтаксически и т. д. верных сочетаниях.
Хочется отметить, что проблематика национально-языковой специфичности и лакунизированности поля названий эмоций продолжает вызывать интерес и получает развитие на разнообразном языковом материале (см., например, [Дмитриева 2015]).
Литература
Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. -Свердловск: Издательство Уральского университета, 1989. - 184 с.
Гридин В.Н. Семантика эмоционально-экспрессивных средств языка // Пси-холингвистическиепроблемысемантики. - М., 1983. - С. 113-119.
Голикова Т.А. Эмоциональная картина мира русских и алтайцев (сравнительный аспект)//Человек в коммуникации: от категоризации эмоций к эмотивной лингвистике: Сборник научных трудов, посвященный 75-летию профессора В.И. Шаховского. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2013. - С. 21-26.
Дмитриева Н.А. Сопоставительный анализ семантической структуры лексических единиц, вербализующих концепт «Эмоция» в лингвокультурах русского, английского, французского и итальянского языков // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. - М., 2015. №1. - С. 81-93.
ИвановаЕ.С. Психосемантический подход к разработке «Словаря эмоций» // Актуальные вопросы современной науки. 2009. №9-1. - С. 58-65.
Изард К.Э. Психология эмоций. - СПб: Питер, 1999. - 464 с.
Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // Русский ассоциативный словарь. Кн.1. - М., 1994. - С. 190-218.
Мягкова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. - Воронеж, 1990. - 106 с.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 2006 - 944 с.
Перфильева С.Ю. Специфика значения слов - названий эмоций в английском и русском языках. - Курск, 1997. - 115 с.
Перфильева С.Ю. Исследование словарных дефиниций слов - названий эмоций русского и английского языков. Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. - М.: 'Филология, 1998а. Вып. 5. - 124 с.
Перфильева С.Ю. Исследование слов - названий эмоций методом шкалирования // Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. - Тверь, 1998б. - С. 121-127.
Сорокин Ю.А. Лакуны как сигналы специфики лингво-культурной общности // Аспекты изучения текста. - М., 1981. - С. 93-101.
Сорокин Ю.А. Почему Живут и умирают книги? Библиопсихологические и этнокультурологические сюжеты. - М.: Педагогика, 1991. - 159 с.
Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология: (теоретические и экспериментальные фрагменты). - Самара, 1994. -94 с.
Шаховский В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // Языковая личность: культурные концепты. - Волгоград: Волг.гос. пед. ун-т, 1996. - С. 80-96.
Шаховский В.И., Сорокин Ю.А., Томашева И.В. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы (межкультурное понимание и лингвоэкология). Волгоград, 1998. 149 с.
Хомская Е.Д., Батова Н.Я. Мозг и эмоции. Нейропсихологическоеисследо-вание. - М., 1992. - 180 с.
A. Damasio Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain, Putnam, 1994. 312 pp.
Ch. Calhoun, R.C. Solomon. What is an emotion? NY-Oxford University Press, 1984. 124 pp.
Hornby A.S. Oxford Student's Dictionary of Current English.Oxford University Press, 1983. 770 pp.
(WDD) - Webster's desk dictionary of the English language. NY., 1990. 1078 pp.
remarks on incomplete equivalence of emotion names meanings in natural languages
Words of natural language denote human emotions, embodying the whole national-specific experience of their individual experiences of people - the actual carriers of the language. Emotions are innate and objective, and the names of emotions are encoded in national languages and, therefore, reflect the national-specific view of the world. When translating from one language to another thegaps (lacunas) inevitably show in meanings because semantic and emotional weight of the words of one language is non-equivalent to the meaning and emotional weight of the other language words. In this context it is particularly interesting to explore the phenomenon of the emotion names on the material ofdifferent languages. Comparative semantic analysis of the dictionary definitions in different languages allows to identify and to describe the gaps in word-interpretations - lacunas, to study vocabulary to better describe and predict the problems of translating lexical elements from one given language to another, to discuss the possible compensation mechanism for such lacunarity. Experimental psycholinguistic studies enable us to discuss the semantic status of the research material, the emotion names in their immediate existence in the minds of native speakers (via, for example, the association experiment, or scaling experiment), to identify relationships within the emotional sphere of a person (human emotivikon) for different national languages and contrast them.
Keywords: emotion names, lacunarity, psycholinguistic experiment.
Babenko L.G. Leksicheskie sredstva oboznacheniya emotsii v russkom yazike [lexical means of emotions denomination in the Russian language] .Sverdlovsk, Izdatelstvo Uralskogo Universiteta [Sverdlovsk, Urals university Publishing House], 1989. 184 p.
Gridin V.N. Semantika emotsionalno-ekspressivnikh sredstv yazika [Semantics of emotio-expressive instruments of language] Psikholingvisticheskiye problemy semantiki [Psycholinguistic problems of semantics], Moscow. 1983. pp.113-119.
Golikova T.A. Emotsionalnaya kartina mira russkikh i altaytsev (sravnitelnyi analiz) [Emotional view of the world of the Russian and the Altaian (comparative aspect)] Chelovek v kommunikatsii: ot kategorizatsii emotsiy k emotivnoy lingvistike [Person in communication: from emotion categorization to emotive linguistics]: Sbornik nauchnikh trudov, posvyaschenniy 75-letiyu professor VI. Shakhovskogo [Scientific papers to celebrate 75th anniversary of Prof.V.I.Shakhovski], Volgograd, 2013. pp. 21-26.
Dmitriyeva N.A. Sopostavitelnyi analiz semanticheskoi struktury leksicheskikh edinits, verbalizuyuschikh kontsep «Emotsiya» v lingvokulturakh russkogo, angliyskogo, frantsuzskogo i italyanskogo yazykov [comparative analysis of semantic structure of lexical units verbalizing the concept of «Emotion» in linguacultures of the Russian,
svetlana Yu. Perfilyeva
PhD, lecturer, Foreign Languages Department of Linguistics Institute of Russian Academy of Science, Moscow 125009 Bolshoy Kislovskiy per.1 build. 1 e-mail: sperfilyeva@gmail.com
References
English, French and Italian languages] Vestnik RUDN [RUDN Newsletter] Lingvistika [Linguistiks], 2015. №1. pp. 81-93.
Ivanova E.S. Psikhosemanticheskiy podhod k razrabotke "Slovarya emotsiy" [Psycholinguistic approach to the compilation of "Emotions Reference book" [Aktualniye voprosy sovremennoy nauki [Actual issues of modern science], 2009. № 9-1. pp. 58-65.
Izard K.E. Psikhologiya emotsiy [Psychology of Emotions], translation from English, Saint Petersburg, 1999. 464 p.
Karaulov Yu.N. Russkiy assotsiativnyi slovar kak novi istochnik i instrument analiza yazikovoi sposobnosti [Russian associative dictionary as a new source and instrument for the language ability analysis] Russkiy assotsiativnyi slovar [Russian associative dictionary]. Book.1, 1994. pp. 190-218.
Myagkova E.Yu. Emotsionalnaya nagruzka slova: opyt psikholingvisticheskogo issledovaniya [Emotional weight of the word: psycholinguistic research experience] Voronezh, 1990. 106 p.
Ozhegov S.I., ShvedovaN.Yu. Tolkovislovarrusskogoyazika [Russian dictionary], 2006. 944 p.
Perfilyeva S.Yu. Spetsifika znacheniya slov - nazvaniy emotsyi v angliyskom i russkom yazikakh [Specifics of the meanings of emotion names in the Russian and English languages].Kursk, 1997, 95 p.
Perfilyeva S.Yu. Issledovaniye slovarnikh definitsiy slov - nazvnanii emotsiy russkogo i angliyskogo yazykov [Study of dictionary definitions of emotion names in the Russian and English languages] Yazyk, Soznaniye, Kommunikatsiya.Sbornik statei pod redaktsiei Krasnykh V.V., Izotov A.I. [Language, Mind, Communication. papers. Ed. by Krasnykh V.V., Izotov A.I.], Moscow, Phililigia, 1998a. N 5. 124 p.
PerfilyevaS.Yu. Issledovaniyeslov - nazvaniy emotsyi medodom shkalirovaniya [ Study of emotion names trough the scaling technic] Semantika slova i teksta: psikholingvisticheskiye issledovaniya [Word and text semantics: psycholinguistic studies], Tver, 19986. pp. 121-127.
Sorokin Yu.A. Lakuny kak signaly spetsifiki lingvo-kulturnoy obschnosti [Lacunas as signals for lingua-cultural unity] Aspekty i sucheniya teksta [Aspects of text study], 1981.pp. 93-101.
Sorokin Yu.A. Pochemu zhivut i umirayut knigi? [Why do books live and die?] Bibliopsikhologicheskie i etnokulturologicheskiye suzhety [Bibliopsychological and ethnoculturological stories], 1991. 159 p.
Sorokin Yu.A. Etnicheskaya konfliktologiya (teoreticheskiye i eksperimentalnyie fragmenty [Ethnic conflictology (theoretical and experimental fragmants)] Samara, 1994. 94 p.
Shakhovski V.I. Emotsionalnye kulturnye kontsepty: paralleli i kontrasty [Emotional cultural concepts: parallels and contrasts] Yazikovaya lichnost: kulturnyie kontsepty [ Langual personality: cultural concepts], Volgograd, 1996. pp. 80-96.
Shakhovski V.I., Sorokin Yu.A., TomashevaI.V. Tekst i yego kognitivno-emotivnye metamorfozy (Mezhkulturnoye ponimaniye i lingvoekologiya) [Text and its cognitive-emotive metamorphoses (intercultural understanding and linguoecology)], Volgograd, 1998. 149 p.
Khomskaya E.D., Batova N.Ya. Mozg i emotsii. Neiropsikhologicheskoye issledovaniye [Brain and Emotions. Neuropsycholinguistic study], 1992. 180 p.
