Научная статья на тему 'Религия и возникновение науки в Англии xvii в'

Религия и возникновение науки в Англии xvii в Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
1605
232
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
НАУКА / РЕЛИГИЯ / ПУРИТАНСТВО / "ТЕЗИС МЕРТОНА" / THESIS OF R.K. MERTON / SCIENCE / RELIGION / PURITANISM

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Гатина Мария Руслановна

Статья посвящена вопросу важности религиозных идей в развитии науки Нового времени. Анализируются смысл и значение работы Р.К. Мертона «Наука, техника и общество в Англии XVII века». Производится анализ главного тезиса Мертона о влиянии пуританства на процесс институционализации науки в Англии XVII века.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Religion and modern science origin in 17th century England

This article is about the importance of religious ideas in the development of modern science. The meaning and the significance of R.K. Merton's Science, Technology and Society in Seventeenth Century England is studied here. The main thesis of R.K. Merton on the influence of the Puritanism on institutionalization processes of science in Seventeenth century England is researched.

Текст научной работы на тему «Религия и возникновение науки в Англии xvii в»

УДК 2

М.Р. Гатина РЕЛИГИЯ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ НАУКИ В АНГЛИИ XVII В.

Статья посвящена вопросу важности религиозных идей в развитии науки Нового времени. Анализируются смысл и значение работы Р.К. Мертона «Наука, техника и общество в Англии XVII века». Производится анализ главного тезиса Мертона о влиянии пуританства на процесс институционализации науки в Англии XVII века.

Наука, религия, пуританство, «тезис Мертона».

M.R. Gatina RELIGION AND MODERN SCIENCE ORIGIN IN 17th CENTURY ENGLAND

This article is about the importance of religious ideas in the development of modern science. The meaning and the significance of R.K. Merton’s “Science, Technology and Society in Seventeenth Century England” is studied here. The main thesis of R.K. Merton on the influence of the Puritanism on institutionalization processes of science in Seventeenth century England is researched.

Science, religion, Puritanism, thesis of R.K. Merton.

«Никогда - ни до, ни после - наука,

философия

и теология не рассматривались как почти одно и то же занятие»

А. Функенштайн

Казалось бы, что может быть более противоположным друг другу, чем религия и наука? Эти два автономных института понимались, да и сейчас зачастую понимаются, как заклятые враги. Однако историки науки XX в. неожиданно и ярко показали несостоятельность подобных заключений. Методологический прорыв, совершенный в нач. XX в., привел к возникновению пограничных вопросов, объединивших специалистов различных областей. В этом смысле плодотворное сотрудничество и взаимодействие истории и социологии породило целое направление, по-новому взглянувшее в рамках истории науки на давно привычные сюжеты.

Изучение вопроса взаимовлияния и взаимодействия религии и науки развивалось в нескольких направлениях. Самый первый и самый существенный вклад внес известный американский социолог, основатель структурного функционализма, Роберт Кинг Мертон (1910-2003) [5-8]. Мертон, являясь автором, соавтором и издателем более чем 20 книг и 200 статей, сейчас по праву считается классиком в социологии.

В обширной статье «Наука, техника и общество в Англии XVII века», изданной в авторитетнейшем журнале по истории и философии науки «Осирис», Мертон проявил себя не только как социолог, но и как историк науки [26]. В 1970 г. работа «Наука, техника и общество в Англии XVII века», была переиздана отдельным изданием [27]. Статья Мертона стала первым текстом по квантитативной истории и социологии науки, и ей присущ резкий поворот в сторону от общепризнанной антитезы «наука-религия» [18].

Мертон подверг проверке гипотезу М. Вебера, касающуюся роли этики пуританства в становлении науки в эпоху Нового времени. Он проанализировал труды теологов, философов и ученых-естествоиспытателей, а также различные статистические данные. В результате Мертон пришел к заключению, что некоторые составляющие пуританства, такие как позитивная оценка мирской деятельности, эмпиризм, утилитаризм, сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, весьма значительно стимулировали интерес к науке в Англии XVII в.

В отечественной научной литературе исследование идей Мертона ведется в основном в рамках его социологических достижений [11-13]. Среди наиболее важных исследований по-прежнему следует отметить работы Е.З. Мирской и Э.М. Мирского [9-10]. C недавнего времени историко-культурные интерпретации взглядов Мертона, выполненные западными исследователями, стали проникать в отечественную историографию. К числу недавних работ, ставших доступными читателям, следует отнести статью норвежского историка философии Нильса Гилье [2]. Кроме того, теория Мертона всплывает в контексте известной нашим историкам науки статьи И.С. Дмитриева о зарождении научного сообщества в Англии XVII в. [3].

Среди современных историков науки принято использовать термин «Тезис Мертона», имея в виду его главную мысль о влиянии пуританства. Однако подобная терминология сталкивается с определенными сложностями, поскольку, анализируя работу Мертона, некоторые критики склонны выделять несколько тезисов [18]. Например, в качестве обособленного теоретического достижения некоторые исследователи выделяют экстерналистский подход Мертона, заключающийся в связывании развития науки с экономическими потребностями общества.

Напомним, что первая попытка объяснить происхождение науки социальноэкономическими причинами была предпринята Ф. Энгельсом. В 1894 г. он писал, что техническая нужда помогает науке сильнее, чем 10 университетов [25]. Согласно материалистической интерпретации, историю в целом, и науку в частности, двигают не человеческий гений, а социальные силы и потребности.

«Тезис Мертона» применяется по простой аналогии с тезисом Вебера о влиянии духа протестантизма на развитие капитализма [1]. Связь между двумя тезисами налицо, да и сам Мертон признавал, что Вебер выступил для него, как впрочем, и для других ученых, в роли предвестника [14]. Учитель Мертона в Гарварде, знаменитый социолог Питирим Сорокин в период 1931-1939 гг. неоднократно заявлял, что Мертон находился под влиянием Вебера, закрывая глаза на все слабые стороны его теории [32]. По словам Чарльза Вебстера, Вебер в своем знаменитом эссе «Протестантская этика и дух капитализма» призывал изучать все средства, с помощью которых протестантский аскетизм был склонен переделать мир. Фактически он призывает к проверке влияния аскетического рационализма на развитие философии научного рационализма [37].

Религия во второй половине XVII в., по мнению Мертона, способствовала повышению социальной значимости тех, кто занимается научными изысканиями. Пуританство доказывало, что наука может быть достойным призванием, воздействуя одновременно и на ученых и на общество. По Мертону, пуританство благоприятствовало процессу институционализации науки в Англии. Аскеты-протестанты были убеждены, что Бог может быть познан только через познание его творений. Поэтому источником истины может служить Книга Природы (Biblia naturae), наравне со Святым Писанием. Значит, естественные науки могут восприниматься в роли инструмента познания «Бога в природе».

Согласно Мертону, основные принципы новых научных дисциплин олицетворяли собой «образцы поведения, совпадающие с пуританскими нравами. Кроме того, они содержали в себе две высоко котирующиеся ценности: утилитаризм и эмпиризм» [26]. Несмотря на то, что пуритане, согласно Мертону, были меньшинством среди английского

населения, они составляли 62% первоначального состава Лондонского Королевского общества, ставшего в 60-е гг. XVII в. научным центром не только Англии, но и всего мира [26].

Параллельно с Мертоном, аналогичной проблемой в 30-е годы занимались Дороти Стимсон [35] и историк литературы Ричард Ф. Джонс [24]. Джонс определил в пуританстве новый дух, выступивший против общепринятых авторитетов и за принятие философии Бэкона из-за ее утилитарной ценности [29]. И Мертон, и Стимсон, и Джонс пришли к более или менее одинаковым заключениям, несмотря на тот факт, что их исследования основывались на разных методиках и разных данных.

Современники не сразу откликнулись на работу Мертона. Только в 60-х гг. XX в. стала разворачиваться обширнейшая дискуссия, продолжавшаяся несколько десятилетий. Активными участниками дискуссии 60-х гг. XX в. стали Кристофер Хилл [20], Ричард Хойкаас [21] и Чарльз Вебстер [36-38]. В работе Хилла наука понимается как общий социальный феномен, аналогичный и связанный с подъемом пуританизма и ростом буржуазии [25]. Хилл заметил, что поиск личного религиозного опыта, зафиксированный во многих дневниках и записках пуритан, близок экспериментальному духу [34]. Кроме того, Библия, по словам Хилла, - большая книга, и в ней каждый может найти тот текст, который будет защищать именно то, что ему необходимо защищать [34].

Вебстер предположил, что пуритане повернули к неистовому исследованию знания по причине скорого наступления миллениума и реализации пророчества Даниила, означающего надвигающуюся интеллектуальную реставрацию [29]. Однако в начале революции они были полностью разочарованы и устремились к возрождению античной мудрости и отцов церкви. Но ради сохранения интеллектуального лидерства они вынуждены были повернуть в сторону Бэкона.

Многие историки развивали альтернативный подход, связанный с поиском других религиозно-идеологических течений, повлиявших на науку. Некоторые из них были увлечены идеей существования гораздо более «скромного» мировоззрения, так называемого «латитудинаризма», игравшего более серьезную роль, чем пуританство [33]. «Латитудинаризму» свойственны воля к компромиссу и религиозной терпимости. Причина, по которой «латитудинаризм» нашел множество сторонников, кроется, по мнению историков, в самой политической обстановке 60-х гг. XVII в., когда люди инстинктивно стремились к сдержанности, избегая всех проявлений крайности как в политике, так и в морали и религии.

Одной из тех, кто стремился раскрыть идеи «латитудинаризма», стала американская исследовательница Барбара Шапиро. Как и многие другие, Шапиро писала о сложности анализа работы Мертона в связи с крайне неопределенной дефиницией пуританства и включением слишком широкого спектра религиозной мысли под его рубрикой [33]. Шапиро отмечает наличие некой средней, пограничной между двумя лагерями - англиканством и пуританством, группы священников, ученых и политиков, объединившихся благодаря общей для всех идее терпимости, умеренности, сдержанности. Центральная фигура - сэр Джон Вилкинс (1614-1672), британский философ и лингвист, один из основателей Лондонского Королевского общества. Он стремился создать умеренный климат в период своего ректорства в Уэдхэм-колледже (Wadham College), одном из 38 существующих по сей день колледжей Оксфорда, основанном Николасом и Дороти Уэдхэм в 1610 г. Уэдхэм-колледж стал тогда приютом, как для пуритан, так и для англикан, приходивших в Оксфорд для развития научной деятельности [33].

Тезис Мертона неоднократно подвергался детальной проверке. Одной из самых интересных попыток стала работа Лоте Маллиган, австралийской исследовательницы в области истории научных идей Нового времени. Она изучила взгляды 162 членов Лондонского Королевского общества, и выяснила, что только 38 из них были на стороне парламента, а 85 были роялистами. Заключительный вывод Маллиган противоположен Мертону: «Типичной чертой научного энтузиаста 1660-х гг. была не среднеклассовая,

торговая, пуританская, политически радикальная, неакадемическая или утилитарная среда. Напротив, наш типичный объект был роялистом, англиканцем и университетски образованным джентльменом» [30].

Данные, накопленные в 60-е и 70-е гг., стали основой для бурного обсуждения тезиса Мертона историками науки и социологами в 80-е. Объектом критики стал аспект тезиса, связанный с пиетизмом [15-16]. Пиетизм представляет собой собирательный термин, обозначающий движение внутри лютеранства, акцентирующееся на религиозных переживаниях верующих, личном благочестии, а не на догматичном следовании церковным предписаниям. Поскольку схожие идеи возникали не только в лютеранстве, но и в других протестантских течениях, то термин «пиетизм» стал широко применяться, в том числе и по отношению к английской научной среде XVII в.

Сейчас историки называют подобные убеждения «естественной теологией», имея в виду особые религиозные взгляды, в рамках которых занятие наукой понималось как средство изучения проявления Божьих могущества и милости. Одним из самых ярчайших примеров такого ученого стал английский химик и физик Роберт Бойль (1627-1691) [34]. Бойль предстает перед нами как «священник природы», рассматривающий свою исследовательскую экспериментальную службу как разновидность службы духовной, направленной на прославление воли Божьей [17, с.31], а естественный мир - как «храм», одушевленный «мастерством» Божьим в соответствии с его добродетельной «властью».

Он часто уподоблял сотворенный мир «редким часам», в коих «все части столь искусно придуманы, что, будучи однажды приведены в действие согласно замыслу Мастера, продолжают работать, а их движение ... не требует для своего поддержания вмешательства ни самого мастера, ни какого-либо подчиненного ему разумного агента»

[3].

Близких, хотя и не тождественных взглядов придерживался младший современник Бойля - Исаак Ньютон (1642-1727), физик, математик и астроном, величайший ученый своего времени. Природа, считал он, целиком и полностью зависит от Божественной воли. Бог создал Природу, но создал ее так, чтобы ею можно было управлять с помощью законов природы, характер которых полностью отвечает целям Творца [3]. Вообще следует отметить, что Ньютон стал самой таинственной, если не мистической фигурой для историков науки. Впервые о его религиозных и философских взглядах написал в 1957 г. Александр Койре - французский философ и историк. Интересно, что самое величайшее открытие Ньютона - сила притяжения - непосредственно связывается Койре с религиозными взглядами Ньютона, поскольку эта сила притяжения была проявлением Божьего присутствия и Его действия на мир [4]. Однако с течением времени сила притяжения стала просто природной силой, свойством материи, а пространство - пустым пространством атомистов, теряя при этом статус божественного атрибута.

Бурная критика Мертона, развернувшаяся в 80-х, имела несколько направленностей. Среди историков науки можно условно выделить тех, кто в целом принял тезис о влиянии религиозных ценностей на развитие и продвижение науки, но, однако, требовал конкретизации терминов, с головой погружаясь в хитросплетения религиозных и научных высказываний ученых.

Многие исследователи, буквально по частицам собиравшие данные о религиозных убеждениях ученых Нового времени, обсуждали огромное значение ученых-католиков. Такие ученые, как Галилео Галилей (1564-1642), Рене Декарт (1564-1650), Марен Мерсенн (15881648) и Пьер Гассенди (1592-1655), внесли значительный вклад в механизацию картины мира и создание нового «атомизма». Следовательно, вопрос заключается в том, существует ли в католической культуре нечто, функционально эквивалентное аскетическому протестантизму Мертона?

Большинство историков предполагало, что термин «пуританин» может быть заменен на «англиканин» [23]. Большая часть критики тезиса Мертона, говорили они, могла бы быть иной, используй Мертон термин «протестантская этика и практика» вместо

«пуританской этики и практики». Как было выявлено Майклом Хантером, Мертон установил «обобщенную связь между религиозными и интеллектуальными тенденциями, которая неоспорима по причине своей неопределенности» [22].

Термин «пуританин» может пониматься двояко. В узком смысле, «пуританство» -название фундаменталистской религиозной элиты, возглавившей Английскую революцию. В более широком смысле «пуританство» - собирательный термин, включающий в себя достаточно разнообразные религиозные и идеологические направления. Как пишет историк Джон Морган, с течением времени происходило изменение значения термина. Во время Английской буржуазной революции значение термина значительно отличалось от смысла, вкладывавшегося в него 80 или даже 30 лет до революции.

Буквальное восприятие тезиса помешало многим историкам увидеть новаторский подход, использованный Мертоном [14]. Большей части споров можно было бы избежать, если признать, что пуританство для Мертона - это собирательный термин, означающий религиозное предписание изменить мир. По Мертону, пуританство не может пониматься как определенная теологическая доктрина, чей эффект на науку можно измерить количеством ученых-пуритан. Кроме того, для Мертона сама «религия» - это доминантные культурные ценности и мнения, а не конкретные взгляды, существующие в определенный отрезок места и времени. Таким образом, большая часть критики происходила, скорее всего, по причине изначальной методологической разницы в позиции самих историков науки. В то время как Мертон обращался к религии как социальному институту, будучи прежде всего социологом, прочие историки стремились к конкретноисторической трактовке религии.

Прояснить возникшие между учеными разногласия была призвана статья Мертона «Хитрость последнего слова: случай «пиетизма и науки» 1984 г., в которой автор не только стремился ответить на наиболее острые замечания критиков, но и значительно дополнил первоначальное ядро своего тезиса [28]. Как замечают некоторые историки, текст 1938 г. и идеи, высказанные Мертоном в этой статье, значительно разнятся [19]. Он постарался придать своей теории социологический уклон, структурируя свои взгляды на 3 уровня первоначальной гипотезы о связи протестантской этики и науки:

1. Абстрактный уровень: социоисторическая гипотеза:

- аскетический протестантизм помогал мотивировать и направлять активность людей в направлении к экспериментальной науке [28]. По мнению автора, эта помощь не является обязательной, в том смысле, что если бы протестантского этоса не существовало, английская наука не получила бы своего развития в XVII в. Следовательно, аскетический протестантизм мог быть с успехом заменен на функционально эквивалентные идеологические течения.

2. Средний уровень: динамическая взаимозависимость социальных институтов религии и науки:

- наука, как и другие социальные институты, могла быть поддержана с помощью ценностей развивающей ее группы. Таким образом, наука приобретает легитимный характер благодаря ценностной ориентации пуританства.

3. Общий уровень: динамическая взаимосвязь социальных институтов:

- социально значимые мотивы и интересы в одной институциональной сфере (например, науке) взаимосвязаны с мотивацией и поведением в других (религии или экономике). Другими словами, различные институциональные сферы лишь частично независимы, и только с течением длительного промежутка времени они способны добиться автономии [28].

Мертон и его последователи считали, что тезис был неправильно понят и истолкован. Как говорит известный историк науки Стивен Шейпин, интерналистская историография стала неизменно связываться с именами Мертона и его учеников, с которыми он работал в 1930-х [32]. Мертон старался отгородиться от подхода Бориса

Гессена, впервые обратившего внимание на социально-экономические факторы развития науки в Англии. Советский историк Б. Гессен произвел фурор своим выступлением на II Международном конгрессе по истории науки в 1932 г. Мертон утверждал, что он не является ни марксистом, ни идеалистом.

Что такое наука в религии и религия в науке, обсуждается и будет обсуждаться благодаря Мертону еще достаточно долгое время. Ученые изучали и изучают роль протестантства, католичества, иудаизма и других фундаментальных религий и религиозных течений. Социологический подход к истории науки привел к пониманию развития науки в тесной взаимосвязи не только с философией, но и с религией. Кроме того, последующее изучение науки как особого социального института, привело к возникновению новой яркой картины научной жизни.

ЛИТЕРАТУРА

1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

2. Гилье Н. Тезис Вебера-Мертона: протестантизм и прорыв современного

естествознания / Н. Гилье // Теория и методы в социальных науках / под ред. С. Ларсена; пер. с англ. М.: Московский государственный институт международных отношений (Университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 19-38.

3. Дмитриев И.С. Чисто английская наука (природознание в посткризисном социуме) / И.С. Дмитриев // Наука и кризисы. Историко-сравнительный очерк. СПб.: ИИЕТ РАН, 2003. С. 26-122.

4. Койре А. От замкнутого мира к бесконечной Вселенной / А. Койре. М.: Логос, 2001. 274 с.

5. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия / Р. К. Мертон // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 118-124; № 3. С. 91-96; № 4. С. 104-114.

6. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура / Р.К. Мертон. М.: Аст; Хранитель, 2006. 880 с.

7. Мертон Р.К. Фрагменты из воспоминаний / Р.К. Мертон // Социологические исследования. 1992. № 10. С. 128-133.

8. Мертон Р.К. Явные и латентные функции / Р.К. Мертон // Американская социологическая мысль / под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 379-448.

9. Мирская Е.З. Р. Мертон и его концепция социологии науки / Е.З. Мирская // Современная западная социология науки: критический анализ. М.: Наука, 1988. С. 42-60.

10. Мирский Э.М. Развитие мертоновской парадигмы в 60-е и 70-е годы /

Э.М. Мирский // Современная западная социология науки: критический анализ. М.: Наука, 1988. С. 61-80.

11. Покровский Н.Е. Одиннадцать заповедей функционализма Роберта Мертона / Н.Е. Покровский // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 114-117.

12. Покровский Н.Е. Ранний вечер на утренних холмах (субъективные заметки о Роберте Мертоне) / Н.Е. Покровский // Социологические исследования. 1992. № 6. С. 8088.

13. Штомпка П. Роберт Мертон: динамический функционализм // Современная американская социология / П. Штомпка / под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 78-93.

14. Abraham G.A. Misunderstanding the Merton Thesis: A Boundary Dispute between History and Sociology / G.A. Abraham // Isis. 1983. Vol. 74(3). P. 368-387.

15. Becker G. Pietism and Science: A Critique of Robert K. Merlon's Hypothesis / G. Becker // American Journal of Sociology. 1984. Vol. 89(2). P. 1065-1090.

16. Becker G. Pietism's Confrontation with Enlightenment Rationalism: An Examination of the Relation between Ascetic Protestantism and Science / G. Becker // Journal of the Scientific Study of Religion. 1991. Vol. 30(2). P. 139-158.

17. Bel-Chaim M. Emprowering Lay Belief: Robert Boyle and the Moral Economy of Experiment / M. Bel-Chaim // Science in context. 2002. Vol. 15(1). P. 51-77.

18. Cohen Y.F. Puritanism and the Rise of Modern Science: The Merton Thesis by I. Bernard Cohen / Y.F. Cohen // ISIS. 1992. Vol. 83(2). P. 324-325.

19. Gierin T.F. Distancing Science from Religion in Seventeenth Century England / T.F. Gierin // ISIS. 1988. Vol. 79(4). P. 582-593.

20. Hill C. Intellectual Origins of the English Revolution / C. Hill. Oxford: Oxford University Press, 1965. 438 p.

21. Hooykaas R. Religion and the Rise of Modern Science / R. Hooykaas. Edinburgh: Scottish Academic Press, 1972. 162 p.

22. Hunter M. Science and Society in Restoration England / M. Hunter. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. 245 p.

23. Jacob J.R. The Anglican Origins of Modern Science: The Metaphysical Foundations of the Whig Constitution / J.R. Jacob, M.J. Jacob // ISIS. 1980. Vol. 71(2). P. 251-257.

24. Jones R.F. Ancients and Moderns: A Study of the Rise of the Scientific Movement in Seventeenth-Century England / R.F. Jones. St. Louis: Washington University Press, 1961. 384 p.

25. Kearney H.F. Puritanism, Capitalism and Scientific Revolution / H.F. Kearney // Past and Present. 1964. Vol. 28(1). P. 81-101.

26. Merton R.K. Science, Technology and Society in Seventeenth Century England / R.K. Merton // Osiris. 1938. Vol. 4(1). P. 360-632.

27. Merton R.K. Science, Technology and Society in Seventeenth Century England / R.K. Merton. New York: Fertig, 1970. 336 p.

28. Merton R.K. The Fallacy of the latest word: «The Case of “pietism and science”» / R.K. Merton // The American journal of sociology. 1984. Vol. 89 (5). P. 1091-1121.

29. Morgan J. Puritanism and Science: A Reinterpretation / J. Morgan // The Historical Journal. 1979. Vol. 22(3). P. 535-560.

30. Mulligan L. Civil War Politics, Religion and the Royal Society / L. Mulligan // Past and Present. 1973. Vol. 59(2). P. 92-116.

31. Mulligan L. Robert Boyle, «Right Reason» and the Meaning of Metaphor / L. Mulligan // Journal of the History of Ideas. 1994. Vol. 55(2). P. 235-257.

32. Shapin S. Understanding the Merton Thesis / S. Shapin // Isis. 1988. Vol. 79(4). P. 594605.

33. Shapiro B.J. Latitudinarianism and Science in Seventeenth-Century England /

B.J. Shapiro // Past and Present. 1968. Vol. 40(3). P. 16-41.

34. Solt L. Puritanism, Capitalism, Democracy, and the New Science / L. Solt // The American Historical Review. 1967. Vol. 73(1). P. 18-29.

35. Stimson D. Puritanism and the New Philosophy in XVIIth Century England / D. Stimson // Bulletin of the Institute of the history of Medicine. 1935. Vol. 3. P. 321-334.

36. Webster C. The Intellectual Revolution of the Seventeenth Century / C. Webster. London: Routledge and Kegan Paul, 1974. 445 p.

37. Webster C. Paracelsus, Paracelsianism, and the Secularization of the Worldview /

C. Webster // Science in Context. 2002. Vol. 15(1). P. 9-27.

38. Webster C. The Great Instauration: Science, Medicine and Reform, 1626-1670 / C. Webster. New York: Holmes & Meier, 1976. 630 p.

Гатина Мария Руслановна -

аспирант кафедры «Социальная антропология и социальная работа» Саратовского государственного технического университета

Gatina Mariya Ruslanovna -

Post-graduate Student of the Department

of «Social Anthropology and Social Work» of Saratov State Technical University

Статья поступила в редакцию 15.01.10, принята к опубликованию 08.04.10

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.