CC BY
19
УДК 343.8
РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК СУБЪЕКТ ОБЩЕСТВЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ОТНОШЕНИИ ОСУЖДЕННЫХ: К ВОПРОСУ О КОНЦЕПЦИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С УЧРЕЖДЕНИЯМИ И ОРГАНАМИ, ИСПОЛНЯЮЩИМИ НАКАЗАНИЯ
А.П. Скиба, Е.Д. Харитонович
Посвящена изучению проблем деятельности религиозных организаций как субъектов общественного воздействия в отношении осужденных и формулированию путей их решения. Предлагается корректировка уголовно-исполнительного законодательства для повышения эффективности вышеуказанной деятельности: с учетом специфики деятельности религиозных организаций как субъектов общественного воздействия требуется максимально регламентировать вышеуказанные и иные аспекты взаимодействия с ними как осужденных, так и администраций исправительных учреждений.
Ключевые слова: исправление осужденных, общественное воздействие, взаимодействие, религиозные организации, право осужденных на свободу совести и свободу вероисповедания.
Исправление осужденных представляет собой одну из целей уголовно-исполнительного законодательства, а средства исправления, обозначенные в ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ), в той или иной степени реализуются в правоприменительной деятельности.
В отличие от учреждений и органов, исполняющих наказание, роль других субъектов исправительного воздействия в отношении осужденных, в том числе религиозных организаций, не достаточно разносторонне изучена, хотя религиозное воздействие (название условное - прим. авт.), оказываемое священнослужителями, представляющими традиционные конфессии (Русскую православную церковь и др.), является составной частью общественного воздействия [1, с. 172; 2, с. 37-39]. Возможно, это является следствием того, что общественное воздействие - одно из наименее урегулированных средств исправления осужденных [3, с. 92-93; 4, с. 31-33; 5, с. 32].
Общественное воздействие, как и другие средства исправления, фактически является способом взаимодействия соответствующих субъектов с осужденным в связи с необходимостью подготовки его нормального возвращения в общество после отбытия наказания. В рамках применения этого средства исправления данное взаимодействие затрагивает различные права и законные интересы осужденных: на общение с представителями общественности, на поиск путей получения необходимой психологической, медицинской и юридической помощи, на возможное трудоустройство и нахождение нового места жительства после освобождения, на поиск путей стимулирования их правопослушного поведения, в том числе через привитие им внутренне-сознательного адекватного отношения к правилам и традициям человеческого общежития, и т.п.
В этом случае к субъектам общественного воздействия, помимо религиозных организаций, также можно отнести общественные наблюдательные комиссии, попечительские советы и т.п. [6, с. 9-19; 7, с. 196] К ним, возможно, следует причислить и негосударственные хозяйствующие субъекты (хотя этот вопрос требует дополнительного изучения - прим. авт.), которые смогут прививать осужденному трудовые навыки в период отбывания наказания и организовывать его трудоустройство для последующей ресоциализации, в том числе путем поиска и предложения ему места работы в постпенитенциарный период, улучшать для этого состояние его здоровья и пр.
Между тем, если исходить из предпосылки того, что любое средство исправления осужденного должно представлять собой индивидуальную форму взаимодействия соответствующих субъектов и осужденного с соответствующим взаимным набором прав и обязанностей, то это следует распространить и на деятельность религиозных организаций как субъектов общественного воздействия.
Однако анализ уголовно-исполнительного законодательства и правоприменительной деятельности свидетельствует о том, что практически отсутствуют нормативные предпосылки для эффективной реализации религиозными организациями общественного воздействия на осужденных. И даже активное взаимодействие в рассматриваемом аспекте ФСИН России с Русской православной церковью [8, с. 8-13; 9, с. 28-29], преимущественно ограничивается отдельными вопросами исполнения наказания в виде лишения свободы.
В уголовно-исполнительном законодательстве относительно применения религиозного воздействия надлежаще не урегулированы: правовое положение самих осужденных, сотрудников администраций учреждений и органов, исполняющих наказание, представителей религиозных организаций и иных субъектов, участвующих в исправлении осужденных, различные аспекты взаимодействия вторых и третьих и т.п. Ввиду этого сложно говорить и о всесторонней регламентации этих вопросов, хотя традиционные конфессии обладают серьезным исправительно-профилактическим потенциалом, недостаточно учитывающимся до настоящего времени [10]; представляется, что особенно актуальным это было бы для лиц, осужденных за преступления, совершенные по мотивам религиозной ненависти или вражды.
С учетом специфики деятельности религиозных организаций как субъектов общественного воздействия требуется максимально регламентировать вышеуказанные и иные аспекты взаимодействия с ними как осужденных, так и администраций исправительных учреждений (далее - ИУ).
Между тем в УИК РФ вышеуказанные вопросы регулируются эпизодически и преимущественно в рамках реализации права осужденных на свободу совести и свободу вероисповедания:
- учитывая положения ч. 1 ст. 14, можно считать, что это исключительное право осужденных, зависящее от их психического или иного состояния, не
позволяющее оказывать на них религиозное воздействие в случае отказа исповедовать какую-либо религию;
- в ч. 2 ст. 14 предусмотрено, что при осуществлении данного права не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, а также ущемляться права других лиц (т.е. в этой норме закона установлено два вида ограничений в данной области - прим. авт.). Третье ограничение закреплено в ч. 2 ст. 95, согласно которой осужденным запрещаются получение, приобретение, хранение и распространение изданий, пропагандирующих войну, разжигание национальной и религиозной вражды, культ насилия или жестокости, изданий порнографического характера, а также подписка на них (что вполне обоснованно ввиду наличия большого количества осужденных, имеющих психические расстройства - прим. авт.). При этом осужденные вправе пользоваться религиозной литературой, предметами культа, совершать религиозные обряды в местах, определенных администрацией ИУ, в определенное распорядком дня время (п. 13 Приказа Минюста России от 16.12.2016 № 295 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений»). В то же время в УИК РФ отсутствует не только механизм отнесения конкретных изданий к религиозной литературе, но даже перечень субъектов, которые бы решали данный вопрос (не говоря уже о правовом положении этих субъектов - прим. авт.);
- ч. 4 ст. 14 фактически предусматривает, что это является правом осужденных и обязанностью администрации учреждения, исполняющего соответствующее наказание, и соответствующей религиозной организации, что образует очевидный перекос баланса между правами и обязанностями трех вышеуказанных субъектов;
- из текста ч. 4 ст. 14 остается не ясным, это право осужденного или священнослужителя, и может ли продолжаться их встреча в случае наличия, например, только желания второго;
- в соответствии с ч. 4 ст. 14, не должно быть надлежащего контроля со стороны администрации ИУ за общением осужденного и священнослужителя (в то же время такой контроль необходим, хотя бы с точки зрения обеспечения безопасности священнослужителей, ведь осужденный может быть приверженцем определенного радикального течения в рамках конкретного вероисповедания или иметь психические отклонения - прим. авт.);
- тяжело больным осужденным, а также осужденным к смертной казни перед исполнением приговора по их просьбе обеспечивается возможность совершить все необходимые религиозные обряды и церемонии с приглашением священнослужителей (ч. 6 ст. 14), а осужденный к смертной казни вправе иметь свидания со священнослужителем (ч. 2 ст. 185). В данном случае законодатель вообще оставил не урегулированным ряд вопросов: каковы критерии отнесения осужденных к тяжело больным, применимо ли здесь Постановление Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. № 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью», какова роль пенитенциарных врачей
в этом процессе, учитывается ли отношение осужденного к состоянию своего здоровья (вплоть до того, совершил ли он членовредительство для постановки ему того или иного диагноза - прим. авт.) и т.п.;
- федеральный орган уголовно-исполнительной системы (далее - УИС) заключает с зарегистрированными в установленном порядке централизованными религиозными организациями соглашения о взаимодействии, а также территориальные органы УИС - в соответствии с указанными соглашениями и по согласованию с федеральным органом УИС (ч. 4.1 ст. 14). Однако и здесь остается ряд вопросов, в частности: какие организации относить к централизованным и должна ли в этом случае религиозная организация иметь в конкретном регионе (например, в Москве) центральный орган управления.
Отдельно в УИК РФ (в частности, ч.ч. 4 и 7 ст. 14, ч. 2.1 ст. 118, ч. 7 ст. 158) регламентируются вопросы организации отправления религиозных обрядов и церемоний. Так, осужденные, находящиеся в лечебных исправительных учреждениях или лечебно-профилактических учреждениях, проводят религиозные обряды и церемонии в жилых помещениях, а при наличии возможности - в соответствующих зданиях (сооружениях, помещениях) на территориях указанных учреждений.
Рассматривая вышеуказанные законодательные положения, также очевидно, что преимущественно права закрепляются за осужденными, а обязанности - за администрациями учреждений, исполняющих соответствующие наказания, и за религиозными организациями, что отражает перекос баланса между правами и обязанностями у данных участников.
Кроме того, лишь отдельные нормы уголовно-исполнительного законодательства затрагивают правовой статус священнослужителей (например, п. 83 Приказа Минюста России от 16.12.2016 № 295 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений»).
Таким образом, очевидна необходимость конкретизации правового положения религиозных организаций как субъекта общественного воздействия на осужденных и администраций учреждений и органов, исполняющих наказания, с точки зрения их прав, а также осужденных - сквозь призму их возможных обязанностей как лиц, участвующих в религиозном воздействии, при выборе ими исповедания конкретной религии, возможности распространения религиозных убеждений и действия в соответствии с ними. Актуальна разработка и соответствующих правил взаимодействия между учреждениями и органами, исполняющими наказания, и религиозными организациями с учетом наличия вышеуказанных проблем реализации права на свободу совести и свободу вероисповедания в контексте исправительного воздействия на осужденных.
Исходя из положений действующего уголовно-исполнительного законодательства, в настоящее время можно выделить несколько направлений регулирования реализации права осужденных в учреждениях, исполняющих наказания, на свободу совести и свободу вероисповедания:
1. Установление ограничений по его осуществлению осужденными (а также соответствующих обязанностей в случае развития их правового положения как лиц, участвующих в религиозном воздействии, при выборе ими исповедания конкретной религии, возможности распространения религиозных убеждений и действия в соответствии с ними - прим. авт.);
2. Установление механизма приглашения священнослужителей к осужденным, их общения и обеспечения администрацией учреждения или органа, исполняющего наказание, безопасности при этом общении;
3. Определение организации отправления религиозных обрядов и церемоний;
4. Развитие правовой основы взаимодействия УИС и традиционных конфессий путем конкретизации правового положения их представителей (с учетом концептуального решения ранее обозначенных проблем - прим. авт.).
Ранее затронутые нормы уголовно-исполнительного законодательства отчасти регламентируют рассматриваемые вопросы не только при исполнении лишения свободы на определенный срок и пожизненного лишения свободы, но и иных наказаний, связанных с изоляцией от общества - принудительных работ, ареста, содержания в дисциплинарной воинской части и смертной казни.
Представляется, что каждое из вышеуказанных направлений регулирования реализации права осужденных в учреждениях, исполняющих наказания, на свободу совести и свободу вероисповедания требует отдельного дальнейшего рассмотрения и совершенствования.
Кроме того, возможно усиление организации исправительного воздействия в отношении осужденных со стороны религиозных организаций. Так, по ч. 3 ст. 87 УИК РФ перевод осужденных из одних условий отбывания наказания в другие и перевод осужденных, находящихся в тюрьме, с общего вида режима на строгий и со строгого на общий производится по решению комиссии ИУ, в работе которой могут принимать участие, помимо прочего, представители общественных наблюдательных комиссий. С учетом того, что общественные наблюдательные комиссия являются одним из субъектов общественного воздействия, религиозные организации как другой субъект реализации данного средства исправления также могли бы активно участвовать подобным образом и содействовать деятельности администрации ИУ в исправительном воздействии в отношении осужденных. Решения этой комиссии важны - с их учетом впоследствии могут приниматься решения об увеличении или уменьшении правоограничений осужденных, применения к ним мер поощрения и взыскания, их досрочном освобождении и т.п.
Еще более сложная ситуация в изучаемой сфере - при исполнении наказаний, не связанных с изоляцией от общества, хотя необходимость развития сотрудничества УИС и традиционных конфессий при исполнении наказаний, не связанных с лишением свободы, обусловлена многими обстоятельствами:
1) ограниченностью в целом регулирования и применения средств исправления к осужденным. Так, при исполнении обязательных работ, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной
деятельностью, исправительных работ, ограничения свободы и других наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества, незначительно или вообще не реализуется ряд средств исправления: воспитательная работа, получение общего образования, профессиональное обучение и общественное воздействие. В связи с этим актуальным видится привлечение представителей традиционных конфессий для активизации работы с осужденными, отбывающими указанные наказания;
2) отсутствием условно-досрочного освобождения от отбывания указанных наказаний и иных реальных способов стимулирования правопослушного поведения осужденных, отбывающих наказания, не связанные с изоляцией от общества;
3) недостаточностью учета при исправительной работе индивидуальных характеристик осужденных (состояния здоровья, включая наличие психических отклонений, и пр.), в том числе их отношения к религии. Нередко наличие того или иного вероисповедания практически вообще не учитывается при организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, в отношении осужденных, исповедующих конкретную религию.
Исполнение большинства наказаний, не связанных с изоляцией от общества, возложено на уголовно-исполнительные инспекции (далее - УИИ), которые практически не взаимодействуют с традиционными конфессиями по причине отсутствия соответствующих законодательных положений. Более того, в приказах Минюста России от 20.05.2009 № 142 «Об утверждении Инструкции по организации исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества» и от 11.10.2010 № 258 «Об утверждении Инструкции по организации исполнения наказания в виде ограничения свободы» отсутствует регулирование вопросов как реализации осужденными права на свободу совести и вероисповедания, так и в целом взаимодействия традиционных конфессий с учреждениями и органами, исполняющими наказания, в контексте исправления осужденных.
Представляется, что и здесь актуально привлечение представителей традиционных конфессий для активизации исправительно-профилактической работы с осужденными, отбывающими наказания, не связанные с изоляцией от общества. На практике имеют место случаи, когда реализация осужденными, отбывающими наказания без изоляции от общества, права на свободу совести и свободу вероисповедания приводит к фактическому негласному уменьшению имеющихся у них правоограничений.
Учитывая ранее определенные направления регулирования реализации права осужденных на свободу совести и свободу вероисповедания, при исполнении наказаний без изоляции от общества логично скорректировать уголовно-исполнительное законодательство следующим образом:
1. Четко установить в ч. 2 ст. 14 УИК РФ (внести соответствующие изменения следует и в Приказы Минюста России от 20.05.2009 № 142 и от 11.10.2010 № 258 - прим. авт.), что при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания осужденные не должны нарушать не только
правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, но и условия исполнения и отбывания различных наказаний, а также ущемлять права других лиц. В этом случае будут созданы предпосылки реализации данного права, в том числе при соблюдении условий исполнения и отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества - обязательных работ, исправительных работ, ограничения свободы и др.
2. С учетом возможного предлагаемого нами изменения взаимоотношений между осужденными, религиозными организациями и администрациями учреждений, исполняющих наказания, когда третьи могут по собственной инициативе приглашать вторых для беседы с осужденными по вопросам исполнения требований приговора в контексте реализации права на свободу совести и свободу вероисповедания логично предоставить УИИ похожее полномочие, что позволит им более эффективно взаимодействовать с соответствующими религиозными организациями. Так, первоначальное общение между осужденным и священнослужителем может осуществляться в помещении УИИ, а последующее отправление религиозных обрядов и т.п. - по месту отправления служб соответствующим священнослужителем, а также жительства или лечения тяжело больного осужденного. По итогам общения священнослужитель может обладать правом обращаться в УИИ по вопросам исполнения приговора в отношении конкретного осужденного (например, о необходимости активизации психологической, медицинской или иной помощи - прим. авт.).
3. Реализация осужденным права на свободу совести и свободу вероисповедания, а также отправление религиозных обрядов и церемоний не должны нарушать условия исполнения и отбывания конкретного наказания. Право ходатайствовать в УИИ о приостановлении применения тех или иных правоограничений в отношении осужденного (например, из-за наличия тяжелого заболевания - прим. авт.) в контексте изучаемых вопросов может быть предоставлено как священнослужителю, так и самому осужденному.
Кроме того, на практике могут возникать различные ситуации, требующие приглашения сотрудниками УИИ представителей традиционных конфессий для беседы с осужденным.
Например, осужденный может уклоняться или отказываться от работы при отбывании наказания в виде обязательных или исправительных работ, ссылаясь на определенные религиозные постулаты (в данном случае нами не затрагивается ситуация злоупотребления правом на свободу совести или вероисповедания - прим. авт.). Для решения этой проблемы (ведь сотрудник УИИ обычно не имеет соответствующей подготовки для общения с осужденным по религиозным вопросам - прим. авт.) помощь мог бы оказать представитель соответствующей религиозной организации. В этом случае роль священнослужителя может способствовать, с одной стороны, выработке понимания необходимости выполнения осужденным требований законодательства, и с другой - нахождению решения между вопросами исполнения приговора и религиозных постулатов.
Возможно, в частности, также возникновение недопонимания между осужденным, например, к ограничению свободы и сотрудником УИИ в части необходимости посещения первым определенных мест для отправления религиозных обрядов в определенное время суток, что может запрещаться законодательством и положениями приговора; в этом случае приглашение сотрудником УИИ священнослужителя будет способствовать решению подобной проблемы.
Кроме того, на практике при исполнении ограничения свободы могут возникать отдельные проблемы, связанные с состоянием здоровья, вероисповеданием и иными личностными характеристиками родственников осужденных или проживающих с ним лиц, например, при применении технических средств надзора и контроля.
Выше обозначенные вопросы, по всей видимости, на практике имеют преимущественно латентный характер и зависят от культурных, религиозных, исторических и иных особенностей осужденных в конкретном регионе страны, в связи с чем требуется создать организационно-правовые основы для их решения.
Для повышения эффективности деятельности религиозных организаций как субъекта общественного воздействия на осужденных требуется следующим образом скорректировать уголовно-исполнительное законодательство:
1) закрепить, что религиозные организации являются субъектом общественного воздействия на осужденных;
2) предусмотреть набор взаимных прав и обязанностей между администрацией учреждения и органа, исполняющего наказание, религиозной организацией и осужденным в части реализации права на свободу совести и свободу вероисповедания в контексте его исправления, в том числе определить возможность инициативного приглашения администрацией учреждения или органа, исполняющего наказание, священнослужителя и участия последнего в оценке степени исправления осужденного;
3) установить в ч. 2 ст. 14 УИК РФ, что при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания осужденные не должны нарушать не только правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, но и условия исполнения и отбывания наказания, а также ущемлять права других лиц.
Представляется, что реализация вышеуказанных и иных аспектов совершенствования правовой основы деятельности религиозных организаций как субъекта общественного воздействия потребует разработки концепции их взаимодействия с учреждениями и органами, исполняющими наказания, где вышеуказанные и иные вопросы будут разносторонне учтены.
Список литературы
1. Морозов А.С. Религиозное поведение осужденных как средство их исправления // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 387. С. 170-174.
2. Скиба А.П. Регулирование участия религиозных организаций в уголовно-исполнительной деятельности: проблемы и направления совершенствования уголовно-исполнительного законодательства // Уголовное судопроизводство: проблемы теории и практики. 2017. № 4. С. 37-39.
3. Гальперин И.М. Правовые формы участия общественности в стадии исполнения приговоров // Вопросы уголовно-процессуального права: Учен. зап. Всесоз. юрид. заоч. ин-та. М., 1964. Вып. 14. С. 92-93.
4. Матвеенко В.Е. Становление и развитие общественного воздействия в системе основных средств исправления осужденных // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 2. С. 31-33.
5. Попова Е.Э. Реализуется ли общественное воздействие как средство исправления к осужденным, отбывающим наказание в виде пожизненного лишения свободы? // Уголовно-исполнительное право. 2018. Т. 13. № 1. С. 3133.
6. Александров А.С. Зарубежный опыт общественного контроля и общественного воздействия на осужденных к лишению свободы // Вестник Кузбасского института. 2018. № 1 (34). С. 9-19.
7. Прохорова А.П., Нечаева Е.В. Субъекты общественного воздействия на осужденных // В сб. матер. Межд. науч.-практ. конф. «Актуальные проблемы публичного и частного права в контексте современных процессов реформирования законодательства». Чебоксары, 2015. С. 195-198.
8. Крымов А.А. Некоторые аспекты взаимодействия Федеральной службы исполнения наказаний с Русской православной церковью по противодействию прозелитизму и вербовке адептов неоязычества, радикального ислама, псевдорелигиозного экстремизма // В сб. матер. IV Межд. науч.-практ. конф. «Противодействие прозелитизму и вербовке адептов неоязычества, радикального ислама, псевдорелигиозного экстремизма и его крайнего проявления в социально-политической жизни общества - терроризма: профилактика их негативного воздействия на осужденных в местах отбывания уголовного наказания». Рязань, 2016. С. 8-13.
9. Сочивко Д.В. Возрастание духовности и религиозности осужденных в процессе отбывания наказания // Уголовно-исполнительное право. 2016. № 1 (23). С. 26-31.
10. Козаченко И.Я., Корсаков К.В., Лещенко В.Г. Церковно-религиозное воздействие на осужденных к лишению свободы: монография. Гамбург, 2012. 264 с.
Скиба Андрей Петрович, д-р юрид. наук, доц., начальник кафедры, apskihaamail.ru, Россия, Рязань, Академия ФСИН России
Харитоновым Екатерина Дмитриевна, ст. инспектор аппарата ученого совета, kattusha1992@,rambler.т, Россия, Рязань, Академия ФСИН России
RELIGIOUS ORGANIZATIONS AS A SUBJECT OF PUBLIC INFLUENCE IN RELATION TO CONVICTS: ON THE ISSUE OF THE CONCEPT OF INTERACTION WITH INSTITUTIONS AND
THE BODIES EXECUTING PUNISHMENT
A.P. Skiba, E.D. Haritonovich
The article is devoted to the study of the problems of religious organizations as a subject of public influence in relation to convicts and the formulation of ways to solve them. It is proposed to adjust the penal enforcement legislation to improve the effectiveness of the above-mentioned activities.
Key words: correction of convicts; social impact; interaction of the institution or body executing the punishment and a religious organization; the right of convicts to freedom of conscience and freedom of religion.
Skiba Andrey Petrovich, doctor of legal Sciences, Professor, head of Department, apskiba@,mail.ru, Russia, Ryazan, Academy of the Federal penitentiary service of Russia
Haritonovich Ekaterina Dmitrievna, senior inspector of the administration of the academic Council, [email protected], Russia, Ryazan, Academy of the Federal penitentiary service of Russia
УДК 343.985:343.132
ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ НОРМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОБЫСКА - СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЙСТВИЯ В ИСПРАВИТЕЛЬНОМ
УЧРЕЖДЕНИИ
С.Д. Аверкин
Рассматриваются вопросы, связанные с проведением обыска - следственного действия при расследовании преступлений, совершенных осужденными на территории исправительного учреждения. Анализируются нормы уголовно-процессуального законодательства относительно особенностей проведения данного следственного действия в условиях исправительного учреждения. Отдельно рассматриваются категории лиц участвующих при проведении обыска. Рассматривается целесообразность проведения данного следственного действия и возможность его замены проведением обыска -режимного мероприятия.
Ключевые слова: обыск, уголовное дело, исправительные учреждения, исполнение наказания, оперативные подразделения, следственные действия, постановление.
В начале данной статьи следует отметить, что нормы уголовно-процессуального законодательства не делают каких либо исключений при проведении обыска - следственного действия при расследовании преступлений,
74
