CC BY
67
Отношение к религии и отношение к политике всегда были неразрывно связаны друг с другом как в сознании индивидов, так и в обществе в целом.
В религиозной сфере современное российское общество, полностью утратившее прежнюю идеологию, но привыкшее к идейному единству и определенности, стремится к православному консенсусу. Довольно легко большое количество российских граждан расстаются с атеизмом (правда, ставшим уже к концу советской власти формальным и конформистским явлением) и объявляют себя (начинают осознавать) православными верующими. За несколько десятков лет самоидентификацию изменили миллионы людей, сохранив при этом свои привычки и психологию, выработанные за время жизни в государстве с монопольной и принудительной идейной системой. После непродолжительного расцвета деятельности различных религиозных движений сектантской направленности и сомнительных иностранных миссионеров православие становится общенародной и даже в какой-то мере официальной религией.
Надо отметить, что религия прямо не затрагивает ничьих материальных интересов, кроме интересов представителей духовенства, а согласие в религиозной сфере достигается значительно быстрее, чем в политической. В России это проявилось и в том, насколько быстро власть имущие и их коммуно-патриотическая оппозиция стали в одинаковой мере пользоваться православной символикой. Власть устанавливает тесные взаимоотношения с церковью, а оппозиция стремится привлечь на свою сторону рядовых прихожан, зачастую принадлежащих к социальным низам, которые в силу свершившихся преобразований в стране за последние годы испытали культурный шок и столкнулись с обнищанием. Но можно сказать, что установление православного согласия и стабилизация в религиозной сфере стали предвестниками установления политического консенсуса и политической стабилизации в государстве. С одной стороны, политическая элита, посещающая церковные службы и демонстрирующая свое взаимодействие с церковью, своим авторитетом власти укрепляет позиции православия и способствует стабилизации православного консенсуса. С другой стороны, авторитет православной церкви укрепляет авторитет власти, освящает ее, из этого следует повышение уровня религиозности и доверия к президенту в стране. Такое взаимодействие доказывает свою эффективность и в решении многих проблем религиозной жизни общин: возвращение к вере и строительство новых культовых сооружений, получение государственного финансирования для реставрации и восстановления памятников архитектуры национального значения, льготные налоговые условия и для производства церковной утвари, издание религиозной литературы, организация благотворительной работы и пр.
Для политических партий тема религии выходит на первый план во время проведения избирательных кампаний, используется в целях своего влияния на общественное сознание, в котором Русская православная церковь (РПЦ) обладает значительным мобилизационным ресурсом.
По мнению Ю.А. Рябых: «В реальной политике и в исследованиях на тему “религия и политика” часто ставится проблема правомочности Церкви и вообще религии заниматься таким “земным” делом, как политика. Вопрос о правомочности религиозных организаций участвовать в политике в свою очередь поднимает вопрос о правомочности субъектов политики иметь какие-либо отношения с миром религии. Однако политика и религия настолько многогранные и многоуровневые явления, что такие тезисы, как “религия и политика не отделимы друг от друга” или “политика должна быть отделена от религии”, совершенно не проясняют их взаимоотношений. То и другое выражение может оказаться справедливым в зависимости от рассматриваемого вопроса» [1, с. 126].
Всеобщий характер положительных оценок православия, православной самоидентификации и негативное отношение к новым для России религиям, распространение идеи придания РПЦ официального статуса и функций идеологического контроля - стабильные элементы нового состояния российского массового сознания.
В сознании отдельного индивида устанавливается связь между его политическими ценностями и религиозным мировоззрением, характер данной связи зависит от содержания конкретной религии. Православие ведет к установлению такой связи, потому что оно отталкивается от цельного взгляда на
мир и жизнь человека. Психологическая сфера пересечения религии и политики приводит к аргументам участия церкви в политическом процессе - церковь не остается безразличной к существующим общественным структурам, в том числе политическим, которые налагают на индивида определенные правила поведения. Ее цель заключается во включении христианских ценностей в качестве образующих элементов современной политики. Общественно-политическая активность церкви по поддержанию христианского мировоззрения в качестве значимого фактора общественной жизни ведет к формированию совокупности позиций по общественно значимым вопросам. А наличие общественной позиции сближает церковь с политическими партиями, также придерживающимися разных взглядов на данные вопросы.
Следует напомнить, что религиозно-нравственный идеал русского народа был сформирован под воздействием осознания особой миссии спасения человечества; он соответствовал устремленности русских людей к святости, т.е. единению с Христом через правую веру и любовь со всеми ее христианскими добродетелями. И только самодержавие укладывалось в нормы этого идеала, который воплощался в лице монарха. Царь рассматривался как выразитель народного идеала не только в государственной деятельности, но и в личной жизни, являясь первым и верным сыном Церкви, он был и покровителем русского народа в удовлетворении высших религиозных потребностей, одновременно с этим он являлся и олицетворением милостивой отеческой любви, что на архетипическом уровне в сознании народа выразилось в символе Царя-Батюшки. Хорошей иллюстрацией справедливости данного тезиса являются рассуждения Ф.М. Достоевского о том, что две силы лежат в основе могущества русского государства: православная вера и самодержавная власть царя, который, как любящий отец, заботится о благе своих подданных и тесно сплачивает их в одну родственную и сильную этим единением семью.
По мнению А.В. Ситникова, сегодня в России существуют малочисленные группы православной общественности, пытающиеся реанимировать монархическую концепцию власти, которая была свойственна средневековому мировоззрению [2, с. 77]. Некоторые православные общественные организации выступают с инициативой проведения «всенародных исповедей», которые носят сугубо политический характер. Религиозным грехом объявляется «враждебное отношение к святорусскому самодержавию», к утверждению о том, что «Православный Помазанник есть священное лицо и внешний епископ и верховный защитник святой Церкви, хранитель и блюститель догматов, правоверия и благочиния ее» [3, с. 75]. Очевидно, что аргументация сторонников возврата монархической формы правления носит богословский характер и сводится к тому, что самодержавная монархия является богоустановленной формой государственной власти.
Современные политологи, по-разному оценивающие перспективы российского демократического транзита, тем не менее придерживаются единодушия в том, что либеральная политическая идеология по-прежнему остается чуждой не только большинству граждан, но существенно искажается представителями официальной власти в лице государственных чиновников, политиков и это, в свою очередь, затрудняет дальнейшее прогрессивное развитие институтов демократии в России. Вместо этого на всякое политическое нововведение общество реагирует согласно традиции коллективизма и конформизма, отдавая предпочтение тем политическим силам, которые позиционируют себя как ставленники официальной власти, о чем свидетельствуют результаты многочисленных выборов, их итоги - наибольшей поддержкой избирателей пользовались «партии власти» и «кандидаты от власти».
Если же учесть, что в постсоветский период государственная власть стала восприимчивой и к нуждам Русской православной церкви как институту духовной регуляции жизни российского общества, используя ее поддержку в своих целях, то справедливо заключить, что в обществе назревают тенденции к упрочению политики православизации политической власти и поддержке ценностей соборного общежития граждан в многонациональном социуме. В этой связи для политической теории становятся небезынтересными вопросы о природе взаимосвязи светской и духовной природы власти, о возможностях и путях диалога современных демократических режимов с консервативным крылом политических сил, идентифицирующих себя по религиозным признакам.
Православная церковь не поддерживает какую-либо политическую идеологию, но оставляет за собой право определять собственную позицию по общественно значимым вопросам. Как отмечает В.А. Бачинин: «Сам факт публичной презентации Православной церковью своей позиции относительно острейших морально-правовых проблем современности можно рассматривать как знаковое событие в российской духовной жизни, свидетельствующее, что эпоха социального безмолвия РПЦ осталась позади. Церковь фактически заявила, что, отделенная от государства, она не отделена ни от общества, ни от народа, ни от культуры» [4, с. 109].
Также руководство церкви никогда не поддерживало радикальные тенденции как консервативного, так и либерального толка. Инициаторами религиозного проникновения в партийные идеологии выступают сами политические партии (даже формально оставаясь сторонниками светской политики). Мы не увидим в программных документах какой бы то ни было политической партии ссылок на христианские нормы или обращений к заповедям Ветхого или Нового Завета. Как правило, в партийных документах можно увидеть понятия нравственных ценностей либо ценностей традиционных российских конфессий. При этом речь ведется не о религиозных установках определенных конфессий, а об общественно-политических ценностях и ориентациях, порождаемых религиозным сознанием. Для светских политических партий формирование политического сознания россиян с привлечением положений традиционных религиозных конфессий страны является уникальным инструментом генерирования самобытной общественно-политической мысли. В религиозной жизни граждан России они усматривают источник патриотизма и энергии для активной гражданской позиции, который произрастает из глубины самого общества без влияния властных структур.
Зачастую православие интересует какую-либо политическую партию как самое распространенное мировоззрение в России, влияющее на формирование политических и общественных ценностей большинства жителей страны. Политическое движение проводит секуляризацию политического сознания верующих, чтобы выработать самобытную политическую идеологию. В связи с тем, что такая идеология по своей форме может быть только светской, возникает вопрос о ее дальнейшей связи с религией. Церковь усматривает решение данной проблемы в наличии веры лично у политических лидеров и в духовном возрождении страны.
Можно сказать, что партийная идеология апеллирует к ценностям, рождающимся под
воздействием религиозного мировоззрения, но по своему содержанию и форме они могут использоваться без связи с религиозными идеями. Политические ценности - свобода, торжество закона, солидарность, толерантность и т.п. - не оспариваются большинством политических
направлений. Они уже утратили свою политическую окраску и применяются для управления обществом при любой власти. Однако их реализация, с вязанная с толкованием этих ценностей, зависит уже от фундаментальных взглядов на окружающий мир и, в частности, на человека.
Справедливо возникает вопрос о том, существуют ли некие политические ценности, присущие самим православным как особой конфессиональной группе? Как утверждает А.В. Ситников, «конфессиональная принадлежность человека отнюдь не предопределяет его политические
предпочтения, от религиозных убеждений зависят многие исторические и идеологические симпатии, оценки тех или иных событий и личностей» [5, с. 94]. Православные чаще считают, что
государственная власть призвана, прежде всего, обеспечивать порядок в стране, и больше привержены ценностям равенства, нежели свободы.
Также А.В. Ситниковым было проведено специальное исследование, целью которого стало выявление влияния православных взглядов на политические предпочтения граждан России. В ходе опроса учащихся ряда светских и православных учебных заведений была предпринята попытка выяснить, каковы их представления об оптимальном политическом режиме и роли государства в регулировании жизни общества. Полученные результаты показали, что студенты духовных учебных заведений занимали более консервативную позицию по сравнению со студентами светских вузов, в том числе и воцерковленными. Например, по доле приверженцев монархии они превосходили воцерковленных светских студентов в 2,4 раза, а по доле противников глобализации - в 2,7 раза.
Среди них больше и тех, кто равнозначно понимали и «русскость» и православие и желали бы закрепления за православием статуса государственной религии. Но какой-либо четкой корреляции между православностью как таковой и политическим консерватизмом в ходе исследования установлено не было. Кроме того, православные студенты демонстрировали даже большую склонность к поддержке демократии, чем неправославные [5, с. 96].
Православные общины проявляют себя во многих социальных сферах - православные приюты, школы, центры реабилитации, благотворительные учреждения, участие в восстановлении храмов, паломничество и пр. Создаются молодежные православные центры, которые организуют паломнические поездки, миссионерские и благотворительные программы, спортивные мероприятия, православные лагеря отдыха и др. Такие организации, как правило, возникают без участия государственных органов и церковных деятелей. Обычно их деятельность направлена на оказание духовной и материальной помощи нуждающимся, а также на социальную опеку.
Мы согласны с мнением Т. Сенюшкиной о том, что: «Совершенное политическое устройство и эффективная государственная деятельность невозможны без религиозного очищения общества, питающего нравственные корни правосознания. При этом речь не должна идти о новом способе государственного вмешательства в жизнь человека, о новой синкретической идеологии или о соединении государства с Церковью. Здесь необходим не новый способ политического устроения, а новый способ жизни, наполненный духовным содержанием. Государственное строительство невозможно без ясно осознанного нравственно-религиозного идеала, без четкого разделения добра и зла, без всенародного соборного единения вокруг святынь православной веры» [6, с. 191].
В заключение наших размышлений сделаем несколько выводов по рассматриваемому вопросу.
Политическая и религиозная стабилизация и достижение консенсуса в политической и религиозной сферах связаны между собой не только потому, что они порождены усталостью людей от революционных потрясений, стремлением вернуться к стабильной жизни и спокойствию, но и еще потому, что религия и власть укрепляют друг друга.
На политическую ориентацию верующих россиян влияет не собственно православная религиозность, а определенная субкультура, обусловленная не столько вероучением, сколько особыми уровнями околоцерковных идеологий и традиций.
Православные общественные организации консервативного направления стоят вне большой политики, по своему составу они зачастую малочисленны и не пользуются серьезной популярностью и среди исповедующих православие и разделяющих православные ценности. Их нежелание поддерживать диалог с современными политическими силами ведет к исключению этих организаций из общественной и политической жизни.
В свете разных направлений российские политические партии рассматривают религию как серьезный фактор политики и удобный механизм для формирования нужной идеологии. Очевидно, что взаимодействие партий и религиозных организаций в ближайшем будущем вряд ли значительно изменится. Принцип светскости политики будет сохраняться и развиваться в качестве средства защиты от межрелигиозного противостояния и возможной дискриминации религиозных меньшинств, но одновременно он не будет способствовать исключению религии из политики.
Литература
1. Рябых Ю.А. Политические партии России и Русская православная церковь // Полития. 2004. №
1.
2. Ситников А.В. Православия и демократия. К вопросу о влиянии религиозного фактора на политическое сознание и политическую культуру России // Полития. 2004-2005. № 4.
3. От покаяния к воскресению России. СПб., 2004.
4. Бачинин В.А. Христианский дискурс в российской публичной сфере // Свободная мысль. 2007. № 12.
5. Ситников А.А. Влияние православия на социальную активность и политические ценности граждан России // Полития. 2007. № 3.
6. Сенюшкина Т.А. «Одухотворяющее преобразование жизни». Религиозность и государственность в русском правосознании // Москва. 1998. № 9.
