CC BY
54
М. П. Мчедлов РЕЛИГИОЗНЫ ЛИ МОЛОДЫЕ РОССИЯНЕ?
Анализируя воздействие религии на сознание и поведение современной молодежи, следует учитывать, что в российском обществе значительную роль во многих сферах жизни неизменно играют традиционные факторы. При любом — монархическом или коллективистском, тоталитарном или либеральном — строе ощутимо проявляется действие ряда констант, определяющих цивилизационный облик России. Среди них особое место занимает православие — наиболее многочисленная и прочно укоренившаяся в разных слоях общества конфессия (православными, согласно нашим многолетним исследованиям, являются три четверти верующих России, составляющих, в свою очередь, почти половину населения). В сохранении традиционных ценностей роль православия тем более ощутима, что сама восточная ветвь христианства — по сравнению с западными его направлениями — менее подвержена эволюции. Это обстоятельство способствует консервации традиционных ценностей в быту, обычаях, общественном поведении, хозяйственной этике, культурных и социальных ориентациях. То же можно сказать и об исламе — второй по численности верующих и влиянию религии в России (около 19% среди верующих).
Разумеется, в каждую эпоху отмеченная тенденция имеет свои нюансы и особенности. Проведенное нами исследование1 помогает раскрыть специфику воздействия религиозного фактора на сознание, намерения, ожидания, социальное поведение молодых россиян именно в современных условиях.
Чтобы понять особенности сознания и поведения верующей молоде-
жи в нынешней России, нужно учитывать наличие двух разнонаправленных тенденций: повышение популярности религии, усиление ее роли и влияния в обществе и — одновременно — развертывание процессов секуляризации, мировоззренческой неопределенности, утверждение в сознании людей в качестве глубинных мотивов жизнедеятельности нерелигиозных ценностей и идей.
Политические и правовые перемены в стране, ликвидация административных и нравственных притеснений верующих, принятие прогрессивного законодательства о свободе совести позволили религиозным организациям выйти из-под невольного состояния, а верующим свободно, без боязни исповедовать свою веру. Однако этот процесс, что подтвердило и наше исследование, чрезвычайно противоречив.
С одной стороны, наблюдаются рост религиозности (44,5% молодых респондентов заявляют о своей вере в Бога, что почти в 4 раза больше, чем в конце 70-х годов), ослабление позиции сознательного безверия (8,8% молодых респондентов не верят ни в какие сверхъестественные
МЧЕДЛОВ Михаил Петрович — доктор философских наук, главный научный сотрудник Института комплексных социальных исследований РАН.
1 Всероссийское исследование было проведено в 2003 г. Институтом комплексных социальных исследований РАН в 12-ти территориальноэкономических районах страны, а также в Москве и Санкт-Петербурге. По квотной выборке опрошены представители 11 социальных групп молодежи. Общая выборка составила 1491 человек, в том числе 930 человек — лица от 16 до 30 лет включительно и 561 человек — представители возрастной группы 40—50 лет (контрольная группа).
силы, что почти в 2,5 раза меньше, чем в конце 70-х), резкий рост в общественном сознании престижа действующих в стране конфессиональных организаций, возникновение религиозных общественных движений, тяга к религии прежде равнодушных к ней людей. Значительно выросло число традиционных и вновь появившихся религиозных организаций. Активно осуществляется свободная, все расширяющаяся деятельность церкви в самых разных сферах: и в собственно религиозной, и в области образования, культуры, милосердноблаготворительной, хозяйственнопредпринимательской.
С другой стороны, позитивный процесс понимания молодежью религии как элемента культуры, носительницы общечеловеческих ценностей сопровождается рядом издержек. Взять хотя бы особенности ее мировоззренческих ориентаций, характер и глубину ее религиозности.
Многие молодые люди обращаются к нетрадиционным для страны, в том числе самым экзотическим культам, новоявленным гуру, к различным сверхъестественным силам. Часть молодых людей верят даже в такие явления, которые противоречат исходному представлению о религии (веруют не в личностного Бога, а в некую сверхъестественную силу 17,2%). Религиозное мировоззрение у значительной части молодых верующих — особенно тех, кто склонен, следуя своеобразной "моде", к внешней, показной религиозности — отличается размытостью, неопределенностью, отсутствием ясного содержания. Подобные черты свидетельствуют о сложности и неоднозначности процесса религиозного возрождения.
Говоря о религиозной самоидентификации респондентов, следует учитывать такой, на первый взгляд, парадокс: довольно серьезное несовпадение общего числа верующих в
Бога (44,5%) с общим количеством приверженцев конкретных конфессий (60,7%). В этом также сказывается значительная роль традиций в ментальности молодых россиян. Хотя при мировоззренческой самоидентификации часть респондентов не считает себя верующими, в ответах на другие вопросы они относят себя к приверженцам тех или иных, чаще всего традиционных конфессий. Данный факт объясняется идентификацией ими "православия" или "ислама" с национальным образом жизни, с той культурой, типом цивилизации, принадлежность к которым для этих респондентов естественна. Это явление, зафиксированное и в других наших исследованиях (например, более 60% среди неверующих горожан считают, что религия необходима для сохранения национального самосознания), служит основой процесса кон-фессионализации этнополитических течений, в том числе радикальных националистических сепаратистских движений, весьма серьезно дающих о себе знать в последнее время.
Столь же непоследовательны ответы молодых людей, относящих себя к неверующим (41,3%). Их значительно больше, чем тех, кто не верит ни в какие сверхъестественные силы и явления (14,6%). Среди них и те, кто верит в черта (2,1%), приметы (16,7%), в некую сверхъестественную силу (14,6%), в загробную жизнь (6,8%), колдовство и магию (5,7%), в переселение душ (5,7%) и т. д.
Приведенные данные свидетельствуют о противоречивом, нецельном характере мировоззренческих взглядов и неверующих молодых людей. Их воззрения, так же как и воззрения верующих, отличаются во многом размытостью, отсутствием однозначного содержания. Все это еще раз подтверждает то обстоятельство, что у основной массы молодых россиян (впрочем, как и у взрослых), незави-
симо от того, верующие они или неверующие, в собственно мировоззренческих взглядах наблюдается немало мистических архаичных, в том числе дохристианских и домусульманских, представлений, языческих традиций.
Поддержанию традиций в быту, поведении, мировоззрении верующих молодых россиян способствуют и их социально-демографические особенности, в первую очередь гендерные (рис. 1).
Как видно из рисунка 1, женщины преобладают среди религиозной части опрошенных, мужчины, наоборот, среди нерелигиозной. Среди верующей молодежи 35,9% мужчин и 64,1% женщин, среди неверующих — противоположная картина. Преобладание лиц женского пола среди верующих респондентов связано не только с их психологическими особенностями (более консервативная приверженность традиций, что выражается, например, в большей готовности отправлять обряды и праздновать народные, принявшие религиозную форму, праздники), но и с фактическим социальным неравенством молодой женщины в обществе, меньшими стартовыми возможностями, подталкивающими ее к поискам поддержки сверхъестественных сил.
Определенная часть молодых верующих и неверующих выступает за патерналистский тип взаимоотношений, придерживается традиционных патриархальных взглядов в сфере се-
мейных отношений, выступая за уважение к старшим в семье, главенство в ней мужчины (верующие 28,0%, неверующие 21,9%). Подобное понимание главенства в семье мало колеблют материальные и рациональные соображения — величина вклада в семейный бюджет, вносимый тем или иным членом семьи (верующие 1,9% и неверующие 3,6%), признание за ним способности лучше ориентироваться в современной ситуации и принимать самые правильные с точки зрения интересов семьи решения (соответственно 21,7% и 28,6%)
В современной России отсутствие у многих молодых верующих (впрочем, как и у верующих старших возрастов) цельного, внутренне непротиворечивого религиозного мировоззрения, а тем более фанатичной веры парадоксальным образом сочетается с повышением роли религии в разных сферах личной и общественной жизни. Здесь следует учесть воздействие ряда факторов. Так, исследование показало необходимость отказа от существовавшего еще недавно стереотипа, согласно которому верующие — даже молодого возраста — это политически инертная и социально пассивная масса, далекая от волнующих общество проблем, избегающая политической активности. Результаты исследования подводят и к другим выводам. К началу XXI в. сформировался новый тип молодого верующего со средним и высшим образованием
Рисунок 1
Соотношение верующих и неверующих среди молодых мужчин и женщин (до 30 лет) в России, %
(рис. 2), участвующего в общественном производстве (рабочие — 31,7%, ИТР — 4,4%, гуманитарная интеллигенция — 2,8%, работники государственной торговли, сферы услуг, транспорта, связи — 9,8%, служащие — 6,8%, предприниматели — 9,4%, жители села — 17,7%, военнослужащие и сотрудники МВД — 3,2%, пенсионеры городские — 8%, студенты — 12%, безработные — 6,8%).
В соответствии с требованием времени молодые верующие повышают свой образовательный уровень, используя современную информационную технику и специализированные информационные услуги.
Немногим уступая неверующим сверстникам в пользовании Интернетом (соответственно 19,3% и 16,9%), персональным компьютером (35,4% и 22,2%), верующие несколько превосходят их в регулярном пользовании статистическими материалами, коммерческой информацией (11,6% и 7,8%), посещении крупных библиотек (26,6% и 22,9%), в использовании пейджера (4,3% и 3,0%). И те, и другие в равной степени систематически обращаются к услугам консультативных агентств, информационных и культурных центров (по 7 %).
Анализ социально-экономической и идейно-политической ориентаций современной верующей молодежи показывает, что ее оценки положения, сложившегося в России, особенно хода и характера проводимых реформ, деятельности политических
движений и лидеров, понимание перспектив общественного развития страны в XXI в. в целом совпадают с позициями неверующих сверстников. Но при общей схожести позиций улавливается, пусть не очень ощутимо выраженная, тенденция: верующие, руководствуясь религиозно-нравственными критериями, дают относительно жесткую оценку негативным нравственным и социальным явлениям, настороженнее относятся к непродуманным социальным импровизациям, подражательным общественноэкономическим преобразованиям.
Для современной российской действительности характерно и то, что сторонниками конфессиональной "социальной доктрины" оказываются немало неверующих. Данное обстоятельство объясняется тем, что общественная неразбериха, ухудшение экономического и экологического положения, политическая нестабильность, межэтнические конфликты породили у значительной части молодых россиян устойчивое недоверие к заявлениям и обещаниям светских политиков, и в поисках надежных социальных ориентиров они стали обращаться к авторитету религии и церкви, проповедующих проверенные веками гуманистические принципы человеческого общежития. Не случайно один из главных уроков, который должна извлечь Россия из практики реформ и исторического опыта XX в., многие молодые респонденты (18,7%) видят в том, что нельзя жить без веры в Бога (среди
Рисунок 2
Соотношение образовательных групп среди верующей и неверующей молодежи, %
взрослой группы — 28,3%). Самым трагичным событием в российской (советской) истории минувшего столетия респонденты назвали борьбу с религией (10,3%; взрослая группа — 13,5%). Посещение церкви, чтение религиозной литературы нравится 27,5% молодым и 34,4% взрослым респондентам, не очень нравится соответственно 43,2% и 40,5%, а не нравится только 29,2% и 25,1% опрошенных.
Образовавшийся в России идейный вакуум — после отказа от тех идеалов и ценностей, которыми свыше 70 лет руководствовалось общество — все еще не удается заполнить сколько-нибудь целостной системой идей и ценностей светского характера, понятной разным возрастным группам и принятой ими, способной увлечь и обнадежить людей. В этих условиях многие, в том числе молодежь, связывают свои надежды с традиционными религиозными организациями, видя в них силу, призванную способствовать решению в патриотическом духе стоящих перед обществом задач. Дает о себе знать и историческая память народа, запечатлевшая патриотическую деятельность церкви в прошлые кризисные и переломные периоды (формирование российского государства, освобождение от монгольского ига, Первая и Вторая мировые войны). Респонденты всех возрастных групп подходят к оценке социальной роли церкви весьма осознанно. В ответах на вопрос "Какие социальные силы, общественные и государственные институты играли наиболее важную роль в жизни России в XX в. и какие должны сыграть эту роль в XXI?" разница в оценке социальной значимости роли церкви в минувшем и наступившем веках выросла среди молодых респондентов в 2 раза (соответственно 5,2% и 10,5%), что, как известно, соответствует историческим реалиям (среди взрослой группы — 3,2% и 11,4%).
Говоря о моральном и социальном авторитете церкви, важно обратить внимание и на другую тенденцию. Молодые респонденты, невзирая на то, верующие они или неверующие, отвергают вероятность клерикальной модели развития общества. Так, идея очищения общества через православную веру, единодушно отвергнутая неверующими, получила поддержку лишь у 6,8% верующих. Вероятность того, что в нынешнем веке Россия постепенно будет становиться мусульманской страной, сочли высокой одинаковые доли молодых — верующих и неверующих — респондентов — по 6,8%. Сочли такую вероятность невысокой — соответственно 26,1% и 28,1%, совершенно невозможной — 67,1% и 65,1% респондентов.
В оценке основных исторических периодов, разнообразных бурь и потрясений, пережитых Россией в минувшем веке, позиции верующей молодежи в целом совпадают со взглядами неверующей (аналогичное мнение и у взрослой группы). Все они отвергают и крайне оптимистические представления о том, что XX в. дал России больше, чем какой-либо другой, будучи временем великих свершений (верующие — 14%, неверующая молодежь — 12%; взрослые — 13,4%), и крайне пессимистическую трактовку как самого неудачного и тяжелого века в российской истории (соответственно 8,7%, 9,8% и 13,5%). Основная масса молодых респондентов — верующих и неверующих (а также взрослых) — придерживается более реалистичной оценки, считая, что XX в. был для России временем трагических противоречий, невиданных достижений, но и огромных потерь (69,6%, 69,8% и 65,1%).
Особо следует подчеркнуть, что среди верующей молодежи преобладают государственнические взгляды, идеи приоритета державы, коллективистские, соборные представления.
Молодые верующие, почти в той же мере как и неверующие, выступают за то, чтобы природные богатства страны принадлежали государству (молодые верующие — 34,3%, молодые неверующие — 35,9%, взрослая группа — 42,2%), среди них мало выступающих за то, чтобы природные богатства принадлежали тем, кто непосредственно работает с ними или добывает их (соответственно 8,7%, 8,9%, 6,4%), или тем, кто стал их собственником в результате реформ последних лет (3,9%, 3,6% и 1,2%).
Примечательны и ответы на вопрос о приоритетности интересов для молодых респондентов при решении серьезных вопросов. Относительно большее значение для верующих, по сравнению с неверующими, имеют интересы коллектива, которого данное решение непосредственно затрагивает (соответственно 7,7% и 6,8%). Эта тенденция проявляется более весомо, когда речь идет об интересах своей семьи (57,5% и 39,6%). Меньше свойственны верующим, чем неверующим, индивидуалистические представления и побуждения. Руководствоваться своими собственными интересами при решении серьезных вопросов готовы 30,4% верующих и 43,2% неверующих респондентов (взрослые — 20,7%).
Для идейно-политических ориентаций многих молодых верующих характерны коллективистские представления, ориентация на существующую впасть и неприятие либеральных западнических идей. Так, среди них чуть больше, чем среди неверующих, сторонников коммунистической идеи (соответственно 5,8% и 4,7%; взрослые — 15,5%), других левых социалистических течений (2,4% и 1,6%; взрослые — 2,9%). 8,7% опрошенных молодых верующих готовы ориентироваться на ту власть, которая есть (среди неверующих 9,9%). Неприятие индивидуалистической
идеологии, идей либерализма, радикальных рыночных реформ, сближения с Западом выразилось в том, что эти позиции поддержали лишь 4,8% молодых верующих и 3,6% неверующих (3,2% среди взрослых).
В современной России об идейнополитической ориентации любой возрастной социальной или мировоззренческой группы свидетельствует отношение к проводимым на протяжении последних лет рыночным реформам. Неоднозначный подход к ним обусловлен в значительной степени их негативными социальными последствиями. Эту позицию почти в равной мере разделяют молодые верующие и неверующие. Но и здесь есть нюансы.
Молодые верующие респонденты более требовательно, чем неверующие, оценивают рыночные реформы. Это связано не только с социальноэкономическим положением верующих: их несколько меньше среди тех, кто выиграл от реформ (соответственно 10,1% и 12%), и немного больше среди проигравших (35,3% и 28,1%). Видимо, наряду с собственно материальными соображениями, отношение верующих к проводимым реформам определяет ряд особенностей их менталитета. Они более склонны к консервативным позициям, отвергая социальный риск и скоропалительные действия — в данном случае непродуманные экономические эксперименты. Саму идею необходимости проведения в России рыночных реформ безусловно поддерживают 23,2% верующих респондентов (25,5% неверующих) и, наоборот, молодых верующих больше среди тех, кто считает, что "скорее всего такой необходимости не было" (15% и 10,9%). Почти в равной мере представители обеих групп убеждены, что "безусловно начинать такие реформы не было необходимости" (5,8% и 6,3%).
Аналогичная, общая для молодых верующих и неверующих, позиция в
целом выражена в ответах на вопрос о необходимости продолжения в России осуществления рыночных реформ. Но и здесь, среди высказавшихся за продолжение реформ в нынешнем виде верующих несколько меньше, чем неверующих (6,3% и 8,9%). Тем не менее обращает на себя внимание тот факт, что большинство молодых верующих и неверующих одинаково поддерживают продолжение реформ при условии изменения форм и методов их проведения (61,4% и 62,5%), и меньшинство тех и других высказалось за их прекращение (13,5% и 9,4%).
Исследования показали довольно высокий уровень интернационального сознания у всех возрастных групп населения. Подавляющее большинство опрошенных (молодежь — 66,2%, взрослые — 67,2%), безотносительно к их мировоззренческим взглядам, признают, что их отношение к окружающим не зависит от национальности последних, лишь 6,2% молодых респондентов и 12,3% взрослых опрошенных признали подобную зависимость. Этническая толерантность молодых респондентов характеризуется тем, что верующих, отрицающих значение национальности во взаимоотношениях людей, немного больше (66,2%), чем неверующих (65,1%), но зато среди них и больше признающих подобную зависимость (10,6%), чем среди неверующих (7,3%).
Патриотическое мироощущение верующей молодежи, ее привязанность и уважение к Родине проявляются в том, что значительная часть ее представителей (72,9%, среди неверующих 68,2%) видит себя гражданами России и вовсе не склонна соглашаться с космополитическими ("гражданами мира" согласны быть лишь 8,2% верующих, 8,9% неверующих) и национально-нигилистическими представлениями (соответственно 13,5% и 20,3%).
Определенный ажиотаж в религиозно-культурной жизни современной
России вызывают энергичное вторжение в духовную жизнь российских граждан зарубежных религиозных и псевдорелигиозных объединений, обладающих огромными финансовыми возможностями, появление новых религиозных культов и движений не только чужеземного — западного или восточного, но и отечественного происхождения. Их активная прозелити-ческая деятельность (правда, не принесшая им, как выяснилось, ожидаемых результатов), противостояние в ряде случаев традиционным для России конфессиям, стали предметом широкого обсуждения в конфессиональных кругах, средствах массовой информации, среди широкой общественности, в том числе молодежной. В таких условиях отношение к новым религиозным культам и движениям становится показателем толерантности, уровня гражданско-правовой культуры, преданности традиционной вере.
Категорическую убежденность в том, что в России могут существовать только традиционные религии (христианство, ислам, иудаизм, буддизм и другие) выразили 25,6% молодых верующих и 20,3% неверующих. Значительный удельный вес и у более взвешенной позиции, допускающей полное равноправие всех религий, за исключением сект, которые посягают на достоинство, права и свободы личности. Этой позиции придерживаются 40,6% верующих и 41,1% неверующих. Xарактерно, что положение "в России могут распространяться любые религии, но приоритет должны получить традиционные", — которое отображено, по сути, в той или иной форме в некоторых законодательных актах, принятых в центре и регионах России — получило значительно меньшую поддержку и среди молодых верующих (16,4%) и среди молодых неверующих (12,0%). Не воспринимают абсолютное большинство молодежи всех мировоззренческих ориента-
ций и возможность распространения любых религий; подобную идею готовы поддержать лишь 5,3% верующей молодежи и 8,9% неверующей. Таким образом, при всем плюрализме мнений о возможных вариантах распространения различных религиозных течений, в том числе новых культов и движений, преобладающими для российской молодежи являются тенденции одновременной поддержки и традиции, и терпимости.
Значительный интерес представляет отношение респондентов к вопросам, касающимся ряда ключевых нравственных проблем. Тягу всех опрошенных молодых респондентов, невзирая на мировоззренческие и конфессиональные различия, к моральным и духовным ценностям показывает, например, характер их реакции на понятия "мораль" (положительный 87,9% верующих и 81,8% неверующих, отрицательный соответственно 12,1% и 18,2%), "справедливость" (положительный 96,6% и 94,3%, отрицательный 3,4% и 5,7%), "вера" (положительный 97,1% и 85,9%, отрицательный 2,9% и 14,1%), "молитва" (положительный 92,3% и 56,3%, отрицательный 7,7% и 43,8%).
Итак, проведенное исследование раскрыло ряд новых характеристик российского молодого верующего. Он — более образован, чужд социальной пассивности и политическому индифферентизму, старается пополнить свои знания, используя достижения современной науки и техники, новейших информационных средств. Религиозная вера у значительной части верующей молодежи не имеет четкого содержания, впрочем, как и мировоззрение многих молодых неверующих людей. Немало молодежи — верующих и неверующих — склонно к традиционности, к своим народным "корням", к исторически "своим", подчас языческим представлениям и обычаям.
Социально-политические взгляды молодых верующих схожи со взглядами как неверующей молодежи, так и всего населения. Вместе с тем среди верующих наблюдаются относительно большая требовательность и непримиримость к проявлениям нравственной ущербности, социальной безответственности. В большинстве своем они, как и представители других возрастных и мировоззренческих групп, поддерживают рыночные реформы, не разделяя при этом нынешние формы и методы их проведения.
Среди верующей части молодежи преобладают патриотические, госу-дарственнические настроения, ориентация на необходимость восстановления достойного места России в мировом сообществе, тяга к порядку, сильной власти.
Один из важных выводов исследования молодежной религиозности состоит в том, что нельзя определять значение и роль религии и церкви, исходя только из числа молодых верующих; следует учитывать, что и многие молодые неверующие видят в церкви общенациональную нравственную опору, признают ее социальный авторитет, в их сознании религиозное сливается с национальным (данная тенденция проявляется и среди взрослых респондентов). Все это позволяет полагать, что церковь имеет в настоящее время и будет иметь в будущем значительные возможности как для влияния на молодежь в целом, так и для содействия социальному и нравственному возрождению России.
Mikhail P. Mchedlov in his commentary “How Religious Are Young Russians?'' would like to find out the ratio of believers and non-believers among young men and women in Russia. He also studies socio-demographic characteristics of the modern young and religious people. One of the important aspects is the difference between socioeconomic and political orientation of the believers and unbelievers, which was partly touched upon in the national survey conducted by the Institute for Complex Social Studies of the Russian Academy of Sciences.
