CC BY
0УДК 821.161.1
Ряполов Сергей Владимирович
Кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры философии Московского государственного института культуры
РЕЛИГИОЗНОЕ МИРОСОЗЕРЦАНИЕ А.С. ПУШКИНА: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ С.Л. ФРАНКА
Аннотация. А. С. Пушкин, «величайшее явление русской культуры» [6, с. 315], по выражению П.Б. Струве, оказал значительное влияние не только на развитие русской литературы, но и на становление русской философской мысли. Вероятно, именно с А. С. Пушкина нужно начинать рассмотрение оригинальной русской философской культуры XIX века. Философскому осмыслению творчества А. С. Пушкина посвящены работы таких русских мыслителей, как В.С. Соловьев, Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, Л.И. Шестов, Д.С. Мережковский, С.Л. Франк, о. Сергий (Булгаков), Г.П. Федотов, П.Б. Струве и др. Религиозное миросозерцание А.С. Пушкина, по мнению С.Л. Франка, «есть в известном смысле проблема русского национального самосознания» [4, с. 380], и потому оно требует глубокого философского осмысления.
Ключевые слова: русская религиозная философия, нравственная сотериология, русская литература, человек, вера, религиозный гуманизм, А.С. Пушкин, С.Л. Франк.
Sergey V. Ryapolov
| PhD in Philosophy, senior lecturer of the Departments of Philosophy of the Moscow State Institute of Culture
THE RELIGIOUS WORLD VIEW OF A.S. PUSHKIN IN THE INTERPRETATION OF S.L. FRANK
Abstract. A.S. Pushkin, "the greatest phenomenon of Russian culture" [6, p. 315], according to P.B. Struve, had a significant impact not only on the development of Russian literature, but also on the formation of Russian philosophical thought. Probably it was with A.S. Pushkin, it is necessary to begin an examination of the original Russian philosophical culture of the 19th century. Philosophical understanding of A.S. Pushkin is devoted to the work of such Russian thinkers as V.S. Soloviev, F.M. Dostoevsky, V.V. Rozanov, N.A. Berdyaev, L.I. Shestov, D.S. Merezhkovsky, S.L. Frank, about. Sergiy (Bulgakov), G.P. Fedotov, P.B. Struve et al. Religious world outlook of A.S. Pushkin, according to S.L. Frank, "there is in a sense the problem of Russian national identity" [4, p. 380], and therefore it requires a deep philosophical understanding.
Keywords: Russian religious philosophy, moral soteriology, Russian literature, man, faith, religious humanism, A.S. Pushkin, S.L. Frank
Особенное внимание при рассмотрении миросозерцания А.С. Пушкина, по мнению С.Л. Франка, нужно обратить на религиозное измерение его творчества. В статье «Религиозность Пушкина» он писал: «В безмерно богатом и глубоком содержании духовного мир Пушкина религиозное чувство и сознание играет первостепенную роль» [4, c. 380-381].
А.С. Пушкин глубоко переживал ощущение тоски по иному бытию. С.Л. Франк отмечал, что «трагическим мироощущением полно большинство серьезных лирических стихотворений уже лицейской эпохи» [4, c. 384]. Потому философско-религиозное измерение творчества А.С. Пушкина может быть рассмотрено в контексте сотериологической линии русской нравственной философии, основное положение которой может быть выражено словами В.С. Соловьева о том, что «весь наш мир нераздельно (не только душевный и политический, но и физический) требует спасения, и спасителем может быть... целитель и воскреситель жизни для вечности» [5, c. 67]. Потому так сильно в творчестве А. С. Пушкина чаяние преображения, а в его поэзии, по словам Н. А. Бердяева, «есть райские звуки» [1, c. 35].
С.Л. Франк отмечал: «поэтический дух Пушкина всецело стоит под знаком религиозного начала преображения и притом в типично русской его форме, сочетающей религиозное просвещение с простотой, трезвостью, смиренным и любовным благоволением ко всему живому, как творению и образу Божию» [4, с. 381]. Потому вопрос о смерти у А.С. Пушкина приобретает особую остроту.
Придет ужасный час... твои небесны очи Покроются, мой друг, туманом вечной ночи, Молчанье вечное твои сомкнет уста, Ты навсегда сойдешь в те мрачные места, Где прадедов твоих почиют мощи хладны.
В строках А. С. Пушкина чувствуется его завороженность тайной смерти, изумление ее невыразимостью. Но вместе с тем важен мотив тоски по иному, более совершенному бытию:
Давно, усталый раб, замыслил я побег В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
Существует антиномия в восприятии смерти: смерть осознается как враг, как наивысшее проявление зла в мире, и потому внутреннее нравственное чувство не может принять нормальность смерти, все в человеке уповает на избавление от нее, и вместе с тем смерть желанна как «побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег», как то, что приближает человека к встрече с Богом, с источником жизни, и потому такое осмысление смерти как блага является в равной мере неприятием ее абсолютной безусловности. Но в смерти открывается и путь к воскресению: «метаморфоза зерна, страшная и трагическая, но спасительная и обогащающая бытие, ибо "восстает" более совершенное через распадение менее совершенного» [2, с. 309], — писал о разрешении этой антиномии Б.П. Вышеславцев.
Как указывал С.Л. Франк, «в одном из ранних стихотворений мысль о небытии после смерти, "ничтожестве", есть для Пушкина "призрак пустой, сердцу непонятный мрак", о котором говорится: "ты чуждо мысли человека, тебя страшится гордый ум"» [4, с. 387]. В этих словах А.С. Пушкина выражается его безусловное неприятие мысли об абсолютности смерти.
Все мироощущение А.С. Пушкина было словно бы соткано из противоречий: в нем уживались глубокий духовный опыт с кощунством и вольнодумством, которые, по мысли С.Л. Франка, были выражением юродства поэта. Тем не менее, суть творчества А.С. Пушкина составляет его религиозное восприятие красоты. Н.А. Бердяев в «Русской идее» отмечал: «Поэзия Пушкина... ставит очень глубокую тему, прежде всего тему о творчестве» [1, с. 35]. Но вопрошание о сути творчества, о поэзии у А.С. Пушкина может быть понято именно как религиозное вопрошание. Красота в русской религиозно-философской мысли рассматривается как откровение в мире совершенств Бога. «Чувство красоты, при помощи коего мы и жаждем Божественной красоты, и созерцаем ее отчасти в самой себе, а более в ее отражениях, и одушевляемся надеждою блаженного соединения с нею в вечности» [7, с. 54], — писал о. Феофан (Авсенев). Потому столь важно при философском рассмотрении творчества А.С. Пушкина особенно обратить внимание не его глубокое восприятие красоты, близкое мистическому откровению.
Особенное переживание А.С. Пушкиным красоты и смысла церковной жизни можно обнаружить в таких его стихотворениях, как «На тихих берегах Москвы.», «Вечерня отошла давно.», «Монастырь на Казбеке» и др.
На тихих берегах Москвы Церквей, венчанные крестами, Сияют ветхие главы
Над монастырскими стенами. Кругом простерлись по холмам Вовек не рубленные рощи, Издавна почивают там Угодника святые мощи.
Вечерня отошла давно, Но в кельях тихо и темно. Уже и сам игумен строгий Свои молитвы прекратил И кости ветхие склонил, Перекрестясь, на одр убогий. Кругом и сон и тишина, Но церкви дверь отворена; Трепещет... луч лампады И тускло озаряет он И темну живопись икон И позлащенные оклады. <...>
Стоят за клиросом чернец И грешник — неподвижны оба -И шепот их, как глас из гроба, И грешник бледен, как мертвец.
П.Б. Струве в статье «Растущий и живой Пушкин» писал: «Да, Пушкин сам ясен и любит ясность. Он, можно сказать, ее вокруг себя распространяет, и он ее творит. И в то же время этот ясный дух в эпоху своей зрелости смиренно склоняется перед неизъяснимым» [6, с. 318]. Потому столь сильна в творчестве А.С. Пушкина тема Промысла Божиего («Пророк», «Метель» и др.). Безусловно, нельзя, согласно замечанию М.О. Гершензона, усомниться в искренности А.С. Пушкина. Все слова, написанные поэтом, были им лично и глубоко пережиты.
Таким образом, религиозность А.С. Пушкина, по мнению С.Л. Франка, получила выражение в его восприятии поэзии, религиозном понимании творчества, переживании красоты как религиозного откровения. При этом поэт отмечает безразличие красоты природы к человеку. Это «скорбное распадение» человека с природой беспокоило А.И. Герцена, И.С. Тургенева, о природе как о «слепой силе» писал Н.Ф. Федоров. Так и А.С. Пушкин, ощущая это безразличие природы к человеку, обратился к иной красоте. С.Л. Франк писал: «красота и величие природы есть след и выражение божественного начала, но сердце человека ею не может удовлетвориться — оно стремится к иной, высшей, более человечной красоте <...> второй эстетический источник религиозного жизнеощущения — эротизм, чувство божественности любви и женской красоты» [4, с. 391], духовно близкий, по мнению С.Л. Франка, основной религиозной интуиции учения В.С. Соловьева о Софии.
Нужно понять А.С. Пушкина не только как великого русского писателя, но и как мыслителя, глубокого философа. Трагическое мироощущение А.С. Пушкина, скорбное переживание неполноты бытия, онтологическая тоска — мотивы в творчестве поэта, позволяющие рассматривать его в контексте русской нравственной сотериологии, получившей выражение в сочинениях о. Феофана (Авсенева), В.С. Соловьева, Ф.М. Достоевского, Н.Ф. Федорова, А.П. Платонова и др. Потому философское рассмотрение творчества А.С. Пушкина иг-
рает важную роль в понимании оригинальной русской нравственной философии. В религиозном гуманизме, пользуясь терминологией С.Л. Франка, А.С. Пушкина нашла особенное выражение печаль о человеке, был поставлен вопрос о смысле кратковременной земной человеческой жизни, обреченной оборваться смертью, в связи с которым в особенности важен мотив духовного преображения в его творчестве.
Особенный духовный смысл уединения, укоренности, интимности и уникальности места, вопрос о единстве соборного начала и индивидуальной духовной жизни в человеке — темы в творчестве А.С. Пушкина, значимость и актуальность которых ощущается именно в наше время. М. Хайдеггер в статье «Отрешенность» обращал внимание на эту проблему: «Сейчас под угрозой находится сама укорененность сегодняшнего человека» [9, с. 106]. Таким образом, философское возвращение к А. С. Пушкину, исключительному и пророческому, по мысли Ф. М. Достоевского, явлению русского духа, раскрывается не просто как проблема изучения истории русской культуры, но становится вопросом нравственности, и потому требует серьезной духовной работы.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бердяев Н. А. Русская идея // Самопознание: Сочинения. М.: Эксмо, 2008. С. 11256.
2. Вышеславцев Б. П. Вечное в русской философии // Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994. С. 153-324.
3. Пушкин А. С. Сочинения : В 3-х т. Т. 1. Стихотворения; Сказки; Руслан и Людмила: Поэма. М.: Худож. лит., 1985. 735 с.
4. Пушкин в русской философской критике: Конец XIX - первая половина XX в. М.: Книга, 1990. 527 с.
5. Соловьев В. С. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1988. Т. I. 894 с.
6. Струве П. Б. Ра^юйса: Россия. Родина. Чужбина. СПб.: РХГИ, 2000. 352 с.
7. Феофан (Авсенев), архим. Из записок по психологии. Киев: В Типографии Киевского Губернского Управления, 1869. XVI + 246 с.
8. Франк С. Л. Сочинения. Минск: Харвест, М.: АСТ, 2000. 800 с.
9. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге : сб. М.: Высш. шк., 1991. 192 с.
